Утрата

6 июля в Москве после тяжелой болезни умер писатель Василий Аксенов. Ему шел 77-й год. Уже первые его повести в начале 60-х стали событием. Аксенов, как говорится, проснулся знаменитым. У него был совершенно необычный стиль, соцреализм там и не ночевал, поэтому закономерно, что с окончанием «оттепели» Аксенова перестают печатать. Советская система, как правило, отторгала любой подозрительный талант, она десятым чутьем чувствовала – не наш. В 79-м год он стал одним из организаторов и авторов бесцензурного альманаха «Метрополь». Неудивительно, что когда в 80-м году он временно выехал в США, советские власти тут же лишили его гражданства.

Василия Аксенова вспоминают его другья и коллеги (публикуется по сайту www.svobodanews.ru):

Владимир Войнович, писатель:

Аксенов – мой ровесник и мой старый друг. Мы, собственно говоря, вместе начинали весь наш путь в литературе, говоря высоким стилем, вместе прошли почти рука об руку. Я помню, какой был бум, как «Коллеги» и «Звездный билет» расхватывались публикой. И вот она, эта слава, пришла к нему – и никогда больше его не покидала. И когда он был терпим советской властью, и когда он вошел с ней в конфликт, и даже когда ему пришлось покинуть родину – и там, живя вдалеке, он продолжал писать...

Он был вообще большой труженик. Даже когда он был в Америке профессором литературы и был очень занят на этой работе – даже тогда он издавал роман за романом. Потому что всегда знал дисциплину, вставал в шесть утра и садился за стол. В общем-то, слава богу, за свою жизнь он успел очень многое. В этом смысле, я думаю, он был человеком успешным – и счастливым.

Александр Кабаков, писатель:

Аксенов начинал как сугубо романтический писатель – с большой долей несколько вольнодумной, но вполне советской романтики. Он, собственно, и был вписан в систему. Но система его выписала. Система поступила по отношению к нему – как по отношению к очень многим людям – просто по-дурацки.

Если человек хочет хоть что-нибудь понять про жизнь целого поколения русских городских людей, тогда называвшихся советскими, – даже нескольких поколений от середины 1950-х и едва ли не до нашего времени; про то, как они были устроены, как они прожили молодость и в каком-то смысле куда они делись; что они думали, какие у них были заблуждения, вкусы и так далее, – то надо читать Аксенова. Перефразируя известное выражение, Аксенов – это энциклопедия определенной русской жизни. Человек, который не только зафиксировал три поколения нас – советских, а потом и русских горожан, – но и в большой степени нас создал.

Наталья Иванова, заместитель главного редактора журнала «Знамя»:

Никому так не подходит, на мой взгляд, определение «любимый писатель», как к ушедшему от нас Василию Павловичу Аксенову. Он был очень похож на свои книги. Он был обаятелен – и книги его были бесконечно обаятельны. И отношение читателей к нему было особенным.

Аксенова всегда хотелось не только читать, но и перечитывать. Профессиональное удовольствие, с которым он работал, магическим образом передавалось и его читателям. Начиная с «Коллег», первой вещи, которая сделала его знаменитым. Но настоящей сенсацией стала его повесть «Звездный билет», опубликованная в журнале «Юность». Он никогда не эксплуатировал свою манеру, но всегда был абсолютно узнаваем от начала и до конца.

20 августа этого года ему бы исполнилось 77 лет. И надо вспомнить, что родители его были репрессированы, а сам он ребенком был отдан в детдом для детей врагов народа. И с 16 лет он жил в Магадане, где на поселении находилась его репрессированная мать, Евгения Гинзбург.

В этом году исполняется полвека его литературной деятельности, 40 лет со дня написания знаменитой «Затоваренной бочкотары» и 30 лет организации свободного альманаха «Метрополь», которому Аксенов отдал столько сил и который перевернул его жизнь – и не только его жизнь, но и судьбу нашей литературы. В «Острове Крым» он предугадал то, что будет с Россией; свободой «Метрополя» он предугадал то, что будет с русской литературой. Свободным самоощущением в несвободной стране он предугадал свободное самоощущение в свободной русской словесности. И мы всегда это будем помнить.