Литературная страница

БЕЗЗАПРЕТНАЯ  ДАЛЬ ОЛЬГИ БЕШЕНКОВСКОЙ

Слова запоздалые

Бывают мгновения, когда мы поступаем вопреки разуму, словно по указке свыше. В конце недели, знакомясь в читальном зале городской библиотеки со свежей прессой, я почему-то остановил свой выбор на сентябрьском номере русскоязычного журнала «Партнёр», в который раньше заглядывал редко. Открыв наугад страницу с поэтической рубрикой, увидел знакомое имя Ольги Бешенковской и, что называется залпом прочитал цикл из 15 стихов – глубоких, исповедально искренних, волнующих до сердцебиения. «Что поделаешь, мы не бессмертны, не бессменны, не пали с небес. И судьбы голубые конверты получаем с доплатой и без». Холодея от  недоброго предчувствия, я позвонил Ольге Юрьевне в Штутгарт и услышал глухой, словно отсутствующий голос её мужа Алексея: «2 дня назад Ольги не стало». Не стало... Как это страшно и непоправимо. В одночасье в России и Германии не стало большого русского поэта, как это часто бывает, не до конца оценённого и признанного современниками. Вот и я не успел сказать Ольге Юрьевне, каким высоким ориентиром было для меня её литературное мастерство, как дорожил её вниманием и благосклонным мнением о моих скромных поэтических потугах. Не сомневаюсь, что имя Ольги Бешенковской принадлежит будущему, что маститые критики напишут не одно исследование о её самобытном даре. Мне же, чтобы облегчить душу, хочется поделиться с читателями, среди которых наверняка есть поклонники её таланта, своими мимолётными мыслями и ощущениями от соприкосновения с поэтическим миром, имя которому – Ольга Бешенковская.

Я не входил в круг друзей Ольги Юрьевны. В России и Германии мы жили в разных городах, но волею судеб наши пути время от времени пересекались. Сначала – заочно. Готовясь к эмиграции, я тщетно пытался найти литературу, которая помогла бы получить представление о современной Германии. Как правило, попадались брошюрки пропагандистского толка о чудесном возрождении ГДР под мудрым руководством старшего брата СССР. И наконец – эврика! В журнале «Октябрь» за 1999 год я нашёл то, что надо – повесть Ольги Бешенковской о первых шагах эмигрантов из СНГ на немецкой земле, о драме души, которая разыгралась в еврейском «гетто» г.Штутгарта с официальным названием «Хайм». Впечатление было жутковатое. Естественно, появилось сомнение: а надо ли на склоне лет подвергать себя такому психологическому стрессу? Но герои повести всё-таки остались за кордоном. Значит, лиха беда начало. Через пару лет (мир действительно тесен, особенно мир эмиграции) состоялось наше очное знакомство. Узнав,что в Нюрнберге появилось НЛО (Нюрнбергское литературное объединение) Ольга Юрьевна сходу, без всяких церемоний согласилась принять участие в нашем поэтическом турнире в качестве почетного члена жюри и очень благосклонно отнеслась к стихам победителей.

«НЛО – это вы здорово придумали», – сказала она мне на прощание. – Чудо настоящей поэзии – тоже неопознанный объект». А потом были встречи в клубе «Друзья Петербурга в Баварии», на презентации новых книг Ольги Бешенковской «Грешный ангел» и «Петербургский альбом». Ольга Юрьевна выступала как бы в парном катании со своим мужем Алексеем Кузнецовым, прекрасным фотохудожником, привозившим в наш город выставку «Нюрнберг глазами петербуржца».

Любая утрата невосполнима. Поэта – особенно. Вместе с ним уходит Атлантида образов и звуков, незавершённых замыслов и надежд. Но все ли чувствуют горечь этой утраты? Будем откровенны: время, когда лирики были не в загоне, а в почёте и собирали на свои выступления дворцы и стадионы, осталось далеко в прошлом, в родных пенатах 60-х годов минувшего века. Похоже устарел звонкий афоризм молодого Евтушенко: «Поэт в России больше, чем поэт». К слову сказать, на западе это утверждение может вызвать только недоумение.По разным причинам: прежде всего из-за более чем прохладного отношения сытых и прагматичных бюргеров к самому жанру – мало понятной, вечной мятущейся поэзии. К тому же, как начертано на воротах печально известного учреждения: «Каждому – своё!» Поэт должен быть только поэтом. Ни больше, ни меньше. Ordnung ist Ordnung.

И всё-же Ольга Бешенковская и в Германии была больше, чем поэт. Блестяще освоив язык чужой страны, она писала на немецком почти, как на русском, и может быть первой в стране стала членом двух писательских Союзов – России и Германии. Любимым детищем Ольги Юрьевны был журнал «Русская речь», под обложкой которого нашлось место лучшим именам русскоязычной поэзии. А когда по финансовым причинам журнал приказал долго жить, Ольга Юрьевна продолжала пропагандировать творчество мало известных авторов в других изданиях. Это было её хобби – подготовить подборку понравившихся стихов и с добрым напутствием выпустить их в свет. Эту нечаянную радость – получить добро признанного мастера, довелось испытать и мне.

Уму непостижимо, как она много успевала делать – писала стихи и прозу, руководила штутгартским поэтическим клубом и постоянно сотрудничала с прессой: ведь журналистика её первая профессия, подкреплённая дипломом об окончании соответствующего факультета Ленинградского государственного университета .Последняя статья Ольги Бешенковской –  «Книга о мужестве» появилась незадолго до кончины поэта. Уже прикованная к постели, она торопилась рассказать о мужественных авторах коллективного литературного сборника, вышедшего в свет под её редакцией, стараниями русскоязычного общества инвалидов Германии «Под одной крышей». Ольга Бешенковская призывала к милосердию к тем, «чьи несчастья несравнимы с нашими». Цитирую статью: «Сколько людей сделала инвалидами война, и вот уже новое поколение инвалидов плодит Чернобыль. Все эти люди, перед которыми стыдно. Стыдно, но не правительствам». Правительствам всего мира, боюсь, стыдно бывает редко. Великий немецкий еврей Генрих Гейне справедливо утверждал, что в расколовшемся мире все трещины проходят через сердце поэта. Это же чувствовала и Ольга Бешенковская, когда писала: «Виновато ль созвездье Рака? Слышу плач матерей Ирака, Исраэля и шепот – пить. Боже, дай мне беруши в уши. Я хотела бы бить баклуши. Я устала тревогу бить».

Ольга Бешенковская не дожила года до своего 60-летия, но возраст поэта измеряется тем, что  он успел сделать, сказать, написать, какой след оставил на земле. Тревога, которую била Ольга Бешенковская, была слышна не только в Германии и России, но и в Америке. В этом году в Нью-Йорке вышла её новая поэтическая книга «Беззапретная даль». Название,согласитесь,провидческое...

Анатолий ГРИНЕС