Последний из могикан

Нателла Болтянская в интервью нашей газете (см. «Рубеж» № 4 за этот год), отвечая на вопрос, бывают ли со стороны властей наезды на «Эхо Москвы» и RTVi, сказала, что наездов было мало. Объяснила она это несколькими причинами: «“Эхо Москвы“ – во-первых, это ответ властей на вопрос, где у вас свобода слова. Это такая небольшая резервация для непервых каналов... Кроме того, Эховская аудитория много меньше аудитории телевизионной, и не имеет электорального значения. А еще – самим властям тоже нужен источник информации».

Всё это было так и с этим можно было соглашаться до победоносной Кавказской войны, случившейся 8 августа и тлеющей до сих пор. Эта война стала определенным рубиконом, точкой невозврата, которую перешли российские власти. Они перестали соблюдать хоть какие-то правила приличия не только внутри страны, но и за ее пределами. По существу, они послали мировое сообщество куда подальше, показав не только в теории (мюнхенская речь), но теперь и на практике, что могут действовать без оглядки на это сообщество, исключительно по собственному усмотрению, руководствуясь при этом не правовыми нормами, а правом силы.

Андрей Пионтковский в статье «Как кто убил? Мы и убили-с» (Грани.ру, 5 сентября) написал, что если в убийствах Анны Политковской и Александра Литвиненко власть признаваться не хотела, потратила уйму усилий на отмывание убийц и направление следствия в ложную сторону, то Магомета Евлоева теперь эта самая власть убила, даже не пытаясь скрыть, что убийца – она. Его просто «вытащили из самолета, посадили в машину министра внутренних дел, выстрелили ему в висок и выбросили из машины». Маски сброшены, к чему что-то там утаивать и придуриваться? «Мы убили-с».

Со СМИ то же самое. После 8 августа отпала всякая необходимость кому-то демонстрировать, будто в России есть независимая пресса, и ради этого терпеть кое-кого более-менее независимого, «не имеющего электорального значения». Хотя, замечу, даже советская власть мирилась с существованием Театра на Таганке, Высоцкого – почему-то ей хотелось внушить Западу туфту, будто в СССР есть свобода слова. Путинскому режиму это уже не нужно, он послал Запад на три буквы.

Поэтому новость о том, что Путин на традиционной встрече с редакторами ведущих СМИ публично «высек» Алексея Венедиктова («Вам придется за это отвечать, Алексей Алексеевич!»), удручила, но не шокировала. Это должно было случиться. Если уж закрыли такую передачу как «Времена» Познера, то что уж говорить об «Эхе»... Скорее приходится удивляться, что власти так долго терпели это «безобразие». Зато теперь «наезд» произведен лично последним демократом, которым он стал после смерти Ганди. Венедиктов не тешит себя иллюзиями: «...свою мысль он донес. Он продемонстрировал, что способен в любой момент сделать с нами все что пожелает». А раньше, никак, он в этом сомневался? После НТВ и всего остального?

Первой жертвой донесенной до Венедиктова мысли пала Валерия Новодворская: главный редактор «Эха» объявил, что Валерия Ильинична до нового года не будет приглашаться в эфир радиостанции. Можно не сомневаться, будут и другие последствия. Сама Новодворская очень жестко отреагировала на поведение Венедиктова (Грани.ру, 9 сентября «“Эхо“ откликнулось»): «То, что случилось в пятницу, 29 августа, было хотя и предсказуемо, но совершилось в такой мерзкой и неприличной форме, что стало катастрофой. Для "Эха", не для меня ... Плохо мы встречаем "свинцовые времена", на полусогнутых ... Скормить девушку Дракону. У Венедиктова много "девушек", только хватит ли Путину этой жертвы? Ведь Дракон налагает на город (на "Эхо") дань, придется отдавать по девушке в год. А вдруг чаще? Вдруг потребуют по девушке в месяц? В неделю? Чекисты добивают слабых.»

Валерия Ильинична, прошедшая многие круги ГБэшного ада, наверное, имеет право на такую категоричность. Мы же повременим с этим, поставив себя на место Венедиктова. Конечно, в идеале независимый журналист должен был прервать Путина в самом начале его «товарищеской критики» и спросить: «А по какому, собственно, праву, вы, господин премьер-министр, читаете мне нотации и что-то там мне указываете?» Так, собственно, и произошло бы в любой демократической стране, да хоть в Германии, надумай наша канцлерин с какого-то бодуна сделать выволочку кому-то из журналистов. Но кинуть камень в Венедиктова, руководителя одного из последних СМИ, еще противостоящих режиму, рука не поднимается. Хотя права, конечно, и Новодворская, говорящая о том, что компромиссы с тоталитарной властью (с Драконом) ничем хорошим не заканчиваются: «Кто осудит Твардовского за его компромиссы? Ведь он берег "Новый мир", напечатал "Один день Ивана Денисовича", хотел напечатать "Раковый корпус". Но компромиссы не помогли, редакцию все равно разгромили ... Авось другие еще поживут и "Эхо" продержится – до следующей девушки.»

Один мой постоянный оппонент, конструктивно, как ему кажется, оценивающий ситуацию в России, на мои аргументы, базирующиеся на информации, прозвучавшей на «Эхе» или RTVi, всегда отвечал: ну вот, что же ты говоришь, будто в России нет свободы слова? Ты же просто недобросовестен, утверждая это, и одновременно используя информацию оппозиционных СМИ, которые прекрасно существуют при нелюбимом тобой Путине... Последний раз он говорил мне это не так давно. Кстати, одной из передач, доказывавших свободу российских СМИ, он считал «Времена» Познера, окопавшихся – шутка ли! – на самом ОРТ! Ну, и где эта передача в нынешние времена?

Еще один очень нехороший знак, событие, такое же знаковое, как и наезд власти на «Эхо»: Михаил Ходорковский в интервью газете Moscow Times сказал, что он поддержал действия России в конфликте между Грузией и Южной Осетией. Не берусь никак это комментировать или высказывать предположения – прогиб ли это Михаила Борисовича перед властью или искренний заскок. Могу только развести в унынии руками. Так же, как я развел их, когда узнал о подписях Битова и Искандера под известным письмом... О времена (не передача), о нравы!

Я с большим уважением отношусь к одному из лучших политологов России Дмитрию Фурману. Мы неоднократно знакомили наших читателй с его публикациями в российской прессе. Он умеет блестяще проанализировать ситуацию, выстроить схему происходящего, вскрыть кажущиеся очень правдоподобными после его объяснений мотивы поступков Путина и Ко. Так, например, еще год назад он объяснил непонятное, нелогичное и опасное для собственного самосохранения решение Путина не баллотироваться на третий срок до гениальности просто: мол, Путин, не отдавая даже, может быть, себе отчет, не в состоянии нарушить Конституцию. Там ведь написано, что он может быть президентом только два срока. Поэтому ему даже в голову не приходит остаться на третий срок. Такой, видите ли, гарант Конституции. Воистину, последний Махатма.

Жизнь в очередной раз сломала красивую схему. Сегодня даже как-то неловко говорить о внутренней, неосознаваемой Путиным потребности следовать предписаниям Конституции. После того, как российская власть, отбросив всякие приличия, перестала соблюдать любые невыгодные ей законы, как собственные, так и международные. Как можно искать логику в действиях власти, ведомой, кажется, одним лишь гонором и желанием насолить Западу, пусть даже себе во вред (уже рухнул фондовый рынок). И на фоне падающей цены на нефть и общего мирового кризиса, то ли еще следует ожидать!

В. Зайдман