Немцы в России

ДАВНО ЗАБЫТЫЙ ФИЛАНТРОП

«Филантропия – от греческого philantropia – человеколюбие.

Благотворительность, покровительство нуждающимся».

Словарь иностранных слов.

4 июня 1812 г. наполеоновская армия вторглась в Россию, а через полгода, 25 декабря, неприятельские войска были изгнаны из пределов страны. Только 70 тысяч из 640-тысячного войска под командованием французского императора сумели покинуть морозные просторы. В январе 1813 г. русские войска вошли в Варшаву. России победа далась нелегко: в войне погибло два миллиона солдат, ополченцев, офицеров и генералов. Это была война не армии, а всего народа, названная позже Отечественной войной 1812 г.

Результаты наполеоновского нашествия были катострофическими для России. Многие губернии были разорены, почти полностью была уничтожена Москва. Материальные убытки только Московской губернии составили 270 миллионов рублей. Масса незарытых трупов заражала воздух по всей линии боевых действий от Вильны до Смоленска. К февралю 1813 г. в Смоленской и Минской губерниях было собрано и сожжено 96 тысяч тел павших воинов, но много неубранных трупов осталось на полях и в лесах, что вызвало эпидемию. За год в Смоленской губернии от эпидемии погибло 57 тысяч человек, эпидемия перекинулась в Тверскую губернию, где умерли 12 тысяч человек.

Страна переживала серьёзные экономические трудности. Когда император Александр I решил перенести военные действия за границы России, то по расчётам главнокомандующего М.Б.Барклая-де-Толли потребовалось в течение двух месяцев выделить 14,5 миллиона рублей, а в наличии имелось только 5,25 миллиона. Заграничные походы русской армии 1813-1814 гг. смогли состояться только благодаря английской экономической помощи. Тысячи раненых, увечных и больных солдат, семьи, потерявшие кормильца, кров и имущество, заполнили дороги, сёла и города России. Патриотические настроения всего населения, стремящегося облегчить борьбу своей страны с иноземными захватчиками, выразились в готовности на всякие пожертвования для облегчения участи жертв войны.

Неожиданно одним из видных деятелей и организаторов этого патриотического движения русского народа стал немец Пауль Пезаровиус. Такая странная для русского слуха была фамилия у нашего героя, полностью его имя пишется так: Пауль Вильгелм Помиан-Пезаровиус (Paul Wilhelm Pomian Pesarovius). Иногда немецкие двойные фамилии пишутся без тире, но мне пришлось в русском тексте тире поставить, чтобы выделить сложную фамилию, в дальнейшем я буду называть Помиана-Пезаровиуса, как это было принято в России, сокращённо: Пезаровиусом.

Годы ученья. Йенский университет

Фамилия Пезаровиус известна в Пруссии с XVI в. Возможно, фамилия происходит от итальянской Pesaro или Passaro, многие фамилии изменились с латинизированным написанием, которое стало модно среди евангелистов. Известно, что первый представитель фамилии Альберт Помиан-Пезаровиус (Albert Pomian Pesarovius, 1590-1696) был пастором в 1626 г. И позже многие Пезаровиусы были видными служителями евангелистской церкви Германии.

Пауль Вильгельм родился в 1776 г. в старинном городке Вольмар, который только в начале XVIII в. в результате Северной войны оказался в Лифляндской губернии Российской империи. С 1917 г. город Вольмар называется Валмиера в Латвии. Сейчас Валмиера небольшой город с населением около 30 тысяч жителей, а в детские годы нашего героя Вольмар был маленьким селением около старого разрушенного замка ливонских рыцарей, на краю огромной империи. Пезаровиус был старшим сыном в большой семье пастора, возглавлявшего приход Святого Матвея. В семье, где дети получали традиционное религиозное воспитание, господствовали дисциплина, бережливость и экономия, а сэкономленные средства использовались для помощи нуждающимся, которых было много в бедной Лифляндской губернии.

Пауль вполне успешно занимался в школе и всё свободное время отдавал любимой военной истории. Но по настоянию отца Пауль отказался от своей мечты сделать военную карьеру и поступил в 1793 г. в Йенский университет, чтобы стать по семейной традиции теологом. Университет переживал пору своего расцвета, фактически всеми университетскими делами управлял Йоган Вольфганг Гёте, в числе профессоров были такие выдающиеся учённые, как Фихте, Шиллер и Георг Фридрих Гегель. Пауль учился успешно, настойчиво и трудолюбиво: в своих планах на будущее он мог рассчитывать только на свои способности и успехи в учёбе. Пезаровиус решил не продолжать семейные традиции и стать юристом. Он прошёл все ступени студенческой иерархии, побывав сначала «ренонсом», затем «фуксом» и наконец достиг почетного права стать членом студенческой корпорации – «буршем».

Закончив обучение в 1797 г. Пезаровиус, как один из лучших студентов, был оставлен для подготовки к профессорскому званию. Работа над докторской диссертацией шла успешно, и Пезаровиус готовился к профессорской карьере и преподаванию в родном университете. В это время на студенческих собраниях Пезаровиус встретился с новым студентом из России Николаем Новосильцевым, который слушал лекции по физике, математике и медицине в Лондоне, а затем переехал в Йену и всячески медлил с возвращением на родину, наслышавшись о строгостях царствования Павла I. Студент Новосильцев к этому времени, пока Пезаровиус только учился, многое успел испытать, повидать и сделать.

Будущий известный российский государственный деятель Николай Николаевич Новосильцев (1761-1836), как всякий родовитый русский дворянин, был с детства записан в гвардейский полк. Начав службу в гвардии, Новосильцев отличился в войне со Швецией 1788-1790 гг., во время войны в Польше и Литве в 1792-1795 гг. проявились его административные и дипломатические способности. Николай Новосильцев познакомился и близко сошёлся с великим князем Александром Павловичем. Но с воцарением Павла I Новосильцев оставил успешно начавшуюся карьеру, ушел в отставку и отправился в Лондон пополнять своё образование, а затем перебрался в Йену. Между окончившим университет докторантом и свободным студентом, выходцем из высших кругов русской аристократии, возникла дружба на фоне общих интеллектуальных интересов и любви к военной истории.

Служба в Петербурге

Убийство Павла I 11 марта 1801 г. и вступление на престол нового императора Александра I многое изменили в судьбах Николая Новосильцева и Пауля Пезаровиуса. Новый император вызвал Новосильцева в Петербург и включил в «Негласный комитет» по административной реформе. Кроме Новосильцева, в комитет входили другие молодые либеральные друзья императора: П.А.Строганов, В.П.Кочубей и князь А.Черторижский. Новосильцеву было поручено рассмотрение проектов по совершенствованию земледелия, торговли, промышленности, ремесел, искусств и художеств. Вот тут и вспомнил Новосильцев о готовящемся стать профессором в Йенском университете Пауле Пезаровиусе, и Павел Павлович, так его называли в России, в 1803 г. стал «секретарём иностранной переписки» в канцелярии тайного советника Новосильцева, «состоящего при особе Государя Императора».

Блестящие юридические знания, трудолюбие и дисциплина Пезаровиуса позволили сделать ему хорошую административную карьеру в Петербурге. В 1804 г. он служит уже редакторским помощником в комиссии составления законов, где продолжал работать под начальством своего университетского приятеля. В 1807 г. Пезаровиус перешёл в департамент Министерства юстиции и в следующем году назначается советником государственной юстиц-коллегии. Для сына пастора из бедного селения западного края Пезаровиус сделал блестящую карьеру и получил российское дворянство. Несмотря на многочисленные служебные обязанности, в 1804 г. Пезаровиус посетил alma mater – Йенский университет и с успехом защитил диссертацию на степень доктора философии.

Пезаровиус делал успешную карьеру, был счастливо женат на Анне Федоровне Цвейтингер, правда брак был бездетным, и вёл в Петербурге жизнь немецкого чиновника среднего уровня на русской службе.

Отечественная война 1812 г.

Вторжение наполеоновских полчищ в пределы России резко изменили жизнь русского общества. Хотя война шла вдали от Петербурга , но жители столицы с беспокойством ожидали известий о главном сражении и победе русской армии. Отступление русских войск и продвижение вражеской армии в глубь страны вызывало тревогу. Все искали объяснения и, кроме измены, не видели причин в неудачах. Наконец в столице были получены известия о Бородинском сражении. Хотя потери русской армии были огромны, но говорили о большой победе. Не все представляли, что будет с ранеными и увечными солдатами и офицерами после боя, но гражданский чиновник Пезаровиус, всю жизнь изучавший военную историю, всё понял и ужаснулся:

«Но что в силах я был сделать с незначительными средствами, какие находились в моём распоряжении? Всё, что тогда я мог назвать своим, состояло только в счастливой беспечности на счёт завтрешего дня, да в жаловании из 2250 рублей ассигнациями».

Пезаровиус решает жертвовать 750 рублей из получаемого жалования до окончания войны. В это время император Александр I впервые услышал и запомнил имя чиновника Пезаровиуса из юстиц-коллегии. Министр юстиции и известный поэт Иван Дмитриев писал коллежскому советнику Пезаровиусу:

«Я имел счастие доводить до высочайшего сведения о пожертвовании вами получаемых из юстиц-коллегии лифляндского и эстляндского дела жалованием по 750 рублй в год, пока продолжится война. Его императорское величество, отдавая справедливость патриотическому побуждению вашему, высочайше повелеть соизволил изъявить вам, милостивый государь мой, его благоволение. Ив.Дмитриев».

Позже Пезаровиус так рассказывал о своих настроенияx этого времени:

«Тогда душою моею овладело пламенное желание указать всем и каждому на то, какой благодарности заслуживали от нас наши защитники-герои за своё непоколебимое мужество и самоотвержение, увенчавшееся освобождением отечества. И сколько не ломал я себе головы, никак не мог решиться предпринять что-либо, ибо для всякого предприятия потребны были деньги, а их у меня не было. Наконец, в январе 1813 года, вдруг пришла мне в голову мысль издавать газету. Эта мысль сильно занимала меня, потому что в ея исполнении я видел желанный случай не только передавать и с своей стороны во всеобщее всеведение описание подвигов наших воинов, но вместе с тем и приобрести возможность доставить как-нибудь облегчение хотя 50-ти, или даже 100 инвалидам, которые возвращаясь на родину, пройдут через Петербург. Вот цель моего стремления – цель очень скромная и, по справедливости, невысокая! О том, чем впоследствии времени сделается газета, я не думал, и никто не мог предвидеть».

Газета «Русский инвалид»

Решив издавать газету на русском и немецком языках, Пезаровиус отправился за разрешением на издание к министру народного просвещения А.К.Разумовскому. Неожиданно быстро получив разрешение на издание газеты под названием «Русский инвалид», свежеиспечённый издатель и редактор в поисках типографии обошёл несколько предприятий Петербурга, но никто не хотел браться за дело без предварительной оплаты. Последняя надежда была на вновь открывшуюся типографию Плюшара, с которым удалось договориться удивительно быстро. Плюшар сказал просто: «По мере того, как будут появлятся подписчики, мы будем печатать газету, а если через месяц их не прибудет, закроем лавочку и дело с концом». Так началось длительное сотрудничество редактора новой газеты и владельца новой типографии.

Вклад Плюшара в организацию новой газеты был огромен, он дал листам «Русского Инвалида» изящный и легко узнаваемый вид, сформировал тот внешний облик газеты, который оставался неизменным более 100 лет. Александр Плюшар (Paul Alexandr Pluchart, 1777-1827, в России его звали Александром Ивановичем) родился на юге Франции, в Валенсиене. Уже молодым человеком Плюшар основательно освоил книжное дело, считался человеком образованным, говорил на нескольких европейских языках, был опытным печатником и вместе со своим тестем Иоганом Фридрихом Вагнером владел типографией в городе Брауншвейге в Нижней Саксонии.

Российский посланник, подыскивая по поручению Коллегии иностранных дел специалиста для организации типографии в Петербурге, обратился с предложением к молодому типографу. Коллегия иностранных дел России намеревалась организовать издание русского журнала на французском языке для антинаполеоновской пропаганды. В 1805 г. Плюшар вместе с женой Софией Аделиной Фредерикой, шестью работниками и оборудованием для типографии прибыл в Петербург. Уже в декабре он был назначен директором новый типографии Коллегии иностранных дел и приступил к выпуску «Journal de St.-Petersbourg» – «Санкт-Петербургского журнала». После успехов в организации новой типографии Плюшара пригласили в 1808 г. руководить крупнейшей и наиболее хорошо оснащённой типографией Петербурга – типографией Сената.

Но Плюшар хотел завести своё дело в России и начал строить собственную типографию. Открылось новое предприятие в 1813 г. и сразу приступило к изданию художественных альбомов. Этот тип изданий ещё редко печатался в России, и Плюшар сделал художественные альбомы своей фирменной продукцией.

Для издания планируемой газеты нужно было разработать программу, довести её до сведения подписчиков. Первая задача газеты – сбор пожертвований – была ясна, но обнаружилась и ещё одна задача – информационная.

 Э. Плюшар. Портрет А. Плюшара. 1850 г.

Война 1812 г. показала, как мало правительство делало для того, чтобы все граждане огромной страны знали о военных событиях. С большим запозданием жители в Петербурге, не говоря уже о губернских и уездных городах, узнавали о сражениях, неудачах и победах русского оружия. В один и тот же момент где-то торжествовали, получив известие о Бородинской битве, в другом месте оплакивали участь Москвы, а где-то ещё, не зная ни о том, ни о другом, обсуждали слухи, что неприятель якобы отброшен уже к Смоленску. Новая газета, по мнению Пазаровиуса, должна была рассказывать всем жителям страны о перепетиях закончившейся войны 1812 г. и об антинаполеоновской военной кампании, развернувшейся в Европе.

С учётом этих двух задач и сформулировал программу новой газеты Пезаровиус:

«Русский инвалид.

Известие.

Под сим названием и форматом выйдет завтра, февраля 1 дня, еженедельное издание историко-политического содержания, в котором будут помещаемы следующие предметы: Выписки из военных происшествий, обозрения и суждения об оных. – Черты любви к отечеству и храбрости, извлечённыя из древней и новейшей российской и всеобщей истории. – Всякие впродолжения сей войны происходящие славные деяния, являющия храбрость, человеколюбие, отважную решительность и личное пожертвование для блага общаго. – Иностранныя известия, сколько-нибудь любобытные для читателя листков сих. – Направления общаго мнения о нынешних происшествиях к настоящей цели – и наконец, всякое хорошее умопроизведение, важное или шуточное, когда оно согласно будет с целью сих листков. – Издатель, отрицаясь от всякой личной выгоды за сей труд, намерен весь остаток, за вычетом нужных на напечатание издержек, употребить на вспоможение инвалидам, солдатским вдовам и сиротам. А дабы большая часть публики могла пользоваться изданием сим, то полагается цена оному самая умеренная: за весь год, составляющий 52 номера, которые будут выходить на русском и немецком языках еженедельно по субботам, здесь в Санкт-Петербурге 12, а с пересылкою в другие города 15 рублей банковскими ассигнациями. Каждый из г-д подписавшихся имеет право представлять о раненых и увечных в нынешнюю войну и об учинившихся чрез то солдатским вдовам и сиротам, для доставления им нужного пособия, – публика ежемесячно извещаема будет о тех, кои получат вспоможение, о количестве выданных им сумм и о наличиности всех денег , поступивших в кассу.

От вас, любезные сограждане, ожидаю я теперь благосклонной помощи. – Только соединёнными силами можем свершить предполагаемое доброе дело. – Ещё повторяю, что не личныя какие-либо выгоды побуждают меня к предприятию труда сего; но единственно священная признательность к героям, сражавшимся за наше спокойствие и независимость, и желание содействовать, по возможности моей, к облегчению участи вдов и детей храбрых воинов, падших на поле чести за любезное отечество. – Намерение благо – средства позволительныя – да будет же и конец благоуспешен!

Подписка принимается наперёд только в типографии г.Плюшара, в доме Кутайсова, где «Русский инвалид» будет печататься, раздаваться и за три рубля в год доставляться в дом. Иногородные благоволят адресоваться в газетную экспедицию С.-Петербургского почтамта.

(продолжение следует)

Владимир КОГАН,

г. Аахен