Литературная страница

Новая книга нашего автора

Григорий Крошин «…с звездою говорит»

Вышла в свет очередная книга известного журналиста и литератора-сатирика, бывшего москвича, а ныне дюссельдорфца и нашего постоянного автора Григория Крошина. На сей раз книга, названная «…С звездою говорит» (Изд-во «Голос-Пресс», Москва, 2007), написана не в привычном для этого автора сатирико-юмористическом жанре, а в чисто журналистском: читатель встретится в ней с Арменом Джигарханяном, Михаилом Жванецким, Юрием Башметом, Дарьей Донцовой, Роланом Быковым, Михаилом Горбачёвым, Ларисой Долиной и другими знаменитостями, которые в разное время были собеседниками журналиста. В предисловии к книге автор пишет: «Мне очень повезло. Журналистская судьба подарила мне возможность встреч с удивительными людьми. С крупными личностями, со звёздами культуры, литературы, искусства, яркими политиками… С совершенно уникальными, выдающимися, знаковыми фигурами нашего времени. Среди них абсолютно разные характеры, порой, как сейчас говорят, неоднозначные, подчас трудные в общении, не всегда сразу понятые и принятые всем обществом, часто спорные, иногда конфликтные, но обязательно – не оставляющие равнодушным тех, кто вокруг. Некоторых из героев этой книги, увы, сегодня нет с нами, но мысли, высказанные ими в разное время в беседах с автором, на мой взгляд, безусловно, ценны, значимы, полезны и актуальны для нас до сих пор. Поэтому я решил и их включить в это собрание интервью, как если бы они были живы. А они и в самом деле живы».

И действительно, беседы, происшедшие у автора порой несколько лет назад, и сегодня читаются так, как будто случились только вчера.

Ещё один сюрприз ожидает читателя: каждая встреча предваряется авторскими (не прошла-таки даром многолетняя работа в «Крокодиле»!) дружескими шаржами на каждого из собеседников, что даст возможность читателю увидеть героев книги ироничным взглядом автора. Поздравим его и нас.

Иван Лемперт

Заказать книгу можно в книжных каталогах и по телефону: 0211 – 790137

Эдвард РАДЗИНСКИЙ: «ХОЧУ ПИСАТЬ О ЛЮБВИ»

(беседа с писателем на Франкфуртской книжной ярмарке)

– Кем вы, Эдвард Станиславович, себя считаете – писателем-романистом, драматургом, исследователем-историком?

– Знаете... Я – писатель. Только что вот закончил трилогию... Но я и театральный драматург. Поэтому сейчас я возвращаюсь в театр. Если помните, у меня была пьеса про Нерона. Там было им сказано: «Пока я был занят и убивал маму, мои соперники понахватали много лавровых венков»...

– То есть, вы хотите сказать, что ваши соперники, коллеги-драматурги, за то время, пока вы занимались литературой, нахватали много...

– Нет, лавровых венков они – это уж точно – не нахватали. Много премий – да, но венков – нет. Поэтому я возвращаюсь в пустое место – с пустой драматургией. То есть арена пуста. И я надеюсь, что возвращаюсь вовремя.

– Как вы воспринимаете современную политику?

– Никак. Я не политик. Я с трудом знаю, что происходит вокруг сегодня... Я живу событиями, которые меня интересуют значительно больше: например, убьют Распутина или не убьют Распутина, что случилось с Иваном Грозным... Вот эти события меня занимают действительно.

– А сегодняшние наши российские события, такие бурные, вас, значит, совсем не трогают?

– Ну, как вам сказать... Наверное, тоже занимают, когда я просыпаюсь утром, но затем, в течение дня, я об этом просто забываю. А вот интерес к книге я прекрасно помню постоянно.

– Кстати, о книгах. Что вы ждете для себя от этой ярмарки?

– Я для себя вообще-то ничего от ярмарки не жду. У меня уже все случилось: моя книга о Распутине издана только что во многих странах, несколько дней назад в Париже прошла международная презентация этого романа на французском языке.

– А на русском она тоже вышла?

– На русском выйдет 10 декабря этого года.

– Почему именно 10 декабря? Что-то связано для вас с этой датой?

– Почему я называю точную дату выхода книги? Это просто: к 10 декабря я закончу огромное, четырехсерийное представление этого моего нового романа с экрана телевидения. Такое вот было условие. А сразу после этого она и выйдет к русскому читателю, выйдет как раз в издательстве «ВАГРИУС», у стенда которого мы с вами беседуем. А на ярмарку во Франкфурт я приехал просто посмотреть, чем дышит книжный мир, а также чтобы встретиться и поговорить с издателями, которые издают мои книги по всему миру.

– По-вашему, литература влияет на общество?

– Она, конечно, не может совсем не влиять на общество. Литература, я бы сказал,  влияет, но... не впрямую, а опосредованно. Однако, говоря о сегодняшнем российском обществе, если к культуре будут у нас относиться и впредь так же, как сейчас, то вскоре появится... очень жесткое поколение писателей, и тогда литература начнет уже влиять всерьёз.

– Нынешнее, по-вашему, – не жесткое?

– Пока еще нет. На мой взгляд, сейчас новое поколение русских писателей занимается тем, чем оно должно заниматься после идеологической литературы, после огромного идеологического напора, который был в стране, – оно как бы... отдыхает после всего этого кошмара, оно играет в слова, оно шутит. Но придет другое, страшное поколение, поколение наркоманов, оно спросит с нынешних, появится жесткая литература, в сто раз страшнее той, что была до этого.

– Под понятием «жесткая литература» вы что конкретно имеете в виду? Какой-то определенный жанр?

– Я имею в виду политическую литературу, которая будет. Она будет на днях. Потому что дальше так нельзя! Нельзя забывать, что произошло с русской литературой. Ведь была же катастрофа в стране, огромное количество писателей оказались нищими, потому что они жили на заработки от своих книг. Мы – группа писателей, которые не относятся к нормальным писателям.

– Но, как вам известно, во всем остальном мире, кроме нашей России, большинство писателей не живут на заработки от своих книг, они зарабатывают другими профессиями...

– Да, во всем мире издавна именно так, вы правы. Но во всем мире с писателями не произошло того, что у нас в России. Огромное количество наших писателей всю свою жизнь жили по-другому, они жили именно от гонораров за свои книги, а тут вдруг, в одночасье все рухнуло, они стали нищими!.. И государство обязано вспомнить о гордости своей или будет то, что я вам предсказываю. Это плохо. Повторяю: в противном случае скоро появятся писатели, которые перестанут шутить.

– Почему такой мрачный прогноз, Эдвард Станиславович?

– Он не мрачный, он естественный. Если государство российское будет так же относиться к писателям, вообще к культуре, все так и произойдет. Я где-то уже говорил, что до тех пор, пока они там, наверху, будут думать, что «Не хлебом единым...» это всего лишь пословица, будут происходить с литературой ужасные вещи. То, что я предсказываю...

– Но, по-моему, то, чем занимаетесь вы в своих исторических романах, тоже относится в какой-то мере к политической литературе. По крайней мере, имея в виду личности, о которых вы пишете. Или это не так?

– Нет, избави бог! Я не занимаюсь политической литературой. Я занимаюсь всерьёз рассказом о том, что происходило с моими героями в их жизни, я исследую их биографии. Наоборот, это, я бы сказал, антиполитические биографии.

– То есть, это взгляд назад? Без каких-то предсказаний на будущее, ассоциаций, аллюзий?

– Абсолютный взгляд назад! Попытка рассказать, что было на самом деле, а не попытка какого-то... эзопова языка. Нет.

– Вы, значит, себе такой задачи не ставили – сказать нечто большее между строк?

– Наоборот! Я себя всячески брал за горло, чтобы это не прорвалось.

– Хотя, кажется, все-таки прорывается...

– Прорывается, да. Оно должно прорываться. Ведь, понимаете, основной-то урок истории заключается в том, что люди не извлекают из истории никаких уроков. Поэтому она, история, все время повторяется.

– Это не мешает вам продолжать заниматься историей, из которой никто не извлекает уроков?

– Нет. Наоборот – люди читают мои книги и говорят себе: надо же, вот и у меня то же самое... И в этом смысле совеpшенно не важно, что ни литература, ни история ни на кого впрямую не влияет.

– А вы и не хотите ни на кого влиять своими сочинениями?

– Нет. Наоборот. Я ставлю себе задачу просто-напросто рассказать читателю о тех, кто тогда жил, об их мыслях, о том, что с ними происходило и что происходило со страной в это время. Не знаю... может быть, она когда-нибудь и извлечет уроки из истории и поймёт, что надо многое менять. Потому что, когда страна не учит уроков, ее оставляют на второй год...

– Вы сказали, что возвращаетесь снова в театральную драматургию. В своих новых пьесах вы тоже будете рассказывать людям об истории?

– Не-ет! В своих пьесах я буду заниматься тем, чем я занимался всегда: я буду писать про любовь. Театр не место для политической дискуссии. Театр – место для рассказа о любви, все остальное неинтересно.

– Но вот упоминавшийся вами Нерон из вашей давней знаменитой пьесы «Театр времён Нерона и Сенеки» – это все же в какой-то степени и политика, не так ли?

– Ну... Нет. «Нерон» – это рассказ о человеке. Страшном человеке, влиявшем на общество и... прочее, это да, но – и о его любви тоже. И Сократ – это, если помните, тоже был рассказ о любви. О любви к философии.... Впрочем, сейчас я совсем уйду от всего этого и буду рассказывать только про любовь!

– А все эти высокие материи – философия, история, политика – вам надоели?

– Нет. Я, между прочим, пишу сейчас огромный роман про то время, которое я описал в прежних своих книгах. Огромный роман, охватывающий период с 80-го года девятнадцатого века до 1953-го, года смерти Сталина.

– Роман этот пишете одновременно с пьесой о любви?

– Я всегда делаю много вещей одновременно.

– И это прекрасно. Значит, ваши же мрачные прогнозы о грядущей «жесткой литературе» вам самому не мешают творить?

– А я, знаете, говоря вам о том, что ожидает русскую литературу, имел ведь в виду не свои собственные интересы защитить. Я – в материальном смысле – всегда был и остаюсь сегодня в полном порядке.

– Желаю вам того же и в дальнейшем.

– Спасибо.

2000 г.

Шаржи из книги Григория Крошина