Литературная страница

Виктор ЦИМБЕРОВ

* * *

Были и мы рысаками когда-то,

Звездными ночи, волшебными сны.

Были для нас грозовые раскаты

Лишь как предвестники новой весны.

Но уходило от нас наше детство,

Молодость, юность сменяли года.

Зрелость оставила нам, как наследство,

Мудрость и горечь, что вместе всегда.

Нас не смогли ни запрячь, ни стреножить,

Петлю-аркан затянуть на бегу.

Только придется свой путь подытожить

Также, как вам, на чужом берегу.

И попрошу я, наверно, у Бога

Чтобы увидеть пред самым концом:

Поле ромашек под ветром, дорога...

Мчится табун с молодым жеребцом.

Настенному Календарю

Канун волшебства, ожидание чуда,

Озноб нетерпенья в дыханьи природы,

Для февраля уже слишком подспудно

Тащить за собою былые невзгоды.

Над трактом озябшим, свинцовым и диким

Твое долгожданное благословенье,

Разверзнется небо ликующим кликом,

Как гимн человечьему долготерпенью.

Всю осень и зиму, расставшись с надеждой,

Терпели мы злое дыхание ночи,

Как путник усталый, в пустыне безбрежной

Глядели в созвездий колючие очи.

Глядели и ждали – с природой что спорить?

Лишь молча листки от стены отрывали.

Но всё же устали. Чтоб время ускорить,

Три дня у зимы под конец отобрали.

И с этим смирился настенный зануда,

Ведь той недостачей февральской казны

Ускорено было преддверие чуда.

Канун волшебства – наступленье Весны!

* * *

Со свое я пожил, прожил жизнь и ушел незаметно,

Не собрав багажа, чем гордился и чем дорожил.

И меня понесла, повлекла безразличная Лета

Вдоль своих берегов без погостов, крестов и могил.

Только сумрак вокруг, надо мной – ни звезды, ни зарницы,

Только плещет волна и качает мой призрачный челн.

А планета моя где-то рядом беспечно кружится –

Но уже без меня, глубоко я в нее погружен.

Завершив все, что мог, обретая покой и беспечность,

Предъявив, как билет, чей-то вялый букет с похорон,

Сам себе пассажир, отплываю отсюда и в вечность,

Мой возница теперь – молчаливый и мрачный Харон.

Расспросить бы его, как живется средь угольных штреков,

Разузнать о погоде на стыках миров и времен,

Но, по имени судя, похоже, он будет из греков,

Ну, а в греческом, помню, я вроде бы был не силен.

А как мило бы было к Харону в друзья записаться,

Чтобы тенью не сгинуть на том берегу, как в золе.

Пассажиров возить, на халяву на лодке кататься

И грустить иногда о далекой и близкой Земле.

* * *

Открыв свой «Клуб Иллюзион»,

Я изменил себе и Музе.

Теперь иные мысли «грузят»,

Из сердца выжимая стон:

Слепить балансовый отчет,

Не захлебнуться бы в налогах,

Задобрить «кундов» слишком строгих,

Вести финансам точный счет.

Кинопремьера, фестиваль...

Быстрее с них иметь новинки,

И чтобы качество картинки

Не размывала бы «вуаль».

Да, Муза, я пошел на риск,

Но я надеюсь на прощенье –

Тобою клуба посещенье:

Тебе оставлен новый диск.