Культура

ЯКОВ МАГИД: «Где глубина, где национальная культура?»

12 декабря прошлого года в Нюрнберге состоялся концерт исполнителя еврейской музыки и песен Якова Магида, организованный обществом «Мишпоха». Концерт очень необычный. Я бы сказал, что это был не концерт, а действо, когда каждая песня представляла собой маленький спектакль, а исполнитель, используя минимум образных средств, превращался в самых разнообразных персонажей – от портного в еврейском местечке до Бабы-Яги. Вместе с Яковом в концерте принимали участие известный уже нюрнбержцам Анатолий Фокин (Мюнхен) и певица из Аугсбурга Нелли Рахамимова. На фортепиано аккомпанировала Инна Столовицкая (также Аугсбург). Помимо еврейских на концерте было исполнено и несколько русских песен, искусно вплетенных в ткань концерта.

Сейчас Яков Магид живет в Мюнхене. В Советском Союзе он был одним из первых, кто стал исполнять еврейскую музыку. Правда, начиналось это в Вильнюсе, а Прибалтика была в Советском Союзе особым регионом, где дозволялось немного больше, чем на остальной части Страны Советов. Возможно, многим нашим соотечественникам довелось побывать в свое время на концертах руководимых Яковом ансамблей «Файерлах» («Fajerlech»), что значит «Огоньки»,  а потом «Фрейлахс» («Freilechs»), т.е. «Веселье».

– Еврейскую музыку я случайно восстановил в своей памяти, когда в Вильнюсе увидел чужестранцев из Риги, которые приехали к нам с концертами, на свадьбы, – рассказывает Яков о том, с чего всё началось, как он дошел до такой жизни. –  Это было в 71-м году – я вернулся только из армии. Я подумал тогда – неужели мы сами не можем играть еврейскую музыку? На следующий день я собрал своих знакомых-музыкантов, единомышлеников, у нас тогда был достаточно сильный круг музыкантов, и мы вышли на арену. Сначала это было что-то вроде самодеятельности. Когда есть единомышленники – чего здесь, в Германии, нет, к сожалению, и ты уже не так легко находишь контакты и друзей – получается сплоченная компания. Я назвал ее «Огоньки». Этот ансамбль скоро будет справлять 35-летие, он жив и разошелся по всему свету со своими огоньками, благодаря чему мы сохранили еврейское искусство, еврейскую сцену, еврейскую историю в Советском Союзе и позже.

Далее Яков рассказывает об этапах творческого пути, о работе в «Файерлахе», затем – во «Фрейлахсе».

– «Фрейлахс» был знаменит тем, что он был от Биробиджанской филармонии. Мы объездили весь Советский Союз в 80-е годы. Тогда многие города, многие республики впервые открывались для еврейской сцены, мы были первыми. Тогда всем это было в новинку, был большой ажиотаж. Скажем, Москва, Донецк, Кривой Рог, Одесса, Киев, Красноярск, Челябинск – весь Советский Союз. Были шикарные концерты. Но в 90-е годы всё это уже приобретало немножко другой вид. Третий ансамбль у меня был – сборная «Фрейлахса» и «Файерлах», которую я воплотил на сцене в ансамбль «Фольксзингер», («Folkszinger» – «Народные музыканты»), т.е. три ансамбля на букву «Ф». Три «Ф». И с этим ансамблем я проработал до отъезда сюда, в Германию, в 98-м году.

В Германии Якову Магиду доводилось выступать и до 98 года. Как оказалось, теперь, живя здесь постоянно, гораздо труднее организовать выступления.

– Если я раньше, будучи здесь гостем, объезжал всю Германию, то теперь мне это становится всё тяжелее и тяжелее, потому что везде своё есть, Не так всё просто. Да и слишком много уже открыто дорог, все могут, все – всё... Но, чтобы знать по-настоящему... Это народное искусство, которое имеет свой язык – язык идиш. Он подменен, к сожалению, то, что удобнее, то говорят. Я сегодня представлял на сцене язык идиш, это мало кто может, но это не очень доходчиво – всё же язык надо знать, и поэтому легче достигнуть успеха только за счет клезмерской музыкальной фактуры, и поэтому сейчас играют все клезмер, клезмер, клезмер – а где глубина, где национальная культура? Культура без языка не может быть. Не может же быть русская культура без русского языка, так же не может быть идиш-культура без языка идиш. И вот я всё время стараюсь показать, что есть такой язык, что есть такая культура, а не только веселушка, но, повторяю, что единомышлеников очень тяжело найти. Язык забывается, боятся связываться с языком, которого не знают. А коллеги то в русской какой-то программе, то где-то... Но, слава богу, сюда мы приехали с коллективом, с которым, я надеюсь, мы что-то сделаем еще. Во всяком случае, с Толиком, с Анатолием Фокиным, на протяжении многих лет мы сотрудничаем, но это уже немножко другая ступень, немножко другой уровень, чем я привык.

– Вы имеете ввиду то, что он исполняет русские песни?

– Ну он же не еврейский исполнитель. Со мной только... Он вообще русский человек, и он исполнитель советской песни замечательный. Но это все-таки совсем другое.

АНАТОЛИЙ ФОКИН –

ЧЕЛОВЕК СО СЧАСТЛИВОЙ СУДЬБОЙ

Но, как выяснилось из разговора с Анатолием Фокиным, как раз в программе Якова Магида он поет больше русских песен, а на своих сольных выступлениях исполняет и еврейские, и немецкие, и грузинские, точнее, одну песню о Тбилиси. А творческие отношения с Яковом он расценивает как нормальные, они уже пять лет выступают вместе, но работают и отдельно. Анатолий Фокин, кроме того, выступает еще с хором, «ребята-пенсионеры», как с доброй иронией говорит о них Анатолий. Года два назад он вместе с этим хором уже выступал в Нюрнберге, если вы не были на том концерте, вы много потеряли – это очень необычное зрелище, и словами рассказать о нем трудно. Обязательно пойдите, если вам представится такая возможность – получите большое удовольствие.

А вообще Анатолий Фокин считает себя счастливым человеком.

– У меня очень хорошая творческая судьба, дай бог всем такую судьбу. Я с четырех лет начал играть на гармошке, потом школа, училище, эстрада, и на эстраде я проработал 30 лет. Это была настоящая эстрада. Я родился в Ленингаде и всё время проработал в Ленконцерте. Мы оттуда – жена тоже актриса – и уехали. Мы работали до последнего дня, 25 мая уволились, 1 июня улетели в Германию. С 97 года мы здесь. Судьба и здесь сложилась хорошо, опять же занимаюсь своим делом. Музыка, хор, отдельно, с Яшей, в балете аккомпанирую, в общем, всё, что можно сыграть...

Эпизоды из жизни. Мне повезло, что поработал в ленинградском ансамбле «Дружба» с заслуженным артистом, великолепным композитором, музыкантом и режиссером Александром Броневицким, первым мужем Эдиты Пьехи. Очень жалко было, что ансамбль развалили на две части, когда разошлась Пьеха с Броневицким. Был сильный мощный ансамбль «Дружба», потом стал уже такой подпевочный коллектив Эдиты Пьехи, но, правда, давали сольно петь.

Я объездил очень много стран не только с «Дружбой», но с разными коллективами. Я был в самых экзотических странах, тогда очень мало людей имело доступ на выезд за границу, а мне в этом повезло.

– Инструкции перед поездкой за рубеж получали?

– А как же! В горкоме партии сдавали партийный минимум: какой строй в той стране, куда мы едем, кто там руководит, какая промышленность, какое сельское хозяйство. Мы всё это учили по книге – маленькая книжечка была, «Страны мира» – потом приходишь к партийным работникам, отвечаешь, и после этого ты можешь ехать. Очень интересная была инструкция, когда мы поехали в Аргентину. Нас пригласили в Москве в «Дом дружбы», привели в отдел латино-американских стран, где сидят специалисты как бы наши большие. Они нас проинструктировали, я задаю вопрос: «Простите, а как одеваться?» Они говорят, что галстук нам понадобится, если только мы попадем на прием к президенту, ну, а поскольку к президенту мы не попадем, поэтому джинсы, майки – страна слаборазвитая. Это было сказано про Аргентину. Представляете эффект, когда мы прилетаем в большой Буэнос-Айрес, красивейший аэропорт, рекламы, свет, все одеты с иголочки, а мы в джинсах. Мне пришлось всю поездку ходить в концертном костюме по улицам, потому что неудобно было. Такие большие специалисты у нас сидели и инструктировали.

Я после этой поездки подружился в Бразилии с президентом 15 общин бразильско-советской дружбы, и он прилетал ко мне в Ленинград. Не ко мне, вернее, он прилетал в Ленинград, но всегда звонил, и я его приглашал к себе. Я подъезжал на машине к гостинице, он садился, вместе с ним садился совершенно посторонний, незнакомый мне человек – это из тех, которые сопровождали – и ехал ко мне домой. Мы вынуждены были терпеть постороннего человека у себя дома, причем, прежде, чем они разрешили пригласить этого президента обществ дружбы, они приехали посмотреть квартиру – соответствует ли она, а мы с женой как раз тогда купили эту квартиру, хорошо ее обставили, поэтому нам разрешили, но только в их присутствии. Нас бразильцы приглашали пойти в ресторан, и мы не могли пойти с ними, потому что это был валютный ресторан – а какой русский там бывает, кроме тех, кто имеет туда доступ? В общем, жизнь была хорошая и веселая, и интересная, и продолжается.

– А на родине сейчас никогда не выступаете, не приглашают?

– Нет, приглашений нет. Поймите, что приглашения не делаются, это надо делать самому. Сейчас же всё коммерческое. Я не говорю, что надо заплатить много денег и приехать выступать, нет. Просто приехать объявиться, показать себя, там многие не знают, что я делаю здесь на протяжении семи лет, а это скачок, конечно, большой, потому что заграница, эмиграция дает силы дополнительные, я столько песен выучил на еврейском языке, на русском языке народные песни, которые я никогда не пел. Я пел раньше эстраду.

– При Советской власти еврейские песни не пели?

– Дело не в этом. Я тогда этого не знал. А здесь с этим столкнулся, окунулся в эту жизнь, поэтому я нарастил такой репертуар, что мне сейчас не стыдно ехать в Россию, выступить. Те, кто меня знает, увидят меня в новых красках.

Беседовал Вадим ЗАЙДМАН