Дискуссия
Насчет лома и неправильного генофонда
В старые советские времена большой популярностью пользовался анекдот о двоих гражданах, стоящих в дерьме. Один, которому дошло до горла, кричит «помогите», на что второй, которому подступило уже к подбородку, просит: «не поднимай волны». Позиции этих двух граждан оказались актуальны и сегодня: кажется, именно по этому тезису – о нужности/ненужности, а то и вредности противостояния власти – образовалась главная линия интеллектуального разлома для тех, кто считает себя либералом.
Автор этих строк – несомненно «первый гражданин» из анекдота; журналист Леонид Радзиховский – «второй гражданин» (что сам недавно признал, услышав анекдот в метафорическом контексте сегодняшнего дня). Недавно, в «Особом мнении» на «Эхе Москвы» Радзиховский обосновал свою позицию с особой ясностью мотивировок.
Эти мотивировки стоят того, чтобы всмотреться в них повнимательнее…
«Такой генофонд…»
«Каждый народ имеет то правительство, которое заслуживает, и тот строй, какого заслуживает. Вот в нашей почве, в нашем климате, кроме вертикали, как-то ничего особенно не растет. Такой генофонд, такая генетика(…) Я не думаю, откровенно вам скажу, что в нашей стране всерьез возможно другое государство. (…) Я думаю, что наше государство абсолютно исторически закономерно».
Против «исторической закономерности» не попрешь, но стоит все же уточнить, что имеется в виду. Рассматривать ли феномен в развитии – или воспринимать метафизически? Например, в Южной Корее люди живут как в Южной Корее, а в Северной – как в Северной, и это исторически закономерно. Значит ли это, что граждане Северной Кореи навсегда приговорены к нынешнему статус-кво? Или правильнее говорить об отставании, исторической деградации части корейского народа – деградации вполне рукотворной? Которая так же рукотворно может быть и преодолена: не вдруг, разумеется, но с несомненностью – может!
Впрочем, корейский народ (опытным путем, с помощью «контрольной группы», оказавшейся южнее тридцать восьмой параллели) продемонстрировал свою готовность воспользоваться демократической альтернативой.
Русский – по Радзиховскому – такой готовности не показал.
«Птица феникс возрождается…»
«Два раза в 20-м веке валили этого медного всадника, валили эту вертикаль. Оказалось оба раза, что не валили, а всего лишь переворачивали. (…) Птица феникс вертикали возрождается. В 17-м году свалили вертикаль под лозунгами свободы – получили такую вертикаль, какой еще и не видывали. В 91-м свалили вертикаль под лозунгами свободы. Сейчас, конечно, не та вертикаль, что при советской власти, вопросов нет, но все равно вертикаль…»
Все так – и не так.
Обстоятельства, при которых начали кантовать медного всадника в феврале семнадцатого, совсем недолго имели отношение к либеральной идее: после очередного сеанса «закручивания гаек» уже нереформируемая империя летела под откос, и ни о какой эволюции речи не шло. Разгон Учредительного собрания и закрытие оппозиционных газет было первым, что сделала новая власть: «лозунги свободы» (равно как и лозунги собственности: «землю – крестьянам, фабрики – рабочим») были просто инструментами переворота.
Три четверти века после этого всякое упоминание о правах и свободах сопровождались издевательским пояснением «так называемые». Только в 1986-м незначительная часть российского населения впервые услышала про механизм разделения властей... Перестройка, которую один печальный остроумец назвал борьбой народа с Коммунистической партией под руководством Коммунистической партии, закончилась победой новой номенклатуры, и в стране началось беспрецедентное воровство с обильной кровавой юшкой в процессе первоначального накопления капитала.
Воровство и юшка происходили теперь под лозунгами демократии (только лозунгами, разумеется, – реального контроля над властью общество накопило с гулькин нос); с демократией стал ассоциироваться не академик Сахаров, а вице-премьер Сосковец с присными, а также существительные «братки», «крыша» и «откат»… Следствием этого, по всем законам исторической науки, стала скорая реставрация и рефлекторный психологический прыжок назад.
Делать из этого вывод о принципиальной непригодности российского народа для институтов демократии, о какой-то нашей неправильной социальной «генетике» – то же самое, что говорить о непригодности ребенка к грамоте на основании его первых прописей в подготовительном классе.
«Почему-то тяготеем к вертикалям…»
«…наши эмигранты – евреи, русские, украинцы и прочие национальности – прекрасно вписываются в демократические либеральные системы. Но это по отдельности. А когда мы собраны вместе, то почему-то все больше тяготеем к вертикалям…»
Вряд ли. В отличие от нашего ушибленного политикой брата-публициста, миллионы обычных людей не тяготеют ни к «вертикалям», ни к демократии. Они тяготеют к хорошей еде, чистому санузлу и «мерседесу» на ровной дороге вместо «жигуля» на битой. Они тяготеют к Анталии на пару недель, а не к Мордовии на десять лет без права переписки. И автор еще не встречал ни одного человека, которому нравилось бы, что его ребенка куда-то забирают для нужд обороноспособности, а потом возвращают мертвым в цинковом ящике. Ни одного!
Всем, как-то, хочется просто пожить в свое удовольствие – что французам, что калмыкам!
Просто средний француз давно и твердо уяснил, что качество его жизни и будущее его детей связано с ограничением «вертикали», а у среднего калмыка звонок на этот урок еще не звенел. Против столетий поротых задниц, рваных ноздрей и «особого пути» – мало-мальски вменяемых демократических лет в России (хотя бы в смысле вектора развития) едва ли наберется пара десятков лет.
Нынче – в век интернета, цифрового телевидения, глобализации, открытых границ – самое бы время начать учиться всерьез! И вот – здрастье-нате: «генетика», вишь ты, не та…
Как ни странно звучит, именно про авторитаризм можно утверждать с полным основанием, что он России – не подходит! Уж это мы пробовали и так и эдак, столетия напролет, от Ивана Васильевича до Леонида Ильича, и всякий раз дело кончалось одним и тем же – голодухой, кровью, потерей управляемости и распадом страны! Может, наконец, попробовать что-то другое, а не шарашить, крыловской мартышкой, демократические очки о лубянский камень?
Ключевой тезис
Тот самый: «не поднимай волны».
«…реальные оппоненты этой вертикали – это ж не Касьянов и Каспаров, так? а более или менее имеющие хоть какую-то популярность оппоненты – это крайние националисты, это крайние уличные национал-популистские движения, которые значительно хуже самой этой вертикали...»
И хуже, и гораздо опаснее – тут спора с Радзиховским не получится. Спор – по следующему пункту в логике его рассуждений. А именно: Леонид Радзиховский считает, что если «не поднимать волны», то уровень дерьма до критического не повысится. Автор убежден в обратном.
Абсолютная власть, как известно, развращает абсолютно; качество решений в неконкурентной обстановке падает, а коррупция растет – это тоже азбука. Один кризисный месяц почти съел многолетние запасы нефтяной халявы, деньги продолжают утекать из страны со скоростью несколько миллиардов долларов в неделю, а превращения Сечина в мать Терезу не предвидится, и коррупционный пресс на экономику остается прежним… Когда именно ложка зашкрябает по дну, и «социалку» тряхнет всерьез и перекособочит по-настоящему, никто не знает, но ясно другое: когда миллионы дрессированных избирателей «Единой России» вдруг обнаружат отсутствие бюджетной пайки, пить либеральный боржоми будет уже поздно.
И даже помалкивать – тоже будет поздно.
Не Каспаров приведет к власти национал-популистов – дорогу наверх им (как и большевикам в семнадцатом) откроют паралич политической жизни и общественная расслабленность, под печально-благородным соусом фатализма и разговоров о прискорбной народной «генетике». Очень кстати окажутся тут и декорационные Гозман с Титовым в политических структурах, и реальные Дворкович с Кудриным в правительстве: разумеется, «националы» первым делом объяснят населению, что к катастрофе страну привели «демократы». (А Путин – еврей, как уже успел сообщить автору один осведомленный слушатель «Эха Москвы».)
«В опасные времена, – предупреждал Ежи Лец, – не уходи в себя. Там найдут легче всего».
В дерьме не отстояться.
«Так тому и быть…»
Но что же делать, когда против тебя такое вертикалище? Ничего, считает Радзиховский:
«Стало быть, так тому и быть. Против лома нет приема».
Так уж и нет? Против авторитарного лома – есть. Прием называется – ненасильственный протест. Успешно опробован в самых разных широтах, включая места обитания «генетически близких» народов: чешская «Хартия-77», польская «Солидарность», украинский Майдан…
Делали это и мы сами – в Москве, на грани девяностых. И своими глазами видели: власть, под завязку вооруженная гэбухой, спецназом, депутатами, телевидением, судами, финансированием, быстро сдает позиции, лишенная нравственной легитимности.
Нравственная легитимность – ключевой и самый болезненный вопрос для нынешних обитателей властных коридоров! Они сделали слишком многое, чтобы их презирали, а страх – плохая замена уважению. Восемь лет назад, «на новенького» и по контрасту, прямоходящий Путин еще мог производить человеческое впечатление на миллионы зачарованных граждан – сегодня, после ежедневной лжи, открытого распила ЮКОСА и крови Беслана «чистые господа» уже не спешат признаваться в симпатии к руководящим чекистам.
И вот на первое место вышел помаленьку этот обаятельный довод – про российскую «генетику». Мол, эти, конечно, плохи (мы-то с вами понимаем), но что поделать: выбор народа… такова судьба… на нет и суда нет… Стало быть, так тому и быть. И не трогайте, а то еще хуже будет.
Тонкая и, надо признать, довольно действенная легитимизация власти – притом, без ущерба личному достоинству говорящего! Это ж тебе не номенклатурный идиот, поющий песни солнышку-Путину – печальный ироничный интеллектуал с тонкими чертами лица...
Пессимист, почти по-гиппократовски желающий не навредить.
Но вспоминается отчего-то дедушка шварцевского короля, который, когда при нем душили его любимую жену, стоял рядом и уговаривал: потерпи, может, еще обойдется…
«The New Times», 24 ноября