Он родился в 1919 в польском городе Лодзь в семье богатого лесопромышленника Браунера. Отец покупал лес в России и продавал его по всей Европе, включая Германию. Удивительной предприимчивости и предусмотрительности был человек. Когда в Германии только появились фашисты, старик Браунер ликвидировал все свои лесные дела и направил все силы на превращение своих денег в бриллианты. Он сказал, что хранителем средств будет Артур, так как остальные дети легкомысленны, имелись в виду три сестры Артура. Отец учил сына, как лучше всего хранить бриллианты, упаковав их в специально изготовленный пояс, как прятаться, как выживать в лесу. Откуда он всё предвидел? Кто знает… Артуру больше всего нравилось из этих уроков менять парики, приклеивать усики, надевать разные очки, красить волосы. Он очень увлекался театром и кинематографом. Собирал фотографии актёров и актрис, знал по именам всех голливудских кинозвёзд. Всё это потом пригодилось. Когда в Польшу пришли немцы, Артур превратился в загнанного зверька. Семья мгновенно распалась. Отец умер. Мать с сёстрами поехали в Швейцарию, но попали в концлагерь. Все погибли. Из огромной и дружной семьи, родственников было 49 человек, остался один Артур. Один на один с громадной немецкой армией, с опытными ищейками гестапо и зондеркомандами, рыскающими по всей Польше. Мальчишка против чёрной, беспощадной силы. Но ведь отец его всему научил. Артур меняет внешность, становится блондином, идёт к своим школьным друзьям полякам, переходит из одного дома в другой, скрываясь от облав. Отец с того света оберегает сына. Ночью он является ему во сне и требует немедленно уходить в лес. Артур вскакивает с кровати и, ничего никому не объясняя, уходит. За спиной он слышит звуки подъезжающей машины, крики немецких солдат. Друг предал. Его часто будут предавать, а вот он никого и никогда не предаст.

Начинается лесная жизнь. Браунер становится еврейским Робинзоном. Он выкапывает палкой землянку, используя брошенную медведем берлогу, питается кореньями и травой, делает силки для мелкой живности. Попадается в западню только одна крыса. Несмотря на голод, он не может её есть. Зато чувствует себя в полной безопасности. Может даже мыться в ручье, сняв свой драгоценный пояс с бриллиантами. Зверей он не боится, только людей. И люди приходят. Хорошие люди. Они окружают его жилище по всем правилам военной науки и на немецком языке предлагают сдаться. Артур плохо знает немецкий, но он услышал польский акцент. Он выскакивает из землянки, чуть не нарывается на пулю и кричит: «Я свой. Поляк. Еврей то есть». Но партизаны (это были именно партизаны) не верят. Артур показывает свой самый убедительный аргумент. Опять отец спас. Ведь он долго раздумывал: делать сыну обрезание или нет. Слава Богу, сделал. Юноша становится полноправным бойцом, только моется редко. Пояс мешает. Однажды, отбиваясь вместе со всем отрядом от наступающих карателей, он убивает «своего» первого немца. «Это была самозащита», покается он впоследствии. Партизаны двигаются в направлении Варшавы. Посылают парня в разведку. А тут: «Стой! Документы!» и Артур попадает в варшавское гетто. Ведь он не был загримирован. В гетто много знакомых. Между акциями, расстрелами, течёт своя жизнь. Артур находит лазейку, через которую уходит в город на рынок, покупает, чтобы спасти жизнь соплеменникам, кое-какие продукты, оружие. Проносит всё это в гетто. А один раз он не может вернуться в гетто. Его лазейка перекрыта. Стоит немецкий патруль. Что делать?

Он едет в трамвае, где на ступеньках стоят немецкие солдаты. Они только что из пивной и очень довольны жизнью, никого не проверяют, горланят свои песни. Судьба опять за него. Вдруг кто-то трогает его за плечо. Артур, похолодев, оборачивается и видит приятеля отца – поляка-коммерсанта. Они вместе спрыгивают с подножки и идут домой к пану Збышку, делая вид, что сильно выпили. Обычно это вызывает сочувствие немцев. Дома Збышек предлагает Артуру остаться у него, пока немцев не выгонят, но записывает на него долг – тысячу долларов. «Коммерсант всегда должен оставаться коммерсантом». Таким образом, заключён договор на спасение. В 1945 Артур выплачивает свой долг и направляется в Берлин.

Он говорит на ломанном немецком языке, но у него есть два чемодана, набитые деньгами. Артур хочет быть кинопродюсером, чтобы делать фильмы о жертвах нацизма. Его поддерживает бывший директор студии УФА Эрих Поммер, вернувшийся в Берлин офицером английской армии. В советской зоне Берлина Браунер обращается к командованию, и ему помогают, – разрешают снять фильм о жертвах нацизма. Дают солдат, военную технику, бензин. Фильм называется «Скажи правду». Съёмки проходили во всех зонах оккупации Берлина. Это был первый художественный фильм молодой Федеративной Республики Германии.

Теперь надо сказать, что же такое продюсер. В СССР подобная должность называлась – директор картины, у него был заместитель, старший и младший администраторы. Наш директор думал обо всём, кроме денег для съёмок. Хозяйство было плановое, и деньги выделяло государство. Для Артура, как для каждого западного продюсера, деньги были главным. Сначала они у него были, но быстро закончились. Прибыль от первой картины была небольшая. Итак, продюсер бывает линейный. Он организует всё для съёмок и находится всё время на съёмочной площадке. Рабочий продюсер готовит всё для съёмок. Ведущий продюсер планирует объекты для съёмок, договаривается с организациями о помощи во время съёмок, строит с художниками декорации. Все эти работники отчитываются перед генеральным продюсером, которым и был Артур Браунер. Только у него было маленькое отличие от других продюсеров, думающих, прежде всего, о прибыли. Сначала он об этом коренном вопросе кинопроизводства вообще не думал. Кстати, прибыль принесла ему картина, которую он сам поставил как режиссер – оперетта «Червонный король». Парадокс, но Браунер не думает о прибыли, он думает о жанре своих картин, придерживаясь неореализма, работает со сценаристом, приглашает режиссёра, который обязательно должен являться его единомышленником. Если нет, то разыгрывается сцена из романа «Ночь нежна» Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, когда режиссёр приходит в павильон, а продюсер, передавая ему оставленный пиджак, сообщает, что фильм снимает уже другой режиссер. Браунеру очень нравится этот роман, написанный ещё в 1934 году о загубленном таланте «природного идеалиста», не выдержавшего соблазнов богатства и богемы. Вот мы и нашли это слово. Браунер и есть природный идеалист, но выдержавший всё, что уготовила ему нелёгкая судьба. Он запускает фильм «Моритури» о жертвах войны – канадцах, французах и евреях. Критика встречает картину с вежливой корректностью, а немецкий зритель неистовствует. Публика у касс требует вернуть деньги, устраивает скандалы. У немцев ещё нет глубокого чувства вины за всю жестокую правду, которую они видят на экране. Они предпочитают не видеть и не верить. Прокатчики сдают фильм обратно на студию. Браунер изымает все копии своего фильма из кинотеатров. Представляете, какие это были убытки? Как признается в наши дни продюсер, 20 фильмов о Холокосте принесли ему 15,2 миллиона марок убытков. А как это было с моральной точки зрения. Он скажет: «Если ты хочешь зарабатывать на кино, то должен делать то, что нравится публике, а не то, что нравится тебе». И он делает развлекательные, лёгкие, музыкальные картины, становясь образцовым, самым успешным предпринимателем ФРГ. Но «пепел Клааса стучит в его сердце» и, как только меняется общественное самосознание немцев, он снова становится природным идеалистом, возвращаясь к теме жертв. Теме Холокоста – самой глобальной гуманитарной катастрофе ХХ века. С 1945 года о Холокосте писали и говорили много. Сам термин был введён в обиход писателем Эли Визелем и стал именем собственным после показа фильма «Холокост» американского режиссёра Дж. Грина. В переводе с греческого холокост – это всесожжение. В той форме, в какой это слово фигурирует сейчас, оно означает целенаправленное массовое истребление людей по национальному признаку. Факт уничтожения целого народа, это не только катастрофа вселенского масштаба, это и добавление ещё одного сюжета к 47 известным сюжетам трагедии, унаследованным от древних греков. Если об этом не говорить, то Холокост может повториться и в ХХI веке.

Артур Браунер

Браунер, почувствовав перемену общественного сознания в Германии, говорит. Он делает фильм за фильмом, не обращая внимания на критику со стороны молодых немецких режиссёров, подписавших в 1962 году «Оберхаузенский манифест», осуждавший кино «отцов». Он никогда не будет приглашать на свои фильмы молодых немецких режиссёров, он будет брать «их» актёров: Ханну Шигулу, Клауса Марию Брандауэра, Роми Шнайдер. Сценарист у него свой – обычно это Пауль Хенгге. Режиссёры – самой высшей пробы: Анджей Вайда, Иштван Сабо и, наконец, самая любимая – Агнешка Холланд, землячка, родившаяся тоже в Лодзи, дочь еврея и польской женщины. Первый их фильм назывался «Горькая жатва» (1984 г.). Это печальная история австрийской еврейки и польского крестьянина, который помогает ей спастись от нацистов. Но главный их фильм – это «Европа, Европа/ Гитлерюнге Соломон», где главный герой – еврейский парнишка, скрывающийся от нацистов под другими именами, попадающий в необычайные ситуации войны.

Германская комиссия по выдвижению национальных фильмов на «Оскар» не разрешила Браунеру выдвигать этот фильм на оскаровскую номинацию «лучший иностранный фильм», а это была реальная возможность «Оскара» получить. Американцы, правда, по другому относились к проблеме Холокоста и «Золотой глобус» Браунеру всё-таки был вручён. Он не обижен наградами: в 1990 г. получил Национальную кинопремию за многолетние заслуги, во Франкфурте состоялась недавно его выставка, его приглашают на приёмы в сенат, о нём снимают фильмы, проводят ретроспективы его картин, о нём пишут кинокритики и журналисты. У него полно недоброжелателей. Обвиняют его дочь в том, что она проводила махинации с квартирами, в том, что Браунер заплатил 2 миллиона евро за возвращение похищенной внучки. Но он знает, как бороться. У него есть опытные адвокаты и, благодаря судебным процессам, он выиграл огромные суммы денег. Его состояние оценивается в 750 миллионов евро. Ему принадлежит большинство домов на улице Курфюрстендам в Берлине. У него самый аристократический отель, где в одном из салонов есть галерея с кадрами из его фильмов. Но главным остаётся, по сей день – кино, посвящённое жертвам. Совсем недавние: «Бабабий яр» и «Последний поезд».

«Я хочу, чтобы следующие поколения увидели лица тех, кто был уничтожен нацистами. Пусть это невесёлое кино, но это документ истории и эпохи».

Он является организатором ложи Януша Корчака. Ему он посвятил свой фильм «Вы свободны, доктор Корчак». Сценарий писала та же Агнешка Холланд. Я на всю жизнь запомнил эпизод, когда Корчак с детьми уже едет в товарном вагоне на смерть в Освенцим, и вдруг вагон каким-то чудом отцепляется и останавливается. Дети высыпают на зелёный луг. Зритель уже готов поверить в чудесное спасение, но на замедленной съёмке – рапиде, дети взмывают в небо. Много позже я узнал, что в Израиле фильм признан антисемитским. Еврейские дети не могут летать как ангелы. Ангелы это приметы другой религии – христианской. Пользуясь возможностью печатного слова, я протестую. Многие Вам лета, дорогой Артур Браунер – святой человек!

А ты читатель, смог бы так? Вопреки всему, довести свою идею до воплощения. Остаться верным себе, заветам своего отца, своих предков!

С 8 июня 2006 года на экраны Германии выходит немецко-литовский художественный фильм «Гетто». Это экранизация всемирно известной пьесы писателя Ешуа Соболь с таким же названием. Действие фильма происходит в вильнюсском гетто во время войны. Еврейский староста гетто Якоб Генс (артист Ханс Ферх) организовал с разрешения немецких властей оперный театр, симфонический оркестр, концертную бригаду. Он считал, что можно воззвать к совести немцев, нормализовать обстановку в гетто. Молодой немецкий комендант гетто Китель (артист Себастьян Хильк) придавал большое значение культуре: «Тот, кто меня развлекает, не должен умереть, по крайней мере, раньше времени». За два года уничтожили всех. Всех евреев в Литве.

Режиссёр Аудриус Юзенас – католик. Его бесило табу, существующее в Литве на воплощение в кинематографе еврейской темы. Фильм разрушает это табу.

А в Германии такого табу нет. Снимай что хочешь. Найди деньги и снимай. Продюсер Артур Браунер, всю свою жизнь тратит деньги на фильмы о жертвах войны. Не обращая ни на кого никакого внимания, он «печёт пироги по своим рецептам». Долой все табу!