ОБЗОР ЧИТАТЕЛЬСКОЙ ПОЧТЫ

За последние два месяца мы получили от читателей ряд откликов. Некоторые из них мы печатаем – полностью или с сокращениями. Другие напечатать мы не можем по причинам, которые будут ясны из нижеследующего. Читатель из Кобленца прислал большое, на 6 страниц, письмо, в котором выражает резкое несогласие со статьей Израиля Зайдмана «Слово и дело президента Путина» (в 3-м номере газеты). В конце письма он пишет: «Если есть возражения – готов выслушать в частном письме. Прошу не использовать мое письмо в последующих публикациях. Хочу достучаться до персонально Вас, господин Зайдман». Поскольку письмо не анонимное (есть фамилия и адрес автора), мы полагаем, что автор в своей просьбе исходил не из каких-то личных опасений. По-видимому, он таким образом проявил деликатность по отношению к автору критикуемой им статьи. То есть хотел провести с ним как бы воспитательную беседу, но, чтобы тому не было слишком обидно, не делать ее предметом общего внимания. Вроде как вызвали коммуниста на партбюро и на первый раз по-отечески указали ему на неправильное поведение…

За благородные намерения спасибо. А сейчас все же очень кратко о содержании письма. Вот его начало: «“Дело“, ради которого Вы тратите свои слова, малозначительное и пустяшное – 60-летие Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. против фашистской Германии. Но повод отменный, чтобы освещение этой святой темы перевести в совершенно другую плоскость – умалить, принизить значение этого события, унизить мой с Вами еврейский народ и еще 100 народов Советской России, что выстояли и победили».

Чем же автор статьи «унизил народы Советской России»?  Тем, во-первых, что неверно оценил выступление президента России. Автор письма считает: «Президент России (как и каждого суверенного государства) говорит те слова, которые он считает нужными и должными сказать в тот или иной конкретный момент». А мы, простые смертные, естественно, не вправе высказать те слова, которые считаем нужными сказать по поводу его слов. Поразительно: многие бывшие советские люди, независимо от национальности, прожив уже не один год в демократической стране, так и не восприняли азы демократии. Как будто они ни разу не видели и не слышали, как комментируют немецкие СМИ выступления (да и политику) своего канцлера.

А еще автор статьи, оказывается, «унизил народы Советской России» тем, что вспомнил  о ряде преступлений, совершенных советскими властями в отношении как раз некоторых из этих народов, а также, например, поляков. «Таких мест как Освенцим, Бухенвальд в России не было» – пишет он. А вот покойный академик Раушенбах, которому «посчастливилось» побывать в советском лагере, посетив Освенцим, сказал: «У нас было то же самое». Были и некоторые отличия (об этом мы постараемся рассказать в последующих номерах), но главное никуда не денешь: в отношении целого ряда советских народов, о которых так печется автор письма, в СССР совершались акты геноцида. 

И вообще, для всего, что совершалось в СССР или совершается в нынешней России, автор письма находит оправдания. Об обращении депутатов Госдумы РФ в Генпрокуратуру о «преступлениях» евреев: «Это не Россия! Макашов, как и КПРФ, – это не Россия». О попытке посла России в Латвии переложить вину за аннексию Прибалтики в 1940 году опять же на евреев: «Не может посол нести такой бред. Если же имело место, то Россия найдет способ извиниться». Об отказе российских властей передать Польше документы по Катыни: «Неудобно, видимо, передавать копии с копий»…

Что тут сказать? Мы остаемся в убеждении: едва ли не все беды человечества – от нашего неумения поставить себя на место другого человека, другого народа. То, что его, еврейского мальчика, «в первый же день войны советские власти спасали – эвакуировали, увозили от фронта ... нашла эта власть в первые же часы войны паровозы и вагоны» автор письма считает достаточным свидетельством «хорошести» этой власти; он и знать не хочет про то, как эта власть в это же самое время поступила с немцами Поволжья, чеченцами. На них тоже нашлись паровозы и вагоны...

Второе письмо пришло от жителя Нюрнберга. На конверте есть фамилия и адрес отправителя, но автор по личным соображениям пожелал остаться анонимным. Он касается вопроса о «бдительности», проявленной одним из читателей в связи с тем, что одна из статей И. Зайдмана была опубликована, кроме нашей, еще и в «Еврейской газете». Он пишет: «Что касается бдительности, проявленной одним из читателей в отношении статьи „За державу обидно“(№ 2). Это замечательная статья, как почти все, что публикует уважаемый И. Зайдман. То, что статью опубликовали и в «Еврейской газете», – прекрасно: чем больше читателей ознакомятся с толковыми рассуждениями, тем лучше». Мы беседовали с «бдительным» читателем и считаем вопрос исчерпанным. Но в письме разговор о бдительности продолжен на материале личных наблюдений автора, представляющих, на наш взгляд,  самостоятельный интерес. Приводим его рассказ с незначительными сокращениями.

В самый разгар перестройки, в Библиотеке им. Ленина в Москве, в туалетах на стенках туалетных кабин стали появляться написанные от руки стишки на политические темы. Вот один из них:

Товарищ, знай: пройдет она –

Так называемая гласность,

И уж тогда госбезопасность

Запишет наши имена!

По тем временам это были совершенно безвредные стишки, но кому-то уж очень бдительному это дело не понравилось, и в туалетах библиотеки стали дежурить отнюдь не читатели. Каждый раз, заходя в туалет, можно было видеть одних и тех же людей, задумчиво смотрящих в окно или моющих руки или просто понуро стоящих у стены и бросающихся в кабинки за каждым оттуда выходящим. Так продолжалось дней десять. Не понять, что это были гэбэшники, было невозможно, но парня, который эти стишки писал, они-таки заловили (он, видимо, и предположить не мог, что этим делом так заинтересуются). Потом на всех этажах висел приказ: за недостойное поведение исключить из библиотеки и сообщить на работу. Но в ГБ ему, видимо, досталось покруче…

Любопытный рассказ, который, возможно, несколько рассеет ностальгию некоторых бывших советских граждан. Далее автор письма выражает удовлетворение нашим шахматным разделом, подсказывает, какие еще разделы следовало бы ввести в газете, высказывает пожелание, чтобы мы строже относились к редактированию материалов, в частности, писем читателей, отмечает, что И. Зайдман не различает употребление частиц «не» и «ни». За все спасибо. Но с одним замечанием мы не можем согласиться. Автор письма пишет: «Детский раздел бесполезен – учить детей в Германии русскому языку (хотя он великий и могучий) глупо, но это интересная и важная тема для отдельного серьезного обсуждения». Мы готовы к обсуждению и призываем к нему специалистов и читателей, но пока скажем кратко: глупо лишать детей богатства, которым они частично уже владеют. Каждый «лишний» язык – далеко не лишний, он и сам по себе обогащает интеллект человека. А русский, наступит время, будет очень даже востребованным в Германии и вообще в Европе, и специалист, владеющий немецким и русским, будет цениться. Поэтому умно поступают родители, которые отдают детей на курсы русского языка.

А третье письмо мы получили из России: «Уважаемый  господин Главный редактор Вадим Зайдман. С удовольствием прочитал номера Вашей газеты. Считаю ее появление - подарок  не только для жителей ФРГ, но также и для жителей России. При Вашем согласии готов сотрудничать с Вами». Далее идет адрес (Ставропольский край, город Лермонтов), краткие данные об авторе письма. Мы, естественно, выразили готовность к сотрудничеству.

В заключение вернемся к первому письму. Газета, даже самая скромная, – это общественный институт, а не место для частной переписки. Мы уважаем труд наших коллег, которые выпускают общегерманские русскоязычные издания. Но у них (по некоторым нашим наблюдениям – также у многих немецких изданий) есть один недостаток: они не любят критических замечаний, избегают дискуссий, и рядовому читателю пробиться на их страницы со своим мнением практически невозможно. Наши авторы, в том числе и члены редколлегии – не оракулы, изрекающие истины в последней инстанции. Мы делаем газету, имеющую свою линию (надеемся, читатели это уже заметили), но открытую для дискуссий, для критики, для любых мнений – при условии корректного и членораздельного их изложения. Но авторы откликов должны быть готовы, в свою очередь, подставлять бока для критики.

Всем спасибо!

Редакция