С точки зрения психолога

ПОДАВЛЯЮЩЕЕ МЕНЬШИНСТВО

Кто из моих соотечественников, изучавших в былые времена историю страны по старым  советским учебникам 50-80-х годов (а то и еще более ранним), не помнит этого хлесткого, как удар бича, слова «меньшевик». Не могу не отдать должного психологическим усилиям моих школьных учителей, которые из урока в урок создавали такую «отталкивающую харизму» этому понятию, что олицетворявшие  его исторические персоны казались нам если не носителями мирового зла, то уж никак не меньше, чем воплощением  гнусного предательства.

Немало воды утекло с тех пор, а представление это по привычке еще цепляется за край сознания.

Вспомним: с одной стороны В.Ленин с его «несгибаемой» большевистской гвардией в лице Н. Крыленко, Ф.М. Дыбенко, А.М. Коллонтай, А. Луначарского, Л. Красина, Л. Серебрякова, М. Урицкого и массы других «товарищей». С  другой – «презренные» меньшевики: Л. Мартов (Ю. Цедербаум), П. Аксельрод, Ф.Дан, Л. Дейч, фамилии которых, как красная тряпка на быка, действовали и продолжают действовать поныне на «истинных» русских «патриотов».

Именно меньшевики, приветствовав Февральскую революцию, оценили Октябрьскую революцию как «безумную авантюру».

Да, было время, когда оставаться в меньшинстве, не солидаризироваться с господствующим мнением, а то и не бояться высказать свое, отличное от общепринятого, мнение считалось если не преступлением, то уж во всяком случае отступничеством. В сталинские времена это уже стало формой подписания смертного приговора оставшимся в меньшинстве.

При господстве лозунга «Народ и партия едины» в так называемые «застойные» годы, когда  всем уже было на все наплевать, – руку поднимали автоматически: большинство гарантировалось всегда. Исключение составляли разве что диссиденты. Их имена народ узнавал из газет лишь тогда, когда власти инициировали над ними судебные процессы, результатами которых становились по большей части психушки. Или свободные духом художники, борьба с которыми велась методом «бульдозерных» атак на художественные полотна.

И даже в период милостиво объявленной народу перестройки «агрессивно-послушное большинство» (по выражению тогдашнего народного депутата, историка Ю. Афанасьева) сгоняло с трибуны академика Сахарова – настолько пугающе правдив и свободен в своих оценках был этот человек!

Многим всегда душевно спокойно ощущать свою принадлежность к большинству. Это хорошо известно всем. А вот о том, как несладко приходится оставшимся в меньшинстве, известно лишь им самим. Именно по этой причине люди, как правило, стараются при всех обстоятельствах принадлежать к большинству. Некоторые (таких тоже немало) из страха оказаться в меньшинстве, не только изменяют свои взгляды, принципы, убеждения, но и, бывает, предают других людей, в том числе просто им доверившихся.

Есть люди, которые вне зависимости от своих внутренних убеждений, всегда на стороне тех, кто явным образом побеждает. Одним словом, в отличие от конформистского большинства, о чем газета уже писала (см. статью «Как преодолеть конформизм», «Рубеж» № 5, 2008), меньшинству всегда жилось, да и живется, очень непросто.

Обыденное сознание среднестатистического человека, изучаемое социальной психологией, традиционно придерживается той точки зрения, что большинство при всех обстоятельствах влиятельнее меньшинства. Однако в свете социально-психологических исследований, проведенных еще в 60-е годы прошлого века, эта точка зрения не представляется больше бесспорной.

Впервые сомнение в бесспорности этой, казалось бы, аксиомы высказал в свое время один из лидеров европейской социальной психологии, французский ученый Серж Московичи. Именно его блестящие эксперименты, вслед за экспериментами С. Аша по выявлению склонности к конформизму, позволили вполне убедительно сформулировать принципиально иную точку зрения на природу влияния меньшинства.

По условиям эксперимент С. Московичи напоминал почти аналогичный, проведенный С. Ашем  в 1951 году. Проверялась, однако, несколько иная гипотеза: способно ли меньшинство преодолевать влияние большинства, даже если его утверждения последнего будут заведомо абсурдны.

«Подсадными» были двое из шести человек. Эта пара была настоящими диссидентами. Вместо очевидного голубого цвета они упорно называли зеленый и т.д. И хотя инакомыслящие были в явном меньшинстве, они сумели сдвинуть мнение окружающих в свою пользу.

После серии экспериментов С. Московичи вывел факторы, которые определяют успех диссидентов в обществе. Меньшинство группы может быть наиболее влиятельным при условии последовательности в своих взглядах, абсолютной уверенности в их правоте, способности «вербовать» сторонников из числа большинства. Было выявлено, что как только в ходе дискуссий появляются «перебежчики» из числа большинства, за ними тянутся все остальные, вызывая эффект снежнoй лавины.

У меньшинства есть и еще одно парадоксальное свойство: доказано, что гонения по отношению к нему со стороны лидеров большинства зачастую вызывают симпатии к гонимой малой группе. Мировая история знает немало примеров, когда ореол мученика помогал утвердиться лидерам меньшинства. Самый, на мой взгляд, впечатляющий пример – триумф первого российского президента Б. Ельцина, политическое восхождение которого к вершине власти началось именно вопреки травле, развернутой против него тогдашним партийным руководством СССР.

Если внимательно присмотреться, то человеческим сообществом всегда управляло меньшинство, а не наоборот. Как бы не «тужились» некоторые философы, известные своими левыми симпатиями, но основной движущей силой общественного развития выступает не людская масса, а историческая личность, которая эту массу приводит в движение.

Давно уже замечено: чем меньше людей поддерживает мнение одиночки, тем более ценным оно может оказаться по существу.

Кажется, это Нильс Бор, великий датский физик, однажды обронил фразу, ставшую чуть позже в среде ученых расхожей: «Достаточно ли эта теория безумна, чтобы оказаться правильной?» Упрямое меньшинство, настроенное нонконформистски, почти всегда разрушает иллюзии единомыслия. В плане постижения истины это порой трудно переоценить.

Общеизвестно, что у истоков почти всех социальных движений стояло меньшинство, которое, оказывая влияние на окружающих, нередко становилось большинством. Как писал в свое время Р.У. Эмерсон, американский поэт и философ XIX века: «Вся история – это летопись могущества меньшинства, состоявшего порой всего лишь из одного человека».

Разве, к примеру, либеральные реформы в России произошли не благодаря «прогрессивно-непокорному меньшинству»? Ведь если бы в свое время М. Горбачев послушался большинства, то кооперативное движение, из которого фактически вырос весь  российский бизнес, прекратило бы свое существование, так и не зародившись.

Если бы Борис Ельцин, принимая решения, изменившие облик страны, решительно не выступил бы 19 августа 1991 года против ГКЧП, то исход путча мог бы стать положительным для «товарищей» Янаева,  Крючкова и иже с ними. Ведь в тот период времени не забастовало ни одно промышленное предприятие, а начальники под одобрительные замечания большинства снимали со стен портреты М. Горбачева. Из нескольких миллионов москвичей в те три августовских дня у Белого дома побывали не более 200 тысяч человек.

Если бы Борис Ельцин, прислушиваясь к мнению большинства, не принял бы по инициативе Е. Гайдара судьбоносное решение о либерализации цен, то страну ожидал бы голод и страшная смута, результаты которой трудно было бы предсказать.

Интереснее, однако, другое: в России в последнее время все чаще подчеркивают, что большинство всегда право. Мол, коль скоро большинство одобряет аресты олигархов или «наезды» на крупный бизнес в лице «Юкоса» или «Мечела», то так тому и бывать. Или: большинство за войну в Чечне до победного конца, значит, надо воевать и дальше.

Власть делает все возможное, чтобы в народе ни в коей мере не угасали былые имперские амбиции. Очень даже неслучайно, что абсолютное российское большинство безоговорочно поддержало военное вторжение на территорию суверенной Грузии, равно как подавляющее большинство российских парламентариев признало независимость Абхазии и Южной Осетии.

Но лишь проницательному меньшинству видна истинная подоплека происшедшего. Ее лаконично сформулировал бывший экономический советник президента Путина Андрей Илларионов: «Российское руководство не достигло главной своей цели – смещения М. Саакашвили, изменения политического режима в Грузии, отказ ее от членства в НАТО. Скорее наоборот. Международно признанным агрессором, введшим свои войска на территорию государства-члена ООН, стала Россия. Международно признанной жертвой агрессии стала Грузия» (Грани.ру, 13.08.2008).

А вот, к примеру, сообщение, которое возвращает абсолютное большинство россиян, как выразился один автор,  в «дурную советскую бесконечность».

По данным промежуточного этапа интернет-голосования (газета «Рубеж» уже сообщала об этом), устроенного государственным телеканалом «Россия» для выявления деятеля, пользующегося наибольшей популярностью среди народа и являющегося «величайшим героем», именем России стал …Сталин. Он был назван первым среди 50 исторических персонажей, оставив позади остальных  претендентов. На третье место в рейтинге популярности вышел В. Ленин.

Характерно, что, комментируя это событие, газета «Berliner Zeitung» от 9 июля упоминает в сравнении и результаты аналогичного проекта, стартовавшего в свое время на германском телевидении. Вот тройка лидеров-политиков германской нации, набравших наибольшее число голосов: на первом  месте послевоенный канцлер К. Аденауэр, на втором – Мартин Лютер, на третьем – Карл Маркс.

Далее газета пишет: «Разумеется, Гитлер в германской гонке участия не принимал. Поле для результатов российского проекта более широкое. „Кто олицетворяет Россию и ее прошлое, с кем мы идем в будущее? С негодяем или святым? Злодеем или гением? Героем или самозванцем?“ – спрашивается на сайте проекта».

Ответ на вопрос известен теперь уже всему миру. И, в общем, он не стал большой неожиданностью. Неожиданностью, как выясняется, становится другое: по данным ВЦИОМа,  44% россиян не знает, что произошло в 1937 году.

А ведь еще около 20 с лишним лет назад В. Аксенов в своем романе «Остров Крым» писал: «Нам представляется, что в России сейчас идет война двух могучих течений. Победит Сталин, и возникнет страшное общество тоталитаризма, бездумные отары, забывшие о Сталине, не сознающие своего сталинского ничтожества, несущие гибель во все просторы земли. Проиграет Сталин, и Россия может превратиться в великое творческое содружество людей, ведущих разговор с Богом, не забывших ни своих, ни чужих страданий и навсегда сохранивших память о власти ничтожеств, о крови и лжи, о сталинщине».

На наших глазах происходит очевидное, но, увы, не невероятное явление: народ не очень торопится расставаться со своими кровавыми кумирами.

Как горько иронизирует В.Новодворская, (перефразируя В. Высоцкого), «наколка времен культа личности» все еще синеет на груди у народа. Банька была недостаточно жаркой. Тому порукой общественное мнение» («Новое время», №14.2006).

На эту  же тему размышляет в статье «Вирус “Сталин”» в «Российской газете» ( № 4713 от 24.07.2008) публицист Виталий Дымарский: «Вирус “Сталин”» занесен в наши умы не компьютерными умельцами, – пишет автор, – а профессиональными пропагандистами, создавшими новую сталиниану в разного рода версиях – от якобы исторических телепрограмм, тянущих на “мыльные сериалы” о добром и мудром “отце народов”, до учебников истории, прославляющих “эффективного менеджера”, на совести которого миллионы человеческих жизней, отнятых силой или искореженных ГУЛАГом». 

Разогреваемое патриотической риторикой, исходящей от власти и СМИ, российское большинство вдруг полностью утратило историческую память. Что-то очень важное сместилось в головах большинства, если преступника, методично уничтожавшего собственный народ, возводят в ранг одной из наиболее почитаемых исторических личностей. Пусть даже на промежуточном этапе голосования!

Произошло то, что психологи иногда определяют как нравственная «переполюсовка» сознания. На переломных этапах истории такое, очевидно, случается с бездумным большинством: эмоции незаметно берут верх над рассудком. Ведь и Гитлера на вполне демократических выборах в 1933 году поддержало значительное  большинство населения. Факт тоже весьма красноречивый.

Слава богу, однако, что существует еще то самое непокорное, активное меньшинство, которое осознанно не желает возврата к прошлому и не торопится рукоплескать очередному кумиру.

Всего семь человек вышли в августе 1968 годa на Красную площадь в знак протеста против подавления «пражской весны», а большинство вполне сочувствовало «дорогому Леониду Ильичу».

Так что с большинством не все так просто – оно часто одержимо благими намерениями, которыми, как известно, бывает иногда вымощена дорога в ад.

Александр МАЛКИН