Холокост

НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИЙ ГЕНОЦИД ЕВРЕЙСКОГО НАСЕЛЕНИЯ

В ГОРОДАХ КАВКАЗСКИХ МИНЕРАЛЬНЫХ ВОД В 1942-1943 гг.

Более 66 лет назад началась Вторая Мировая война, в ходе которой фашисты, осуществляя человеконенавистнические планы Гитлера, истребляли мирное население Советского Союза. При этом граждан еврейской национальности ожидало полное уничтожение. Спасаясь от гитлеровского геноцида, еврейские семьи с первых же дней войны уходили из западных регионов СССР в глубокий тыл. По состоянию на 1 октября 1941 года на территории Ставропольского края было размещено 226 тысяч эвакуированных из других регионов страны, в том числе евреев. Весной и в начале лета 1942 г. из восточных областей Украины, Крыма и Ростовской области на Ставрополье прибыли еще десятки тысяч эвакуированных граждан. Еврейские семьи, напуганные ставшей известной гитлеровской политикой поголовного уничтожения евреев, стали покидать Ставрополье, уезжая, а подчас и уходя пешком в сторону Дагестана.

Одним из вожделенных пунктов безопасности был город Красноводск Казахской ССР. Туда можно было попасть только морем – на паромах и пароходах через Каспий. О некоторых деталях морской эвакуации в августе 1942 г. свидетельствовал анонимный автор в таган­рогской оккупационной газете «Новое слово»: «...я был в Махачкале. Евреи узнали о крахе (поражении советских войск под Ростовом-на-Дону в конце июля  1942 г.) раньше всех и массами устремились со всего Северного Кавказа в Махачкалу... Евреев начали вывозить парохо­дами. Очередь к пристани тянулась на 8-10 км, а в момент взятия Ста­врополя, говорят, достигала 30 км...».

Эвакуацию населения с территории Ставрополья летом 1942 года провести в полной мере так и не удалось. Следует отметить, что значительная часть еврейского населения, проживавшего на территории Ставрополья, в отличие от евреев-беженцев, все еще надеялась на немецкую порядочность, не верила в рассказы о массовых расстрелах гитлеровцами еврейских граждан на оккупированных советских землях и не собирались эвакуироваться. Прозрение пришло быстро…

Вступая в города и сельские населенные пункты Ставрополья в начале августа 1942 года, немецкие войска извещали местное население о своих планах. Показательным в этом отношении было обращение оккупационного командования к объяснению причин войны против СССР. В одном из таких документов – «Объявлении главнокомандующего германскими войсками к населению оккупированных территорий» – утверждалось, что «Германская армия ведет борьбу исключительно против большевизма. Жидовско-большевистские угнетатели в продолжении многих лет порабощали и высасывали вас. Что они рассказывали о немецких солдатах и национал-социалистах – сплошная ложь; вы сами можете убедиться в том, что германские солдаты хорошо обращаются с вами».

Немецкое военное командование после захвата советских территорий сразу же начинало проводить ярко выраженную антисемитскую политику, пытаясь внушить местному населению оправданность геноцида еврейских граждан. В перечне первоочередных мероприятий оккупационных властей значилась регистрация всего еврейского населения. Приказ о ее прохождении не оставлял шансов на спасение: «За уклонение от регистрации лица еврейской национальности будут нести суровые меры наказания. Лица, скрывавшие евреев, также будут привлечены к ответственности по законам военного времени».

Через несколько дней после оккупации Пятигорска, 12-го августа 1942 года, немецкая администрация приказала всем евреям с восьмилетнего возраста нашить на верхнюю одежду спереди и сзади белую или желтую шестиконечную звезду Давида диаметром 10 см и пройти регистрацию в комендатуре. Еврейскому населению Пятигорска было предложено организовать «Еврейский комитет». Через него гитлеровцы осуществляли набор трудоспособных еврейских граждан на тяжелые бесплатные работы и производили денежные и другие поборы в пользу немецкой армии. Во второй половине августа 1942 года в различных районах Пятигорска гитлеровцы приступили к ограблению квартир самых известных и богатых еврейских семей. Параллельно проходил инициированный оккупантами процесс отстранения еврейской интеллигенции от руководящих должностей в учреждениях города-курорта.

5 сентября 1942 года во всех районах Пятигорска было расклеено «Воззвание» к еврейскому населению. Всем гражданам еврейской национальности Пятигорска, Горячеводска, поселка Свободы, Новопятигорска и Красной Слободки предлагалось собраться 6-го сентября в кавалерийских казармах. Объявлялось, что готовится их переселение на свободные земли на Украине. Исключение составляли евреи, состоявшие в смешанном браке. Каждому отъезжавшему взрослому разрешалось взять с собой 64 кг вещей и 32 кг на ребенка. В случае уклонения виновным грозил расстрел.

В назначенный день с утра со всех концов Пятигорска евреи с вещами потянулись на сборный пункт. Здесь стояли большие весы, на которых взвешивались баулы, сумки и чемоданы. За большим столом сидели две женщины, выдававшие на все вещи наклейки и отбиравшие у евреев паспорта и ключи от квартир. Вещи увозились на машинах, якобы для погрузки в багажные вагоны. 

Через несколько часов большую часть евреев посадили на открытые железнодорожные платформы и вывезли за Минеральные Воды в район стекольного завода. Здесь людей расстреливали и сбрасывали в большой противотанковый ров, отрытый жителями Минеральных Вод для защиты города от фашистов еще до лета 1942 года. Среди погибших граждан еврейской национальности было немало видных представителей местной интеллигенции, в том числе профессора, научные работники, известные врачи, адвокаты, стахановцы. Один из бывших полицейских – Бердников, осужденный в 1972 году к 10-ти годам лишения свободы, во время следствия на вопрос о чувстве жалости к обреченным женщинам, детям, старикам, ответил: «Нам некогда было жалеть. Пожалеешь, и сам угодишь в „душегубку“. В Минеральных Водах у одного полицейского руки не поднялись на женщин и детей. И что же? Его самого затолкали в газовую камеру и умертвили. У всех нас, полицейских, принимавших участие в истреблении людей у стекольного завода, была одна забота, одно единственное спасение – не потерять повязку, знак отличия полицейского…».

Оставшуюся часть евреев вечером, с наступлением комендантского часа, когда улицы Пятигорска опустели, палачи уничтожили машинами-«душегубками». Когда первые машины подошли к сборному пункту, немцы приказали всем евреям раздеваться и садиться в машины. Люди поняли, что их ждет. Они стали кричать и сопротивляться. Но голых людей солдаты и полицейские силой вталкивали в душегубки и через несколько минут машины уезжали за город, в сторону места дуэли Лермонтова, к Комсомольской поляне. Трупы полицейские и подростки-евреи вытаскивали из машин и сбрасывали в находившийся здесь карьер. Немцы только наблюдали за этой акцией. После ее завершения мальчиков-евреев убили. Спастись удалось только одной женщине. По пути следования «душегубки» к месту казни она догадалась дышать через мокрую тряпку. Затем она притворилась мертвой, и когда немцы и полицейские уехали, сумела выбраться из-под трупов и добраться до села Константиновского. Здесь ее спрятали местные жители.

После проведения акции по уничтожению евреев все их имущество, остававшееся в квартирах и частных домах, было немцами расхищено или вывезено на специальные склады. Один из таких складов был открыт в Пятигорске для выдачи различных вещей, ранее принадлежавших еврейским семьям, местным коллаборационистам, заслужившим благодарность оккупантов. Уже упоминавшийся выше бывший полицейский Бердников свидетельствовал на следствии: «После расстрела людей в Минеральных Водах все золотые изделия забрал немецкий офицер, а одежду, обувь, сумки погрузили в автомашину и увезли в Пятигорск на склад».

13 октября 1942 года по приказу руководителей гестапо Пятигорска евреи, имевшие родителей от смешанных браков, также явились на регистрацию в здание гестапо. Затем около 50 граждан еврейской национальности, в том числе и дети, были казнены. Еще через несколько дней вторую партию евреев, численностью около 70 человек, погрузили в «душегубки» и увезли в неизвестном направлении.

Похожие трагические события происходили в соседнем Кисловодске. Здесь через несколько дней после оккупации города немецкими войсками по распоряжению военного коменданта Поля и начальника гестапо Вельбена также был создан «Еврейский комитет». Его возглавил известный в городе-курорте зубной врач М.С. Бенинсон. Вначале «Еврейскому комитету» было предложено собрать у всех евреев в Кисловодске ценные вещи и сдать их представителям местной оккупационной власти. Надеясь на то, что собранные драгоценности спасут жизнь евреям, члены «Еврейского комитета» сдали немецким оккупационным властям наличными деньгами 100 тысяч рублей, 1790 штук золотых и серебряных вещей, а также 230 пар обуви, 100 костюмов и пальто.

Казалось, что этот «откуп» еврейского населения Кисловодска удовлетворил оккупантов, и они отказались от планов его уничтожения. По крайней мере, в течение нескольких дней через «Еврейский комитет» гитлеровцы направляли трудоспособных евреев на различные тяжелые строительные и другие работы. Их труд не оплачивался, за малейшие нарушения трудовой дисциплины или невыполнение установленных норм выработки следовали суровые наказания, сопровождавшиеся избиениями и издевательствами.

Маскируя замышляемые акции геноцида, палачи выпускали специальные воззвания и обращения, адресованные евреям. Чтобы оценить всю полноту цинизма фашистов, готовивших расправу над беззащитными людьми, приведем текст одного из воззваний:

Всем евреям!

С целью заселения малонаселенных районов Украины все евреи, проживающие в г. Кисловодске и те евреи, которые не имеют постоянного места жительства, обязаны в среду, 9 сентября 1942 года, в 5 часов утра по Берлинскому времени (в 6 часов по Московскому времени) явиться на товарную станцию г. Кисловодска. Эшелон отходит в 6 часов утра (в 7 часов по Московскому времени).

Каждому еврею взять багаж весом не более 20 кг, включая продовольственный минимум на 2 дня.

Дальнейшее питание будет обеспечено на станциях германскими властями. Предлагается взять лишь самое необходимое, как-то: драгоценности, деньги, одежду, одеяла.

Каждая семья должна запечатать квартиру и к ключу прикрепить записку, в которой указать фамилии, имена, профессии и адрес членов данной семьи; ключ с этой запиской на товарной станции передать германскому командованию.

Ввиду транспортных затруднений багаж весом более 20 кг, а также мебель не могут быть взяты. Для лучшей подготовки и отправки остальных вещей каждая семья должна запаковать и запечатать все имущество, белье и т.д. с точным указанием хозяина. За целостность и сохранность вещей отвечает комендатура № 12.

Кто посягнет на имущество евреев или попытается ворваться в еврейскую квартиру будет немедленно расстрелян.

Переселению подлежат и те евреи, которые приняли крещение.

Не подлежат переселению семьи, у которых один из родителей еврей, а другой русский, украинец или гражданин другой национальности.

Не подлежат переселению также и граждане смешанного происхождения.

Добровольное переселение смешанных семей, метисов 1-й и 2-й категории, может быть произведено при дальнейшей возможности.

Всем евреям надлежит выстроиться на вокзале группами по 45-50 человек – причем так, чтобы отдельные семьи держались вместе. Организация построения людей должна полностью окончиться в 5 часов 45 минут по Берлинскому времени (в 6 часов 45 минут по Московскому времени).

Еврейский комитет отвечает за планомерное проведение этого построения. Евреи, которые попытаются препятствовать исполнению этого постановления, будут строжайше наказаны.

Кисловодск, 7 сентября 1942 г.

Комендатура № 12.

О том, что произошло дальше, рассказали впоследствии членам Чрезвычайной Государственной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков машинисты паровозного депо станции Минеральные Воды А.М. Павлов и А.В. Сапунов. Именно они 9 сентября 1942 года вели из Кисловодска до Минеральных Вод железнодорожный состав с еврейскими гражданами, в общей сложности около 1800 человек: женщин, стариков, детей и взрослых мужчин.

А.В. Сапунов вспоминал: «При стоянке поезда на станции Минеральные Воды люди усиленно охранялись немецкими автоматчиками, которые не разрешали никому сходить с поезда, несмотря на просьбы граждан не давали им пить воды... Перед отправлением поезда к нам на паровоз пришли три вооруженных солдата и один немецкий машинист. Мне было вручено предупреждение на русском и немецком языках об остановке на перегоне Минеральные Воды – Кумагорск на 484 километре. Остановили поезд на переезде стеклозавода, куда подъехала легковая автомашина, из которой вышли два немецких офицера».

Далее, согласно показаниям единственного из оставшихся в живых старика-еврея Фингерута, который успел спрятаться на запасном пути в высокой траве, офицеры-гестаповцы приказали людям сойти с платформ на землю и оставить свои вещи рядом с поездом. Последовала команда сдать драгоценные вещи. Люди торопливо снимали с себя серьги, кольца, часы и бросали в пилотки охранникам, не понимая до конца, что происходит. Затем гитлеровцы отобрали группу мужчин и под конвоем увели их к противотанковому рву, который находился к югу от стекольного завода. Там их погрузили в стоявшие две крытые автомашины – «душегубки». Вторая группа мужчин получила приказ собрать все выгруженные вещи и снова погрузить их на платформы.

После этого палачи заставили всех евреев раздеться. Далее процитируем выдержку из статьи «Коричневый дурман», написанной председателем Чрезвычайной Государственной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, известным писателем А.Н. Толстым. Написал он ее в начале августа 1943 года, после того, как лично побывал у стекольного завода в районе Минеральных Вод и видел погребенные в противотанковом рву многочисленные жертвы гитлеровских оккупантов.

А.Н. Толстой писал, опираясь на свидетельские показания старика Фингерута: «Когда был приказ раздеваться, люди поняли, что сейчас – конец жизни, сейчас – казнь. Люди начали кричать, метались и так кричали, что вылезали глаза и многие сошли с ума. Многие раздевались – непонятно зачем, женщины оставались в трусиках, мужчины в кальсонах. Охранники погнали толпу людей по полю аэродрома к противотанковому рву, отстоящему в километре от стекольного завода. Фингерут увидел немецкого солдата, который волок за руки двух детей, вынул револьвер и застрелил их. Тех, кто пробовал бежать, убивали выстрелами. Несколько автомобилей кругами мчались по полю, из них стреляли по разбегающимся».

В течение пяти часов палачи расстреливали евреев, сбрасывая трупы в противотанковый ров и присыпая сверху землей все новые и новые партии обезумевших от страха и горя людей. К 18-ти часам все было кончено. Несколько еврейских семей буквально за минуты до расстрела покончили жизнь самоубийством. Среди них доктор Виленский с женой, доктор Бугаевская, медсестра Покровская. Доктор Файнберг с женой и дочерью также пытались покончить с собой, перерезав вены на руках и приняв морфий. Но палачи не дали им умереть избранной ими смертью. С садистским цинизмом гитлеровцы всех троих спасли и отправили в больницу, чтобы затем, после излечения, расстрелять. 

Теми же методами 9-10 сентября 1942 года было уничтожено более 2 тысяч евреев, проживавших в Ессентуках. Всего гитлеровские палачи уничтожили и захоронили в противотанковом рву в районе стекольного завода более 6,3 тысяч граждан еврейской национальности, вывезенных сюда из городов Кавказских Минеральных Вод.

Отдельные граждане Кавминвод, понимая, что еврейское население ожидает неминуемая смерть, делали попытки спасти их или хотя бы малолетних еврейских детей. Один из таких случаев А.Н. Толстой привел в своей статье «Коричневый дурман»: «… армянин рассказал мне, что в это утро он пришел на вокзал в Кисловодске; шумная и оживленная толпа грузилась в девятнадцать открытых и закрытых вагонов, двадцатый был для членов „Еврейского комитета“; армянин разыскал в толпе знакомую женщину и сказал ей: „Отдайте мне на воспитание вашу дочь, вы не доедете до Украины“. Семилетняя дочка этой женщины была такая красавица и умница, что все заглядывались на нее. Он долго уговаривал женщину, она задумалась, обняла дитя. „Нет, – ответила мать, – что будет, то будет, мы не расстанемся“».

И все же во всех этих трагических ситуациях были и счастливые случаи, заканчивавшиеся спасением от неминуемой смерти. Кто-то из евреев отказался пройти регистрацию и не явился на сборный пункт в день казни, после чего скрывался у знакомых и соседей. Другие уцелели благодаря своей находчивости и помощи местных жителей. К примеру, Г.В. Трумтельдорф уже после освобождения города Пятигорска от оккупантов рассказывал: «Я уцелел благодаря русской женщине, которую выдал за жену (вначале смешанный брак не преследовался), но при отступлении немцы стали уничтожать всех евреев. Последние дни пребывания немцев в Пятигорске я скрывался».

А вот другая история спасения. Ее рассказала Ада Ароновна Бондаренко. «В августе 1941 года я с двумя детьми четырех и пяти лет и родными – матерью, отцом, братом и сестрой эвакуировались из города Днепропетровска в Пятигорск. В сентябре добрались до Пятигорска и получили комнату по улице Первомайской, 96 у гражданки Пятигоровой.

Затем, с приходом немцев 9-го августа я сожгла свой паспорт и другие документы, удостоверяющие, что я еврейка. Родные не послушались моего совета, прошли регистрацию и 6-го сентября были уничтожены. В ноябре до меня дошли слухи, что обо мне кто-то донес в полицию, которая ведет розыск. Я попала под следствие, которое продолжалось в течение двух недель. Мне с детьми удалось спастись, так как я врала немцам, что имею русского мужа и что мать у меня тоже русская. Поскольку у меня была русская внешность, немцы отпустили меня как нечистокровную еврейку, да еще и состоящую в смешанном браке с русским мужем. Но фашисты заявили, что когда дойдет очередь до смешанных браков, то я так или иначе буду вместе с детьми уничтожена. Благодарю семью Анисимовых – Николая Игнатьевича и его жену Елизавету Ивановну (жили по улице Садовой, 42), укрывавших меня и других евреев от немцев».

Осуществляя свою бесчеловечную акцию по уничтожению еврейского населения, гитлеровские оккупанты тщательно просматривали списки всех детей, находившихся в детских домах на территории городов Кавминвод. К примеру, в отчете Ставропольского краевого отдела народного образования о состоянии детских домов края в период оккупации, который был составлен в июне 1943 года,  подчеркивалось: «В Машукском детском доме умерли от голода четверо детей, а семь ребят еврейской национальности забрали гестаповцы…». О том, как все это произошло в августе-сентябре 1942 года, позже вспоминала Н.М. Сергеева, бывшая воспитанница детского дома: „Директора детского дома у нас на глазах расстреляли. Затем всех выстроили на игровой площадке и начали избивать плетьми, спрашивая: „Еврей?“. Всем еврейским детям повесили белые звезды. Их забрали в большие крытые машины, и мы их больше уже не видели“.

Другая история произошла в Кисловодске, где городские власти не успели эвакуировать детский дом, еще в 1941 году вывезенный сюда из западных районов СССР. Заведующая детским домом Д.Т. Набокова и воспитательницы не были столь наивны и легковерны относительно замыслов гитлеровцев, как члены «Еврейского комитета». Поэтому они сразу же всех 9 мальчиков-евреев из числа воспитанников детского дома «переименовали», дав им русские фамилии и имена. К сожалению, эта уловка оказалось напрасной из-за позиции членов «Еврейского комитета». Известный ставропольский журналист Л. Бехтерев в своей заметке в начале 90-х годов в этой связи отмечал: «Трудно, конечно, сейчас осуждать членов „Еврейского комитета“. Ясно, что они работали под неусыпным оком гестапо и комендатуры… Но как же объяснить, что они явились в детский дом, о котором могли и не знать или сделать вид, что его нет, и не ограничились устными расспросами об именах и фамилиях, а произвели телесный осмотр и вписали в свою страшную тетрадь 9 мальчиков, подвергшихся обрезанию…». Пусть даже из лучших побуждений, но члены «Еврейского комитета» обрекли этих мальчиков-евреев на смерть.

Уничтожение еврейского населения немецкими оккупантами в городах Кавказских Минеральных Вод проходило вплоть до освобождения региона Красной Армией в январе 1943 года. Человечество всегда должно помнить о трагедии еврейского населения в годы Второй мировой войны, чтобы никогда впредь не допустить подобного кошмара.

Вячеслав Плетнев, спецкорр «Рубежа» по Ставропольскому краю;

Сергей Линец, профессор, академик;

Галина Репина, руководитель фонда «Мать и дитя»