К 60-летию победы

НЕИЗВЕСТНЫЙ  ГЕРОЙ

В конце 80-х годов прошлого столетия израильский дипломат Генрих Цви Циммерман приехал в Польшу, чтобы отыскать следы Генриха Славика, спасшего его во время войны. Он так и ничего и не узнал. Он  думал, что Славик ещё жив, потому что о смерти такого героя поляки должны были бы знать. Однако, он ошибся: его спаситель не пережил войны. Прошло 40 лет после её окончания, но о Славике никто ничего не знал. Только недавно после 60 лет молчания увидели свет две книги, посвящённые человеку, спасшему жизни от гитлеровской чумы около 5000 евреев – «Польский Валленберг» Гжегожа Любчика и «Красный карандаш» Ельжбеты Исакевич.

Генрих Славик родился в 1894 году в деревушке Широкой. Участвовал в шлёнском восстании. В предвоенные годы был видным деятелем Польской социалистической партии, её правого крыла, исключающего возможность сотрудничества и с коммунистами,

и с Пилсудским, тогдашним правителем Польши, редактировал «Рабочую газету». После фашистской агрессии был одним из первых, приговоренных к расстрелу. Бежал в Венгрию и оказался в лагере для перемещённых лиц.

Венгрия занимала в те годы двойственное положение. Формально она была в союзе с гитлеровской Германией с влиятельным фашистским движением «стрелокрестоносцев». Но элитарные круги в ней от сотрудничества с фашистами отказывались. Им удалось сохранить влияние на политическую жизнь страны, форсировать тактику лавирования и пассивного сопротивления, в частности, сочувствие полякам, бежавшим от преследований. По неполным данным в Венгрию бежало до 100 тысяч поляков, часть из которых получила возможность добраться до польских военных подразделений, формируемых на Западе. Остальные искали спасения от гитлеровцев. По поручению венгерского правительства за судьбы беглецов отвечал сотрудник Министерства внутренних дел Йозеф Анталл, прозванный «батюшкой поляков», отец будущего первого премьера  Венгрии после падения социалистического режима.

Во время одного из визитов в лагерь для перемещённых лиц Анталл познакомился с Славиком. Большинство беглецов жаловалось на скудное питание и недостаток мыла. Славик говорил об отсутствии перспектив, которые приводили в отчаяние, следствием которого было пьянство и ссоры. Он считал важным создание условий для мало-мальски нормального существования. Анталл увёз Славика в Будапешт и поставил его во главе Гражданского Комитета, организации, представлявшей вместе с эмиграционным правительством генерала Сикорского интересы беженцев. Создание рабочих мест, социальная помощь, организация детских домов, школ, культурных учреждений – всем этим занимался Славик под руководством Анталла и его соратников. Параллельно с  ведома венгерских политиков была организована тайная переброска добровольцев  на Запад.

Среди беженцев было немало польских граждан – евреев. Поначалу это были только офицеры польской армии. Потом, когда стало ясно, что гитлеровцы готовят «окончательное решение еврейского вопроса»  количество евреев-беженцев стало расти. В Венгрии было больше шансов спастись, но говорить о полной безопасности было нельзя. Венгерские фашисты, агенты гитлеровской разведки не дремали. Обнаруженным беглецам грозила депортация, что практически означало смертный приговор.

В Будапеште по рекомендации Анталла  Славик взял на работу в Комитет одного из организаторов еврейского подполья, адвоката из Кракова, Циммермана. Он снабдил его печатью и сыграл ва-банк. С этого времени все евреи, обратившиеся за помощью, получали удостоверения о католическом вероисповедании. Так нашли спасение около 5000 человек. Однако, документы не решали всех проблем. Многие из спасённых не отдавали себе отчёта в том, что угроза не миновала. Так, например, часто полиция задерживала обладателей спасительных бумаг во время… молитвенных собраний в синагогах. Поэтому с помощью Славика часть беглецов была переправлена к югославским партизанам, часть в маленькие провинциальные городки. Немалую поддержку оказали и католические священники (как венгры, так и поляки). В том числе – папский нунций Анжелло Ротта.

Когда в 1944 году фашисты заняли территорию Венгрии, Славик был арестован на основании доноса. Невзирая на пытки, он не выдал задержанного Анталла, который благодаря этому выжил. Генрих Славик был расстрелян в концентрационном лагере Маутхаузен. Его жена и дети выжили. После войны поляки пытались увековечить имя героя, назвав его именем одну из улиц в Катовицах. Но, естественно, с точки зрения тогдашнего правительства Польши, «антикоммунист» не мог быть образцом в социалистическом государстве.

Герой был забыт. Но люди, уцелевшие благодаря ему, в их числе Исхак Бретлер (по документам, выданным Генрихом Славиком – Братковский) и Генрих Циммерман, его помнили. Почти через полвека Славик был посмертно удостоен медалью Справедливости народов мира. На окраине Варшавы есть небольшая улочка, носящая его имя. Ссылка на несоотвествие героя «коммунистическим взглядам» кое-что проясняет, но не всё. Ведь не забыты герои Армии Крайовой , которые были преданы забвению павшим режимом и казнены. В книге Любчика правда о Славике тонет среди прекрасных банальностей. Книга Исакевич вызывает раздражение схематичностью и инфантилизмом. То, что должно было стать литературой, превратилось в примитивное чтиво для школьников.

Жаль! Не нашлось места герою в польском Пантеоне! И вина немалая – чиновников. Они, правда, без карабинов, но зато – с печатью…

Пётр Братковский

Журнал «Newsweek», Польша,

перевод с польского А. Красина