Мюнхенская речь

Мюнхенским курсом идите, товарищи!

Всего три месяца назад в статье «Чужой среди своих, свой среди чужих» я писал о речи-мистификации, которую еще в 1992 году произнес тогдашний российский министр иностранных дел Андрей Козырев на заседании СБСЕ (Совета по безопасности и сотрудничеству в Европе). Речь выглядела как манифест имперских сил и призвана была встряхнуть европейцев, благодушно настроенных к России после провала ГКЧП, и предупредить мировое сообщество об опасности возвращения к власти сил реванша (в речи Козырева, например, были такие пассажи: «Пространство бывшего Советского Союза не может рассматриваться как зона полного применения норм СБСЕ. Это, по сути, постимперское пространство, где России предстоит отстаивать свои интересы с использованием всех доступных средств, включая военные и экономические», «Все, кто рассчитывает, ... что Россию ожидает судьба Советского Союза, не должны забывать, что речь идет о государстве, способном постоять за себя и своих друзей»). Разумеется, подобная речь, произнесенная к тому же министром-западником, произвела шоковое впечатление на слушателей.

В своей статье я сделал вывод о том, что в современной путинской России многое из напророченного Козыревым воплотилось в действительность. Но, конечно, я не мог предполагать, что всего через два месяца предвидение Козырева исполнится буквально, с точностью до деталей. Я, конечно, имею в виду речь Путина на ставшей такой знаменитой конференции по безопасности в Мюнхене 10 февраля, которая вогнала слушателей в ступор. С той лишь разницей, что президент России не вернулся, как в свое время Андрей Козырев, через некоторое время на трибуну и не объявил, что все, сказанное им ранее – всего лишь ораторский прием.

В статье Брета Стивенса «Русское слово „наглость“», опубликованной после выступления Путина по горячим следам в The Wall Street Journal 13 февраля, рефреном через всю статью проходит слово «наглость». Так автор обозначает суть путинского манифеста. Я бы еще добавил «цинизм». Поразительно, с какой наглостью и цинизмом Путин сваливал все с больной головы на здоровую. «Соединенные Штаты во всех отношениях перешли границы, – обрушился российский президент на Америку, которой досталось в его речи более всего. – Никто не чувствует себя в безопасности, потому что никто не может спрятаться за международным правом как за каменной стеной». М-да... Ну, уж сама Россия международное право блюдет свято, и никому не приходится за ним прятаться. А, скажем, беспардонно вторгаясь в свое время в ход президентских выборов на Украине, российская власть, конечно, не переходила никаких границ, тем более, «во всех отношениях».

Досталось США и за «почти ничем не сдерживаемое, гипертрофированное применение силы», за «все большее пренебрежение основополагающими принципами международного права». Многое о сдерживаемом и, конечно, негипертрофированном «применении силы» могут рассказать чеченцы, а об уважении к основополагающим принципам не то что международного, а хотя бы своего родного, российского права, – например, Ходорковский, грузины и сами россияне, ставшие жертвами недавнего «шпионского» скандала, да и те же чеченцы. Зато за этим «правом как за каменной стеной» весьма успешно прячутся Луговой с Ковтуном, которых Скотланд-Ярд подозревает в причастности к убийству Литвиненко.

Венцом особого уважения к праву стала и недавняя история с задержанием и осуждением девяти граждан России (членов группы по защите прав этнических меньшинств), которые пили чай с двумя гражданами Германии. Оказывается, они нарушили новый закон о неправительственных организациях, который предписывает любому собранию в количестве более двух человек с целью обсуждения общественных вопросов испрашивать на оное разрешение за три дня до его проведения. Вот хотите вы, допустим, встретиться с друзьями у себя на кухне, чтобы обсудить последние новости – будьте добры, по новому закону вы обязаны испросить на это разрешение властей. За три дня до встречи, причем. Если бы речь шла о сталинских временах, удивляться было бы нечему. Но в 21-м веке, в России, семимильными шагами двигающейся к построению демократии... Правда, «управляемой»...

Но вернемся к манифесту Путина. Там было еще много интересного. «Однако что же такое однополярный мир? – вопрошает президент России. – Как бы не украшали этот термин, он в конечном итоге означает на практике только одно: это один центр власти, один центр силы, один центр принятия решения. Это мир одного хозяина, одного суверена. И это в конечном итоге губительно не только для всех, кто находится в рамках этой системы, но и для самого суверена, потому что разрушает его изнутри. И это ничего общего не имеет, конечно, с демократией. Потому что демократия – это, как известно, власть большинства, при учете интересов и мнений меньшинства». Это кто же и кого поучает азам демократии, кого возмущает власть хозяина? Если закрыть глаза, можно подумать, что опять Запад учит Россию демократии. А вот еще замечательная цитата: «...возникает вопрос: разве мы должны безучастно и безвольно взирать на различные внутренние конфликты в отдельных странах, на действия авторитарных режимов, тиранов, на распространение оружия массового уничтожения? ... Конечно, мы не должны смотреть безучастно».

Если не знать, что слова эти принадлежат Путину, можно решить, что Запад в очередной раз попрекает Россию в поддержке стран-изгоев! Но это говорит руководитель страны, которая недавно продала Ирану ракетные комплексы ТОР-М1, уже с успехом Ираном и испытанные, и буквально накануне саммита, 31 января, поставила Сирии новейшее противотанковое вооружение, часть которого тут же была перегружена и отправлена в Ливан для «Хэзболлы». А моральная поддержка этих режимов! В результате позиции, занятой Россией (в компании с Китаем, следует сказать справедливости ради), международному сообществу не удается ввести эффективные санкции против Ирана и Сирии, и это воодушевляет террористические режимы и вдохновляет их на противостояние с Западом.

И после всего этого российский президент почему-то по-детски обижается на США, когда министр обороны Гейтс называет Россию в одном ряду с Ираном и Сирией, в то время как он постоянно позиционирует ее как соратника Соединенных Штатов в борьбе с международным терроризмом. Но что это за верный борец с терроризмом, который террористическим режимам поставляет оружие? И почему-то после всего этого он страшно возмущен расширением НАТО, патетически восклицая: «У нас есть справедливое право откровенно спросить: против кого это расширение?» С совершенной очевидностью в вопросе заложено ожидание того, что Запад начнет оправдываться и уверять Путина, что, мол, конечно, ни в коем случае не против России. А по-моему, Западу пора бы перестать лицемерить перед жиреющим от безнаказанности режимом, обнаглевшим до того, что в Мюнхене он сбросил с себя все и всяческие маски. Правильно написал в уже упоминавшейся статье Брет Стивенс в The Wall Street Journal: «Конечно, против вас. Со странами Балтии вы не ведете себя так агрессивно, как с Грузией, Украиной и даже Белоруссией – государствами, которые не входят в Европейский союз и безопасность которых не гарантирует Америка». И установка систем ПРО в Чехии и Польше, конечно, в первую очередь направлена против России, и не будет удивительным, если после речи в Мюнхене Запад предпримет еще ряд подобных мер безопасности.

Не совсем, правда, понятно, отчего это Запад так всполошился от речи Путина. В конце концов, всё, о чем говорил российский лидер, является сутью давно проводимой им неоимперской политики. Конечно, агрессивная форма, в которую была облечена речь, собранные воедино имперские тезизы не могли не шокировать нежных европейцев. Но если не прятать, как страусы голову в песок, если в ответ на чеченскую бойню, на «Норд-ост», на Беслан, на разгром ЮКОСа и посадку Ходорковского, теперь вот на убийство Политковской и Литвиненко не твердить тупо вслед за бывшим германским канцлером, что Россия, в целом, движется в верном направлении, то станет ясно, что Путин только внятно озвучил свою политику, и что Россия, конечно, является «стратегическим партнером», только вот не Запада, а таких стран, как Иран и Сирия.

На самом деле, западным руководителям, конечно, всё было ясно и раньше, но с маниакальным упорством загипнотизированных удавом кроликов они похлопывали по плечу друга Володю, а кое-кто умудрился еще и наградить его высшим орденом своей страны. Теперь вот они, бедолаги, в шоке. Теперь они говорят, что последний раз мировое сообщество сталкивалось с такой агрессией советского руководителя в 1960-м году, когда Хрущев стучал ботинком в ООН. Путин не стучал, в этом вся разница. Но хочется сказать этим нежным ребятам: раньше надо было бить тревогу. Теперь, когда режим заматерел, вы слишком хорошо знаете, «Who is M-r Путин», ешьте его с маслом.

Но если для всех незашоренных людей манифест Путина не явился чем-то неожиданным по своей сути, все равно возникает вопрос: чего это вдруг российский лидер отбросил свойственные ему ранее дипломатические обороты и с прямотой упоминавшегося им «хозяина», «суверена», а, говоря по-русски, пахана высказал ненавистному Западу все, что он о нем думает? Называют целый ряд причин: речь Гейтса, планы размещения ПРО в Восточной Европе, желание Путина зафиксировать тот факт, что он на посту президента вернул России статус сверхдержавы, тем самым застолбить свое особое место в истории. Об этом последнем факторе сказал главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов, мнение которого приводит французская Libеration в статье «Путин – рупор антиамериканизма» (12 февраля): «Россия переживает комплекс выздоравливающего. Россия оправилась от унижения 1990-х, и теперь, когда ей лучше, пытается дать понять это всему миру».

В общем, все эти причины могли повлиять на Путина. Многие политологи напоминают, что речь президента готовилась за полтора-два месяца загодя, то есть до речи Гейтса и объявления о планах размещения ПРО, но они же признают, что речь произвела впечатление личностной, а я бы добавил – выстраданной. Очень может быть, что к заготовленным более-менее критическим по отношению к Западу тезисам Путин привнес собственную импровизацию, вызванную последними действиями со стороны Запада.

Не исключаю, что агрессивная речь Путина была спровоцирована и раздражением в связи с тем, что Кремль приперли к стене неопровержимыми свидетельствами причастности российских спецслужб к убийству Литвиненко. Чего уж тогда кривляться и выдавать азиатчину за Европу? – Можно сбрасывать маски!

Ряд наблюдателей делают вывод, что речь Путина означает победу силовиков в Кремле, для которых Запад всегда был враг номер один, а также то, что Путин сделал выбор в пользу Иванова в качестве преемника, отказавшись от Медведева. Подтверждением этому они считают последовавшую вслед за Мюнхенской конференцией отставку Сергея Иванова с поста министра обороны (чтобы вывести его из-под постоянной критики за нелады в армии) и назначение его первым вице-премьером. Я бы столь безапелляционных выводов пока не делал. Дмитрий Медведев также занимает пост первого вице-премьера, и Иванов, таким образом, лишь уравнивается с ним в должности и полномочиях. Здесь, мне кажется, на практике осуществляется предоставление равных шансов двум преемникам: Иванову и Медведеву. Что, конечно, не исключает возможности того, что Путин в будущем поставит на кого-то одного.

Политологи вовсю обсуждают, являются ли последние события началом новой «холодной» войны. Хотя официальные лица, как российские, так и американские открещиваются от этого, Путин, по-моему, высказался на эту тему в своей речи совершенно ясно, ностальгически вспомнив прошлую «холодную» войну: «Мы обязаны балансу сил между двумя этими самыми супердержавами. Был баланс и страх взаимного уничтожения. И это был хрупкий мир, конечно, и страшноватый. Но он был достаточно надежным, как выясняется сегодня. Сегодня он, оказывается, и не такой уж надежный». То есть, раз мир в отсутствии «холодной» войны ненадежен, следует вернуться к тому состоянию, когда он был надежным – когда «был баланс и страх взаимного уничтожения». По-моему, более внятно и недвусмысленно не скажешь.

В ельцинские времена Украина и некоторые другие страны СНГ следовали в демократических преобразованиях в фарватере России. Теперь Украина, Грузия, Киргизия после «бархатных революций» ушли в этом отношении далеко вперед. Вот появилось сообщение, что в столице Туркмении открылись два интернет-кафе и планируется открытие еще пятнадцати, а также и открытие таких кафе в других городах республики. Как бы России совсем не отстать в построении демократии. Не управляемой, конечно, а нормальной.

В начале года вроде бы были признаки, внушавшие надежду: в Давос был послан Дмитрий Медведев, что многими было воспринято как представление миру преемника и вообще как усиление в российской политике либеральной составляющей. И об этом мы в довольно мажорных тонах писали в передовице прошлого номера. Увы, события на Мюнхенской конференции показали, что мы были чересчур оптимистичны.

Вопрос все-таки в том, пойдет ли Россия мюнхенским курсом «всерьез и надолго», или на выборах-2008 двум курсам, которые олицетворяют Иванов и Медведев, будут предоставлены хотя бы равные шансы. Тогда есть надежда, что все-таки здравый смысл и чувство самосохранения российскому народу не откажут.

Вадим ЗАЙДМАН