Клуб четырех коней

Великий игрок 

В предыдущих номерах газеты мы знакомили читателей с обитателями шахматного Олимпа старшего поколения. На них мы смотрели как на небожителей, недоступных для широкого круга любителей шахмат. Но вот наступил период, когда после Роберта Фишера с удивительной цикличностью рождения в 12 лет стали появляться новые чемпионы. Это Анатолий Карпов (1951г.), Гарри Каспаров (1963 г.), Владимир Крамник (1975 г.). Это новое поколение, с которым еще недавно успешно сражались в различных турнирах, неожиданно быстро и громко заявило о себе. Все они выходцы знаменитой школы Михаила Ботвинника. Я помню, как с завистью и затаенным чувством ревности смотрел на выходящих после занятий из гроссмейстерской комнаты ЦШК СССР воспитанников этой школы. Однажды с моим приятелем, ныне зав. кафедры шахматного отделения Московского института физкультуры профессором Борисом Злотником, устроили командный матч в три круга. Нашими противниками были Карпов и Балашов, который тогда считался самым перспективным юным шахматистом. Мы победили со счетом 4-2, из которых три победы в трех партиях достались мне.

В ту пору Карпов был маленьким, худеньким, эдаким гадким утенком. Да и кличку имел «гаденыш» за все неприятности, которые доставлял своим соперникам. Уже тогда он был честолюбивым игроком не только в шахматы, но и в шашки, поддавки, домино и в любые карточные игры. Он и поныне выступает в соревнованиях по подкидному дураку, которые ежегодно проводит газета «Комсомольская правда». Его напарник по юношеской доске в армейской команде ЦСКА Владимир Гусев часто после всех игр последним аргументом использовал комнатный тапок по мягкому месту будущего чемпиона.

И все-таки почему мальчик из далекого уральского города Златоуста стал чемпионом мира и более четырнадцати лет восседал на шахматном троне? Самым главным аргументом считают тот факт, что чемпионом надо родиться.В это можно поверить, если обратиться к прошлому. Напомню, что ни Михаил Чигорин, ни американец Самуил Решевский, у которого в сеансе играл будущий чемпион голландец Макс Эйве, ни такие супершахматисты, как Пауль Керес или Леонид Штейн, так и не достигли Олимпа. Даже талант, характер и сила воли не позволили Владимиру Тукмакову или Александру Белявскому даже близко подойти к шахматной вершине.

Конечно, сопровождающих моментов у Карпова  было достаточно. Это и обеспеченные родители, и школа Ботвинника, и крупнейший советский теоретик Семен Фурман, ставший на долгие годы личным тренером, и государственная машина, работавшая на Карпова. Мне в течении десяти лет пришлось возглавлять в Одессе тренировочные сборы Карпова, куда он приезжал ежегодно с многочисленными тренерами, психологом, врачем, массажистом, тренером по физподготовке.

В 15 лет Карпов стал мастером спорта, в 18 – чемпионом мира среди юношей. Путь на Олимп был стремительным. В 1973 году Карпов вместе с Виктором Корчным вышли победителями межзонального турнира в Ленинграде. А затем в матчевых встречах были повержены претенденты Лев Полугаевский, Борис Спасский и Виктор Корчной. Особенно напряженным и захватывающим был матч Карпов-Корчной. Помню, своему любимому ученику Мише Вайсбергу задал вопрос: «Миша, ты за Корчного или Карпова?»

«Конечно, за Корчного, потому что он более опытный». Тогда победил менее опытный. А когда Роберт Фишер отказался защищать свой титул, то звание чемпиона мира перешло к Анатолию Карпову. Это сохранило Карпову морально-психологический комфорт, энергию и весь теоретический багаж. В эти годы двенадцатый чемпион подавлял всех своих соперников, одерживая одну победу за другой. А всего Карпов вышел победителем в более 100 турнирах. Он успешно отразил последующие две попытки претендента Корчного в матчах за звание чемпиона мира. Из 3128 партий Карпов выиграл 1315, сыграл вничью 1424 и проиграл 329 партий, что составляет 64,8%.

Анатолий Карпов – президент российского фонда мира, член недавно созданной российской общественной палаты.

Николай ШАЛЬНЕВ,

международный гроссмейстер