Встреча для вас
Ульрих МАЛИ: «Я не могу жаловаться я сам выбрал этот путь»
Интервью с обер-бургомистром Нюрнберга
Среди предвыборной запарки обер-бургомистр Нюрнберга Ульрих Мали выкроил время, чтобы встретиться с журналистами «Рубежа». Канцелярия г-на Мали находилась на втором этаже Rathaus-а, занимая один из кабинетов, правда, большой, вместе с просторной комнатой, где находилось несколько секретарей, и где мы смогли подождать несколько минут, пока руководитель города не вышел к нам. Никакой полиции, никакой охраны для нас это было несколько непривычно.
Забегая вперед, скажем, что Ульрих Мали произвел на нас самое благоприятное впечатление он вел себя очень просто, и чувствовалось, что это было естественно, а не наигранно. Ни капли начальственной спеси или чванливости. И на вопросы он, в основном, отвечал по делу, а не отделываясь общими словами или демагогией. В общем, таким и должен быть современный молодой политик. Впрочем, послушаем его.
Господин Мали, прежде, чем говорить о делах, хотели бы узнать о вас немного как о рядовом гражданине. Расскажите, пожалуйста, о вашей семье.
Я женат, у меня двое детей. Сыну Паулю 15 лет, дочери Анне 13. Я коренной нюрнбержец: здесь я родился, здесь я ходил в школу. Несколько поколений моей семьи жили здесь.
Есть ли у вас братья и сестры?
Да, у меня есть брат. Он руководит социальным ведомством Нюрнберга. Поэтому мне тоже хорошо известны проблемы получателей социальной помощи.
Много ли у вас остается времени на семью, на воспитание детей?
Очень мало, это ясно. Если всё идет по плану, то я могу уделить семье один вечер в неделю и один выходной. Ну, и конечно, во время отпуска. Но я не могу жаловаться я сам выбрал этот путь, я знал, чем должен буду пожертвовать.
Вашим детям вас не хватает, наверное?
Моя жена домохозяйка, она, конечно, заботится о детях. Ну, и дети уже не в том возрасте, чтобы заботится о них 24 часа в сутки. Конечно, очень важно, чтобы кто-то из двоих все время был дома. Я стараюсь на выходные помочь с уроками. Но в общем и целом вся работа по воспитанию детей лежит на моей жене.
И у ваших детей нет проблем с учебой?
Нет.
Где они учатся?
Сын в реальной школе (Realschule), дочь в гимназии.
Это, кажется, Уинстон Черчилль сказал, что хороший политик тот, кто умеет угадать, чего хотят избиратели, и, конечно, обещает им это, а потом умеет с блеском объяснить, кто и что помешало ему эти обещания выполнить. Заканчивается ваша первая легислатура на посту обер-бургомистра Нюрнберга. Что из обещанного вами четыре года назад избирателям вам не удалось выполнить и почему?
Я не буду возражать Черчиллю, потому что коммунальная область, за которую я отвечаю, лежит в несколько в иной плоскости чем та, которой занимался Черчилль. В ситуации с ним все выглядит более конкретно, так, что любой может оценить, удалось ему что-то или нет. Нет каких-то таких обещаний, которые бы мы не выполнили. Другое дело, что в некоторых вопросах мы еще не всего достигли.
Что же я тогда обещал? Прежде всего, это две проблемы, которые мы должны были преодолеть. Первая это государственная политика, которую мы должны проводить в диалоге. Это означает, что если возникает проблема, то мы должны обсуждать ее с людьми. Я все время так и поступал. Во-вторых, это тема солидарности общества. Речь идет о людях, у которых не так много денег, или которые родились не в Германии, которые не так хорошо говорят по-немецки, но все они должны принимать участие в делах государства. Над всем этим мы работаем, но мы еще не достигли тех результатов, которых мы хотели бы достичь. Это хорошо видно на примере статистики по образованию. Один пример, который вас, безусловно, заинтересует. После четвертого класса основной школы (Grundschule) меньше турок, меньше испанцев, греков, итальянцев поступают в гимназию и реальную школу по сравнению с детьми из Украины, России, Белоруссии. Но три года спустя в восьмом классе многие ученики выходцы из стран восточного блока уходят из гимназии и реальной школы. Почему? То, что они поступили туда, говорит о более высокой культуре в русскоязычных семьях, что в детях культивируется желание учиться. Но почему же они не выдерживают нагрузки в гимназии? Значит, что-то не так? Об этом нужно говорить и решать проблему. Было бы здорово, чтобы дети без миграционного фона и с миграционным фоном имели одинаковые показатели в учебе.
Второй пункт, мы достигли больших успехов по снижению уровня безработицы. Сегодня на 10 тысяч безработных меньше, чем два года назад. Но на сегодня количество безработных 8,3% это все равно очень много. Не все в наших силах. Но я не думаю, что я поступил по Черчиллю, то есть, что я нарушил свои обещания.
Какие пожелания избирателей вам удалось угадать на нынешних выборах?
Мы не угадали, мы остались верны своим прежним обещаниям. Это лозунг солидарности общества. Который вынесен на наши плакаты. Также осталось в силе требование справедливости в получении равных шансов на образование, мы уже много денег инвестировали в образование и будем продолжать инвестировать. Мы обещаем, и сдержим обещание, организовать новые ясли для детей до трех лет, чтобы до 2013-го года 35% детей одного возраста могли посещать эти заведения.
Также мы будем развивать транспортную инфраструктуру города. Транспорт сегодня стал менее привлекателен для людей, поэтому требуются инвестиции в метро, автобусы и трамваи.
И третье, что мы обещали, и я надеюсь, мы это выполним не позволим приватизировать важнейшие отрасли инфраструктуры города: электро-, газо-, водоснабжение, больницы, уборку и утилизацию мусора.
Итак, пункты нашей программы: солидарность общества, равные шансы на получение образования, транспортная политика, сохранение в собственности государства важнейших отраслей инфраструктуры города.
В Нюрнберге строится автоматическая линия метро U 3. Это дорогой проект. Перекроет ли выгода от сэкономленных зарплат 10-15 машинистов а еще надо учесть нынешний уровень безработицы в городе расходы на такую автоматическую линию?
Мы не для того это делаем. Есть другие причины. Ситуация сегодня такова, я сейчас попытаюсь объяснить. Для обычного пассажира общественный транспорт привлекателен тогда, когда он не должен часто смотреть в расписание. Если автобус ходит раз в 40 минут, то пассажир должен четко придерживаться расписания и быть на остановке заранее, чтобы не пропустить автобус. Если пауза между автобусами будет меньше, то пассажиров будет больше, потому что люди будут просто идти на остановку, не задумываясь о расписании, зная, что автобус ходит часто. Например, поезда метро с машинистами сейчас ходят с интервалом 7 и 10 минут. Автоматическая линия метро позволит составам ходить с интервалом, равным одной минуте. Это, кроме того, очень важно для безопасности, так как, например, в вечерний период многие женщины боятся спускаться в метро, когда надо долго ждать поезда. Также это важно для лучшей пропускной способности составов. Когда в кабине сидит машинист, ему требуется несколько секунд, чтобы среагировать и нажать на тормоз, и поэтому дистанция между двумя поездами должна быть не менее двух минут. При автоматике поезда метро могут двигаться с тактом в 30 секунд. 10 мест для машинистов, которые вы имеете в виду, это не экономия. Эти люди будут задействованы в системе безопасности на станциях. Это не причина, по которой мы вводим автоматическую линию.
А когда, наконец, откроется U 3?
Поезда по линии уже ездят. Я думаю, через пару недель будет пробная поездка с пассажирами. Официальное открытие состоится где-то в июне.
В конце прошлого года статистическое ведомство сообщало, что инфляция за год составила 2%. Но за этот год молоко подорожало на 28%, сливочное масло на 46%, хлеб на 12% и т. д. Возможно, за это же время яхты для миллионеров подешевели на 10%, а бриллианты даже на 50%, и если все сложить вместе, то в среднем, может быть, и получится инфляция в 2%. Но наши читатели яхт и бриллиантов не покупают, и для них инфляция за год составила не менее 20%. А доходы большинства из них не выросли. Не могли бы вы сказать, ожидается повышение пособий по безработице (Arbeitslos II), а также социальных пособий, и если да, то когда?
Прежде всего, яхты и бриллианты в этих двух процентах не учитываются. Да, конечно, имеет место рост цен на энергоносители и продукты питания. Но в то же время цены на бытовую технику снижаются. Например, на мобильные телефоны. То, что существует высокая инфляция это больше психологический фактор. Так считают специалисты. Конечно, для бедных людей, у которых почти все уходит на продукты питания, инфляция заметнее, это верно. Но увеличение размеров социальной помощи и пособия ALG-II не в нашей компетенции. Это прерогатива федерального правительства. Но сейчас все партии сходятся в том, чтобы создать приемлемые условия для нуждающихся в помощи. Конечно, у тех, кто получает социальное пособие, покупательная способность меньше, чем два года назад. Я, конечно, не могу обещать, что социальные пособия будут повышены, но надеюсь, что это произойдет.
Пособия по безработице выплачиваются из федерального фонда, а социальные пособия, насколько нам известно, из коммунальных бюджетов. Многие коммуны уже предупредили, что у них нет средств для выплаты повышенных размеров пособий. Как с этим обстоит дело в Нюрнберге?
ALG-I платит биржа труда. ALG-II выплачивается частично из налогов, частично из бюджета государства, частично из бюджета федеральной земли, а также из бюджета общин. Социальная помощь выплачивается из средств коммун, остаток из средств округа. Это сложное смешанное финансирование. Но сумма выплаты помощи утверждена законом, и я не могу себе представить, чтобы какая-то община сказала, что у нее на это нет денег. В Мюнхене, например, платят больше, потому что проживание там дороже. Но чтобы где-то платили меньше положенной суммы, мне неизвестно.
За последние два года благодаря подъему экономики уровень безработицы в Германии и особенно в Баварии значительно понизился. В Нюрнберге тоже стало меньше безработных, но все же уровень безработицы остается заметно более высоким, чем в Баварии в целом. Имеется этому объяснение?
Да, объяснение этому есть. Это связано с индустриальной историей развития города после Второй мировой войны. Раньше у нас была полная занятость, много квалифицированных рабочих трудились на таких известных фирмах как Gruendig, Bosch и других. Некоторое время назад началась сильная конкуренция с электронной продукцией из Юго-Восточной Азии, Китая, Индии, Турции, затем многие предприятия стали переводиться в страны Восточной Европы, где рабочим можно платить более низкую зарплату. На предприятии Gruendig 20 лет назад работало 14 000 людей. Там производились всевозможные виды электроникии радио, проигрыватели, телевизоры, видеомагнитофоны. Эта продукция сейчас совершенно неконкурентоспособна по сравнению с продукцией из Юго-Восточной Азии, Китая, Индии и Турции. Сегодня на Gruendig работает 3 000 людей. Остальные работают где-то в другом месте. В Рурской области, например, где индустрия еще более развита, безработица еще выше. И эти все люди должны искать себе рабочие места. Квалифицированные рабочие как правило находят их. Но, например, на фирме AIG 70-80% работало неквалифицированных рабочих. Если рабочий в течение 20 лет закручивал гайки в посудомоечных машинах, он не может в мгновение ока переквалифицироваться, научиться чему-нибудь другому. Поэтому уровень безработицы у нас выше, продолжительность времени пребывания в статусе безработного дольше, и тех, кто не получил законченного профессионального образования у нас тоже больше. Вот эти три проблемы нам предстоит решать. Так, мы создаем курсы повышения квалификации, для людей же, которые по тридцать лет простояли на конвейере, пытаемся найти неквалифицированную работу. Мы не можем от них требовать, чтоб они вдруг стали работать, например, в фирме, ведущей деятельность по всему миру.
Пресса много пишет о возросшей молодежной преступности, в которой выделяется мигрантская составляющая. В мюнхенском метро двое молодых хулиганов проломили голову пенсионеру только за то, что тот потребовал от них не курить в вагоне. При этом они кричали «Scheissdeutsche». О подобных случаях в мюнхенском метро газеты писали еще несколько лет назад. Премьер-министр земли Гессен Роланд Кох (Roland Koch) в связи с этим предложил ужесточить уголовное законодательство для молодежи и, в частности, автоматически выдворять из страны иммигрантов, осужденных на год и более. С ним согласен министр внутренних дел Баварии Иоахим Херрман (Joachim Herrmann), который заявил: «Иностранцы, которые снова и снова нарушают наши законы, не имеют права оставаться в Германии». А ваши берлинские коллеги по партии разработали программу профилактики для молодых людей, совершивших более пяти уголовно наказуемых деяний. А что вы думаете по этому поводу?
На этот вопрос я должен ответить в двух частях. Первое. Если такие случаи происходят, речь больше не может идти о толерантности. Такие деяния должны быть наказуемы. Другой вопрос, достаточна ли мера наказания, предусмотренная законом. Юристы говорят да. Молодые люди с миграционным фоном, приговоренные к трем годам лишения свободы, автоматически высылаются из страны, те, кто к двум годам как правило, если же на срок менее двух лет, то на усмотрение судьи. Люди должны быть защищены от таких проявлений. В суде рассматриваются две стороны деяния. Первое это мера наказания и второе насколько совершивший преступление социально опасен, может ли он после освобождения совершить рецидив. Поэтому в немецком законодательстве есть норма, что социально опасные после окончания основного срока могут еще некоторое время содержатся в специальных закрытых учреждениях. Так что можно сказать, что для таких случаев предусмотренное законом наказание вполне достаточно.
Что касается Роланда Коха, то мне кажется, что это не столько была серьезная попытка усовершенствовать закон, сколько он хотел обратить на себя внимание. Я считаю, что если в обществе существуют такие проблемы с молодежной преступностью, нужно реагировать, нужно говорить об этом, но политик ответственен не только за свои слова, но и за действие, которое эти слова могут возыметь.
И второе. Превентивные меры это всегда лучше, чем наказание за содеянное. Так, 16-18-летние подростки, которые знают, что они не могут продолжать образование и у них нет шансов устроиться в жизни, найти работу и зарабатывать хорошие деньги это прямая предпосылка начать скучать, бездельничать, пить и курить. Они оказываются в криминальной ситуации. Поэтому, как я сказал, превентивные меры это всегда лучше. Нужно не ужесточать законы, а дать возможность людям заниматься делом.
В Нюрнберге сегодня проживает около 50 тысяч русскоязычных...
Вы назвали слишком высокую цифру. В регионе да, а в Нюрнберге меньше.
Возможно, но все равно это около 10 % от общего количества жителей. Две самые большие партии СДПГ и ХДС-ХСС не захотели дать свою политическую рекламу в нашу газету. Что, по вашему мнению, это значит: что 10 % голосов (а среди молодежи, которая, как известно, наше будущее, процент еще выше) не представляют интереса для названных партий?
Существует много других изданий, в которых тоже нет их рекламы. Мы печатаем свою рекламу в таких газетах как «Nuernberger Nachrichten», «Nuernberger Zeitung», «Abendzeitung», «Bild». ХДС-ХСС тоже, наверное, дает там. Но в чем-то вы можете меня упрекнуть. То, что касается рекламы, которую мы делаем на собственных флаерах. Мы сделали флаеры на греческом и турецком языках. На русском языке мы это не делали. Этому есть объяснение. Русскоязычное сообщество слишком разобщено. Мне, например, достаточно пойти в общество Moscheeverein и оставить там рекламу, и она будет распространена среди турецкой диаспоры. У греков это греческая школа. У итальянцев существует четыре-пять обществ «Колибри», «Сицилиец» и т.д. К полякам надо идти в их католическую церковь. О русскоязычном населении мы знаем, к сожалению, очень мало. Русские общества организованы по другому принципу, чем общества остальных. Где члены этих обществ, которых мы могли бы избрать в коммунальный парламент? Например, в СДПГ и ХДС-ХСС есть и турки, и греки, и итальянцы. Конечно, нужно учитывать, что русскоязычная диаспора в Германии самая молодая. Итальянцы появились у нас 15 лет назад, греки 30, турки 25-30 лет. Они, конечно, лучше интегрировались в немецкое общество.
Одна читательница в письме, напечатанном в январском номере газеты, сообщает, что высылает нашу газету друзьям в разные города Германии и даже в США, и люди в Кельне, Франкфурте, Бремене, Эрфурте и других городах завидуют Нюрнбергу, что здесь издается такая газета. Другие читатели говорят, что высылают газету в Гамбург, Берлин, Дрезден. А Борис Райтшустер, шеф московского бюро баварского журнала Focus, в присланном сообщении пишет, что он гордится тем, что наша газета перепечатала его статью. Как вы думаете, имеет Нюрнберг основание гордиться тем, что в нем выходит такая русскоязычная газета?
Это, скорее, комплимент вашей газете. Да, я всегда за то, чтобы существовало много изданий. Жаль, что я не могу читать вашу газету. В идеале хорошо было бы иметь двуязычную газету. Но я понимаю, что это ведет к большим затратам. Сегодня до вас были представители из турецкой газеты. Она тоже, к сожалению, издается только на турецком языке. Но я понимаю, насколько важно мигрантам читать газеты на родном языке. Также это важно и для интеграции, потому что интеграция это улица не с односторонним движением, а двусторониий процесс.
Что бы вы пожелали нашим читателям?
Я желаю себе, так же как и вашим читателям, чтобы мы могли вести более тесный диалог, чтобы мы навели больше мостов, которые бы соединили нас. Чтобы мы могли встречаться и общаться. Сейчас это только Gemeinschaftshaus Langwasser и русско-немецкое общество на Roethenbach. Тогда немцы скорее смогли бы преодолеть свои последние предубеждения.
Большое спасибо за беседу.
С Ульрихом Мали беседовали И.Зайдман, В.Зайдман, Е.Змиева
Организация интервью Л.Местер