История и ее уроки
ВЫНОСИТЬ СОР ИЗ ИЗБЫ ИЛИ КОПИТЬ ЕГО И ДАЛЬШЕ?
Темное прошлое института имени Роберта Коха
Жестокие опыты над людьми, фанатичная преданность идее, отсутствие гражданского мужества: таким был берлинский Институт имени Роберта Коха (RKI) во времена национал-социализма. С 2006 года RKI позволил приоткрыть завесу тайны над своим темным прошлым международной комиссии историков.
«Никогда, ни при каких обстоятельствах не может быть оправдания отступлению от принципов гуманизма, причинению вреда достоинству и телесному здоровью человека», заявил президент RKI Йорг Хакер в среду во время обнародования заключительных результатов работы комиссии. Согласно докладу историков, RKI был серьезно задействован в политике насилия, проводимой национал-социалистами. Институт занимал центральное место в государственной системе здравоохранения и с 1935 по 1942 год был частью ведомства по вопросам здравоохранения рейха.
Промежуточные результаты исследований RKI публиковал в прошлые годы. Так, уже было известно об участии ученых из RKI в антигуманных опытах над людьми, которые проводились в концентрационных лагерях и психиатрических клиниках.
Постепенно благодаря этому исследовательскому проекту на свет вышел целый ряд новых имен и деяний. Прежде всего, стало известно о «практически полном проникновении нацистской идеологии в ряды сотрудников института», заявил Хакер. Так, многие ученые института были вынуждены эмигрировать или скрываться. Уже через 3 месяца после так называемого захвата власти национал-социалистами в январе 1933 года по RKI прокатилась волна увольнений, в ходе которой были заменены сотрудники из центрального корпуса института. Позднее директор и все главы отделений были членами НСДАП.
Особенно печальным для сегодняшних исследователей оказался факт отсутствия гражданского мужества у их предшественников. В документах не было обнаружено свидетельств протеста. Историки медицины нашли только доказательства того, что сотрудники института, снабжая своих коллег позитивными рецензиями, прокладывали им путь к новому месту за границей. «Мы ожидали обнаружить больше свидетельств гражданского мужества», подводит итог президент института.
Он также подчеркнул, что «моральные границы» перешагнули далеко не отдельные ученые. Этот тезис можно было прочесть в вышедшем в 1991 году в преддверии 100-летней годовщины основания института юбилейном сборнике. «Мы должны пересмотреть эту оценку, считает Хакер. Почти все участвовали в этом или молчали».
Хакер пошел еще дальше. В RKI было не так, «как везде», а еще хуже, чем во многих других подобных заведениях в том числе и потому, что медики, по оценкам историков, «гораздо больше сроднились с идеями национал-социализма, чем другие профессиональные группы».
О преступлениях сотрудников института можно узнать в книге «Институт Роберта Коха в годы национал-социализма». На территории RKI запланировано разместить монумент памяти, сообщило руководство учреждения.
«Der Spiegel»,
mbe, Inopressa.ru, 3 октября 2008 г.
Запугать навсегда
В сентябре Россия никак не отметила 90-летие со дня выхода постановления Совнаркома «О красном терроре». Хотя как сказать. Отмечают ведь по-разному. В эти дни союз ветеранов госбезопасности наградил медалью «130 лет со дня рождения Ф.Э. Дзержинского» депутатов Госдумы Васильева и Колесникова. Колесников, бывший заместитель Генерального прокурора, блюститель законности, в ответном слове предложил вернуть памятник Дзержинскому на Лубянскую площадь: «Мне хотелось бы, чтобы этот памятник вернулся на свое место. Мы медали получаем, а он где? В запасниках лежит?» Депутат Васильев, бывший заместитель министра внутренних дел, а ныне председатель думского комитета по безопасности, ответил: «История все расставит на свои места».
Красный террор начался не в день выхода памятного постановления, после убийства
чекиста Урицкого и покушения на Ленина, не с Октябрьской революции, а еще раньше
он в ее недрах жил, в революционных массах, в вождях, кумирами которых были
якобинцы и народовольцы. Никакого постановления о терроре еще не было, а
большевики-коммунисты, на второй день революции приняв декрет об отмене (!)
смертной казни, уже расстреливали без суда и следствия, не останавливаясь ни
перед чем. Через полгода спохватились и отменили отмену. Слово «террор» было
излюбленным, ходовым.
В декабре 1917 года Троцкий заявил кадетам: «Вам следует знать, что не позднее чем через месяц террор примет очень сильные формы по примеру великих французских революционеров. Врагов наших будет ждать гильотина, а не только тюрьма». В ночь с 6 на 7 января 1918 г. расстреляли Кокошкина и Шингарева руководителей партии кадетов, депутатов Учредительного собрания.
Телеграмма Ленина от 8 августа 1918 года: «В Нижнем явно готовится
белогвардейское восстание. Надо напрячь все силы, составить тройку диктаторов...
навести тотчас массовый террор, расстрелять и вывезти сотни проституток,
спаивающих солдат, бывших офицеров и т. п. Ни минуты промедления... Надо
действовать вовсю: массовые обыски. Расстрелы за хранение оружия...» На
следующий день телеграмма в Пензу: «Необходимо произвести беспощадный
массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев; сомнительных запереть в
концентрационный лагерь вне города... Заложников... назначить поименно по
волостям. Цель назначения именно богачи, так как они отвечают за контрибуцию,
отвечают жизнью за немедленный сбор и ссыпку излишков хлеба в каждой волости».
На следующий день еще одна телеграмма в Пензу: «Восстание пяти волостей
кулачья должно повести к беспощадному подавлению. Этого требует интерес всей
революции, ибо теперь взят последний решительный бой! с кулачьем. Образец надо
дать.
1) Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше 100 заведомых
кулаков, богатеев, кровопийц.
2) Опубликовать их имена.
3) Отнять у них весь хлеб.
4) Назначить заложников согласно вчерашней телеграмме.
Сделать так, чтобы на сотни верст кругом народ видел, трепетал, знал, кричал:
душат и задушат кровопийц кулаков. Телеграфируйте получение и исполнение. Ваш
Ленин».
31 августа 1918 года газета
«Правда» писала: «Гимном рабочего класса отныне будет песнь ненависти и
мести!» «Красная газета» Петроградского совдепа предостерегает колеблющихся,
нерешительных: «Дабы не проникла в них жалость, чтобы не дрогнули они при
виде моря вражеской крови. И мы выпустим это море. Кровь за кровь... Пусть они
захлебнутся в собственной крови! Не стихийную массовую резню мы им устроим...
Больше крови!»
Постановление «О красном терроре» было потом. И приказ наркома внутренних дел
Петровского о массовом взятии заложников тоже потом. Ленин и Троцкий уже все
сказали и определили. Что началось после сентября 1918 года общеизвестно. Из
инструкции ЦК РКП(б) и ВЧК: «Расстреливать всех контрреволюционеров.
Предоставить районам право самостоятельно расстреливать... Взять заложников...
устроить в районах мелкие концентрационные лагеря... Сегодня же ночью Президиуму
ВЧК рассмотреть дела контрреволюции и всех явных контрреволюционеров
расстрелять. То же сделать районным ЧК. Принять меры, чтобы трупы не попадали в
нежелательные руки...»
После того, как в августе 1919 года Добровольческая армия заняла Киев, комиссия генерала Рерберга составила документ об увиденном в подвалах тамошних ЧК: «Весь... пол большого гаража был залит... стоявшей на нeсколько дюймов кровью, смeшанной в ужасающую массу с мозгом, черепными костями, клочьями волос и другими человeческими остатками... Стeны были забрызганы кровью, на них рядом с тысячами дыр от пуль налипли частицы мозга и куски головной кожи... Желоб в четверть метра ширины и глубины и приблизительно в 10 метров длины... был на всем протяжении доверху наполнен кровью... Рядом с этим мeстом ужасов в саду того же дома лежали наспeх, поверхностно зарытые 127 трупов послeдней бойни... У всeх трупов размозжены черепа, у многих даже совсeм расплющены головы... Нeкоторые были совсeм без головы, но головы не отрубались, а... отрывались... Мы натолкнулись в углу сада на другую, болeе старую могилу, в которой было приблизительно 80 трупов... Лежали трупы с распоротыми животами, у других не было членов, нeкоторые были вообще совершенно изрублены. У нeкоторых были выколоты глаза... Головы, лица, шеи и туловища были покрыты колотыми ранами... У нескольких не было языков... Тут были старики, мужчины, женщины и дeти. Одна женщина была связана веревкой со своей дочкой, дeвочкой лeт восьми. У обeих были огнестрeльные раны».
По подсчетам некоторых историков, боевые потери красных войск в Гражданской
войне составили около 700 тысяч. Белых 150-200 тысяч.
Боевые потери. А по приговорам
ревтрибуналов и внесудебных заседаний ЧК в 1917-1922 гг. было расстреляно 140
тысяч человек.
Сюда надо прибавить никем не считанные жертвы тогдашних рейдов, чисток,
расказачивания и подавления бунтов в городах и селах. В Астрахани по приказу
Кирова бастующих рабочих окружили войсками и расстреляли. В Тамбовской губернии
во время подавления самого большого восстания крестьян против коммунистической
власти в общей сложности убито более 100 тысяч человек. Среди них много людей
невооруженных, членов семей, заложников, просто жителей сел и деревень,
объявленных контрреволюционными.
По приказу Тамбовской ЧК от 1 сентября 1920 г. семьи восставших объявлялись
заложниками и подлежали расстрелу: «Провести по отношению к семьям восставших
беспощадный красный террор, арестовать в таких семьях всех с 18-летнего
возраста, не считаясь с полом. Если бандитские выступления будут продолжаться,
расстреливать их». По приказу Тухачевского и Антонова-Овсеенко от 12 июня
1921 года на Тамбовщине применили химическое оружие ядовитые газы.
В 1921 году в крови потопили Ишимское восстание крестьян, охватившее Сибирь от
Омска до Челябинска.
Приблизительное число жертв красного террора 1918-1922 годов приближается к 2
миллионам человек.
Формально красный террор отменили в том же 1918 году, 6 ноября. Четыре года
спустя, в мае 1922-го, Ленин (уже смертельно больной!) определил принципы
будущего советского судопроизводства: «Суд должен не устранить террор;
обещать это было бы самообманом или обманом, а обосновать и узаконить его
принципиально, ясно, без фальши и без прикрас. Формулировать надо как можно
шире, ибо только революционное правосознание и революционная совесть поставят
условия применения его на деле, более или менее широко. С коммунистическим
приветом, Ленин».
В 1924 году, в эмиграции, историк Сергей Мельгунов написал о красном терроре: «Это был акт устрашения для будущего».
Сергей Баймухаметов,
российский писатель, журналист, сценарист,
«Русский Базар», № 40 (650), 2 8 октября 2008 г. (печатается с сокращениями).
Юбилейное
Пружина Путина сжимается.
Будущее настанет, когда она распрямится.
Сергей Марков, кремлевский политолог
На сайте «Русский проект» партии «Единая Россия» появилась статья под названием «Россия 37-й». Статья анонимная, поэтому можно предположить, что это мнение редакции и так называемого Нового русского политического центра, который, как заявлено, представляет собой дискуссионную площадку «Русского проекта».
Не вызывает сомнений, что статья написана патриотом и государственником. В духе времени. Стильно, с музыкальным сопровождением (звучит песня «Ночных снайперов»). И очевидно, что авторы, называя 1937-й годом «успехов нашей страны, еще не омраченных приближением войны, годом уверенности в собственных силах», стремятся провести аналогии с успехами и подъемом в сегодняшней России. И ждут новых «ежовых руковиц» «хотя бы в форме освобождения от своих постов заворовавшихся чиновников, некомпетентных бюрократов и прочих». Отметим это неопределенное слово «прочих».
Идея необходимости нового 1937 года не нова, она давно муссируется некоторыми авторами. «Да, нам нужна новая опричнина, новый 1937-й, писал Егор Холмогоров еще в 2003 году. Без масштабной репрессивной политики, которая очистит воздух в современной России, невозможно ни восстановление порядка, ни, что особенно важно, формирование новой элиты... Настоящая власть, а значит, и настоящая элита начинается со страха, который собирает в единое целое и народное требование справедливости, народное чувство мести к обидчикам, и необходимость создания чувства опасности, без которого невозможна властная иерархия».
Авторы (и заказчики) таких статей уверены, что «только успех дает государству право и на справедливость и даже на большую несправедливость». Во имя чего? Во имя укрепления государства. Сторонников сильной власти в современной России большинство. Более чем 80-процентный уровень одобрения политики президента что может служить лучшим доказательством для сторонников таких идей!
Были ли те успехи в 1937 году, о которых говорится в статье? Были. Трудно спорить и с тем, что «люди наслаждались летними вечерами, ели мороженое и пили газировку в парках, прыгали с парашютом с осоавиахимовских вышек и состязались на звание ворошиловского стрелка 1-й и 2-й категории». Но еще и участвовали в многочисленных собраниях и митингах, на которых клеймили арестованных военачальников, призывали стереть с лица земли троцкистско-зиновьевскую банду убийц, выкорчевать шпионов и диверсантов и «еще крепче закрыть на замок нашу великую границу». Все эти собрания устраивались по указаниям сверху. В газетах попадались сообщения о «разоблачении» еще недавно авторитетных партийных руководителей и других знаменитостей. А тайно проводился ночной, многократно более массовый террор по зачистке так называемых антисоветских элементов, в том числе и простых людей.
Никто не понимал, почему это происходит. Как и сегодня, власть была абсолютно непроницаемой. Никто не знал тогда, о чем говорил Ежов на июньском секретном пленуме ЦК (в газетах о его выступлении не сообщалось). Никто не догадывался ни о сверхсекретном («особая папка») постановлении Политбюро от 2 июля 1937 года «Об антисоветских элементах», ни о тайном приказе НКВД № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов», утвержденном Политбюро 31 июля.
Сам план грандиозной зачистки общества осуществлялся под прикрытием избирательной кампании в советский парламент Верховный Совет СССР. Начиная со 2 июля вплоть до самых выборов 12 декабря параллельно принимались решения о ликвидации антисоветских элементов (по утвержденным сверху лимитам на репрессии по краям и областям) и о подготовке к выборам по избирательным округам. Более того, НКВД предписывал начать операцию с 5 по 15 августа (в зависимости от региона) и закончить в четырехмесячный срок, как раз к выборам. Крутилась грандиозная фантасмагорическая карусель праздников, собраний, митингов, избирательной кампании и массового уничтожения людей. В произвол, инициированный властью, как в воронку, втягивались все новые тысячи, десятки тысяч, а затем и сотни тысяч людей. Местные власти просили центр об увеличении лимитов на репрессии.
Все это достаточно представлено в опубликованных документах, исторических исследованиях, воспоминаниях. Любой может их найти и прочитать. Но эта правда сегодня не нужна.
Характерно, что на товарищеском ужине в Кремле с только что избранными членами Верховного Совета 20 января 1938 года Сталин свой первый тост поднял за наркома Ежова. Аплодисментами и криками «ура» народные избранники приветствовали и тем самым легитимизировали Большой террор. В отчетном докладе на XVIII съезде ВКП(б) 10 марта 1939 года Сталин назвал торжеством социалистической демократии соучастие народа в массовых убийствах.
Российская власть и общество по сути мало изменились со времени 1937 года, хотя на дворе XXI век, открыты границы, доступен Интернет и существуют несравнимые возможности узнать и понять свою историю. В конце 1980-х был краткий миг возбуждения социальной памяти народа, но он быстро сошел на нет. Никто не понес ответственности за преступления. Никто не предпринял настоящей попытки осудить политику государственного террора. Исторический урок извлечен не был. Как при Сталине общество не понимало природы и последствий террора, так не понимает и сейчас. Воспроизведен тот же закрытый механизм власти с тайным принятием решений. Такому типу власти чужды правовые процедуры борьбы с коррупцией, контроля над чиновниками и их смены. Поэтому обслуживающие власть политтехнологи и публицисты и пробуют реакцию общества на рецепты 1937 года по очистке страны. Рассчитано это прежде всего на молодежь, которая, поддержав инициативу, выдаст власти карт-бланш на использование «ежовых рукавиц». Авторы и заказчики подобных статей, конечно, уверены, что «большая несправедливость» их не коснется.
Ирина Павлова,
доктор исторических наук,
Грани.ру, 04.06.2007 г. (печатается с сокращениями).
Наш комментарий. Итак, имеем опять два мира два итога. В одном мусор из избы, не стесняясь соседей, выносят даже те крохи, которые завалялись по углам более шести десятилетий назад. Соответственно, в избе чисто. В другом тщательно обороняют от выноса мусор всех эпох и накапливают новый, от него уже в избе не пройти, а запах сами понимаете И не надо понимать эту разницу, как нечто отвлеченное, абстрактное. Это из-за нее мы приехали сюда, а не немцы к нам.
То, как немцы упорно выполняют эту работу, может вызвать только уважение. 30 сентября на «Эхо Москвы» в передаче «Клинч» обсуждалась тема «Что важнее для страны: помнить трагическое или героическое?» Ее участница Алла Гербер, президент фонда «Холокост», член общественной палаты РФ, сказала: «Я очень много бывала в Германии, много ездила там нет города, даже среднего города, где бы не было музейчика или посвященного Холокосту, или посвященного страшной истории нацистской партии так поданной, что, конечно, это вызывает только гнев и ужас. Это не значит, что они все время только плачутся и говорят, как это было ужасно они, осознав все это, построили вполне процветающее общество, вполне экономически процветающее, вполне демократическое Их не разрушило осознание и знание, не разрушило постоянное об этом напоминание».
А ее оппонент Владимир Мединский, депутат Госдумы РФ от «Единой России, вяло признав, что да, зря не отметили 90-летие террора и вообще прошлое, конечно, надо знать, но акцент сделал на следующем: «Люди устали от самоуничижения, они хотят узнать что-нибудь хорошее, в конце концов, о себе, о своей истории. И их тяга к позитивной истории в этом отношении естественна Надо рассказывать в первую очередь о позитиве Никогда негатив никого ни на что не мобилизует Люди хотят хотя бы тени былого советского величия Если мы говорим о мобилизации, если мы говорим о духе нации, то надо делать акцент на героизме».
Алла Гербер еще сказала, что из-за того, что мы не покаялись, не осудили
то ужасное, что было в нашем недавнем прошлом, оно может повториться. Как видно
из статьи Ирины Павловой, в России уже есть люди, готовые вести общество в новый
37-й год и, что страшнее всего, общество к этому готово. Павлова права, когда
говорит, что авторитарной власти «чужды правовые процедуры борьбы с
коррупцией, контроля над чиновниками и их смены». Именно поэтому люди
готовы поддержать любые другие методы наведения порядка в стране, пусть даже
террором.