Наши будни

Деревенская Бавария

Хорошее отношение к животным

Сегодня я не уезжаю и можно рассказать об этом утре поподробнее.

Сонные ещё коровки (а может быть, они от природы такие задумчивые?), коричневые с белыми пятнышками по бокам и на лбах, распологаются на лугу, с полным достоинством и солидностью выхаживая для себя кусочек полянки с сочной вкусной травой.

Эта их задумчивость оказывается при ближнем рассмотрении философской – да и то: коровам не о чём здесь беспокоиться, кроме еды, которая во множестве им предоставляется. Скучно щипать зелёную – подходи к стойлу и обрабатывай сено. Оно настолько ароматное, от недавнего солнца подсушенное, что мне самому хочется его съесть. Но хотя к коровам относятся очень заботливо, особой зависти у меня нет. Ибо их не держат здесь для молока. Их культивируют для мяса. И не убеждает даже «гуманность» отправки душ этих бедняг в иное состояние, при которой они как будто и не испытывают большого стресса, так что сохраняется вкус будущей говядины. Му-у-у.

Эх, яблочко, куда котишся,

Ко мне в рот попадёшь –

Не воротишься!

Обыватель любит хорошо поесть. Для ублажения этого чувства выращивают и других животных.

За коровьим полем располагается вольер для диких свиней с домиком, озером и специально привезённой грязью, включённых в этот вольер. Свиньи во многом похожи на людей: им не просто нужно получить еду, а непременно выкопать своим вездесущим рыльцем что-нибудь вкусненькое именно из грязи. Поэтому они получают продукты из остатков столового меню, замешанные на глине с песком, заменяющими грязь, разгребая которую хрюшки получают к пищепоглощению также и особое свинское удовольствие. Проблема в том, что как таковой грязи, необходимой животным, в нашей и окружающей местности не имеется.

К весне появляется молодняк. Полторы дюжины малышей, похожих на полосатых кошечек с маленькими рыльцами, бегают по вольеру, затевая друг с другом борьбу и досаждая взрослым своим непомерным любопытством. Временами им за это перепадает, что однако не мешает им дальше забавляться. Особенно им нравится борьба «Сумо», в которой они тренируются, разбившись на пары. Толкая друг друга, молодые борцы настолько сосредоточены, что их маленькие пятачки шевелятся от одной дырочки к другой, придавая трогательную комичность маленьким вытянутым рыльцам.

Большой папа роется там, где самая лучшая грязь. Если кто-то из домочадцев ему мешает своим присутствием, то получает на первый раз грозное предупреждение, от которого несведущий впал бы в обморок. Но это для порядка: в семье существует иерархия.

Бедняги не знают, что являются главными персонами некоторого коммерческого договора, согласно которому пойдут на копытное мясо в близлежащий ресторан. Но даже в пересчёте с копытами цены достаточно высоки, о чём свидетельствует хотя бы современной модели «Мерседес», который хозяин вольера использует для доставки обедов своим подопечным.  

На заборе висит строжайшая просьба-требование: животных не кормить! Возможно, свиней тоже убивают гуманно, я не знаю. Но о рыбах мне известно точно.

Чтобы стать любителем рыб, нужно обучиться на курсах и сдать экзамены. На берегах многочисленных водоёмов хутора Ширау располагаются в разрешённое время рыбаки. У них много забавных причиндал, но две из них обязательны к наличию: рулетка и молоток. Рулеткой меряют длину пойманной рыбы и недорослей отпускают. А молоток нужен, чтобы оставленную ударить по голове. Это будет гуманно, потому что она умрёт и не будет задыхаться, что было бы тогда негуманно. Если же не ударишь или вообще окажешься без молотка, тогда получишь штраф.

Кто в наших краях действительно не рискует подвергнуться насилию, это лошади. Лошадей выгуливают на специально отведённых площадках, для них и их хозяев оборудованы специальные гостиницы с площадками для выездки и парковками для фургонов, снабжённые лучшими сортами сена и другим фуражём. Когда-то лошади тянули упряжку, а сейчас их привозят в фургонах для выездки и отдыха на природе. В местных лесах оборудованы многочисленные дорожки для всадников. У въезда в лес, например в местечке Фуксмюле, установлен щит с большой цветной картой, на которой лошадиные трассы отмечены специальными значками. В сёдлах, как правило, встречаются только молодые девушки в модном снаряжении. Они всегда приветливо здороваются, поднимая настроение путешествующим, каковые в хорошую погоду осваивают помеченные крестиками и ноликами «маршруты здоровья». Многие из них приезжают на джипах с лошадиными фургонами, располагаются в Диперсдорсовской гостинице «Дистлер хоф» или специальной «лошадиной» гостиннице  «Лехрбер шталь», расположенной между хутором Ширау и автосалоном г-на Вёрнляйна на окраине Диперсдорфа. Прибывшие выпускают лошадей в гостиничный загон – погулять и подкрепиться травой или в конюшню, постоять у яслей с сеном, членов семьи – в маршрут по горе Моритцберг, наверху которой имеется ресторан с хорошей кухней и свежим пивом «Китцман». Мужики, оставшись при этом одни, заполняются свежим пивом, обсуждая каждую поднятую собеседником мелочь на таком ужасном жаргоне, что для них можно применить известное изречение: они знают всё, кроме литературного немецкого.

Когда бы я не проходил вблизи гостиницы «Дистлер хоф», забравшись по предгорной части деревни для укрепительной прогулки с целью выпить пиво, в ней всегда полно гостей, которые по приезду сразу заказывают хороший обед. Мне, например, из блюд очень нравится гусиная ножка с кислой капустой на гарнир. Я стараюсь при этом обойтись не более, чем 2-мя кружками пива.

Сам крестьянин тоже с утра не спит, такая уж это международная нация. Прицепив к своему железному кормильцу соответствующую сельхозплану насадку – то ли ворошит поспевающее на солнце сено в поле, то колет огромные куски стволов специальным топором с гидроприводом от трактора в лесу  – мало ли, думаете у него и других дел? Полевые работы, однако, длятся от раннего утра до нормального утреннего времени. После 9-ти уже никого в поле не увидишь. Трудно понять: почему же на грядках такой порядок?

Отмирание крестьянских традиций

Отец хозяина нашего дома, старый Шпербер, держал на участке двора огород, занимая некоторые грядки капустой, другие – луком, а в общем сажал как нормальный крестьянин каждого вида растимого понемножку. Для этого он уделял 1-2 дня в неделю, подъезжая на стареньком «Пежо» в рабочей одежде и с инструментом: лопатой, граблями и сапкой. Остальное хранилось в маленькой пристройке к гаражу, пользование которой впоследствии он мне разрешил. Старый Шпербер потерял палец в войну, при операциях под Минском, но о России, где он провёл некоторое время в плену, он отзывался тепло. После его смерти сын, учитель сельской школы, изменил «ориентацию». Все огороды были засыпаны, выровнены, засеянны газонной травой и периодически стали подстригаемыми. Этим был подведён итог многовековому крестьянству одной из семей франконского села немецкой Баварии.

Эта тенденция наблюдается здесь повсеместно. Соседний крестьянин продал часть своего луга под супермаркет. Другой – под теннисные корты и пивную. Теннисные корты нашей деревни соответствуют европейским нормам и никогда не пустуют. То же относится и к футбольным полям, из которых одно, игровое, под постоянным поливом и подстрижкой, может вызвать зависть по качеству травы у спонсоров «Лужников», два других, тренировочных, освещаются по вечерам прожекторами во время тренировок детских и молодёжных спортивных секций, а одно поле, постоянно подстриженное и ограждённое сеткой, предназначено для всех желающих поиграть в футбол. Спортивный отдел местного дома Советов (в буквальном переводе от Rathaus), не только оплачивает эти народные прихоти из бюджета, но и проводит ежегодные соревнования с послематчевым бесплатным угощением, традиционным для здешних мест: пиво от деревенской пивоварни «Leinburgen Bier» и, конечно же, сосиски на дыму, под которые дармовое пиво влезает в организм в удвоенном количестве. Что и требуется любителям.

И всё же цветут поля. Колоски пшеницы или кукурузы – один к одному, по росту и расположению в ряду. Если выходить из дома, позёвывая, после 9-ти утра, то никогда не увидишь, как их обрабатывают, эти крестьянские поля. Во дворе у крестьянина, который ещё не переродился, большой сарай-гараж. В нём стоит один комбайн – трактор какой-нибудь голландской фирмы, с климоустановкой в кабине. И множество насадок, для обработки разных культур в разное время. Конечно, он стоит огромных денег, но под залог земли крестьянам выдают любые мыслимые суммы в кредит. Почти все они ездят либо на «Мерседесах», либо на «БМВ». И все взятые кредиты терпеливо отрабатывают.