Память

Не полностью забытая звезда…

О ней, увы, сегодня практически не знают. Ни в России, хотя она русская по языку и культуре, ни в Латвии, откуда она родом. Ее уже почти никто не помнит даже в Европе, хотя в свое время, в 20-х – начальных 40-х годах прошлого столетия, по популярности и яркой силе таланта ее сравнивали с таким столпoм балетного искусства, как Айседора Дункан…

Но, к нашему счастью, позабыли не совсем, а именно почти. Живет в Германии энтузиаст, искусствовед и историк культуры, занимающийся возрождением имени потрясающего художника с трагической судьбой, женщины, прожившей хотя и, на внешний взгляд, чрезвычайно успешную, но очень короткую жизнь – танцовщицы Татьяны Барбаковой (1899 – 1944). Неутомимого энтузиаста-исследователя зовут доктор Гюнтер Гёббельс из рейнского города Нойсса, что вблизи Дюссельдорфа, столицы земли Северный Рейн-Вестфалия. Он рассказал мне:

– О жизненном пути и судьбе уникальной русской ­танцовщицы Татьяны Барбаковой, которая c 1920-го по 1937 годы своими яркими, самобытными, художественно-декоративными танцами сделала себе громкое имя сначала в Германии, а затем и в соседних странах, может быть, так никто со временем бы и не вспомнил, если бы она сама и ее необычные танцы ­не были зафиксированы в работах многих известных живописцев, графиков, скульпторов и фотомастеров – поклонников ее таланта, с которыми она была знакома, питая особый интерес к изобразительному искусству.

Вот эти-то художественные свидетельства деятелей искусства – как современников и друзей Татьяны Барбаковой, так и мастеров, творивших уже после ее ухода из жизни, в память о ней (в частности, в 1991 г. русский ­художник Александр Данов, родившийся в Дагестане и с 1978-го живущий в Дюссельдорфе, увлеченный ее драматической судьбой, пишет ­­картину «Поиск следов», которая также выставлена), отразивших одухотворенную работу, и составляют экспонаты последней по времени выставки, организованной доктором Гюнтером Гёббельсом и прошедшей только что в дюссельдорфском так называемом «Культурном вокзале Эллер». Здесь посетитель мог увидеть не только живописные, графические или скульптурные работы крупнейших творцов, навеянные уникальной личностью танцовщицы, но и её (и адресованные ей) сохранившиеся письма, дневники, афиши выступлений, газетные и журнальные публикации, личные документы актрисы. Экспозиция представлена под красноречивым и весьма грустным названием «Татьяна Барбакова. Забытая танцовщица в картинах и документах», кстати, это уже четвертая за последние несколько лет выставка в Германии, посвященная Татьяне Барбаковой.   

– Предыдущие выставки, прошедшие в Городском музее Дюссельдорфа (в 1991 г.) и в Доме Августа Макке в Бонне (в 2002 – 2003 гг.) и сопровождавшие их каталоги, – говорит Гюнтер Гёббельс, – были, конечно, еще сравнительно неполны, ­так как очень мало сохранилось подлинных материалов, проливавших свет на биографию Татьяны Барбаковой. К следующей, третьей по счету, выставке, самой протяженной – прошедшей в течение 7 месяцев в 2005 – 2006 гг. в Дортмунде,  собранный поисками ­обширный материал уже сопровождался новым, более полным каталогом. Эта работа по углублению знаний о Барбаковой привела к новым открытиям благодаря большой помощи рижского ученого-историка Александра Файгманиса, выпустившего уникальный научный труд под названием «Latvian Jewish Intelligentsia – Victims of the Holocaust» («Латвийская еврейская интеллигенция – жертвы Холокоста»). В этой книге рижскому ученому удалось собрать 77 биографий латвийских евреев, которые ­погибли во время ­Холокоста, в их числе имеются сведения – хотя, конечно, весьма скупые – также и об уничтоженной нацистами Татьяне Барбаковой.

Эта биография, представляющая собой настоящее научно обоснованное генеалогическое исследование, проведенное Александром Файгманисом, по словам исследователя из Нойсса, возбудила его особенный интерес к личности танцовщицы, так как вновь открытые факты ее жизни и творчества ставили под сомнение множество спекуляций и домыслов, в частности, о происхождении Татьяны Барбаковой. Например, долгое время существовала легенда (опровергнутая теперь достоверными документами), что мать ее якобы была китаянкой, и именно это обстоятельство, дескать, не только придало чертам ее лица что-то восточное, но и определило впоследствии направление ее художественных интересов, приведя ее к увлечению китайскими танцами.   

По словам биографа, рижский специалист Александр Файгманис, его источники и выводы, помогли ему уточнить не только генеалогию Татьяны Барбаковой, но и под критическим углом пересмотреть существовавшие свидетельства о ее творчестве и перипетиях жизненной судьбы. Обнаруженный этими исследованиями материал способствовал новому прочтению существовавших писем и дневников, а также письменных свидетельств современников танцовщицы и указаний на художественные произведения, в которых отражена деятельность актрисы, и в целом помог уточнить обстоятельства жизни Татьяны, систематизировать даты и факты, чем доктор Гёббельс занимается с 1988 года и до настоящего времени.

Так, из нового каталога выставки, документов в витрине и настенной информации посетитель узнает, что Татьяна Барбакова родилась 15 августа 1899 года в латвийском городке Хазенпот/Айзпуте (Латвия тогда находилась в составе Российской империи) в еврейской семье мясника Айзика и домохозяйки Геньи Эдельберг, давшим дочери имя Ципора. Вскоре Ципора наряду с еврейским именем принимает еще и латышское имя Цилли, что было принято в их местности.

Уже в возрасте 10 лет она проявила явные способности к танцу, некоторое время посещала балетную школу, однако не продолжила в дальнейшем танцевального образования. В 1918 году Ципора знакомится с немецким солдатом Георгом Вальдманом, который в Первую Мировую войну отбывал воинскую повинность в Балтии, последовала за ним в Германию, где они вскоре и поженились. И со своим супругом, взявшим псевдоним Марсель Буасье, они стали выступать вдвоем: она танцевала в кабаре, а он был конферансье в ее программе. В этот период Ципора (Цилли) Эдельберг тоже взяла себе псевдоним, став Татьяной Барбаковой (Tatjana Barbakoff). Именно эти выступления перед публикой и привели ее к увлечению сначала русскими, а затем и китайскими танцами. Ее номера, такие, как «Борьба религий», «Монгольский знаменосец», пародии на дадаизм, кубизм и экспрессионизм, вызывали восторг у тогдашней публики. С 1921-го она сама стала оформлять как сценограф свои сольные выступления и сама проектировала и шила свои живописные костюмы для каждого номера и танца. С 1924 года, как следует из представленных на выставке афиш и газетных рецензий того времени, она включает в свой репертуар настоящие китайские танцы, наряду с русскими, цыганскими и европейскими танцами и пародиями. Небывалый успех ее выступлений (а ее приглашали на самые престижные площадки: например, кельнское кабаре Simplizissimus, Corso Cabaret в Дюссельдорфе, престижные площадки в Цюрихе, Берлине, Локарно…), а также потрясающее личное обаяние и магнетическая энергетика постепенно привлекают к ней внимание многочисленных почитателей ее таланта – крупных художников, начиная с Отто Дикса, известных фотомастеров, скульпторов и графиков, работавших практически во всех стилях и направлениях — от экспрессионизма до «новой вещественности»: таких, например, как художники Эрих Хеккель, Вальдемар Флэйг, Отто Панкок, Макс Поллак, Грегор Рабинович, Эрих Изенбургер, Вилли Якель, Артур Кофманн, Кристиан Ролфс, Вильгельм Шмурр, Эмиль Стампп, Герт Вольхайм ­и фотомастера Александр Биндер, Штеффи Брандл, Карри Хесс, Вили Майвальд, Мартин Пич, Ханс Робертсон и многие еще. Многие из работ погибли в годы войны и известны сегодня лишь по репродукциям.

В 1927 году Татьяна и Георг расстались.

А после прихода к власти нацистов,  в 1933 году, Татьяна Барбакова бежала из Германии в Париж, где сблизилась с художником Гертом Вольхаймом. Она много позирует фотографу Вилли Майвальду, автору более 60-ти ее портретов. Многие из них представлены и на выставке в Дюссельдорфе. «Танцы, которые исполняла русская танцовщица, – пишет один из газетных критиков, – в глазах богемы выглядели продолжением революционных экспериментов начала века, «дионисийских» буйств, раскрепощавших тело и душу. В числе ее предшественников назывались члены коммун в Швейцарских Альпах – танцующие нудисты со всего мира – и харизматическая Айседора Дункан, самая знаменитая фигура в этом движении.»

В Париже Татьяне Барбаковой очень нравилось. Вот одна лишь цитата из ее многочисленных интервью французской газете: «О, Париж! Я с удовольствием здесь живу, я люблю эту атмосферу и взгляд с моей террасы на крыши и башни. Я здесь могу чудесно работать. Но… я редко хожу в город, совсем не знаю в нем многого. Знаете, величина города, его беспокойство пугает меня. Я не осмеливаюсь идти туда одна. Иногда кто-то забирает меня, кое-что показывает мне. Так я видела Sainte Chapelle (Сент-Шапель – готическая часовня королевского дворца на острове Сите в Париже. – Г. К.) – это было так важно для меня. Все знают мой танец «Готическое окно в церкви». У меня всегда было ощущение, что есть в этом моем танце нечто большее, чем то, что я видела в немецких соборах. Теперь я знаю, что я танцевала, собственно, эти окна Sainte Chapelle – хотя не знала о них раньше.»…

 Татьяна Барбакова в русском костюме

В мае 1934-го Татьяна Барбакова в Париже имеет небывалый успех и обильную прессу, подробно анализирующую творчество русской танцовщицы. Так, известный газетный критик Булос пишет в своей статье: «…Творчество этой удивительно выразительной ­русской волшебницы должно было быть причисленным не только к танцу, а и к жанру пантомимы, настолько ее танец ярко богат мимикой и жестом, но еще и необычайно… познавателен. Речь идет больше о некоем неуловимом колебании, ­чем просто о движении. Татьяна Барбакова, таким образом, является отчетливо приверженцем  восточной концепции танца.» Статья снабжена фотографией Вилли Майвальда, где она запечатлена в красной китайской одежде.

Еще ряд лет она с неизменным успехом выступала во Франции, Нидерландах, Швейцарии. Но затем начались ее драматические испытания: после вступления немецких войск во Францию она была 10 мая 1940 года интернирована в лагерь de Gurs, откуда, к счастью, в июне того же 1940-го она снова была освобождена (Герту Вольхайму каким-то чудом удалось ее выкупить) и скрылась сначала в приграничную Италию, а затем – после отступления оттуда итальянских войск – снова во Францию, в Ниццу, где она вновь была схвачена гестапо и переведена (примерно 23 января 1944 г.) в «пересыльный» лагерь Drancy, что вблизи Парижа.

Лагерь Drancy – это бараки в пределах городской черты. Кровати в большинстве случаев сделаны из соломы, а туалеты расположены вне зданий. Это пересыльный лагерь для последующих транспортировок узников на восток. Сначала, 31 января 1944 года, Татьяна Барбакова вместе с ещё 1213 арестованными переводятся в «блок высылки», что ­указывает на их предстоящий ­отъезд из лагеря. Документально установлено, что уже 3 февраля 1944-го под «Конвоем 67» 662 мужчин и 552 женщины (в том числе ­184 детей младше 18 лет, а также 14 восьмидесятилетних стариков)­. Среди этих 552 женщин находятся также Татьяна Барбакова и обе ее подруги.

В списке нацистского военного министерства Татьяна Барбакова представлена как «Вальдманне, Leley Эдельберг, 15.08.1899». В оригинальном списке на «транспортировку 3.2.1944» также упоминаются она и ее подруги: «Номер 321 – подросток Гертруда, 8.2.1894, портниха; номер 322 – подросток Эмма, 3.2.1896, секретарь; номер 323 – Вальдманне, Celly, 15.8.1899, танцовщица».

По прибытии транспорта 6 февраля 1944 года в Освенцим отсортировываются 166 мужчин и 49 женщин. Остальные 985 человек сразу отправляются в газовую камеру, среди них и Татьяна Барбакова. Ей не было и 45-ти…

Из всей этой партии заключенных в 1945 году в живых осталось всего лишь 26 человек, среди них 12 – женщины.

­

И в довершение – несколько свидетельств в память о Татьяне. Швейцарский друг Барбаковой Пауль Герхард Хартманн рассказывает о том, как он узнал о гибели Татьяны:

– Война шла к концу, но мы потеряли с Татьяной всякую связь и были в большой тревоге за ее жизнь, так как и после мая 1945-го ничего больше о ней не слышали. Только в 1946 году я был в гостях у адвоката доктора Гольдштайна в его бюро на Банхофштрассе. Там мой взгляд упал на большой портрет танцовщицы, нарисованный явно в стиле Вольхайма. Я вздрогнул от неожиданности: «Ах, это ведь Татьяна Барбакова, не так ли?», – сказал я, а когда он подтвердил это, спросил: «что же стало с ней?» Он ответил: «Она была отравлена газом в Освенциме­»… Это ужасное сообщение отняло мне язык. Потом я рассказал Гольдштайну, что мы состояли с нею в переписке еще во время войны. Он был также дружен с Татьяной. Я поспешил ­домой, рассказал все моей жене. Мы ведь с ней не знали (и даже не задумывались на эту тему), что Татьяна  была еврейкой, об этом в нашем кругу никогда не говорилось, поэтому мы и не предполагали, что она была арестована нацистами и уничтожена в еврейском лагере смерти.»

Коллега и подруга Татьяны Барбаковой танцовщица Юлия Тарди-Маркус во Франции в память о выдающемся человеке и творце и в качестве долга против забвения основывает в 1986 году специальную балетную «Премию имени Татьяны Барбаковой». Почетная профессиональная награда (с объявленной денежным эквивалентом в 10 000 тогдашних французских франков) была вручена в 1986, 1987 и 1988 гг. победителям Международного конкурса балета молодых артистов.

Жак Ширак, в то время Президент Франции, 25 января 2005 года, в знак 60-й годовщины освобождения узников Освенцима, торжественно открывает после трехлетнего перерыва, связанного с реконструкцией, «Memorial De La Shoah (Мемориал Холокоста)» в Париже. На площади перед входом в Мемориал поднимается теперь стена, на которой ­выгравированы имена, фамилии и год рождения 76-ти тысяч евреев, депортированных из Франции за 1942-1944 годы­. На этой стене значится также Татьяна Барбакова под ее гражданским именем «Цилли Вальдманн, 1899»...

…Три танцевальных костюма (Мона Айсеманн-Вольхайм, вдова Герта Вольхайма, передала в дар Городскому музею Дюссельдорфа чудом сохранившиеся в условиях эмиграции театральные костюмы Татьяны Барбаковой: черный шелковый жилет с вышивкой из цветов, платье из красного шелка, украшенное золотой канителью, сиреневая шелковая блузка с золотой нитью), несколько сигаретных коробок – это практически все, что осталось от фантастической жизни русской чудо-танцовщицы. И еще – десятки фотографий, картин, скульптур и рисунков, запечатлевших это чудо для нас, потомков. К счастью, теперь мы можем это видеть. Следующая выставка о русской танцовщице планируется в Берлине осенью 2009 года.

Это и составляет память об удивительной Татьяне Барбаковой.

 фрагмент стены памяти жертв Холокоста в Париже.

Фото автора