На смерть Бориса Ефимова
И дольше века длится…
Смерть человека – всегда горе. Смерть человека известного огорчает не только его близких, но и тысячи незнакомых с ним лично людей. Но смерть этого человека вызвала необычную реакцию. Не помню, чтобы после чьей-то кончины было столько шуток и столько улыбающихся лиц. Никто не был рад этой смерти – просто ни один человек не может жить вечно. А 108 лет – срок по любым меркам огромный. Большего и желать трудно. Поэтому и вспоминали все только что-то смешное и доброе.
Борис Ефимов был одним из старейших жителей не только России, но и всей земли. И наверняка самым знаменитым из долгожителей на планете. Я решил написать о нем эти несколько строк не потому, что был особенно хорошо с ним знаком или был таким уж большим поклонником его творчества. Но жизнь этого человека не могла не поражать своей бесконечностью. Просто стоя рядом с ним, ты чувствовал, что прикасаешься к фантастическим глубинам истории. Он помнил то, что сохранилось только на потрескавшихся черно-белых фотографиях, хрипящих граммофонных записях, неестественно быстробеглой кинохронике, да в архивных папках.
Помните ли вы, что с вами было по окончании школы, в 17 лет? А Ефимов 17-летие помнил отлично, потому что только что случилась Октябрьская революция. В эфире это звучало потрясающе: «Вы помните революцию? – А какую из?». Он говорил, что помнил даже русско-японскую войну. Пускай ему было тогда всего пять лет, но как раз в пять лет он начал серьезно рисовать. Первые политические карикатуры рисовал еще на Родзянко! А последние – на Горбачева с Ельциным.
Человек, который помнит, во что был одет Ленин, когда он слушал его речь. Человек, которому Сталин советовал, как получше нарисовать то-то и то-то. Которому Муссолини жал руку и которого Гитлер приказал найти и повесить. Когда я родился, ему было больше, чем моей маме сейчас. Когда Гагарин полетел в космос, он уже был пенсионером.
Его брат Михаил Кольцов был легендой советской журналистики. Он был репрессирован 70 лет назад. Ефимову повезло больше. То есть ему просто здорово повезло. Они ведь могли с братом и поменяться местами. Про что рисовал Борис Ефимов, мы знаем. И врагов народа клеймил, и троцкистов обличал, и мало кто так прекрасно рисовал толстосумов с сигарами в зубах – в цилиндрах и с огромным брюхом. Но человек прожил и пережил столько, что в любом случае это было бы уже как-то странно сейчас обсуждать всерьез. Хотя если говорить отвлеченно, рисовал Ефимов здорово. Многие образы пионерского детства, внушавшиеся нам тогда и оставшиеся в голове отпечатками эпохи, были созданы им, только тогда мы об этом не знали. Как не знали, что образ «ежовых рукавиц» придумал тоже он.
Борис и Михаил Фридлянды, будущие Ефимов и Кольцов
Киев, начало ХХ в.
В общем, Борис Ефимов – это поразительный феномен не столько искусства, сколько времени, даже лучше сказать Времени. Даже страшно представить, что может чувствовать в эпоху интернета и Путина человек, помнящий русско-японскую и Николая Второго. Каково это, когда никого из прежних знакомых нет на свете уже почти полвека, а из «новых» друзей самые старшие лет на 30 тебя моложе. Говорят, в мире еще живы то ли два, то ли три участника боевых действий Первой мировой. Но даже они вряд ли были знакомы и с Лениным, и со Сталиным, и с Гитлером, и с Муссолини, и с Путиным. Победить время невозможно, но Ефимов, кажется, почти сыграл с ним вничью.
Антон ОРЕХЪ,
«Ежедневный журнал», 4 октября
Карикатуры Бориса Ефимова