Украина

Неуправляемая демократия

Живут себе люди в западных странах или в какой-нибудь там Японии при своей обычной, можно даже сказать – пошлой, без прилагательных, демократии и думают, что так и надо, что других демократий и не бывает. Просто поразительно, как глубоко могут люди заблуждаться!

Вот мы, в СССР-е, более 70 лет жили при социалистической демократии, и ничего, жили – не тужили. Мы знали, что существует та – пошлая, но наша-то, как нас твердо учили, была несравненно лучше. А еще во многих странах рядом с нами процветала народная демократия. Вы, вероятно, знаете, что означает слово «демократия»? На всякий случай объясню – народное правление. А народная демократия – это уже будет народное народное правление, куда уж лучше.

Но то все был ХХ век. Прогресс не стоит на месте, и вот в ХХI веке изобрели управляемую демократию, она же суверенная. А в Украине за последние 4 года постепенно сформировалась неуправляемая демократия. Та, которая без прилагательных, с виду вроде никакая, но исподтишка все же немного управляется – ну, там, законами, конституциями, случается – судами. А в Украине законы, конституция, суды сами стали управляемыми, как же они могут кем-то или чем-то управлять…

Долгое время мы утешались тем, что такая, почти не управляемая, демократия все же лучше, чем соседняя, очень уж управляемая, но что-то все меньше и меньше это утешает.

Ниже мы предлагаем взгляд на ситуацию «с другой стороны» – статью Евгения Киселева, российского политолога и ведущего политического ток-шоу на радиостанции «Эхо Москвы». Название статьи в той части, которая касается Украины, звучит оптимистично: «Киев идет вперед», но в своих выводах автор далек от оптимизма: «свобода перестала быть частью минимальной потребительской корзины» для украинцев. А была ли?

В 1999 году в киевской газете «День» были приведены слова известного киевского  психиатра-диссидента Семена Глузмана: «Наше общество больно страхом перед свободой». В 2000 году в той же газете кандидат психологических наук Александр Плющ писал: «Самой большой угрозой для свободы является апатичный народ… Люди готовы терпеть что угодно, лишь бы им не пришлось менять привычные способы существования… Украинский народ привык не столько бороться, сколько приспосабливаться». И тогда же на тех же страницах писал журналист Владимир Золотарев: «Складывается впечатление, что сила тяжести в Украине в несколько раз выше, чем на остальной планете – так трудно здесь дается каждый шаг».

А вот результаты исследования «Осознанность украинского выбора», проведённого Институтом Горшенина в Украине в 2007 году: «Всего 46% украинцев считают, что свобода слова имеет для них какую-то практическую ценность, 40% указали на право свободного передвижения и выбора места жительства. Правом открыто выражать своё мнение о политике и власти дорожит только 35%, а возможностью голосовать на выборах по своему усмотрению – каждый третий. Свободе предпринимательства украинцы отдали одно из самых последних мест в списке значимых демократических ценностей. Она имеет практическое значение только для каждого четвёртого гражданина страны».

Комментируя полученные результаты, эксперт Института Горшенина Владимир Застава сказал: «Еще полгода назад, после проведения исследования по украинскому "среднему классу", мы сделали вывод, что в Украине нет сколько-нибудь значимой группы людей, которая бы нуждалась в демократии. Таких людей не более 10%. Остальное общество не понимает ни что такое демократия, ни что она даёт. С другой стороны, то что не понимаешь, то и не ценишь. Поэтому диагноз Украины неутешителен – демократия никому не нужна».

Вы спросите: а как же президентские выборы конца 2004 года, которые привели к власти «оранжевых»? Во-первых, люди были возмущены очень уж наглой подтасовкой результатов второго тура выборов. Во-вторых, украинцы оказались способны на кратковременный всплеск политической активности, как и русские на рубеже 80-х – 90-х годов, а на длительную гражданскую активность ни тем, ни другим пороху не хватило. Правда, и на всех последующих выборах «оранжевые» получали не меньшее число голосов, чем в 2004 году, но тут уже работал скорее квазинациональный фактор, раскол Украины на русскоязычный Юго-Восток и украиноязычный Северо-Запад. Но на только на этом, если в народе нет потребности в демократии и свободе, далеко не уедешь. Ну и, конечно, сказалось качество украинской элиты…

Несколько слов о последних событиях. Назначенные президентом на 7 декабря выборы в парламент оказались заблокированы. По мнению некоторых наблюдателей, президент и сам рад спустить их на тормозах. В украинском политикуме образовалась натуральная каша. Еще месяц назад пропрезидентский блок НУ-НС обвинял Блок Юлии Тимошенко (БЮТ) в создании негласной коалиции с Партией регионов Януковича. Теперь БЮТ обвиняет в стремлении создать коалицию с партией Януковича НУ-НС. Часть депутатов от блока НУ-НС перешла на сторону БЮТ. С другой стороны, когда в Раде 12 ноября голосовалась отставка спикера Рады Арсения Яценюка, в числе отдавших голоса за отставку было 10 депутатов от его родной фракции НУ-НС. Словом, «смешались в кучу кони, люди…»

На пост спикера депутатом от НУ-НС Александром Омельченко выдвинут Владимир Литвин, глава «центристского» блока своего имени, но, как говорят, возможны и другие варианты. Что касается Яценюка, то, по одним данным, он собирается формировать свою политическую силу, по другим, заменит на посту главы Секретариата президента Балогу. Последний вариант имел бы положительное значение для текущей ситуации в Украине, но Ющенко от поражения на грядущих президентских выборах это уже не спасет.

Тем временем, Украина оказалась среди стран, наиболее пострадавших от финансового кризиса. МВФ выделил ей на льготных условиях кредит в сумме 16,4 млрд. долларов. Но если политический хаос в стране продолжится, есть опасения, что кредит повиснет на шее государства без особой пользы для экономики.

20 октября я разговаривал по телефону с работающим на комбинате «Запорожсталь» коллегой, где я сам проработал 42 года. Коллега сказал: положение на комбинате тяжелое, резко сократились экспортные заказы. Приезжал Ющенко, посетил администрацию области и музей казацкой славы на острове Хортица, на комбинат даже не заглянул. Живущая здесь землячка разговаривала с Запорожьем недели на две позднее. В городе катастрофа. В Запорожье не одна «Запорожсталь», а целая цепь металлургических предприятий: большой Алюминиевый комбинат, «Днепроспецсталь», Феррославный, Огнеупорный, Электродный заводы, Коксохим. Они «кормили» город. Теперь все вынуждены сокращать производство, увольнять персонал или сокращать рабочие дни и, соответственно, зарплату. В Украине очень развиты рынки – продуктовые, промтоварные. Теперь, рассказывают, стоят ряды продавцов – покупателей нет.

Металл вообще – главная статья экспорта Украины. Огромные металлургические заводы Приднепровья, Донбасса, Криворожья «держали» страну. Теперь ситуация везде такая же, как в Запорожье. А в Киеве кипят политические страсти…

И. Зайдман

Москва застряла в Мертвом море,

в то время как Киев идет вперед

Киев продолжает сотрясать бурный политический кризис. На этом фоне интересно наблюдать за Россией, где политика – как вода Мертвого моря: вязкая, неестественно ровная на поверхности, безжизненная. Плавать в ней нельзя, можно только дрейфовать, лежа на спине. Всякая попытка активных телодвижений в этом море может иметь фатальные последствия.

В отличие от России, киевская политическая жизнь бьет ключом. Президент Ющенко распускает своим указом парламент и назначает новые, досрочные выборы. В ответ на этот шаг депутаты – сторонники премьер-министра Юлии Тимошенко, главного оппонента президента, обращаются в административный суд, и тот приостанавливает действие указа Ющенко…

Один из самых интересных аспектов всего этого – это то, что украинская политическая драма активно обсуждается и дебатируется на всех телеканалах страны. Независимое украинское телевидение с его оживленными политическими ток-шоу и сбалансированными новостными программами резко отличается от безжизненного проправительственного эфира российских телеканалов.

После краха Советского Союза прошло три года, прежде чем советское телевидение с его монополией на весь эфир и на все формы политических комментариев разрушилось полностью и на смену ему пришли новые, независимые телеканалы. Сейчас значительная часть российского телевидения возвратилась к своим советским корням. В течение первых 13 лет после краха СССР украинское телевидение выглядело примерно так же, как сегодня – российское. Затем, в 2004 году, страну сотрясла «оранжевая революция», проложив путь для новой эры независимой работы СМИ.

Я ни в коем случае не хочу идеализировать украинский политический класс… Но на Украине сложился такой расклад основных политических и финансово-промышленных группировок, к тому же во многом совпадающий с объективно существующим разделением страны на несколько крупных регионов, сильно разнящихся между собой в экономическом, историческом, культурном, языковом и даже религиозном отношении, что это разнообразие помогает украинской демократии выжить.

И все же, несмотря на позитивное развитие событий, на Украине как в молодой демократической стране остается один тревожный факт. Насколько я могу судить, большинство украинцев не ценят своих новых политических свобод. Они устали от политики, от бесконечной трескотни по телевизору, им наскучила череда президентских, парламентских, муниципальных выборов. По меткому выражению одного из моих коллег, «свобода перестала быть частью минимальной потребительской корзины». Примечательно, что именно в подобный момент развития России – когда россияне испытывали такую же апатию к политической жизни – к власти в России пришел Владимир Путин. В результате этой инерции масс Кремлю было относительно легко монополизировать власть в стране, включая ведущие СМИ.

Политическая апатия, инфицировавшая и Россию, и Украину, демонстрирует, что обеим странам предстоит пройти еще немалый путь, прежде чем они оправятся от последствий тяжелой травмы, которую нанесли им 70 лет коммунизма.

Евгений Киселев,

«The Moskow Times»,

17 октября 2008 г. (печатается в сокращении)