Маленькие истории большой войны
Этой истории шестьдесят пять лет. Она из 41-го, с Западного фронта, оборонявшего тогда Москву. Оттуда, где рождались герои той войны и... ложь на длинных ногах.
Не забудем мы хмурую осень,
Грохот танков и отблеск штыков,
Не забудет Москва двадцать восемь
Самых славных своих сынов...
Это слова из песни, посвященной подвигу воинов 316-й стрелковой дивизии в те дни. А дело обстояло так. В одном из политдонесений, посланных с Западного фронта в Главное Политическое управлени Красной Армии, описан такой боевой эпизод:
16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково двадцать девять бойцов во главе с политруком Диевым отражали атаку танков противника наступавших в два эшелона – двадцать и тридцать машин. Один боец струсил, поднял руки и был без команды расстрелян своими же товарищами. Двадцать восемь погибли как герои, задержали на четыре часа танки противника, из которых подбили восемнадцать.
Вскоре в газетах появилось сообщение об этом эпизоде, но политрук оказался уже с фамилией Клочков, и он якобы перед боем крикнул: «Отступать некуда – позади Москва!» Тут же последовал Указ о присвоении погибшим двадцати восьми воинам посмертно звания Героя Советского Союза.
У любого здравомыслящего и тактически грамотного военного человека невольно возникают сомнения в достоверности боевого эпизода. В самом деле, двадцать восемь бойцов – это взвод, который в состоянии держать оборону на фронте до 300 метров. С учетом средств усиления и выгодного для обороны характера местности – максимум до 0,5 километра. При этом, на таком фронте, не мешая друг другу в маневрировании и ведении огня, могут наступать по 10 – 15 машин и во втором эшелоне – еще столько же. Определить, что против взвода шло полсотни боевых машин, мог лишь тот, у кого от страха глаза велики.
А вот как описал этот бой много лет спустя, когда разрешили чуть-чуть говорить правду, бывший командир полка Илья Васильевич Капров:
16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково в составе своего батальона с немецкими танками дралась 4 рота, и погибли в ней свыше ста человек, а не двадцать восемь, как об этом впоследствии писали в газетах. В канун декабря ко мне в полк приехал корреспондент «Красной Звезды» Кривицкий. Он заявил, что ему нужно назвать фамилии двадцати восьми гвардейцев – а к этому дню дивизия стала именоваться 8-й гвардейской – которые вели бой с танками. Я ему заявил, что фактически дрался весь полк, но особенно отличилась в уничтожении танков 4 рота, почти полностью погибшая. Но корреспондент стоял на своем, ему требовалось только двадцать восемь. И тогда командир 4 роты капитан Гундилович стал называть фамилии, первыми пришедшие ему на память. В результате в список попали случайные люди, как, скажем, Кужабергенов и Добробабин, а многие, большинство наиболее отличившихся в уничтожении танков, в список героев не попали, ибо требовалось назвать только двадцать восемь и подвести черту.
К сказанному И.В.Капровым следует добавить, что среди попавших в список и получивших звание Героя СССР, как выяснилось через много лет после войны, оказалось несколько живых. Кое-кто не успел умереть на поле боя, кто-то попал в плен, а кто-то стал фашистским прислужником.
Говорят, что нигде так не врут, как на войне. Героев-панфиловцев, сражавшихся с вражескими танками у разъезда Дубосеково, уже нет. Мертвым не больно, а вот ложь на длинных ногах продолжает жить.
Григорий Браиловский,
участник битвы за Москву
г.Мюнхен