Клуб четырех коней

Хитрый Девик 

Это имя прочно прикрепилось к одному из самых интересных шахматистов мира Давиду Бронштейну. Когда я думаю о фундаментальности, научном подходе в шахматах, то обращаюсь к Ботвиннику, когда стремишься к гармоничности мира, то хочется быть как Смыслов, когда думаешь о спортивных результатах и честолюбивые помыслы не дают покоя, то хочется быть похожим на Корчного. Но вот приходят мысли об искусстве, о величии человека и сразу же вспоминаешь Бронштейна. Даже сейчас в век мощных компъютерных программ типа «Фриц-9», играющих в силу лучших гроссмейстеров мира, Давид Бронштейн своими оригинальными замыслами ставит в тупик эти электронные чудовища размером в три спортзала. Его книга «Турнир гроссмейстеров», написанная в далеком 1954 году, выдержала три издания и поныне является одной из лучших шахматных книг. Недаром ее в свое время сравнили по популярности с книгой Артура Хейли «Аэропорт». Да и другие шахматные книги Бронштейна привлекают пристальное внимание. В них он простым языком объяснял красоту шахматной борьбы, элементы стратегии и тонкости комбинаций. В душе рождается эмоциональный творческий подъем, и уже не страшны никакие противники, их коварные замыслы, дебютные заготовки. Появляется страсть, которая сметает всех соперников на пути. У меня это проявляется при встречах с немецкими шахматистами, чьи фундаментальные знания в дебюте, миттельшпиле и эндшпиле не дают повод для сомнений. Дополняя высказывание Петросяна о том, что молодые игроки считают, что современные шахматы начались с компъютерных баз, а ранее с «Информатора», шахматисты должны знать, что они начались с Бронштейна!

Давид Бронштейн родился в 1924 году и школьные годы провел в Киеве. Его первым тренером в Доме пионеров был известный мастер А.М.Константинопольский, воспитавший много известных шахматистов. Уже в 16 лет Бронштейн завоевал второе место в чемпионате Украины и получил звание мастера спорта. Грянула война, и Давид вместе с другими допризывниками был направлен на работу на Кавказ. Здесь он работал в военных госпиталях Владикавказа. Трижды он обращался с просьбой направить на фронт, но по слабости зрения его в армию не брали. С 1943 года Бронштейн с группой грузинской молодежи восстанавливал разрушенный Сталинград. Уже тогда он поражал шахматистов, когда они видели его дебютный справочник, испещренный фолиантами разработанных вариантов. И когда в 1944 году Бронштейна вызвали в Москву для участия в 13 чемпионате СССР, он удивил многих шахматистов своей оригинальной игрой, выиграв у признанного лидера Михаила Ботвинника, а уже на следующий год стал призером Всесоюзного чемпионата.

В 1948 году ФИДЕ самостоятельно включила Бронштейна в первый межзональный турнир на первенство мира, минуя шахматную Федерацию СССР, у которой для  Давида места не нашлось. В этом соревновании Бронштейн блестяще занял первое место и получил право выступать в турнире претендентов. Здесь фаворитами считались Пауль Керес и Василий Смыслов, но лидерство захватил старший друг Давида, его соперник по украинским турнирам Исаак Болеславский, который за  два тура до финиша опережал Бронштейна на целое очко. Два последних тура Болеславский сыграл вничью, а Бронштейн нанес поражения фаворитам. Матч за право вызвать Ботвинника  между Болеславским и Бронштейном был очень упорным, и 12 партий не принесли ни одному из соперников преимущества. В первой дополнительной встрече в цейтноте Болеславский прошел мимо победы, а в 14 партии капитулировал, попав на дебютную новинку соперника.

В 1951 году состоялся матч на звание чемпиона мира между Михаилом Ботвинником и Давидом Бронштейном. Весь матч проходил с преимуществом Бронштейна и лишь в огромных муках Ботвинник сравнял счет. По игре в матче Бронштейн заслуживал победы, но ему не хватило выдержки. У претендента были слишком большие перепады – от чистых побед в «основное время» до поразительных провалов при доигрывании при великолепных секундантах – Константинопольском, Болеславском и Фурмане, которые оказались для Бронштейна как лебедь, рак и щука, т.к. вместе не могли даже прийти к согласию, с чего начинать анализ. Да, Бронштейн имел шанс наказать могучего противника за трехлетнее пренебрежение шахматной работой (за этот период Ботвинник защитил кандидатскую и докторские диссертации в области электротехники), но Каисса распорядилась иначе. Каспаров здесь высказал предположение, что сказалась разница в социальном статусе и общем настроении соперников – чемпиона, «патриарха советских шахмат», и претендента, отец которого был «врагом народа», но я так не думаю. Отец Бронштейна к этому времени был выпущен на свободу, а всесильный нарком СМЕРШа Абакумов был болельщиком представителя «Динамо» – Давида Бронштейна. И хотя Ботвинник (увы, оба соперника всю жизнь ненавидели друг друга!) считал, что в матче нанес Бронштейну удар и шахматный, и психологический (23-я партия, проигранная Давидом при доигрывании), но Бронштейн еще блестяще играл в последующих межзональных турнирах и турнирах претендентов, правда, в последних не был первым, уступая Смыслову.

При этом Бронштейн всегда твердо проводил свою жизненную линию. В одном чемпионате, играя со Смысловым, он в лучшей позиции предложил сопернику ничью. Получив согласие, стал спускаться со сцены. «Почему ничья? – остановил его судья. – В позиции еще полно игры!» «Да, но я голоден, а через пять минут буфет закроется». Спустя много лет Бронштейн предложил Смыслову ничью на 12 ходу. Разгневанный важный чиновник заявил Давиду, что он обязан продолжать игру, так как советская шахматная федерация платит ему деньги. Ответ Давида стал классическим в шахматных кругах. «Неужели вы думаете, что я буду атаковать Смыслова за три рубля в день?»

Ныне Давиду Бронштейну 82 года. Он по-прежнему радует многочисленных любителей шахмат своей гроссмейстерской игрой с фантастическими замыслами и оригинальной трактовкой тех или иных позиций, партиями в блиц-турнирах. Это он придумал турниры с укороченным контролем времени по 30 минут на партию, запись времени, израсходованным на каждый ход противниками, матчами одновременно на 4 или 8 досках с одним соперником или комментариями вслух участниками для зрителей и многое другое. Многие партии Бронштейна красивы. «Так учили!» – говорил он. Иногда, как и  в молодости, Бронштейн отказывался играть первый ход Е2 – Е4. «Ну, сыграю так, ну, выиграю, но это скучно!»

Николай ШАЛЬНЕВ,

международный гроссмейстер