Сепаратные переговоры

О чем договорился Григорий Алексеевич

с Владимиром Владимировичем?

После ареста лидера питерского отделения «Яблока» Максима Резника лидер «всесоюзного» «Яблока» Григорий Явлинский был на приеме у Путина, с которым, в том числе, говорил и о судьбе арестованного. Тогда я написал для прошлого номера газеты небольшую заметку «На что рассчитывал Явлинский?». Действительно, после восьми лет путинского правления настолько уже стало ясно, «who is m-r Путин», что, представлялось, к нему последнему из россиян имеет смысл обращаться с жалобой на произвол властей. Наиболее дальновидные уже тогда предположили, что ларчик открывается просто: что таким образом Григорий Алексеевич пытается трудоустроиться при новой-старой власти, представляет которую, по крайней мере, формально, Дмитрий Медведев.

Та заметка не была напечатана, так как, во-первых, действительно, не все было понятно, а во-вторых, попросту из-за нехватки места. Поэтому, так как события получили ожидавшееся продолжение, позволю себе привести сначала полностью прежнюю статью, а затем поговорим об этом самом продолжении.

На что рассчитывал Явлинский?

Суть происходящего с Максимом Резником ясна уже из писем, которые мы публикуем, об этом много написано в интернете. В общем, происходящее уже никого не удивляет. Меня удивило в этом деле другое – лидер «всесоюзного» «Яблока» не присоединился к подписантам, а решил лично попросить президента обратить внимание на судьбу Максима Резника, благо как раз состоялась его встреча с Путиным в рамках встреч президента с главами политических партий. По сообщениям СМИ, «Явлинский заявил (Путину! – В.З.), что считает дело Резника местью властей за его политическую деятельность». Более того, он «напомнил Путину, что Резник является организатором широкомасштабной конференции оппозиции, намеченной на апрель». И уже после встречи Григорий Алексеевич позвонил матери Резника и утешил ее тем, что Путин «пообещал разобраться».

В начале выскажем удивление по поводу того, что Владимир Владимирович, оказывается, собирается отступить от своего святого принципа – «судебная власть в России независима». Помните его знаменитое негодование – «Виктор Анатольевич, вы что же, хотите, чтобы мы вернулись к телефонному праву?!» Это он так корил Шендеровича еще в 2001-м году, когда тот на аналогичной встрече попросил ВВ обратить внимание на судьбу арестованного финансового директора «Медиа-МОСТа» Антона Титова. Шендеровичу все стало ясно с Путиным уже тогда. О том, что значит жаловаться тому на его опричников, он точно написал в «Плавленом сырке» от 29.09 прошлого года, когда группа саратовских журналистов в открытом письме поделилась с Путиным своей тревогой по поводу ситуации со свободой слова в регионе. Цитата из Шендеровича: «Помню, обращались и мы к президенту по случаю убийства НТВ… Хорошо, должно быть, смотрелись мы в тот день: группа голландцев, пришедшая к Филиппу Второму пожаловаться на зверства герцога Альбы… Ах, как он смотрел на нас, этот Второй… И рад бы нам помочь, но увы – не работает телефонная связь с герцогом! Никак не может дозвониться генеральному прокурору. И вообще, причем тут глава государства? У нас же в Конституции записана полная независимость карательных органов герцога Альбы от короля Филиппа! Филипп – он со всей душой к голландцам, свободной прессе и другим правам человека, а на местах, действительно, случаются перегибы…»

Григорий Алексеевич вроде бы в наивности замечен не был. Упрямая твердолобость, заключающаяся в упорном нежелании с кем-либо объединяться, приведшая к тому, что в парламенте ни его, ни другие либеральные партии давно не представлены – да, но никак не наивность. Но тогда – на что же он рассчитывал, апеллируя к Путину?

Или это уже абсолютная неадекватность восприятия действительности, но тогда срочно нужно менять главу «Яблока», либо того хуже. Он открывает глаза Путину, что, оказывается, дело Резника – это месть «властей за его политическую деятельность». Каких же это, интересно, властей, может быть, марсианских? А его напоминание президенту о том, что «Резник является организатором широкомасштабной конференции оппозиции, намеченной на апрель», в контексте политических реалий современной России выглядит просто как донос. Вот сейчас Путин, узнав, что Максим Резник организатор этого мероприятия, немедленно распорядится его освободить, чтобы не дай бог конференция оппозиции не сорвалась!

Помните «Мы, нижеподписавшиеся»? Как герой Юрия Яковлева (этакий принципиальный и честный работник обкома) спрашивает у героя Леонида Куравлева: «Зачем он пошел к Грыжелюку? (Как раз к тому, кто и натворил делов. – В.З.) Нужно было сразу к прокурору!» Увы, пойди сегодня, найди того прокурора, который смог бы привлечь Путина. Но тем более – на что рассчитывал Явлинский?

Похоже, все, кто предполагал бесполезность сделанного Явлинским шага, в том числе и мы, оказались неправы – Максима Резника вскоре выпустили. И выпустили, судя по всему, благодаря высочайшему повелению, ибо намерения Явлинского казались, конечно, наивными, но еще более наивно полагать, будто какие-то там акции протеста и сборы подписей в интернете способны повлиять на эту власть. Власть, заматеревшую и закалившуюся за прошедшие восемь лет.

Но с чего бы это вдруг Путин послушал, собственно говоря, Явлинского? Похоже, слухи о каких-то договоренностях и о возможном трудоустройстве Григория Алексеевича начинают подтверждаться. Одним из первых это предположил член питерского «Яблока» Даниил Коцюбинский. В своем открытом письме Явлинскому, опубликованному по следам прошедшей встречи, он привел выдержки из интервью Марианны Максимовской с лидером «Яблока», состоявшемся 15 марта в передаче «Неделя» на канале Рен-ТВ, из коих напрямую следовало, что о чем-то они там договорились. Приведем эти выдержки и мы:

Максимовская. Правы ли те СМИ, которые написали, что на этой встрече с президентом шла речь, что вам было сделано какое-то карьерное предложение, от которого вы... Не знаю, хочется понять, отказались или не могли отказаться?..

Явлинский. Я вообще должности не обсуждаю. Это дело, в общем-то, бессмысленное. Я не знаю ответа на ваш вопрос.

Максимовская. Т.е., сделали ли вам какое-то предложение или нет – вы не знаете?

Явлинский. Нет, я не знаю.

Даниил Коцюбинский из всего этого сделал вывод, «что лидер крупнейшей оппозиционной партии РФ де-факто вступил в тайные переговоры с главой политического режима, который сам же аттестует как „жестко авторитарный, очень коррумпированный и с очень опасными проявлениями национализма“. Ясно также и то, что стержнем этих переговоров является не вопрос о скорейшем освобождении Максима Резника из СИЗО, а проблема возвращения Григория Явлинского „в большую политику“». «В противном случае, – пишет Коцюбинский, – лидер „Яблока“ ни в коем случае не парировал бы прямо поставленный вопрос беспомощно абсурдным утверждением о том, что он якобы „не понял“ того обстоятельства, предложил ли ему Путин занять некую вакансию – или нет».

И вот к 30 марта подоспела новость, которая, по моему мнению, является не косвенным, а прямым свидетельством того, что между Явлинским и Путиным достигнуто некое соглашение: Григорий Алексеевич на заседании бюро партии призвал к «диалогу с авторитарной властью», оговорившись, правда, что «во всех допустимых политических формах». Он не стал уточнять, какие формы остаются «допустимыми» для путинского режима, после того как его «Яблоко» оказалось за бортом выборов, сами выборы стали профанацией, а многие видные члены партии подверглись прямым репрессиям. Зато он как мог уничижительно отозвался о протестах активной оппозиции, сказав, что эти протесты – «путь к деградации», что все это не «политическая деятельность – это имитация», от которой останутся «только разговоры, бессмысленные тусовки, уличная беготня и апелляции к загранице», все то, что «происходило в стане радикальной оппозиции все последние четыре года». Явлинский правильно подметил – именно последние четыре года, хотя Путин у власти уже все восемь. Именно после первого срока президентства всем окончательно стало ясно «who is m-r Путин», что все меньше остается «допустимых политических форм» диалога с этой властью, и потому оппозиции пришлось перейти к уличным формам протеста. Но Григорий Алексеевич, выполняя, очевидно, достигнутые договоренности, прикинулся, будто не понимает, что это сама власть сделала оппозицию «радикальной», лишив ее тех самых общепринятых в демократических странах «допустимых форм», вытеснив из парламента, отказав в доступе к СМИ. И так далее.

А ведь совсем недавно лидер «Яблока» жестко и нелицеприятно говорил о ситуации в стране, о сворачивании свободы слова, о репрессиях и вдруг – словно заговорил путинским голосом. Тут может быть только два варианта – или он сошел с ума или его купили. Кто подскажет третью возможную причину подобной чудесной метаморфозы, я буду очень благодарен.

Вот еще из новейшего Явлинского: «...Нужно накапливать опыт практической профессиональной работы, ... быть способными менять ситуацию по существу, исходя из своих взглядов и убеждений, когда будет возможность, а не становиться вечными, хорошо оплачиваемыми неизвестно кем (выделено мной. – В.З.), профессиональными революционерами». Это он уже просто всех сдал, скопом. И все те, кто стояли сейчас в пикетах, протестуя против репрессий, обрушившихся на его же товарищей-однопартийцев, тоже, по Явлинскому, «хорошо оплачиваемы». А насчет «неизвестно кем» – спросил бы у своего намечающегося работодателя, которому прекрасно известно, кем.

Помнится, Явлинский еще восемь лет назад активно встречался с Путиным, пожимал ему руку – сначала премьер-министру, затем – и.о. президента и, наконец, президенту. И все это происходило на фоне взорванных домов, второй чеченской, трагедии «Курска»... Виктору Шендеровичу все стало ясно с Путиным после трехчасового общения с ним. По его же свидетельству, Светлане Сорокиной не понадобилось и этих трех часов – ей оказалось достаточно пообщаться с Путиным всего сорок минут тет-а-тет, чтобы выдать вердикт – «всё бесполезно». Явлинскому и восемь лет оказалось мало. Он верит в возможность диалога с властью, которая, честно глядя вам в глаза продолжает говорить о недопустимости «телефонного права» после дела Ходорковского и всех остальных дел, говорит о борьбе с коррупцией после такого ее расцвета, какой не снился ни Ельцину, ни советским геронтозаврам...

Возможно, конечно, и с Гитлером не нужно было воевать, а вести с ним «диалог в допустимых формах», и Сталин заслуживал исключительно «парламентского» обхождения... Сейчас, конечно, трудно чего-то добиться от власти с помощью демонстраций протеста, особенно таких малочисленных, но зато очень легко бросить камень в тех («хорошо оплачиваемых»!), кого ОМОН на глазах равнодушных граждан избивает дубинками. А вот восемь лет назад, думается, такие протестные акции могли бы власть отрезвить – но у тогдашней оппозиции, в том числе и у «Яблока», был с новой властью медовый месяц, она все радовалась наступлению порядка и старалась не замечать ничего неудобного... Да что говорить, если сам Березовский не мог нарадоваться победе Путина!

Устал, похоже, Григорий Алексеевич быть в оппозиции. Захотелось ему оказаться, наконец, поближе к пирогу или к власти – уж не знаю. Что-то ему действительно пообещали, и он теперь выслуживается, завоевывает доверие. Заключена какая-то договоренность – форма, столь любимая Путиным со времен его соглашений с Ельциным. Иначе бы Явлинский не делал вид, что не замечает в буквальном смысле охоты, устроенной силовыми органами на «яблочников» – после того, как Маким Резник был отпущен, был арестован – 24 марта – лидер пензенского «Яблока» Олег Кочкин. В начале года было заведено уголовное дело против руководителя регионального отделения партии Республики Карелия Василия Попова. Еще ранее, в ноябре 2007 г. в Дагестане убит лидер местного отделения «Яблока» Фарид Бабаев. И последнее по времени – 28 марта – попытка задержания лидера московского молодежного «Яблока» Ивана Большакова прямо у офиса партии. Он был отбит однопартийцами у неких лиц в штатском, которые отказались даже показать удостоверения. И вот буквально через день после этого Явлинский и сделал заявление, что с такой властью необходимо сотрудничать, а все кто против этого – см. выше.

Мы на протяжении почти уже двух десятилетий наблюдаем неизменную и несгибаемую принципиальность Григория Алексеевича, не желающего ни с кем объединяться, даже под угрозой кануть в политическое небытие (что во многом уже и произошло). Явлинский несет первым после Путина персональную ответственность (а может быть, Путин первым после Явлинского) за то, что демократы в России потерпели на данном историческом этапе поражение. И вот этот стойкий оловянный политик, с такими рафинированно чистоплотными требованиями к потенциальным союзникам, вдруг объявляет о необходимости сотрудничества с авторитарной путинской властью. Никто не удовлетворяет его высоким моральным принципам – ни партии демократического толка типа СПС, ни – в свое время – ельцинская команда, только путинская власть, как оказалось.

Но вот о чем Григорий Алексеевич не подумал. Если ожидания части либералов все-таки сбудутся и начнется что-то вроде перестройки или оттепели (а это неминуемо случится, если не сейчас, то вскорости, просто потому, что в 21-м веке не может этот маразм продолжаться бесконечно долго), и в результате нормальных выборов демократы займут свою нишу и в парламенте, и в структурах исполнительной власти, господин Явлинский окажется за бортом политической жизни. Потому что такая «принципиальная» позиция, несомненно, запомнится избирателям, а если кем и подзабудется, то конкурирующие партии непременно напомнят. А всякие подковерные соглашения в условиях реальной демократии не работают. И Григорий Алексеевич окончательно превратится в политический труп.

Вадим ЗАЙДМАН