История

Роман Шухевич и другие герои

Ровно год назад, в январском номере «Рубежа» была напечатана подборка материалов, посвященных отношению в Украине и, конечно же, в России (ну, как же без России в таком деле), к украинскому освободительному/бандитскому (кто как считает) движению. Центральной фигурой обсуждения был Роман Шухевич, один из руководителей этого движения, которому 12 октября 2007 указом президента Украины Виктора Ющенко было присвоено звание «Герой Украины».

В одном из материалов упоминалась и беседа Ющенко во время его визита в Израиль с руководителем Попечительского совета мемориала Яд ва-Шем Йосефом Лапидом. Как писал в декабрьском номере 2007 года «Еврейской газеты» Илья Мильштейн, Лапид «накануне встречи с Ющенко просмотрел папки с документами, касающиеся лично Шухевича», и из этих документов якобы следует, что он был «командиром украинского легиона, уничтожившего 4000 человек во Львове в июне-июле 1941 г.»

В марте 2008 года «Еврейская газета» опубликовала под заголовком «Не убедили» за подписью А.П. заметку, в которой приводится заявление того же Йосефа Лапида об имеющемся в музее «большом досье, подтверждающим участие как самого Шухевича, так и бойцов УПА в карательных акциях. Для публикации этих документов, по словам Лапида, достаточно официального обращения руководства Украины».

Далее в заметке говорится: «Вместо этого Служба безопасности Украины (СБУ) рассекретила документы, призванные доказать непричастность Организации украинских националистов (ОУН) и украинского батальона „Нахтигаль“ к так называемым „жидовским погромам“ во Львове в июле 1941 г., в результате которых погибло около 4000 человек». Более того, по словам представителя архива СБУ Александра Ищука, в СБУ отыскался «чудом сохранившийся» документ ОУН, в котором «содержится информация о том, что 4-7 июля прибывшие во Львов представители гестапо обратились к украинским кругам с предложением „устроить трехдневный погром жидов“. Руководство же ОУН решило, что это немецкая провокация с целью скомпрометировать украинцев. Поэтому, как объяснил Ищук, второй Большой собор ОУН высказался решительно против каких-либо „жидовских погромов“».

Автор заметки отмечает, что «большинство еврейских организаций и историков, находящихся за пределами Украины, „откровения“ СБУ пока не убедили». Автора этих строк они тоже не очень убедили. Во всяком случае, этот «чудом сохранившийся» документ должен пройти серьезную международную экспертизу.

А уже в апреле та же «Еврейская газета» опубликовала краткую информацию (без автора) под названием «СБУ не нашла компромата на Шухевича», в которой, со ссылкой на советника главы СБУ кандидата исторических наук Владимира Вьятровича, говорится, что украинская делегация посетила Яд ва-Шем и в итоге пришла к выводу: «Никаких досье на Романа Шухевича в архивах Яд ва-Шем нет». Коротко, но не очень ясно…

Нам эта разноголосица надоела, и мы 18 июня обратились в Яд ва-Шем с просьбой внести ясность: кто прав – Лапид или Вьятрович, и есть ли все же в их архиве соответствующие досье или нет. Мы выразили готовность опубликовать документы, если они имеются.

Довольно долго мы не могли добиться ответа – по причинам, в основном «технического» характера. Осложнило дело и то, что 1 июня Йосеф Лапид скончался. Но, наконец, в ноябре мы получили ответ, который и воспроизводим дословно:

Уважаемый г. Зайдман,

Извините за задержку с ответом: отчет Яд Вашем по поводу Шухевича (на иврите) стал доступен лишь недавно. В отчете говорится, что на основании свидетельских показаний можно утверждать, что батальон «Нахтигаль» регулярно принимал участие в акциях по уничтожению евреев. Прямых свидетельств об участии Шухевича в этих акциях нет, но в качестве командира батальона он не может не нести за них ответственность.

С уважением,

Валерий Мерлин, Reference and Information Services, Yad Vashem 12.11.08.

Что тут можно сказать? Что Шухевич несет полную ответственность за преступления руководимого им батальона, – это несомненно. Но участие батальона в акциях утверждено только свидетельскими показаниями. Не худо бы посмотреть, что за свидетели и в каких условиях давали эти показания. Словом, ясности опять нет…

Для прояснения дела я попытался привлечь относящиеся к вопросу материалы из интернета. Сайт московского Центра и фонда Холокоста, со ссылкой на украинские источники, сообщал, что украинская делегация посетила Израиль 27 февраля – 2 марта 2008 г. По сообщению того же Вьятровича, «директор архивного департамента "Яд ва-Шем" Хаим Гертнер подтвердил, что ни одного досье на Шухевича нет, а Йосеф Лапид, который сообщал о существовании такого досье, не является сотрудником архива». Приводятся также слова Вьятровича о том, что представленные украинской делегации «копии документов являются фрагментами материалов, сфабрикованными КГБ СССР».

Материалы эти изначально были направлены даже не против украинских националистов, а против Теодора Оберлендера, министра в правительстве Аденауэра, известного своим ярым антикоммунизмом. В 1941 году он был одним из немецких командиров украинского батальона «Нахтигаль». Через коммунистическую прессу в ГДР, Польше, СССР и ФРГ была запущена версия о терроре «Нахтигаля» во Львове в июле 1941 года. В СССР была даже выпущена пропагандистская брошюра «Кровавые преступления Оберлендера», основывавшаяся, главным образом, на «свидетельских показаниях» бывших легионеров «Нахтигаля». Но это были легионеры, находившиеся в руках МГБ СССР…

В апреле 1960 года Верховный Суд ГДР приговорил (заочно) Оберлендера к пожизненному заключению. Приговор был вынесен, в частности, за «участие, как главы батальона Нахтигаль, в противозаконных действиях, аресты и убийства евреев, коммунистических функционеров и других гражданских лиц в Львове и других местах Восточной Галиции в июле 1941 г.».

К 1939 году население Львова составляло 340 тысяч человек, в том числе более 100 тысяч евреев. Оккупацию пережило всего лишь примерно 300 человек из них. Легионерам «Нахтигаля» инкриминируется участие в уничтожении четырех тысяч евреев в первые дни оккупации. Это не было, как позднее, плановой немецкой акцией, а самым натуральным погромом, к которому, правда, немцы руку тоже приложили. Предыстория погрома такова. В последних числах июня работники НКВД, прежде чем бежать из города, зверски уничтожили во львовских тюрьмах около 7 тысяч заключенных – всех подряд, не разбираясь даже в том, кто в чем обвинялся. Можно представить себе состояние родных и близких этих замученных и убитых людей, когда все обнаружилось. Подобное повторилось во многих советских городах – от Риги до Ростова-на-Дону. Как сказал, кажется, Марк Солонин, у этих разрытых могил одна диктатура передавала эстафету другой. Немцы не преминули этим воспользоваться, объявив, что это дело рук «жидовско-большевистской власти». Ну, большевики бежали, а жиды – вот они…

Жажда мести застилала глаза. Другие просто воспользовались случаем. В погроме, длившемся с 1 по 3 июля, кроме местного населения, вероятно, приняла участие украинская полиция, обвиняли в этом и легионеров «Нахтигаля». Надо сказать, уже 7 июля батальон был выведен из Львова, а летом 1942 года и вовсе был расформирован, так что в дальнейших акциях по уничтожению еврейского населения, по крайней мере во Львове, участия не принимал.

Еще одним обвинением Оберлендера, а значит и батальона «Нахтигаль», было уничтожение во Львове в ночь с 3 на 4 июля более сорока представителей польской интеллигенции. В СССР была даже выпущена специальная брошюра, разоблачавшая немецких и украинских убийц польских профессоров. Немцы то же самое делали в 1939 году в Генерал-губернаторстве, то есть в отошедшей к Германии по пакту Молотова-Риббентропа части Польши, и там они обошлись без украинцев. Видимо, Гитлер задался целью уничтожить польскую интеллигенцию, чтобы легче было одну часть поляков онемечить, а другую превратить в рабов. Но кто бы лил по этому поводу крокодильи слезы! Как теперь достоверно известно, в Катыни и других местах, по приказу Сталина были уничтожены многие тысячи польских интеллигентов, и ни один палач не был за это осужден. Более того, российская сторона до сих пор препятствует выполнению формальностей, которые позволили бы реабилитировать безвинно уничтоженных людей.

Резонансное дело в ГДР против федерального министра не оставило равнодушным Западную Германию, где осенью 1960 г. прошли судебные слушания в Бонне. Суд признал, что Оберлендер «мог утратить контроль над ситуацией», в то же время «не исключил возможности, что малые группы националистов батальона Нахтигаль могли без приказа принимать участия в массовых убийствах». Оберлендер был боннским судом оправдан.

Но, если даже легионеры принимали участие в массовых убийствах «по личной инициативе», не говорит ли это о настроениях в батальоне? А за политико-идеологическую работу с личным составом части отвечал как раз Роман Шухевич…

Кстати, выше говорилось о «чудом сохранившемся» документе ОУН, в котором «содержится информация о том, что 4-7 июля прибывшие во Львов представители гестапо обратились к украинским кругам с предложением „устроить трехдневный погром жидов“». Очень странно, если учесть, что, по достоверным данным, этот «трехдневный погром» 3 июля уже закончился.

Из очень беглого обзора имеющихся данных о Романе Шухевиче видно, насколько они противоречивы. Еще более это относится к украинскому национальному движению в целом: различаются, вплоть до противоположных, не только оценки этого движения разными авторами, но и приводимые ими факты. В 2004 году издательским домом «Нева» была издана книга молодого российского историка Александра Гогуна (иногда его называют военным историком), которая называется «Между Гитлером и Сталиным. Украинские повстанцы». Судя по многочисленным отзывам в интернете, она могла бы основательно помочь нам разобраться в рассматриваемом вопросе. К большому сожалению, мне не удалось найти в интернете ее текст. Но есть ряд отзывов, содержащих обширные цитаты из нее, ими мы и воспользуемся.

Игорь Лосев, доцент Киево-Могилянской академии, в статье «Нетипичная публикацитя» («Флот Украины», №1, 2005 г.), сообщает: «А. Гогун в предисловии утверждает, что в современной российской историографии "...такая важная тема, как национально-освободительные движения народов СССР после Второй мировой войны, остается совсем неизученной. Поэтому у большинства читающей публики о литовских, латышских, эстонских и украинских повстанцах сохранились стереотипы, сложившиеся еще в советскую эпоху: "предатели", "наймиты фашистов", "головорезы", "бандиты", "холуи империалистических разведок". Именно эти идеологические штампы по сей день не позволяют многим жителям России понять, почему в 1991 году Советский Союз – "нерушимая семья народов" – вдруг взял да и развалился, как карточный домик».

Очень интересны передаваемые Гогуном наблюдения ленинградского диссидента Михаила Хейфеца над психологическими типами заключенных, которые он наблюдал в лагере: «...Боже мой, какая психологическая пропасть разделяла украинцев, крестьян, бывших соседей и, может быть, приятелей – пропасть, отделявшая бывших бандеровцев от бывших работников гитлеровской администрации. Экс-каратели и экс-старосты иногда были вовсе не плохими от природы людьми и добрыми иногда – но они все, почти без исключения, казались мне морально сломленными, причем не зоной или войной, а еще раньше, почти изначально. Они казались нормальными советскими людьми, то есть слугами власти, любой власти – что гитлеровской, что советской, что польской, что, если появится, своей украинской. Часто это были просто человекообразные автоматы, роботы, запрограммированные на исполнение любого приказания – недаром среди самых кровавых гитлеровских убийц можно было обнаружить людей, которые после войны – до ареста – числились советскими активистами и орденоносцами... Честное слово, иногда казалось, что вины у них не больше, чем у овчарок, которые лаяли на заключенных концлагерей, – не больше они понимали, чем эти овчарки, и что, если посадить овчарку на 25 лет в тюрьму, какой в этом смысл?

Бандеровцы выглядели совсем по-иному. И они убивали, и, наверняка, невинных тоже (война – дело жуткое и жестокое), и моих земляков – это я понимал. Но видно было, что, поднимая на человека оружие, они знали, зачем это делают, и осознавали греховность своего деяния. Убивали во имя Родины, но понимали при этом, что все-таки поднимают руку на Сосуд Божий, на Человека, и совершают грех, и должны платить за грех. Вот два параллельных микрорассказа, чтобы читатель понял, какую психологическую разницу я уловил в этих двух типах украинцев.

Старик Колодка, бракёр в нашем цеху, малограмотный или вовсе неграмотный, отбывавший 18-й год из 25, жаловался на скамейке возле штаба: "Пришли немцы, дали винтовку. Сказали – стреляй. Ну, я взял, а куда денешься..." Роман Семенюк – бандеровский разведчик из Сокаля, отбывавший те же 25 лет: "Я так казав мати: я підняв зброю на людину, мене за це можуть вбити, і це буде справедливо. Я знаю, на що йду – я християнин, мати"».

Без сомнения, два этих психологических типа, о которых говорит Хейфец, встречаются не только среди украинцев. Когда Хейфец говорит о том, что бандеровцы наверняка убивали и невинных людей, «и моих земляков» – он хотел сказать «моих соплеменников», то есть евреев. И все же, думается, сознающего свою ответственность (хотя бы перед Богом) бандеровца труднее натравить на ни в чем неповинных людей, чем не рассуждающего полицая.

Лосев приводит выводы, к которым пришел Гогун в своей книге: «Вряд ли боевые действия УПА и против УПА можно назвать гражданской войной, поскольку повстанцев население поддерживало, а те, кто организовывал антиповстанческую борьбу, были людьми пришлыми в Западной Украине… То есть речь идет не о гражданской, а о национально-освободительной войне, в которой обе стороны, очевидно, воевали с применением очень жестоких методов…

В 90-е гг. ХХ ст. и в настоящий момент память об этих событиях среди населения западноукраинских городов и сел очень свежа, живы и участники этой борьбы с обеих сторон. Во всех селах Галиции и во многих на Волыни и Буковине воздвигли либо монументы, либо памятные холмы погибшим в борьбе за независимость Украины. В честь руководителей УВО, ОУН и УПА названы улицы и площади западноукраинских городов, им поставлены памятники. А памятники представителям советской номенклатуры и сотрудникам репрессивно-карательных органов почему-то снесли. Спустя десятилетия после окончания "войны после войны" народ указал на тех, кого он поддерживал, а против кого воевал».

А вот что пишет о той же книге Виктор Суворов в статье «Давай подробности» («Посев», №2, 2005 г.): «В моем 145-м полку командир 1-го батальона подполковник Протасов и заместитель командира полка подполковник Ситников в молодости лейтенантами тут воевали, в стороженецких лесах. И рассказывали в часы полигонного офицерского подпития вещи удивительные и страшные. Самое главное, что я понял в этих рассказах: бандеровцы в плен не сдавались. Вопросов я в те годы уже не задавал. Отучили. Вернее, задавал, но только самому себе. Но где ответы?

Почему они хранили верность своему делу до последнего дыхания? И чем объяснить разницу: в 1941 году Красная армия в этих краях разбежалась, бросив горы оружия, боеприпасов, продовольствия. А потом тут воевали украинские повстанцы. Те же самые мужики, которые разбегались по лесам еще до появления немцев. Но вот теперь они воевали упорно и грамотно. Они воевали несколько лет. Без танков, без авиации, без артиллерии, без гигантских запасов. Без союзников, и с ничтожной надеждой на успех. Воевали до последнего патрона, до последней капли крови.

Ждать мне пришлось долго. Почти всю жизнь. Пока в руки мне не попала книга Александра Гогуна "Между Гитлером и Сталиным. Украинские повстанцы".

Этот петербургский автор уже известен – в узких кругах историков. В этот раз ему удалось историческое исследование превратить в захватывающий детектив, не теряя и не умаляя при этом чисто научной ценности своей работы. Приведенные цифры потрясают: из семи миллионов западных украинцев в УССР за 1944-52 гг. убито в ходе боев и карательных операций 152 тысячи человек. Арестовано 134 тысячи. Выслано навечно за пределы Украины более 200 тысяч. А ещё более полумиллиона украинцев выслали в 1944-47 гг. из мест своего постоянного проживания в ПНР. Автор считает, что речь идет о всенародной борьбе против оккупационного режима коммунистов. И тут любой самый недоверчивый читатель будет вынужден согласиться. Тем более, что автор использует официальную статистику Президиума ЦК КПСС…

Но даже статистика меркнет, когда от цифр автор переходит к примерам. И примеры эти – из тех же источников: из оперативных отчетов НКВД, НКГБ, прокуратуры, органов коммунистической партии, которая и была организатором и вдохновителем истребительной войны против народа. Нас давно приучили не удивляться подлости и жестокости режима. И к звериному оскалу коммунистической власти мы все давно привыкли. Но книга Гогуна поднимает нас на новые высоты понимания. Автор, неуклонно опираясь на документы, описывает такие приемы и методы чекистов, до которых не доходили самые лютые гитлеровские головорезы. Читатель, хочет он этого или нет, вынужден снять шапку, и пальму первенства по части подлости и садизма преподнести чекистам, далеко обогнавшим своих коллег из СС и Гестапо.

Особой заслугой автора надо считать объективное отношение к предмету исследования. Украинские националисты и повстанцы отнюдь не розовой краской писаны. Элементы тоталитаризма в идеологии и практике, раскол в их рядах, оправданная и неоправданная жестокость, сомнения и колебания вождей, переборы и перехлесты в делах и помыслах, – все это отражено с достойной похвалы откровенностью. Острых углов Гогун не обходил, и называть вещи своими именами не стеснялся».

О последнем мы можем получить представление из статьи «Евреи в борьбе за независимую Украину», написанной самим Александром Гогуном в соавторстве с Александром Вовком («Корни», № 25, 2005 г.): «Изначально в идеологии Организации украинских националистов (бандеровцев) присутствовал антисемитизм, который, впрочем, существенно уступал их русо- и полонофобии, а также антикоммунизму. В решениях установочного съезда ОУН(б) в 1941 году значилось: ”Евреи в СССР являются преданнейшей опорой господствующего большевицкого режима и авангардом московского империализма в Украине. Противоеврейский настрой украинских масс использует московско-большевицкое правительство, чтобы отвлечь их внимание от действительного виновника бед, и чтобы в час взрыва направить их на погромы евреев. Организация украинских националистов борется с евреями как с опорой московско-большевицкого режима, одновременно осведомляя народные массы, что Москва – это главный враг”».

Помните, как объяснял нам сотрудник архива СБУ А. Ищук: «…второй Большой собор ОУН высказался решительно против каких-либо „жидовских погромов“?». «Установочный съезд», о котором говорят Гогун с Вовком – это и есть тот самый «второй Большой собор». Не правда ли, когда читаешь конкретный текст решения собора/съезда, слишком уж решительного неприятия „жидовских погромов“ не чувствуется? Что чувствуется, так это некоторая нелогичность, непоследовательность этого решения: как евреи могут быть «преданнейшей опорой господствующего большевицкого режима», если режим всегда готов неблагоприятный для него «настрой масс» «направить на погромы евреев»? И ведь не знали тогда бандеровцы о том, что большевистский режим и сам в это время обратился к государственному антисемитизму – уже в 1939 году была восстановлена процентная норма для евреев в вузах, – но предательское нутро его чувствовали.

Но продолжим цитирование статьи: «В 1999 году украинский исследователь Иван Патриляк в своей работе ”Легионы украинских националистов” опубликовал документ, свидетельствующий, что военнослужащие украинского батальона Вермахта ”Нахтигаль” (”Соловей”), который возглавлял будущий главком УПА Роман Шухевич, из антисемитских побуждений перестреляли всех евреев, встреченных в небольшой деревушке под Винницей.

Зафиксированы и другие случаи участия бандеровцев в антисемитских акциях – не столь кровавых. Однако, в целом речь идёт об отдельных инцидентах, а не о планомерном участии в геноциде. В 1954 году в конгрессе США состоялись соответствующие слушания, которые сняли с ОУН обвинения в причастности к Холокосту.

В феврале-марте 1943 года националисты на территории православной Волыни создали УПА. Повстанческая армия приняла в свои ряды несколько тысяч украинцев и представителей других национальностей – татар, грузин, азербайджанцев, армян, узбеков, русских. К концу 1943 года в ней состояло около 15 тысяч повстанцев, опирающихся на разветвленную структуру бандеровского подполья и широкую народную поддержку.

Приход в Повстанческую армию больших масс крестьян, нехватка определённых профессиональных кадров потребовали от командования быстрого решения этих проблем. Вот именно на этом вооруженном этапе украинского освободительного движения документально фиксируется участие в нем евреев. Тут, очевидно, можно предполагать, что деятельность украинских повстанцев была не чужда евреям – выходцам с Украины, для которых украинский язык нередко был вторым, а возможно и первым родным языком.

В УПА ощущалась острая нехватка врачей, а именно хирургов. Многих врачей-украинцев забрали немцы в начале войны из западных регионов Украины для восполнения своих потребностей. Раненным в боях бойцам новосоздаваемой УПА нужна была срочная помощь, и она в скором времени была организована.

Вот как описывает участие евреев в украинском Сопротивлении и.о. руководителя ОУН(б) в 1941-1943 годах Николай Лебедь: ”Большинство врачей УПА были евреи, которых УПА спасала от уничтожения гитлеровцами. Врачей-евреев считали равноправными гражданами Украины и командирами украинской армии. Здесь необходимо подчеркнуть, что все они честно исполняли свой тяжкий долг, помогали не только бойцам, но и всему населению, объезжали территории, организовывали полевые больницы и больницы в населенных пунктах. Не покидали боевых рядов в тяжелых ситуациях, даже тогда, когда имели возможность перейти к красным. Многие из них погибли воинской смертью в борьбе за те идеалы, за которые боролся весь украинский народ”.

Может, с пропагандисткой целью Лебедь несколько и приукрасил украинско-еврейское сотрудничество, но участие евреев в УПА – несомненный исторический факт. Например, в радиограмме в Центр 30 октября 1943 года руководители одного из коммунистических партизанских отрядов Бегма и Тимофеев сообщали: ”Националисты в Домбровице мобилизовали всех портных для изготовления теплой одежды на зиму. По последнему распоряжению штаба националисты сейчас принимают к себе всех, кроме поляков. В данное время среди националистов много евреев, особенно врачей”. Отмечали участие евреев в УПА и советские репрессивно-карательные органы».

И далее авторы приводят ряд конкретных примеров мужественной и самоотверженной работы евреев-врачей в отрядах УПА. Многие из них погибли, другие оказались в лапах советских карательных органов. Рассказывают они и о Лейбе Иосифовиче Домбровском, юристе, который «стал сотрудником политического отдела УПА», ее «наивысшей политической структуры».

Не стали скрывать авторы, что были и такие случаи: «Многим врачам и техникам лагеря Куровице бандеровцы предлагали помочь освободиться. Доктор Старопольский и доктор Кальфус согласились и пошли к бандеровцам. Старопольский, честный и наивный человек, верил представителям украинских националистов, что ему не причинят вреда. Он был долгое время при них и оказывал раненым и больным медицинскую помощь… Позже украинские националисты ещё перед приходом русских убили доктора Старопольского и доктора Кальфуса, так как последние слишком много знали».

В заключение авторы пишут: «Так или иначе, можно констатировать факт участия евреев в национально-освободительном движении украинского народа в 1940-х годах XX столетия. В принципе, ничего необычного в этом нет: во всех крупных военно-политических формированиях тех лет евреи принимали участие – в польской Армии Крайовой, Власовской армии, партизанских коммунистических отрядах, в Красной армии, в Вермахте, а также в коллаборационистской еврейской полиции – была и такая. Не стала исключением и УПА, воевавшая за независимую Украину – против Гитлера и Сталина».

Я хотел бы напомнить читателям перепечатанную нами в апрельском номере 2007 года «Рубежа» из газеты «Україна молода» статью «Повстанцы со звездою Давида». В ней тоже рассказывалось об участии евреев в УПА – не только врачами, но и просто бойцами. Приводилось там и мнение уже известного нам диссидента из Ленинграда Михаила Хейфеца о его солагерниках-бандеровцах, отбывавших 25-летние сроки: «святые старики» – так он их называл. 

Но есть в статье и такое высказывание Феликса Левитаса, защитившего в 1997 году докторскую диссертацию на тему «Евреи Украины в годы Второй мировой войны»: «Общей точки зрения на „еврейский вопрос“ у украинских политиков не было. С самого начала против нацистских методов и провокаций в западных регионах Украины выступили деятели ОУН – писатель и публицист Юрий Липа, редактор и экономист Лев Лукашевич, известный поэт Евгений Маланюк. Согласно документам, некоторая часть представителей ОУН колебалась, часть считала, что надо следовать немецким руслом». Что, между прочим, означает – поголовное уничтожение евреев…

В Союзе всех украинских националистов величали бандеровцами. Однако, ОУН еще в 1941 году разделилась на ОУН(б) – собственно бандеровцев и ОУН(м) – мельниковцев. Собственно бандеровцы, как мы видели, большой любви к евреям, как правило, тоже не испытывали, но все же их можно было считать в этом отношении «умеренными». Мельниковцы же евреев люто ненавидели. Роман Шухевич, кстати, относился к ОУН(б).

В апрельском номере «Еврейской газеты» за прошлый год Сью Фишкофф в статье «Если не мое поколение, то кто же?» рассказал о партизанском отряде в Карпатах, созданном евреями, бежавшими из лагерей и гетто: «…отряд из примерно 150 мужчин и женщин не раз вступал в столкновение с Украинской повстанческой армией Степана Бандеры. Мужчины сражались, а женщины оставались в землянке. Однажды, когда он с товарищами ушел из лагеря на очередную боевую операцию, люди Бандеры обнаружили землянку и забросали ее гранатами, убив всех женщин».

Можно почти не сомневаться, что это были не «люди Бандеры», а «люди Мельника». Но так или иначе, надо признать, что слова президента Украины Виктора Ющенко, сказанные в интервью израильским СМИ (они приведены в цитированной выше заметке в мартовском номере «ЕГ»), о том, что «Украинское повстанческое движение никогда – подчеркиваю, никогда – не провело ни одной операции по отношению к евреям» – не соответствуют действительности.

И какие же выводы из всего рассказанного мы сделаем? Как нам относиться к Роману Шухевичу и к факту присвоения ему звания «Герой Украины»? Для украинских патриотов он, несомненно, герой: мужественно сражался и жизнь положил за свободу Украины. В убийствах евреев Шухевич лично вроде бы замешан не был, но отметились его подчиненные: в деревушке под Винницей и, вероятно, также во Львове в первые дни оккупации. Даже если это случилось без его ведома, тень на него это все равно бросает.

Стоит учесть и судьбу его близких. Среди замученных в одной из львовских тюрем был и родной брат Романа Юрий. За связь с антисоветским подпольем мать Шухевича Евгения, жена Наталья Березинская и сестра Наталья в 1945 году были арестованы и отправлены в ссылку, а сын и дочь отдали в чернобыльский детдом.

Я бы хотел вернуться в начало данной статьи. Там мы вспомнили подборку материалов на эту же тему, напечатанных в январском номере 2008 года «Рубежа». В числе этих материалов была статья Лоры Гуревич «Стенка на стенку». В статье рассказывалось о состоявшейся на первом канале российского телевидения передаче, в которой в споре на ту же тему сошлись российская и украинская стороны. Российская сторона ради пущего посрамления украинцев пригласила на передачу польского журналиста.

Известно, что в те годы между украинцами и поляками на Западной Украине шла жесточайшая, моментами просто зверская война, жертвами которой с обеих сторон пали десятки тысяч мирных жителей. И, тем не менее, польский журналист сказал примерно следующее: «История украинско-польских отношений была очень сложной. А освободительная борьба украинцев под руководством Бандеры – это история Украины, и пережить ее должна только она, как пережила Польша после войны почти гражданскую войну между Армией Крайовой и Армией Людовой». Но и без того известно: нет в Европе другого государства, которое бы ныне так отстаивало интересы Украины, как это делает Польша. Смогли поляки во имя будущего переступить через тяжелые прошлые обиды…

Правда, надо иметь в виду, что резня украинцев и поляков была взаимной, евреи же никого не трогали. Но тут нас подвела наша «слава», – в то время не совсем лишенная оснований, – «слава» приверженцев большевистского режима…

В заключение я хотел бы обратиться к живущим здесь бывшим жителям Львова и вообще Западной Украины: что вы обо всем этом знаете и думаете? Вот, в Википедии есть информация о том, что жена Романа Шухевича Наталья в сентябре 1942 – феврале 1943 г. прятала у себя соседскую девочку-еврейку Ирину Райхенберг. По утверждениям известного нам В. Вьятровича, Роман Шухевич помог с изготовлением для девочки документов на имя украинки Ирины Рыжко, и после того, как Наталья Шухевич была арестована гестапо, Роману удалось переправить девочку в сиротский приют при женском греко-католическом монастыре василианок в Пилипове, в 30 км от Львова, где Ирина и находилась до конца войны. Спасённая женщина жила на Украине и умерла в 2007 году в Киеве в возрасте 72 лет. Может быть, кто-либо из киевлян о ней знает?

Трудно раскачать наших уважаемых читателей…

Итак, может быть, учитывая все изложенное, мы, как и поляки, позволим украинцам самим разобраться в своей истории, определить своих героев?..

Израиль Зайдман