Выдержка из интервью, которое Елена Георгиевна Боннэр в начале февраля

дала парижской газете «Русская мысль».

– Как вы относитесь к новому президенту США, Бараку Обаме?

– Пока я воспринимаю Обаму как красивого молодого человека, очень амбициозного и болтливого, демагога, пришедшего под лозунгом перемен и набравшего свой кабинет; правительство и Белый дом почти полностью из людей Клинтона – еще одного демагога и трепача. Поэтому лозунг «Перемены!» я воспринимаю пока что как пустой звук, а дальше – посмотрим. Убили кучу денег на инаугурацию… Но это не самый больной вопрос.

– Какой же, по-вашему, самый больной вопрос?

– Самый интересный и больной для меня вопрос – вопрос Израиля! У меня встречный вопрос, к живущим в Европе: «Как случилось, что все погрязли в антисемитизме, который имеет более массовое и более глубокое распространение, чем было в 1940 году?». И нет почти никакого мало-мальски заметного движения против антисемитизма и в поддержку Израиля. Это – вопрос к Европе, но и к Америке тоже. Я не знаю, когда они будут каяться – через полвека или еще позже. Если в Германии 30-х – 40-х годов многие люди от страха делали вид, что они фашисты (как в СССР притворялись активными строителями коммунизма), но активными фашистами были далеко не все, то сегодня эта человеческая активность перехлестывает 1934 год.

От редакции: понятно, речь идет об антиизраильской, антисемитской активности.