Операция «Преемник»

Концепция поменялась...

– … как было сказано в анекдоте про пьяного графа, собиравшегося вытошнить в тазик, но в итоге обосравшегося.

 Весть о назначении преемником Медведева застала меня в Казани и немедленно сдетонировала в голове классическим «нам, татарам, один х…».

 Не только татарам, разумеется.

 – Это какой Медведев? – переспросил про своего будущего президента относительно славянского типа россиянин средних лет. (Мы шли с завтрака в гостинице).

 – Да какая вам разница? – сказал я, на что мой собеседник понимающе крякнул. Только уточнил:

 – Это Путин его выдвинул?

 – Путин.

 – Ну, хорошо.

 Куда уж лучше.

Впрочем, в нашей немудреной парадигме, действительно, грех жаловаться! Если отсчитывать от Иванова, одна улыбка которого навевала мысли о коллективном суициде, – итоговый назначенец вполне человекоподобен.

Возможно, Медведев даже приличный человек (в парадоксальной трактовке этого понятия), – то есть такой человек, который будет делать подлости без удовольствия.

Но делать их он будет непременно, и практически ежедневно, – ибо это есть первое условие подобного назначения! И гораздо важнее фамилии преемника для нас сегодня – понимание этих условий.

Ничего не знаю о подробностях внутреннего сговора: как изменит будущее президентство Медведева пропорции «распила» федеральной собственности, каковы гарантии сторон – и какими именно тисками и что защемлено у новенького на случай его фантазий о самостоятельной политической деятельности. Все это ужасно любопытно, но не принципиально.

Принципиально другое.

Нами собираются править по-старому: корпоративно, жестко и безгласно. Через эту полую матрешку (с новым Путиным внутри) решая задачу сохранения власти по-азиатски, но при формальном соблюдении европейских приличий. Давая Западу возможность закрыть глаза.

Спасительную возможность! Ибо третий срок поставил бы несчастных европейцев перед необходимостью внятной политической реакции, а зимой в Европе по-прежнему холодно, и ссориться с газовым монополистом – ой как неохота… А так – вроде как бы… ну, не то чтобы прилично, но… в общем, в рамках «национальной специфики», как выразился про наши полутуркменские выборы один финский наблюдатель.

(Заметим в скобках, что со времен И.В.Грозного тут царит такая национальная специфика, что выйти за ее рамки трудновато).

Я бы на месте Путина повелел Иванову в ближайшее время вякнуть какую-нибудь новую казарменную мерзость про Запад, дабы оттенить. Он оттенит, и Запад с облегчением рванется дружить с новеньким.

Медведев – о, это же либерал!..

О да. Так и вижу Дмитрия Анатольевича, посылающего в Верховный суд президентский запрос относительно фальсификации выборов. Увольняющего Сечина по вскрывшимся фактам рэкета и рейдерства. Звонящего Эрнсту и Добродееву с вопросом: правда ли, что на телевидении существуют «черные списки»?.. Требующего расследования правды о Беслане.

Побрызжем на лицо водичкой и придем в сознание; за невозможностью войти в Останкино – уточним систему координат хотя бы для самих себя.

Чтобы быть либералом – недостаточно вместо портянки пахнуть дезодорантом. Чтобы быть президентом России, желательно иметь еще какие-то достоинства, помимо умения убедить начальство в собственной ничтожности. А именно это, кажется, стало решающим обстоятельством в случившемся назначении. Прошу не понимать меня буквально, – но, кажется, Путин искал кого-то меньше себя.

И нашел, хотя это было непросто. Но я не уверен, что эту удачу россияне должны считать своей.

18.12.2007 «The New Times»