Юмор

Зимняя сказка в летнюю ночь

Kогда мы очень торопимся или спешим, в то самое время, которое гоним изо всех сил, мы все равно вынуждены жить. Это обидное жизненное наблюдение весьма помогает при выборе  отпускного транспорта. Уж ежели собрался отдыхать, совсем неразумно время поездки как бы вычёркивать из свободной личной жизни. Ну что можно увидеть, например, за время полёта из иллюминатора? В лучшем случае крупномасштабную географическую карту. А страху сколько натерпишься: взлёты и посадки, угонщики самолётов, стоимость билетов... По этим соображениям самолёт сразу отпадает. Особенно при стеснённых финансовых обстоятельствах (а многие ли смогут припомнить другие?) Поезд тоже штука дороговатая, скучноватая, а в последнее время и опасноватая. То с рельсов сойдёт, то в мост врубится, то прямо на поезд сваливается самолёт, не говоря уже про теракты. На собственном автомобиле в отпуск едут или безумно богатые или просто безумные. Ни к тем, ни к другим читатели русскоязычных газет и журналов, скорей всего, не относятся. Что же остаётся для них? Ну, конечно же, автобус. Самый комфортабельно-демократичный и доступно-романтический вид транспорта.

Особенно летом, если вы решились ехать не куда-нибудь, а в Россию. Вот с  покупки билета и началась у нас с женой сказка. Надо сразу оговориться, что собрались мы уж очень вдруг. Надеялись, что на автобус-то, да ещё в Москву билеты завсегда найдутся. А оказалось, что дали маху, и чуть  было не дали ещё одного, решив, что раз билетов нет, следовательно – не судьба.

Тогда и писать и вспоминать было бы не о чём. Но от судьбы не только не уйти, но и не уехать. Зато мир не только не без добрых людей, но и не без сведущих. Дали они нам телефон одной фирмы, которую я тут так и буду называть: «фирма», где билеты есть всегда и даже чуток дешевле, чем у конкурентов. При слове «дешевле» у наших людей сразу учащается сердцебиение. Мы как-то удивительно быстро, хотя и не все, адаптировались к этому проявлению рыночной экономики. Я тут же набрал любезно предоставленный номер, и приятный девичий голосок на понятном и ласкающем слух языке пояснил, что билеты на завтра есть,  и стоимость их оказалась действительно ниже, чем в немецкоговорящих фирмах. И ещё этот обаятельный голос спросил меня, где я нахожусь территориально, и пообещал забрать из близлежащего города, поскольку для удобства клиентов фирмой создана специальная служба, собирающая пассажиров по всей Германии, с последующей доставкой к главному пункту отправления. И весь этот суперсервис входит в стоимость основного билета!!!  Практически бесплатно – мгновенно соображаю я и чувствую, как от радости в зобу спирает дыхание. Забыв основную экономическую заповедь – бесплатный сыр только в мышеловке, немедленно бегу и пересылаю искомую сумму фирме-спасительнице. Избавившись от денег, сидим и, согласно договорённости, ждём звонка. Но, как в сказках и говорится, дело не скоро делается.

Не выдерживаю и звоню сам.

– Как раз по вашему вопросу сейчас идёт пятиминутка, – протокольно извещает нас другой, не менее приятный женский голосок. – Я вам позвоню, когда она закончится. Примерно через час, –    добавляет она.

«Ничего себе пятиминуточка», – думаю, но то, что по «моему вопросу» устроили целую оперативку не может не наполнять меня законной гордостью.

Через два часа звоню опять я сам, и тот же мелодичный голос без тени смущения сообщает, что пятиминутка закончилась, но, к сожалению, с автобусом в нашу сторону вышла заминка. В девять нам всё-таки звонят, говорят, что автобус выехал, но не к нам пока, а на север и там застрял в пробке. В одиннадцать снова звоню я и узнаю, что автобус всё ещё в пробке, но уже в другой.  В два часа ночи нам поступает предложение отложить поездку на следующий день, так как нет смысла мучиться и не спать до утра. Мучиться смысл есть, так как нас в Москве должны встретить, но не верится уже в утренний отъезд, и мы соглашаемся. Весь следующий день проходит в беспрерывных звонках на фирму, но автобусы в нескончаемых заторах. Впечатление такое, что вся Германия – сплошная пробка. Вежливость и тембр голоса диспетчерши уже не компенсирует ни нервных, ни финансовых затрат. Наконец, она заверяет нас, что автобус вышел и заберёт нас на заправке «Арал» прямо рядом с нашим домом. Ждём три часа на «Арале» – никого. Дозваниваемся до фирмы и узнаём, что автобус ждёт нас уже двадцать минут, но не на «Арале», а на «Шеле». Добираемся до «Шела» и совершенно издёрганные загружаемся в микроавтобус. В нём трое пассажиров: женщина с ребёнком лет пяти и лысоватый мужик с брюшком средней упитанности, прикорнувший с пустыми бутылками из-под пива на сиденье. По внешнему виду, не из наших. Водитель, худой парняга с музыкальным именем Петя и полумузыкальной фамилией Корсаков поясняет нам, почему он перепутал заправку:

– Во-первых, я не знаю немецкого, во-вторых, я  не очень-то знаю эти места и плохо разбираюсь в их дурацких картах, а в-третьих, я вообще в Германии первый раз, не спал двое суток, и если бы вы мне подсказали, как выехать в направлении Айзенаха, дела пошли бы лучше.

На мой взгляд, лучше уже было некуда. Парень выглядел не более свежим и весёлым, чем мы, а в дорожных картах мы были тоже на равных. Долго ли, коротко ли, но мы выехали на четвёртый автобан в сторону Айзенаха. Проснувшийся пассажир, как я и полагал, на перфектном немецком стал выяснять у женщины с дитём, почему мы едем в обратную сторону. Женщина на несколько ином немецком тоже стала возмущаться тем, что в Айзенахе мы уже были, ждали там два часа и вот теперь снова едем туда за какой-то семьёй, а она могла бы всё это время спокойно сидеть дома. Фраза «спокойно сидеть дома», сказанная по-немецки, вывела меня из себя, и я позволил себе  возразить по поводу такой возможности, но по-русски.  Потом  ещё попользовался скромным словарным запасом немецкого и объяснил немцу, что наш водитель здесь впервые, что он немного устал и ему требуется помощь в  работе с немецкими дорожными картами. Представьте себе, как бы отреагировал на подобные пояснения любой наш пассажир! Но местных немцев я уже немного знал. Меня умиляет, не сказать больше, как они реагируют на слово «Хильфе». Это что-то вроде сказочного «Сим-сим, откройся!». Просьба о помощи даёт куда более весомый результат, чем самый отчаянный натиск даже на чиновников в Амтах, не говоря уже о сетиментальных и большей частью мягкосердечных бюргерах и бюргершах. Немец сразу проникся, назвался Ральфом, рассказал, что едет к русской невесте в Москву,  что он профессиональный водитель, знает эти места прекрасно и готов сесть рядом с Петей в качестве штурмана. Я все это Пете и переложил.

– Обойдёмся без сопливых, пусть продрыхнется от пива, – поразил меня поэтическим даром гордый Петя.

– Он вам весьма признателен, но пока справляется сам и предлагает вам ещё немного поспать, –  примерно так перевёл я Ральфу. В рифму у меня всё равно бы не получилось.

В Айзенахе Петя побежал куда-то звонить, чертыхнувшись, что только у очень бедного или у очень жадного хозяина водитель автобуса работает без «хэнди». Вскоре водитель Петя вернулся и доложил нам обстановку:

«В Айзенах мы (....) прибыли бесполезно (....), потому что семья эта (......) по причине чьей-то болезни не поедет совсем. В Ганновер, откуда мы (....) собирались уезжать, теперь уже не успеваем (...),  а посему двигаемся на перехват основного транспорта в Магдебург (...!!!)».

Это означало, что нам предстоит опять возвращаться по четвёртому автобану мимо той же Йены и потом уходить на север. Кроме того, Петя попросил под честное слово взаймы сто евро до Магдебурга, так как ему не на что купить бензин, а те крохи, что ему выдали, мы уже проездили.

Не доверять петиному честному слову у меня не было никаких оснований и, что существеннее, не было иного выхода. Женщина с ребёнком неожиданно мгновенно заснула, просить у Ральфа было ещё хуже, чем рисковать своими кровными, а мне ведь необходимо было как-то ещё и объяснить ему, что мы опять возвращаемся.

Набравшись мужества, я так и сделал. Ральф отреагировал удивительно спокойно. Видимо, общение с русской невестой его уже кое-чему научило.

– Возвращаться отсюда по бану неразумно , – растолковал он мне, тыча в карту, – получаются два длинных катета. Придётся наискосок. По гипотенузе. Через Гарц сначала. Дорога непростая, но я эти места знаю, как свои пальцы. Четыре года каждый день ездил. Давайте я всё-таки сяду с водителем, а вы будете переводить.

Даже гордый Петя понял, что это лучший выход из положения. Мы попили кофе, которым угостил нас Ральф, и двинулись к ночному Гарцу, к тем самым живописным местам, которые, по моим представлениям, объехал Гейне, но зимой. «Зимой  и днём здесь, в самом деле, природа  должна выглядеть сказочной», – подумалось мне, когда мы въехали в горы, но вскоре я стал благодарить Бога за то, что всё это извилистое великолепие, послужившее вдохновением для «Зимней сказки», нам выпало преодолевать летом.

– Притормозить! Сейчас будет поворот! Налево! Направо! Сейчас будет плохой кусок дороги! Осторожней! – командовал Ральф, а я добросовестно повторял по-русски весь нехитрый набор команд, который Петя уже и без меня прекрасно понимал. Но общение его бодрило.

– По-моему, наш водитель не просто устал, а настолько, что это уже опасно, – сказал мне Ральф. – Вы же сами видите, что дорога требует повышенного внимания. Может, он всё-таки уступит мне руль на время и отдохнёт?

– Немец говорит, что дорога слишком опасна для усталого водителя. Он предлагает всё же заменить тебя хоть на время.

– Скажите ему, что это не личный транспорт. За людей отвечаю я, а после пива он не свежей меня.

– К сожалению, он не может уступить вам руль, это запрещено правилами, – перевёл я.

– Да, я понимаю, но ночью здесь никогда не бывает полиции. Нас никто не остановит, так что пусть не боится. А вот, если в аварию попадём...

В аварию попадать и мне совсем не хотелось, а дорога преподносила такие сюрпризы, что просто доехать целыми и невредимыми стало казаться сказочным концом.

– Он говорит, что полиции здесь ночью не бывает, можно не бояться, – сказал я Пете, – а вот если в аварию влетишь, то уж от полиции никуда не денешься.

Петя обиженно помолчал.

– Переведите этому козлу, что русские ничего не боятся, я и не из таких ситуаций выруливал. А сажать его за руль, чтобы он от страха в штаны не наложил, я не собираюсь. Мне не улыбается потерять такую клёвую работу, если в аварию влетит он.

– Он сказал, что очень ценит вашу водительскую солидарность, но профессиональный долг заставляет его ваше предложение отклонить. Он рискует потерять работу, – перевёл я. По меньшей мере, хотел именно так перевести. Уж за слово «солидарность» ручаюсь.

– Напрасно, – вздохнул Ральф, – лучше рисковать работой, чем жизнью, – и тоже обиженно надолго умолк.

– Сколько же ты получаешь в этой фирме? – спросил я Петю просто для того, чтобы нарушить общее молчание...

– В пять раз больше, чем получал бы дома. – ответил Петя. – Да если бы я знал немецкий хотя б, как вы, – сделал он мне сомнительный комплимент, – я бы в другую фирму устроился. Ишачу за гроши и без отдыха. Буквально спать не дают. Я им, козлам, объясняю, что уже никакое кофе не спасает, а они говорят – в России отоспишься.

Я не стал его разочаровывать на предмет работы в Германии. Иллюзии помогают жить, может, и немецкий выучит.

Примерно через полчаса после того, как  мы выехали на относительно спокойную дорогу, и нервное напряжение улеглось, я убедился, что Ральф опасался не зря. Наш микроавтобус, так героически преодолевший все подъёмы и спуски, неожиданно резко взял влево и оказался на встречной полосе. Петя всё же клюнул носом. Каким-то чудом Ральф, перегнувшись, удержал руль и вернул нас на нашу полосу. Сказка оказалась со счастливым концом. Навстречу в этот момент ни один добрый молодец не ехал. До Магдебурга мы доехали без приключений, и там меня ждал второй сказочный конец. Петя вернул мне сотенную купюру, и мы отбыли «нах Остен»  почти вовремя и в самом лучшем расположении духа, так как никак уже на подобный финал не рассчитывали. До Москвы мы ехали весело и успели сблизиться с Ральфом. Ему очень нравились наши пирожки и водка, а нам – его кофе и пиво. Мы узнали, что жена у него умерла, оставив ему двоих детей. Что дочка – девочка старательная, а старший её брат – лоботряс. Что с работой очень тяжело, денег не хватает, экономить приходится на всём – вот, даже на автобусе в Россию ехать, а  парень не хочет понимать, в какую суровую жизнь ему предстоит вступить. Что в наше время, хоть у него самого двое, только недалёкие люди могут дать жизнь двум детям.

Сколько детей у нас с женой я не стал рассказывать. Меня радовало, что я понимал почти всё,  а он делал вид, что полностью понимает нас. Иногда это так и было. Он даже обещал позвонить по возвращении. Но не позвонил. Я видел в Москве мельком его невесту с подругой. Не рядовые дамы. Я уже тогда подумал, что ему будет не до нас. Дай ему бог счастья, как при поездке с Петей. А Гарц мы так и не разглядели. Не до того было. Да и смотреть его надо всё-таки зимой...

Советы начинающим

– Если вы не знаете с чего начать, начните с заявления в Союз писателей.

– Начинайте после сорока. К пятидесяти у вас появится шанс снова стать молодым (писателем).

– Не читайте рукописи жене. Читайте только очень близким людям.

– Проверьте свои способности. Если у вас не получаются стихи, вы – прозаик, а если ни стихи, ни проза, вы – критик.

– Чтобы докопаться до человеческой души, начинайте не с пера, а с лопаты.

Помните, что:

– Писатель – это не тот, кто пишет, а тот, которого читают.

– Неизвестный художник – это художник, а неизвестный писатель – это графоман.

– Вдохновение ревниво и не любит заставать своего избранника в чужой постели.

– Художник не обязательно должен быть писателем, а вот писатель художником – непременно.

– Талант – дар божий, когда за него платят по-божески.