Что выиграли евреи от Революции
Евреи недодали России
(главы из неопубликованной книги)*
* Окончание. Начало цикла см. в №№ 3, 7, 9, 10, 12 за 2008 г. и №№ 1, 2, 5 за этот год.
В зоопарке тигру не докладают мяса!
Попугай Геннадия Хазанова
В основе антисемитизма лежит бездарность.
Когда изъявляют претензию на то, что Эйнштейн,
открывший теорию относительности, еврей,
еврей Фрейд, еврей Бергсон, то это есть претензии
бездарности. В этом есть что-то жалкое…
Николай Бердяев
Казалось бы, цикл статей, который мы печатали под общим грифом «Что выиграли евреи от революции?», закончен: мы дошли до периода массового выезда евреев из бывшего СССР, что уже само по себе является красноречивым свидетельством того, что они «выиграли». Но, оказывается, за 70 с лишним лет советской власти они «выиграли» еще большую претензию со стороны русских: почему это евреи, получив долгожданное равноправие, так мало дали России и русским? Лучшим выразителем этой претензии стал опять же наш большой друг Андрей Буровский.
Такие исключительные условия получили…
Целые две главы (стр. 250-284) Буровский посвящает доказательству того… впрочем, пусть он сам скажет, что он тщится доказать: «Какой исторический шанс! Как невероятно много могли бы дать ашкенази миру… если бы им было что сказать. Потому что результаты их владычества не просто малозаметны… Они исчезающе ничтожны…» Период русской культуры, когда «над Русью парил трехголовый еврейский Горыныч», он называет «oдесским» и затем последовательно «доказывает», что евреи (ашкенази), имея столь замечательные возможности, практически ничего не дали России и миру в науках, в искусствах, в литературе.
Но почему этот период Одесский? А вот (стр. 254-255): «Это – единственный город, на протяжении всех десятилетий пога… советской власти генерировавший какие-то культурные формы, причем совершенно самостоятельно». Оборванное слово «пога…» – это автор так острит, он хочет сказать «поганой». По существу возражений нет, но это же дешевка. И сразу открывается одна из причин, почему он так не любит Одессу: у него с чувством юмора слабовато, и на этой почве выработался своеобразный комплекс неполноценности. Впрочем, я, кажется, уже говорил: неразвитость чувства юмора – почти неотъемлемая черта всех юдо-озабоченных.
Андрей Буровский
Но ближе к делу. Только что мы узнали об «одесском двадцатилетии», а теперь что же выходит – это «двадцатилетие» длилось «на протяжении всех десятилетий советской власти», то есть 70 с лишним лет? Ведь все это время только в этом городе «какие-то культурные формы генерировались». Становится совсем уже не по себе, когда узнаешь, что «генерировались» они даже не во всей Одессе, а на маленьком ее пятачке (стр. 256): «У еврейского населения Одессы был свой район с красочным названием Молдаванка, неподалеку от рынка Привоз. Размеры части Одессы, населенной и освоеннoй евреями, не превышают и квадратного километра… Но не это главное. Главное в том, что еврейская Одесса – это вовсе не Одесса купцов, ремесленников и даже работников по найму. Это Одесса торгашей, спекулянтов и криминального элемента: контрабандистов, воров, налетчиков, перепродавцов краденного, прочих мелких преступников и жуликов… Вот эта Одесса и определила двадцатилетие нашего культурного развития».
Ну вот – опять «двадцатилетие». Люди добрые, помогите разобраться. Давайте все же рассуждать по-еврейски, то есть логически (что поделаешь: я еврей и иначе не умею). Если все 73 года советской власти больше нигде, как сообщил нам господин Буровский, «культурные формы не генерировались», то что же – за пределами этого 20-летия и этого одесского пятачка (менее квадратного километра) в СССР культуры не было или она, по крайней мере, совсем не развивалась? И что же корифеи советской культуры – Шостакович и Прокофьев, Петров-Водкин и Шагал, Пастернак и Мандельштам, Булгаков и Шолохов и десятки других – они культуру «не развивали» или работали на этом пятачке, среди воров и налетчиков?
А что же собой представляла собственно «одесская культура»? Читаем (стр. 254-255): «Например, джаз Леонида Утесова. Сейчас просто трудно представить себе, насколько популярен был джаз в 1920-е годы… Такие феномены, как одесский анекдот. Одесская музыка. Та самая, еврейская, а скорее – балканская, без прямой привязки к какой-либо нации. Скрипочка, веселая танцевальная мелодия, так что ноги сами начинают под нее ходить».
Тогда была востребована массовая культура, культура трудящихся. Допустим (хотя это неправда во многих отношениях) из всей огромной России только «трудящиеся» воры и налетчики этого одесского пятачка оказались в состоянии создать хоть что-то, напоминающее культуру. Это их вина? Можно по-разному относиться к той культуре, но сказать, что это и была вся или почти вся русская культура в то двадцатилетие… А Буровский именно так и говорит (стр. 257): «Ведь в 1950-1970-е годы в России было хоть что-то, кроме продукта, извергнутого головами еврейского Горыныча, а в довоенное время – почти что и не было». Стремясь охаять «продукт еврейского Горыныча», он «уничтожает» всю русскую культуру того двадцатилетия. Но именно оно было самым плодотворным за все 70 с лишним советских лет.
Одного Булгакова было бы достаточно, чтобы оправдать то 20-летие. Все ценное, что написано Шолоховым – «Тихий Дон» – написано тогда. В те 20 лет работали такие разные поэты как Пастернак, Мандельштам, Маяковский, Есенин. Все четверо были так или иначе умучены советской властью, но это другой вопрос. Ни один из названных не имеет отношения к Одессе, но вольно же Буровскому ограничивать русскую культуру того времени этим городом.
Обратимся непосредственно к вопросу о том, что дали (или не дали) в то 20-летие русской и мировой культуре евреи-ашкенази, точнее – русские евреи. Буровский пишет (стр. 257-258) о «железной закономерности»: «Как только у народа появляется достаточно людей, избавленных от тяжелого ручного труда, имеющих образование и досуг, – и тут же они создают что-то такое, что входит в сокровищницу не только национальной, но и мировой культуры… До сих пор неизвестна ни одна имперская нация, не создавшая светочей ума в тот краткий миг, когда империя была на взлете и в ней появился слой достаточно культурный, богатый и свободный, чтобы творить». Достаточно банально, но особых возражений не вызывает.
А теперь попрошу вас внимательно проследить за цирковым фокусом, который совершает, оттолкнувшись от этой мысли, ученый человек: «В конце концов, весь „золотой век“ русской литературы создан сословием, которое насчитывало порядка 400-500 тысяч человек. Этим людям дали возможность реализовать свои таланты и способности, вот и все».
Тоже возражений не вызывает, но далее (sic!): «И потому полет трехголового Горыныча над Русью – исключительный исторический шанс. Вдруг, в одночасье, уже не 400 тысяч, а почти 3 миллиона человек начинают жить в условиях свободы, образования, сравнительной обеспеченности и приобщения к культуре. И никаких ограничений! Наоборот. Действительно – какой исторический шанс! Как невероятно много могли бы дать ашкенази миру… если бы им было что сказать».
До этого автор на протяжении почти десятка страниц втолковывал нам, что то «двадцатилетие нашего культурного развития» определялось Одессой, точнее – одесским пятачком (менее квадратного километра), населенным спекулянтами, ворами, налетчиками и другими симпатичными евреями. Сколько всего их там могло жить – тысяч 20-30-40? И вдруг – скачок к «почти 3 миллионам» всего российского еврейства. Но это еще не весь фокус. Следующий трюк – он сравнивает положение этого еврейства в 1920-30-е годы с положением русского дворянства ХIХ века!
Только что он нам рассказывал, что для творческого прорыва требуется слой «людей, избавленных от тяжелого ручного труда, имеющих образование и досуг,.. слой достаточно культурный, богатый и свободный, чтобы творить». И вот он нашел такой слой. Богатых? Ну, конечно, они, лишенные советской властью своих привычных занятий, всего три раза на день умирали от голода. Избавленных от тяжелого ручного труда, имеющих досуг? Ну, да, очень многие из них были ремесленниками, но всяческими запретами советская власть и родные евкомы избавили их от всякого труда вообще, и теперь у них все время – один сплошной досуг: твори, дерзай, пробуй! Свободны? Естественно, добрая половина из них – «лишенцев» – свободна даже от элементарных гражданских прав. Ну, чем они хуже русских дворян ХIХ века?!
Правда, насчет образования, достаточной культуры эти почти 3 миллиона евреев немного подкачали. Был уже к революции слой по-европейски образованных евреев, но Буровский сам пишет, что большинство из них подалось в эмиграцию. А остальные… да, были грамотны, но европейского, современного образования не имели и даже просто изъясняться по-русски не всегда толком могли. Буровский сам пишет (стр. 143), что к началу ХХ века 64% еврейских детей получали образование только в хедере (на иврите и на идиш). Эти дети и вступили в жизнь в 1920-е годы.
Сравнивать «золотой век» русского дворянства, обратившийся в «золотой век» русской литературы, – это был действительно век, столетие – с той щелочкой в 10-15 лет, которую получили советские евреи, можно от «избытка ума»… или от избытка антиеврейской злобы. Стоит еще вспомнить старое изречение: чтобы стать по-настоящему культурным человеком, нужно окончить 3 университета: один – твой дед, второй – отец и третий – ты сам. У слоя новой еврейской интеллигенции ничего этого за спиной не было. Были, правда, выработанные веками тяга и способность к образованию, но эти похвальные качества надо было еще реализовать.
Буровский пишет (стр. 375): «Два поколения евреев имели исключительные, невероятные возможности для реализации себя». Сказано сильно, но в чем конкретно заключались эти «исключительные, невероятные возможности»? Он пытается создать представление, что евреев принимали в вузы всех подряд, а вот русскому парню – сыну попа или «буржуя» вход туда был закрыт. По приводившимся нами ранее данным Костырченко, дело обстояло несколько иначе: на Украине «лишенцев» среди евреев было 29,1%, а среди украинцев – 5,4%. В любом случае, подавляющее число славянской молодежи составляли выходцы из семей рабочих и крестьян. Для них никаких препон не существовало. Да и реально, по тем же данным, на начало 1927 года доля евреев-студентов в вузах различного профиля находилась в пределах 10-20%. Много, если учесть, что доля евреев в населении составляла около 2%, но 80-90% студентов составляли все же братья-славяне.
На самом деле то, что Буровский называет «исключительными, невероятными возможностями» состояло в том, что евреи просто получили, наконец, равные со всеми права, другое дело, что они лучше других ими воспользовались. Причины этого весьма красочно обрисовал сам Буровский: идущее из глубины тысячелетий уважение к знанию, тяга к нему и т. д.
Но перейдем к деталям. Что такое «поколение»? В «Новом энциклопедическом словаре» 2002 года дано такое определение этого понятия: «Родители, дети, внуки – 3 последовательных поколения; промежуток времени между рождением отца и сына, матери и дочери называется длиной поколения (около 30 лет)». Так, берем два поколения. Первое поколение евреев, которые «имели исключительные, невероятные возможности для реализации себя» – это те, кто родился в 1915 году. В 1922 году, когда настала мирная жизнь, они впервые в истории российских евреев могли на равных со всеми правах пойти в школу. Не будем говорить о том, что даже Солженицын признает: «господство большевиков превратило „все русское еврейство в толпу нищих“» (речь о 1920-х годах). Будем считать, что Солженицын и все прочие лгут, а правда – в словах Буровского: «Вдруг, в одночасье… почти 3 миллиона человек начинают жить в условиях свободы, образования, сравнительной обеспеченности и приобщения к культуре. И никаких ограничений!»
Еврейские дети, пошедшие в 1922 году в 1-й класс, выйдут из стен институтов и университетов в славном 1937 году. Как будет показано в следующей главе, уже с конца 1930-х годов начнутся вновь притеснения евреев, запреты на профессию и т.п. А в 1940-х годах эти преследования достигнут апогея, чтобы в советское время никогда уже полностью не прекратиться. Когда же поколение 1915 года могло «в условиях свободы и пр.» себя реализовать? А второе поколение, если отсчитать 30 лет, – это родившиеся в 1945 году. У этих «возможности для реализации себя» были «исключительными» с момента рождения…
Ну, сколько, неуважаемый, врать можно?
Далее он пишет (стр. 303): «Новая русская голова отросла к рубежу 1970-х и 1980-х… Произошло это в полном соответствии с „законом трех поколений“ – когда пришло в мир третье поколение выдвиженцев социализма». Под «законом трех поколений» он понимает, «закон трех университетов», о котором мы говорили выше. Но почему он этот закон распространяет только на русских? Поясню на примере. Учатся в университете или в институте в 20-е годы вместе 15 еврейских юношей и девушек и 85 – русских (я взял средний процент). И те, и другие – интеллигенты в первом поколении: первые – дети ремесленников и мелких торговцев, вторые – дети рабочих и крестьян. Буровский считает нормальным, что сколько-нибудь значимых интеллектуальных достижений можно ожидать только от внуков вторых, а от первых требует творений чуть ли не мирового уровня немедленно, в первое же десятилетие, а раз их нет – объявляет, что они «мало дали миру».
Я задаю простой и ясный вопрос, на который хотел бы получить столь же простой и ясный ответ: почему, господин Буровский, вы считаете, что еврейская голова должна отрастать за одно поколение, а своим соплеменникам отводите на это три поколения? Вы так не уважаете свой народ?
Сильно подозреваю, что он сам есть представитель поколения внуков. Если считать его типичным представителем этого поколения, результаты не впечатляют…
Но какие же конкретные данные он приводит в подтверждение того, что евреи «мало дали»? Данные эти им изложены в трех разделах. Сразу обнаруживается одна странность: в каждом из этих разделов обсуждается, что евреи дали или не дали (не додали) «нам», то есть, надо полагать, русским, за все годы советской власти. Но глава-то, в которую включены эти разделы, называется «Одесский период развития русской культуры». Ну да ладно, господин Буровский еще и не такие сальто-мортале проделывал…
«Что же „они“ „нам“ дали в науках?»
Раздел начинается (стр. 265) с замечательного вопроса: «Каковы же следствия господства евреев над Россией?» Опять мне приходится отвлекаться от существа дела: поскольку рассматривается вклад евреев в науку за все 73 года советской власти, выходит, уже не только «первое двадцатилетие», но все 73 года «евреи господствовали над Россией»? Ну, сколько можно? Показал шарик зрителям под одним наперстком и тут же ловко перекатил его под другой. Но если бы хоть ловко! Ловко работает базарный наперсточник, того не грех и вознаградить за ловкость. А тут читателя пытаются надурить открыто, нагло. Вы, господин хороший, своих читателей за идиотов держите?
Но переходим к сути дела. Буровский пишет (стр. 265): «Если говорить конкретно о еврейских великанах советской науки, то сразу же выясняется, что 90% тех, „кем гордится коллектив“, – это физики-прикладники. Не те, кто создавал новые направления в науке, теории мироустройства, а прикладники, квалифицированные техники, делавшие, во-первых, оружие, оружие и еще раз оружие, а во-вторых, обеспечивавшие СССР космический приоритет». Значит, Иоффе, Харитон, Зельдович, Будкер, равно как и Сахаров, Курчатов, Королев были всего-навсего «квалифицированными техниками». Ну, квалификацией повыше какого-нибудь сантехника из ЖЭКа…
Но… вот он же пишет (стр. 301): «Туполев, Яковлев и Королев ковали его (советского государства) мощь. Среди этих „ковавших“ поразительно мало евреев». И еще (стр. 302): «В космос-то СССР вышел первым, да только где они – еврейские имена среди тех, кто посылал в космическое пространство Белку и Стрелку, а потом и Гагарина?» Сравнив его высказывания на страницах 265 и 301-302, я могу только привести известное выражение: «Плюрализм в обществе – это демократия. Плюрализм в голове – это шизофрения». Ко всему этому, он сообщает (стр. 267): «До войны… наука по разным оценкам на 70, а то и на 90% была еврейской». Но это же ужас: чуть ли не все советские ученые были евреями, но при этом они ни «теориями мироустройства», то есть фундаментальной наукой (стр. 265), ни «ковкой» оружия и космосом, или прикладными науками (стр. 301-302), не занимались. Это сколько же тунеядцев советскому народу приходилось кормить!?
Кто знает о том, что за все годы советской власти только несколько человек (то ли 6, то ли 7) трижды удостоились звания Героя Социалистического труда, и среди них три еврея – Яков Зельдович, Юлий Харитон и Борис Ванников, и именно за ту самую «ковку»? Любители процентов – посчитайте-ка! Кому известно, что первый спутник, запущенный в 1957 году, и множество других космических аппаратов проектировал Глеб Максимов (который при русском отце и еврейской матери принципиально записал в паспорте «еврей»), что после старта 12 апреля 1961 года Гагарин воскликнул «Коберг сработал!» – Семен Коберг был конструктором двигателей космических кораблей. Засекречен был и физик Бенцион Вул, разработчик советских лазеров, полупроводниковых приборов для космических кораблей.
Идеологом и создателем системы управления советскими ПВО в послевоенное время был Анатолий Лившиц. Знаменитая аббревиатура «МИГ» расшифровывается так: Микоян и Гуревич – авиаконструктор Михаил Гуревич был заместителем Артема Микояна, оба шесть раз были удостоены Сталинских премий. Другое авиаконструкторское бюро возглавлял Семен Лавочкин. Знаменитым танкостроителем во время войны стал Исаак Зальцман, самолетостроителем – Израиль Левин.
Я перечислил ковавших советское оружие и космические корабли почти «навскидку», многие имена остались не названными. Но если даже ограничиться названными, – неужели мало? Стоит вспомнить, что до войны евреи составляли в СССР около 2% населения, а после войны – и вовсе 0,9%. Зачем же столь нагло врать, что среди «ковавших» было не просто мало, но «поразительно мало евреев»? Тем более, если тремя десятками страниц выше сам же писал, что они только тем и занимались, что «делали, во-первых, оружие, оружие и еще раз оружие, а во-вторых, обеспечивали СССР космический приоритет». Ну, каков враль?!
Отдельно стоит сказать о теоретиках космонавтики. Широко известны два советских теоретика в этой области – Константин Циолковский и погибший в 1942 году на фронте Юрий Кондратюк. Но последний – еврей по национальности, настоящая его фамилия – Шаргей. Был еще третий, менее известный широкой публике, автор книги «Введение в космонавтику», ставшей настольным пособием для всех, работавших в этой области. Это был Ари Штернфельд (1905-1980), тоже еврей.
Одно частное замечание. Буровский пишет (стр. 266): «И даже у этих „великанов советского естествознания“ – что у русского Курчатова, что у евреев Капицы и Ландау, оказалась кишка тонка сделать Сталину атомное оружие. „Пришлось“ украсть атомный секрет в США, и, конечно же, с помощью евреев – супругов Розенберг». Ну, Курчатова к «великанам» науки отнести сложно, а «евреи» Капица и Ландау действительно были крупнейшими физиками-теоретиками. Но об обоих достоверно известно, что они всячески уклонялись от участия в «атомном проекте», отчетливо представляя себе, в чьи руки попадет это страшное оружие. Должен сказать, у меня эта их позиция вызывает гораздо большее уважение, чем позиция Зельдовича и Харитона.
Отдельно – о «еврее» Капице. Я не знаю, чем он досадил Буровскому, но мы еще не раз увидим: людей, которые ему чем-либо не нравятся, он зачисляет в евреи. О Петре Леонидовиче Капице я нашел в интернете такие сведения: «Родился в 1894 году в Кронштадте в семье генерал-лейтенанта инженерного корпуса». Что-то я не слышал, чтобы в царской России водились генералы еврейского происхождения. Может быть, из выкрестов? Но и в этом случае евреи не преминули бы записать его в «свои». Таким соплеменником можно только гордиться – не только по его научным достижениям, но и моральным качествам: известно, что в 1938 году, когда был арестован Лев Ландау, Капица обратился по этому поводу с письмом к Сталину и спас коллегу, а в 1973 году он отказался подписать заявление с осуждением А.Д. Сахарова. Но ни в каких еврейских «святцах» Капица не фигурирует.
Что касается вклада советских евреев в фундаментальную науку, достаточно сказать, что из 9 ученых, удостоившихся за время существования СССР Нобелевской премии в области науки, 3 были евреями: И.М. Франк (1958, физика), Л.Д. Ландау (1962, физика), Л.В. Канторович (экономика). Из трех ученых, получивших это звание в постсоветской России, два еврея – Ж.И. Алферов (2000, физика) и В.Л. Гинзбург (2003, физика). Мало для народа, доля которого в населении послевоенного СССР составляла 0,9%, а в нынешней России – 0,13%?
Буровский «удручен» тем (стр. 266), что среди гигантов математики в СССР из евреев был один Клейн. Он считает себя достаточно осведомленным во всех отраслях знания (и искусства, и литературы), я – нет. Чтобы без долгих проволочек проверить справедливость его заключения, я могу прибегнуть все к тому же средству – персональному составу лауреатов наиболее престижных международных премий. По математике Нобелевские премии не присуждаются. Но журналист Леонид Радзиховский пишет: «Не менее престижна Филдсовская премия, которую называют „математической Нобелевской“». За все время существования премии ее получило 44 ученых, из них 6 из СССР-РФ». И он их перечисляет: Новиков, Маргулис, Дринфельд, Зельманов, Концевич, Воеводский. Я не стал выяснять национальность каждого из них, но и без того ясно: как минимум, – половина, а то и две трети из них – евреи. Мало? В 2002 году российский математик Григорий Перельман доказал гипотезу Пуанкаре, которую математики не могли доказать целый век. Опять мало?
Далее: «На знаменитой Сессии ВАСХНИЛ 1948 года, где „народный академик“ Лысенко громил „менделистов, морганистов и других буржуазных ученых“, не названо ни одного еврейского имени. По-видимому, „гениальный от рождения“ народ так ни одного великого биолога не создал за годы своего владычества. Потом-то они появятся! Но пока их еще предстоит подготовить и воспитать, и будущий академик И.И. Гительзон хотя и присутствовал в МГУ, когда там ритуально шельмовали Н.И. Вавилова, но присутствовал-то в качестве студента первого курса…»
Евреи только в 1920-е годы получили доступ к образованию наравне со всеми, а ученые мирового класса не вырастают, как грибы, за ночь. Но что делать, если тяжелая, злобная зависть застит глаза: выделенные мной слова «„гениальный от рождения“ народ» – это ведь от черной, снедающей душу зависти. Народ этот в других странах дал целую когорту выдающихся биологов, совершивших буквально прорывные открытия в разных ее областях.
Да и врет завистник: были в СССР даже в те годы выдающиеся еврейские ученые-биологи. В уже упомянутом «Новом энциклопедическом словаре» (2002 г.) можно прочесть: «Зильбер Лев Ал-др. (1894-1966), микробиолог и иммунолог, акад. АМН СССР (1945). Брат В.А. Каверина. Описал (1937) возбудителя дальневост. клещевого энцефалита. Сформулировал вирусогенетич. теорию рака. Создал науч. школу мед. вирусологов. Подвергался необоснованным репрессиям (1937-1939, 1940-1944). Гос. Пр. СССР (1946, 1967, посм.)». Мало сделал? И преследований успел вкусить досыта, не знаю уж, как «менделист-морганист» или как «безродный космополит».
А физиология разве не является частью биологии? Физиолог Лина Соломоновна Штерн, академик АН СССР (1939 г.), была такой мировой известностью, что военная коллегия Верховного суда СССР, приговорив 18 июля 1952 года всех членов Еврейского Антифашистского комитета (ЕАК) к расстрелу, ей определила только 3,5 года заключения с последующей 5-летней ссылкой. Да и среди ученых-биологов, уволенных со своих постов по результатам той самой сессии ВАСХНИЛ, Костырченко в книге «Тайная политика Сталина» называет целый ряд имен точно еврейских (Берман, Шапиро, Гурвич) и ряд других, «подозрительных», требующих специальной идентификации. Но не могу же я положить годы жизни на проверку вранья господина Буровского…
А слышал что-нибудь этот «всезнайка» об Иосифе Рапопорте? Он прошел всю войну, трижды представлялся к званию Героя Советского Союза, но ни разу не получил это звание из-за «пятого пункта», в начале 1960-х годов только из-за обструкции партийных бонз не получил Нобелевскую премию за открытый им химический мутагенез, но впоследствии все же стал Лауреатом Ленинской премии и Героем Социалистического труда.
Родился и вырос в России один из крупнейших микробиологов мира, ученик Ильи Мечникова, создатель противохолерной и противочумной вакцин (причем обе испытал сначала на себе) Владимир Хавкин. Не по свой вине покинул он Россию. Да и сам Мечников был наполовину евреем и тоже не по доброй воле был вынужден длительное время работать не на родине.
Евреи такой «гениальный от рождения» и вездесущий народ, что даже среди множества русских приспешников «народного академика» нашелся один, причем из ближайших и проходимейших (от слова «проходимец»), – некто И.И. Презент.
Далее Буровский обращается, как он пишет, к «области родных мне гуманитарных наук». И вот его общий вывод о ситуации в этих науках: «Во многих областях, где дореволюционные школы оказались вырезаны напрочь и в советское время сложились заново, евреям удалось сыграть исключительную роль». Все верно: в «дореволюционные школы» им путь был практически закрыт, а после революции появилась щелочка лет в 15, когда они имели равные со всеми права, им и «удалось сыграть исключительную роль».
Конкретно: «Могу назвать научный феномен действительно мирового масштаба: Московско-Тартусскую семиотическую школу во главе с Юрием Михайловичем Лотманом. В истории могу назвать Михаила Абрамовича Барга – личность и впрямь исключительную, Н. Эйдельмана, своеобразнейшего „диссидента“ от науки. В археологии видны несколько гигантских фигуг: Г.Б. Федоров, А.М. Монгайт, Л.С. Клейн – люди невероятно талантливые и во многом легендарные». А далее он продолжает: «Но! Даже в этих сферах возвышаются ничуть не меньшие по масштабам русские фигуры – Б.Ф. Поршнев, Б.И. Пиотровский, Б.А. Рыбаков, Вяч.Иванов, В.Е. Ларичев, В.Н. Топоров».
Я прошу вас обратить внимание на это великолепное «даже». Господи, о какой стране речь? Кажется, о России. Русских в России (СССР) было раз в 50 больше, чем евреев. Буровский называет имена шести выдающихся ученых-евреев (один из них почему-то с чисто русской фамилией Федоров) и шести русских – в доказательство... чего? Того, что не одни евреи двигали в России-СССР науку? Что можно еще доказать этим перечислением? Просто какой-то театр абсурда...
Если бы кому-то даже удалось доказать, что евреи действительно «недодали» советской (российской) науке, это могло бы стать укором только самой России. Хорошо известно: в корпусе Нобелевских лауреатов в мире евреи составляют не менее 20% – при том, что их доля в населении планеты – 0,2%. В США из 160 лауреатов этой премии 61 (38%) – евреи. Между прочим, многие из них – выходцы из России: у одних еще родители бежали от погромов, другие уже сами уезжали из-за дискриминации, невозможности реализовать себя в стране рождения. Назову три самых громких имени: Илья Пригожин, Норберт Винер, Айзек Азимов.
«Что „они“ дали „нам“ в искусствах?»
Названия разделов я заимствовал у Буровского. Этот он начинает так: «Ну ладно: будем считать, геология с биологией, да и математика – это какие-то нееврейские области знания. Да и чего мы тут заладили про науку да про науку?! Вот музыка – это область традиционно еврейская...».
Вы поняли? Что евреи неспособны к «геологии с биологией, да и к математике» – это он уже «доказал», теперь он берется развенчать их способности к музыке. И вот, развенчал: «За все десятилетия русско-еврейской цивилизации Дунаевский и Утесов – вот весь „их“ вклад в „наше“ музыкальное искусство. Да и эти оба никак не тянут на мировые знаменитости и куда слабее поляка Шостаковича, безнадежно русских Лемешева с Козловским (не говоря об их современниках, Вертинском и Лещенко). Не густо…»
Я очень плохой знаток музыки, но смешать в кучу Утесова с Козловским и Шостаковичем… это вернейший признак того, что у автора с пониманием не то что музыки, но даже того, что такое есть музыка, что есть ее разные жанры и уровни – ну, совсем «не густо». И вдумайтесь внимательно в его фразу: «Дунаевский и Утесов… куда слабее Шостаковича, Лемешева с Козловским (не говоря о Вертинском и Лещенко)». Человек, мало-мальски чувствующий стилистику русского языка, сделает из этой фразы однозначный вывод: Шостакович, Лемешев и Козловский были корифеями музыкального искусства, ну а Вертинский с Лещенко – те уж были корифеи из корифеев, заведомо выше первых трех («не говоря о…»).
Интересно еще, что в этой своей фразе Буровский имеет в виду под «всеми десятилетиями русско-еврейской цивилизации»? «Все десятилетия» – это явно не только довоенное 20-летие. Мы тем более вправе прийти к такому заключению, что в предыдущем разделе («научном») Буровский охватил все советское время.
Но даже в то, первое послереволюционное 20-летие, музыкальную культуру СССР представляли, кроме Утесова и Дунаевского, композитор Михаил Гнесин, дирижеры Самсон Самосуд, Натан Рахлин, Борис Хайкин, певец Марк Рейзен, танцовщик, многолетний партнер Галины Улановой Михаил Габович, блистательная балерина, а затем педагог мирового класса (работала в Токио и Лондоне) Суламифь Мессерер, ее брат танцовщик, а затем балетмейстер и педагог Асаф Мессерер, скрипач Давид Ойстрах (которого называют «одним из создателей советской скрипичной школы»), пианист Эмиль Гилельс. Это я опять же назвал несколько имен буквально «навскидку», их было гораздо больше – выдающихся деятелей музыкальной культуры еврейского происхождения.
Характерный пример: в 1937 году на международном конкурсе скрипачей в Брюсселе первый приз получил Давид Ойстрах, третий – Елизавета Гилельс (сестра Эмиля Гилельса), четвертый – Буся Гольдштейн, пятый – Михаил Фихтенгольц, все – русские евреи. А господин хороший никого, кроме Утесова и Дунаевского, в советской музыкальной культуре того времени в упор не видит!
Еще пример. Костырченко рассказывает, как начальник управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Александров, озаботившись национальной чистотой русского искусства, 17 августа 1942 года направил секретарям ЦК Маленкову, Щербакову и Андрееву докладную записку, в которой бил тревогу по поводу страшной засоренности учреждений культуры «нерусскими» кадрами. Действительно, из 12 перечисленных в записке ведущих работников Большого театра один был русский, один армянин и 10 – евреев. Из них – пара административных фигур, но остальные – главный режиссер, дирижеры, художественный руководитель балета, главный концертмейстер. Такая же картина была в Московской и Ленинградской государственных консерваториях и т.д.
Это, напомню, был 1942 год, конец того самого 20-летия, в которое евреи, по утверждению этого… (выражение подберите на свой вкус), почти ничего не дали русской музыкальной культуре. Что, этот… (вставьте то же выражение) рассчитывал на полностью неосведомленного читателя?
А если выйти за пределы того 20-летия и оценивать музыкальную культуру СССР за все время его существования, надо признать: что на уровне высокой культуры, что на уровне маскульта (если угодно, китча), если исключить евреев, от советского музыкального искусства, особенно исполнительского, не так много останется. Одних скрипачей высшего мирового класса – целая когорта: Давид и Игорь Ойстрахи (последний еще и дирижер), Леонид и Павел Коганы, Владимир Спиваков (тоже еще дирижер), Гидон Кремер, Борис Гутников, Виктор Пикайзен… пожалуй, хватит? Пианисты: Эмиль Гилельс, Яков Флиер, Владимир Ашкенази, Владир Крайнев, виолончелисты – Даниил Шафран, Наталья Гутман, альтист (и дирижер) Юрий Башмет… А балерина и балетмейстер Майя Плисецкая? Она, кстати, из семьи названных выше Мессереров. Я назвал звезд первой величины (тоже не всех), которые были удостоены самых высоких всесоюзных и международных наград, вошли в энциклопедии. А попробуйте выбросить из советской массовой песни 30 – 50-х годов евреев – композиторов, авторов текстов, исполнителей…
А сколько было музыкальных педагогов высшего класса? Музыкально-педагогический институт им. Гнесиных был основан (вначале – в виде музыкальной школы) семьей Гнесиных еще в 1895 году. Из его стен вышли тысячи музыкантов, в том числе композиторы Хачатурян и Хренников.
И точно так же, как в науке: сколько еврейских музыкальных талантов мирового уровня Россия потеряла, а США и другие западные страны приобрели: композитор и дирижер Аарон Копленд, композитор, дирижер и пианист Леонард Бернстайн, дирижер и контрабасист Сергей Кусевицкий, композитор Джордж Гершвин, пианист Владимир Горовиц, виоленчелист Григорий Пятигорский, скрипачи Иегуди Менухин и Михаил Эльман. Не от хорошей жизни уехали они или их родители из России. Сильно подозреваю, что наглый «всезнайка» многих из этих имен и не слышал…
А сколько их сейчас по всему миру, относительно еще молодых, но уже завоевавших мировую известность музыкантов-евреев из России. Не перечисляю их только из-за недостатка места.
В заключение разговора о музыке вспомним, какой видится еврейская народная музыка Буровскому (см. начало данной статьи): «Одесская музыка. Та самая, еврейская, а скорее – балканская, без прямой привязки к какой-либо нации. Скрипочка, веселая танцевальная мелодия, так что ноги сами начинают под нее ходить». Больше ничего этот крупный музыкальный эксперт в еврейской музыке не нашел, да и вообще, по его мнению, она на самом деле и не еврейская, а так, слямзили кое-какие мелодии у разных балканских народов и пытаются выдать за свои…
А вот Шостакович как-то отличал еврейскую музыку от балканской. Как пишет Михаил Дотлибов в статье «Иудейский мир великого русского композитора», он утверждал: «Если говорить о музыкальных влияниях на меня как на композитора, то по силе воздействия ничто не может сравниться с еврейской народной музыкой… Я не устаю ею восхищаться, настолько она многогранна. Она может казаться радостной и быть на самом деле глубоко трагичной. Почти всегда это смех сквозь слезы. Евреи подвергались так долго угнетению, что научились скрывать свое отчаяние. Высшую степень своего отчаяния они способны выразить через веселую танцевальную музыку. Это свойство еврейской музыки очень близко моему представлению о том, какой музыка должна быть…Я часто могу судить о человеке по его отношению к евреям. Я всегда порывал с людьми, если замечал их антисемитский настрой». Дотлибов перечисляет целый ряд выдающихся произведений композитора, написанных на еврейские темы и на мотивы еврейской музыки.
Кстати, если помните, наш всезнайка назвал Шостаковича поляком. А Дотлибов приводит на этот счет слова самого композитора: «Я родился в Петербурге, в русской интеллигентной семье…»
Как всезнайка разделывается с представителями изобразительного искусства, из-за недостатка места я покажу только на двух примерах. Он пишет: «Два по-настоящему крупных художника старой России: Пастернак и Левитан. Но, уж простите, оба – русские еврейского происхождения…» Но зато: «Вот что породили русские евреи на рубеже веков и продолжали „порождать" в СССР – так это так называемый „русский“ авангард, так называемая абстрактная, она же беспредметная живопись. Здесь приоритет евреев, и притом русских евреев ашкенази – вне всякого сомнения». И в евреи – зачинатели абстрактной живописи он записывает Кандинского и Малевича.
Это называется «ловкость рук и никакого мошенства». Евреев, которые соответствуют его представлению, какими надлежит быть ученому или художнику, он определяет в «русские еврейского происхождения», а несимпатичных ему неевреев – в евреи.
«Что „они“ дали „нам“ в литературе?».
Для начала, как и в случае с живописью, нас уведомляют (стр. 271), что «потомственный интеллигент, Борис Леонидович Пастернак, сын известного русского художника Леонида Осиповича Пастернака, – он, строго говоря, никакой не еврей. Но вот Самуил Яковлевич Маршак – несомненный еврей, самое что ни на есть второе поколение ассимилянтов». Если помните, о Л.О. Пастернаке было сказано, что он – «русский еврейского происхождения», а сын его, оказывается, уже вообще «не еврей». Надо полагать, просто русский. Почему Пастернак «никакой не еврей», а Маршак «несомненный еврей»? Так Буровскому Бог на душу положил, другое объяснение найти трудно.
Но идем далее: «Причем какая интересная судьба: Маршак был советским до самого мозга костей!.. Маршак „почему-то“ всю жизнь очень любил как раз то, что так истерично ненавидел Луначарский: русское лицо, русское слово и вообще все связанное с Россией, в том числе (О ужас! О поругание! Яхве! Яхве! Яхве!) и все, связанное с традиционной крестьянской жизнью и культурой. Пушистая, уютная доброта стихотворных сказок Самуила Яковлевича – никак не еврейского, не инородного происхождения… Все названные писатели и поэты, как и множество других, менее известных людей, – это евреи, которые хотят быть русскими писателями и плевать хотели на свою „еврейскость“».
Послушайте, вы! Считайте, что я отвесил вам пощечину. Вы же подлец! Сказать такое о множестве людей, которых вы лично не знали, в глаза никогда не видели, понятия не имеете, что у них на душе было, которые ушли из жизни и не могут защитить себя от вашей хулы, – можно только от собственной глубокой душевной подлости. Сказать такое о ком угодно: о русском – что ему плевать на свою русскость, о татарине – что ему плевать на свою татарскость – это значит глубочайшим образом оскорбить человека.
Майя Шеломенцева в статье «Вечности заложник, у времени в плену…» цитирует другого «русского еврейского происхождения» – Осипа Мандельштама: «Как крошка мускуса наполняет весь дом, так малейшее влияние юдаизма переполняет целую жизнь». Она приводит целый ряд эпизодов из жизни отца и сына Пастернаков, свидетельствующих о том, что они своего происхождения не чурались. Нет места их привести.
О Маршаке в статье «Почти неведомый Маршак» рассказывает Матвей Гейзер, который близко общался с поэтом в последний период его жизни и впоследствии был членом комиссии по его литературному наследию. К сожалению, я могу дать из нее только небольшие выдержки: «Немногие знают, что значительная и, быть может, лучшая часть творчества Маршака восходит к библейской и еврейской теме». В первые годы ХХ века молодой Маршак написал откровенно сионистское стихотворение, которое Гейзер приводит, а я вынужден с сожалением опустить. В 1912 году Маршак в качестве журналиста посетил Палестину. «Под влиянием увиденного он создал цикл стихов "Палестина", стихов, которые, быть может, являются вершиной поэтического наследия Маршака». Поэт А.А. Вергелис рассказывал: когда он уже в советское время принес Маршаку его первый изданный сборник стихов под название «Сиониды», тот «был до крайности озабочен: "Голубчик, неужели я не все уничтожил?.."» Такая реакция Самуила Яковлевича на подарок, сделанный ему А. Вергелисом, более чем естественна – в ту пору за такой "махровый сионизм" оказаться на Колыме вместе с родными и близкими могло показаться счастливым уделом».
Гейзер передает слова Маршака, сказанные незадолго до его смерти: «А сами вы читаете Талмуд? Не представляю жизнь без этой книги. Есть в ней такие слова: "Человек приходит в мир со сжатыми ладонями, и как бы говорит: весь мир мой, а уходит из него с открытыми ладонями, и как бы говорит: смотрите, я ничего не беру с собой"». И вот об этом человеке господин хороший рассказывает нам, как об одном из тех, кто «плевать хотели на свою „еврейскость“».
Раздел о литературе, начатый с подлости, ею и продолжился. Кого из писателей и поэтов еврейского происхождения Буровский только не обгадил! Удивительное совпадение: Буровский с особой ненавистью относится, как правило, к тем евреям, кого сильно не любила и советская власть: Александру Галичу, Аркадию Белинкову, Иосифу Бродскому, Игорю Губерману… Обо всем этом и о вкладе евреев в русскую литературу ХХ века прочтете в моей книге. Если только она выйдет…
В заключение вернемся еще раз к главе Буровского, которую он назвал «Одесский период развития русской культуры». Вы помните, он в этой главе вышел далеко за пределы им самим обозначенного периода и расписал, как жутко много евреи недодали русским («нам») за все время советской власти. Но и этого ему показалось мало: он решил в этой главе показать, как евреи все доверчивое человечество надули: целый раздел (стр. 258-265) он посвящает разоблачению «дутой» славы Эйнштейна и Фрейда. Комментировать этот раздел Буровского я не буду – тут не комментарий требуется, а диагноз психиатра. Между прочим, при серьезном анализе труда Буровского без учения нелюбимого им Фрейда, мне кажется, не обойтись…
Мне хочется задать вопрос читателю: чего, на ваш взгляд, в «творчестве» Буровского больше: невежества, наглости или переходящей в ненависть чернейшей зависти к евреям?
Резюмируем: вклад евреев в науку, культуру, литературу советской России сопоставим со вкладом самого титульного народа. Тем, кто утверждает, что евреи что-то еще недодали русским, можно порекомендовать обратиться к квалифицированному психиатру. Не только российские евреи, вся русская культура в ХХ веке дала миру неизмеримо меньше того, что могла дать, но виновников этого прискорбного факта русские юдофобы ищут не под тем фонарем.