Церковь и государство
Может ли Кирилл стать Великим патриархом?
В февральском номере «Рубежа» статьей «Патриарх умер. Да здравствует патриарх!» мы отметили избрание 27 января Поместным Собором Русской православной церкви (РПЦ) новым ее главой митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла (в миру Владимир Гундяев). Это событие было с воодушевлением встречено в разных кругах российского общества.
Фото: Unian
Либерально-демократические круги были воодушевлены уже тем, что сами выборы были проведены по более демократическим правилам, чем ранее: впервые к участию в работе Собора были допущены женщины, миряне, ранее имевшие право совещательного голоса, теперь получили равные с духовными лицами права и т.п. То ли еще будет!..
Но, как ни странно, еще больше энтузиазма по этому случаю испытывали национально-консервативные круги. Пресс-секретарь Союза православных граждан России Кирилл Фролов писал: «Сейчас началась великая эпоха расцвета Русской церкви. Стоят глобальные, вселенские и общенациональные задачи – возвращение в лоно православия нашего народа, проповедь православия всему миру… Все западные христиане, которые сохранили хотя бы остатки консерватизма, – это потенциально православные. Патриарх Кирилл способен вернуть многих католиков и протестантов в лоно истинной православной церкви».
Не нуждающийся в представлении Максим Шевченко 5 февраля в передаче «Особое мнение» на «Эхе Москвы» пропел оду на факт избрания Кирилла: «Это, безусловно, событие не только церковное, но и политическое. Никогда еще во главе российской элиты со времен Сталина не было человека, который обладает таким целостным мировоззрением… таким философским взглядом на будущее России, у которого есть такой внятный план духовного, философского, социального и политического, и исторического развития нашей страны… То, что мы видели в эти дни, это абсолютный апофеоз церковной победы над государством в России… Это беспрецедентное событие, которое, я думаю, в течение года осознают и почувствуют практически все, кого хоть в какой-то мере интересует Россия».
Но ждать года не пришлось: в большое возбуждение общественность всех толков привело интервью, которое московскому журналу «Эксперт» 15 июля дал архиепископ Иларион, сменивший Кирилла на посту председателя Отдела внешних церковных связей (ОВЦС) РПЦ.
Интервью было довольно большим, но страсти вызвали следующие слова Илариона: «Сталин был чудовищем, духовным уродом, который создал жуткую, античеловеческую систему управления страной, построенную на лжи, насилии и терроре. Он развязал геноцид против народа своей страны и несет личную ответственность за смерть миллионов безвинных людей. В этом плане Сталин вполне сопоставим с Гитлером. Оба они принесли в этот мир столько горя, что никакими военными или политическими успехами нельзя искупить их вину перед человечеством...
Победа в Великой Отечественной войне была действительно чудом, потому что Сталин перед войной сделал все, чтобы разгромить страну. Он уничтожил все высшее руководство армии, в результате массовых репрессий поставил некогда могучую страну на грань выживания. В 1937 году, когда была перепись населения, страна недосчиталась десятка миллионов людей. Их уничтожил Сталин. В войну страна вступила почти обескровленной. Но, несмотря на все чудовищные репрессии, народ проявил небывалый героизм. Иначе как чудом это назвать нельзя. Победа в войнe – это победа народа…»
Пишущую братию либерального толка заявление архиепископа, которого считают вторым человеком в РПЦ, вдохновило на оживленную дискуссию в «Ежедневном журнале». Открыли ее 22 июля Алексей Макаркин, первый вице-президент Центра политических технологий, и журналист Леонид Радзиховский. Первый, отметив незаурядные качества нового патриарха, вместе с тем, резонно заключил: «Однако личные качества патриарха не решают – и сами по себе не могут решить – стоящих перед церковью проблем». Макаркин отметил также резкое неприятие в обществе, включая и церковные круги, оценку, которую дал Сталину архиепископ Иларион, а также некоторые собственные высказывания патриарха о войне.
Всего этого не заметил (не захотел заметить?) Леонид Радзиховский. Заявление Илариона, которое, как он посчитал, не могло быть сделано без ведома патриарха, вселило в него надежду на Реформацию в РПЦ. У Кирилла, писал он, «есть шанс стать ВЕЛИКИМ патриархом». Может быть, даже не менее великим, чем Иоанн Павел II, который «уничтожил коммунизм – как минимум в Польше, а в огромной мере и во всей Европе. Коммунизм в России уничтожать не надо – он мертв, как Ленин. А вот сталинизм – в особо циничной форме – жив-здоров».
И вот, благодаря Великому патриарху, умному, энергичному, амбициозному, Церковь выступит (уже выступила в лице Илариона) против возвеличивания усатого Антихриста, вообще откажется от своего державничества, станет, как это в свое время произошло с католической церковью, вторым, независимым от государства центром власти (духовным центром), и тем самым ВОСКРЕСНЕТ сама и ВОСКРЕСИТ общество. При этом автор, правда, признавал, что он сам над собой подсмеивается, ибо не слишком верит в свою надежду, а пришел к ней от отчаяния, не видя других субъектов, способных инициировать и отстаивать необходимые в российском обществе перемены.
И точно. 27 июля начался пасторский визит патриарха в Украину, прозвучали его первые заявления там, и в тот же день Радзиховский напишет в «ЕЖе» о «генетическом отторжении западных ценностей» российским обществом. И делать какие-то далеко идущие выводы на основании одних только высказываний Илариона, теперь считает он, было бы «откровенно глупо»: «Надо посмотреть на ближайшие шаги». Ждать долго не пришлось, и 30 июля Радзиховский нас обрадовал:
«Нет у России сил – как мне кажется. НИ НА ЧТО. „Здесь лежит Россия“».
«Ни фига тут не будет никакой Свободы…» И даже бунта «“бессмысленно-беспощадного“ никакого не ждите – бред это все. А что будет? Да ни хрена не будет. Будет гнить-загнивать и гнилья наживать».
«Россия СЛОМАЛАСЬ. Винт свинтился… Колесо как начало без малого 100 лет назад прыгать с горы – так себе и прыгает. Неравномерно, зигзагами – но довольно так бодренько. ВНИЗ».
Что же такого случилось всего за несколько дней? Да сущие пустяки: Кирилл в ходе своего визита в Украину сделал несколько интересных заявлений. Все обратили внимание на следующее:
– Не оправдывая, а осуждая репрессивные режимы, мы должны все-таки делать различие между режимом репрессивным и режимом человеконенавистническим. Для меня нацизм – это режим человеконенавистнический. Сталинизм – это репрессивный режим и в какой-то степени режим преступный, потому что в результате действий этого режима погибали невинные люди. Но при этом именно СССР более всего жертв положил на алтарь освобождения и своей страны, и всего мира от того, что несло угрозу всей человеческой цивилизации.
Радзиховский сделал вывод, что Кирилл в Киеве дезавуировал заявление Илариона («закрыл тему»), в связи с чем журналист и впал в полную безнадегу относительно будущего России.
Но в чем дело, ведь действительно не может быть, чтобы важнейшее высказывание Илариона, фактически второго лица в Церкви, не было согласовано с первым лицом. Здесь стоит обратить внимание на то место в этом интервью, которое объясняет его появление на свет. Интервьюеры ставят вопрос:
– Недавнее выступление патриарха Кирилла, посвященное победе в Великой Отечественной войне, вызвало довольно острую критику – в том числе людей, приближенных к околовластным кругам. Патриарха критиковали за то, что он оценивает победу как чудо, а тяготы войны – как расплату за богоотступничество. Патриарха критикуют также за то, что он недостаточно оценил роль Сталина и большевиков. В какой степени вы готовы противостоять подобной критике?
На что архиепископ Иларион ответил:
– Я готов ей противостоять и, более того, готов вызвать волну критики в свой адрес, высказав свое собственное мнение о Сталине.
И далее следует его нелицеприятное высказывание о вожде, которое все цитируют. На мой взгляд, ответ Илариона однозначно говорит о том, что его интервью стало своего рода разведкой боем. Очевидно, руководство РПЦ решило намеренно обострить ситуацию, дабы более полно выявить реакцию власти и общества на открытую оценку Сталина Церковью. Ответ они получили исчерпывающий. Нет, первые два лица государства отмолчались, но и без них было кому высказать свое негодование: зря, что ли, создавали комиссию по противодействию фальсификации истории в ущерб России… Особенно усердствовали «патриотические» около-православные круги.
Образчиком их реакции может служить комментарий обозревателя агентства «Русская линия» Андрея Рогозянского, известного в этих кругах журналиста и писателя. Вот, например: «Тоталитаризм являлся общественно-исторической формой для первой половины ХХ в. и чуть позже, причем не только в СССР и в нацистской Германии. В тоталитарном формате существовали общества всех крупных стран, включая США, Англию, Японию и т. д. Оставшиеся были колониями или оккупированы. Почитайте историю предвоенных Соединенных Штатов – всё, что угодно, от полутюремных принудительных работ до продуктовых талонов и "сухого закона". Облавы, чистки низов. Миллионы пропавших без вести». Понятно, на фоне этой явной брехни какие претензии (у тех, кто в эту брехню поверил) могут быть к товарищу Сталину…
А вот центральный момент комментария: «Центральный сюжет представляет борьба во власти государственнической партии с либералами или "партией стерилизаторов", по выражению В. Суркова. И вот какое историко-политическое мировоззрение возьмет верх? Возврат к критике Сталина косвенно бьет по идее державности. Вперед сами собой выдвигаются тезисы о "вековом рабстве", попранных правах и свободах и т. п… Тема церковно-государственных отношений не предполагает, по-видимому, большого числа вариаций на тему самого государства. Сотрудничает – кто? Церковь. С кем? С государством. Остальное ясно». Сведущие люди давно говорят, что путинскому режиму, не последним лицом в котором является Владислав Сурков, плевать на товарища Сталина, возвеличивая его, они укрепляют культ державности, а через него – собственную власть.
Еще один яркий момент: «В РПЦ присутствует своеобразное "республиканство" – N-ное число либерально настроенных деятелей, которые вслед за антикоммунизмом готовы реабилитировать и тянуть на свет Божий Власова, "белых" коллаборационистов, Мазепу, бандеровцев, Ходорковского, Новодворскую и еще кого угодно, поносить Путина… Это показывает шаткость для православных антикоммунизма, который, скорее всего, не ограничится развенчанием Сталина, а потребует перелицевать всю историческую картину и в конце концов примет вид новой тоталитарно-либеральной идеи». Православным антикоммунизм противопоказан – в такие антигосударственные, антипатриотические дебри может завести…
Принявший участие в «ЕЖовой» дискуссии Игорь Яковенко заметил: «Чтобы пойти на модернизацию, не говоря уж о Реформации, РПЦ должна не бояться поссориться с властью и с большей частью народа». Проведенная архиепископом Иларионом «разведка боем» подтвердила, что ссориться-таки пришлось бы, причем весьма серьезно, и стало-таки боязно. Был дан ход назад.
Первый сигнал об этом прозвучал уже 24 июля
в выступлении на «Эхе Москвы» еще одного приближенного патриарха, протодиакона
Андрея Кураева, который так осторожненько разделил две ипостаси вождя:
«Светская оценка эпохи Сталина, его как личности, как вождя и так далее – это
одно, а вот что касается его церковной политики – утилитарно-прагматическая на
последних этапах его деятельности, начиная где-то с 41-го года, крайне циничная,
ну и, конечно, совершенно лежащая вне поля зрения христианских ценностей, вне
христианского отношения к человеку и его внутреннему миру».
Довершил отступление, как мы видели, сам Кирилл.
Надо сказать, справедливая оценка деяниям Сталина давалась в трудах некоторых видных иерархов РПЦ и до восшествия Кирилла на престол. Очень резкая оценка этим деяниям содержалась в опубликованной на церковном сайте Милосердие.ру в 2007 году, к 70-летию сталинского террора, статье «Спасибо товарищу Сталину?» протоиерея Георгия Митрофанова, профессора Санкт-Петербургской Православной Духовной Академии. 5 марта 2008 года, в 55-ю годовщину смерти Сталина, на сайте Интерфакс-религия со статьей «Никакие достижения не могут оправдать жертвы сталинизма» выступил и.о. секретаря по взаимоотношениям Церкви и общества Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата священник Георгий Рябых (обе статьи были перепечатаны в сентябрьском номере 2008 г. «Рубежа»).
Я еще тогда недоумевал: как Церковь умудряется совмещать эти оценки с дружественными отношениями с верховной российской властью, оценка которой сталинского режима прямо противоположна. Когда-нибудь ведь придется разрешить это противоречие. Оказалось, это не так уж и сложно…
В том, что касается оценки роли Сталина, позиция РПЦ определяется двумя факторами. С одной стороны, как верно пишет Радзиховский, в Церкви существуют определенные идеологические симпатии к усатому Антихристу, конечно, за его державничество. Но, с другой стороны, он убил многие десятки тысяч священников, миллионы верующих и едва полностью не уничтожил Церковь (спасли ее немцы, позволив открыть на оккупированных территориях множество храмов, пришлось и ему «реагировать»). Семья самого Кирилла тяжко пострадала от сталинских гонений на Церковь и верующих. И в вопросе отношения к Сталину патриарх готов был поддержать позицию своих наиболее просвещенных сотрудников: архиепископа Илариона, протоиерея Георгия Митрофанова и др. Но реакция на пробный шар, брошенный Иларионом, убедила его в том, что плетью обуха не перешибить, и он отступил.
Отступление это можно было посчитать тактическим шагом и сохранить надежду на лучшее в будущем. Но в Киеве Его Святейшество сделал еще ряд важных заявлений, которые не вынуждались обстоятельствами, а выражали, очевидно, его собственные взгляды. Поразительно, но никто из участников дискуссии в «ЕЖе», зачарованных «сталинским» сюжетом, не обратил на них внимания. Перечислим их.
– Я думаю, византийская симфония – это идеальный проект, если говорить языком современных
политологов.
Что такое «византийская симфония», еще в ХII веке объяснил константинопольский патриарх Антоний: «Для христианина нет Церкви без императора». Российские государи еще усовершенствовали эту «симфонию». Высшего совершенства она достигла при Петре, когда Церковь превратилась в еще один государственный департамент с обер-прокурором во главе. За века такого существования Церковь привыкла, и ничего другого себе не желает. Но ни о каком втором «центре силы» или «центре влияния», равно как и об отходе Церкви от державничества, о чем мечтал Радзиховский, говорить в этом случае не приходится. Но идем за Кириллом дальше:
– Почему в диалоге с западным миром мы с лёгкостью принимаем роль ведомого? Почему с лёгкостью отдаём своё первородство? Святая Русь – это уникальный цивилизационный проект со своей миссией, он не должен быть ведомым, он должен генерировать идеи. У нас есть потенциал для развития подлинного диалога Востока и Запада. Не диалога всадника с лошадью, а реального диалога равновеликих партнёров.
От этого заявления за версту разит гордыней, а ведь христианину личат скромность, смирение. Тем более это относится к предстоятелю РПЦ, которому для начала неплохо бы перечислить те Великие идеи, которые его Церковь генерировала хотя бы за последнее столетие. Архиепископ Иларион в том же интервью говорит: «Если бы все было хорошо в дореволюционной церкви, не было бы массового отхода от нее в революционный и постреволюционный период. Может быть, не было бы и самой революции». Он ссылается на свидетельство последнего протопресвитера русской армии и флота Георгия Шавельского: «Он прекрасно знал церковь на всех ее уровнях... Он показывает очень большую степень духовного разложения, которая существовала и в церкви, и в российском государстве». На духовный (и нравственный) упадок Церкви, как на одну из причин революции, указывали все русские мыслители от о. Сергия Булгакова до Александра Солженицына.
Но, конечно, за прошедшие с тех пор почти сто лет и РПЦ, и народ российский сильно прибавили в духовности, в нравственности – самое время начать делиться накопленными ценностями с погрязшими в грехе западными христианами…
Один из немногих трезвых людей в РПЦ, упоминавшийся выше протоиерей Георгий Митрофанов, 30 июля, то есть в то самое время, когда Его Святейшество в Киеве вещал об «уникальном цивилизационном проекте Святой Руси», ее «миссии» и пр., дал большое интервью сайту «Религия и СМИ». Жаль, нет места его цитировать, но для характеристики нынешнего состояния «Святой Руси», думаю, достаточно будет заголовка интервью: «Страна нераскаянных Каинов вряд ли может войти в Царство Небесное». Но страна устами патриарха и его приближенных требует «равноправного партнерства» и даже более того.
Давний приближенный Кирилла протоиерей Всеволод Чаплин, с восшествием на патриарший престол патрона назначенный главой вновь созданного Отдела по взаимодействию церкви и общества, еще 9 февраля 2000 года в «Независимой газете» провозглашал: «Нам до всего есть дело – и до Балкан, и до Африки, и до Луны. Именно из-за этой „вселенской озабоченности“, да из-за многих исторических причин Россия попросту неспособна удовлетвориться в международных отношениях ролью ведомого, второсортного партнера. Участвуя в работе европейских структур, мы не можем отказаться от права решающего голоса…»
Истинно христианское смирение…
Последнее время в США возник разговор – уже не в первый раз – о возможности, в принципе, приема России в НАТО. Берусь утверждать, что Россия в ее нынешнем виде способна разрушить любую организацию подобного рода, будь то НАТО или ЕС. Она же везде будет требовать себе «права решающего голоса» или «диалога равновеликих партнёров», что будет означать один голос у одного «равновеликого партнера» – России («Востока») и один голос – у другого «равновеликого партнёра» – всех остальных членов организации («Запада»). Россия дезорганизует работу любого европейского органа, в котором присутствует, – ОБСЕ, ПАСЕ, Европейского суда…
И еще одно программное положение патриарха, изложенное несколько витиевато:
– Постмодернистская цивилизация так и представляет себе соотношение между добром и злом: нету добра и зла, а есть плюрализм мнений. А если нет различий между добром и злом, что это такое? А это – Апокалипсис… В либерализме каждый человек автономен – и от Бога, и от других людей – он создает собственную систему ценностей, а это в итоге приводит к его внутреннему раскрепощению…
Наблюдатели так расценили это положение: «Кирилл в Киеве приравнял либерализм к мировому злу, заявив, что либеральная и светская мысль ведут в ад».
Между прочим, он не всегда был столь строг к либерализму. В опубликованной нами полгода назад статье «Патриарх умер. Да здравствует патриарх!» мы приводили относящиеся к 2000 году его высказывания в открытой печати, где он возражал против использования либеральных стандартов в межчеловеческих отношениях, но считал эти стандарты полезными «в экономике, политике, социальной жизни». Что же касается «межгосударственных отношений», то в этой области, по его мнению (тогдашнему мнению!), «отказ от универсального по своей природе либерального стандарта…» означал бы «неконтролируемый распад всей мировой системы», и эта ситуация «была бы очень близка ко всеобщей катастрофе…»
Таково было его мнение на переходе от ельцинской к путинской эпохе. Ныне же, похоже, либерализм стал для него абсолютным злом. И в международных отношениях, по его мнению, можно вполне обойтись без либеральных стандартов.
Об этом можно судить по следующему сообщению Интефакса от 29 января 2009 года (это разгар газового спора с Украиной, Кирилл уже на престоле): «В Московском Патриархате призвали российские власти жестко отстаивать свой политический выбор на международной арене и обвинили Запад в политике двойных стандартов... – заявил замглавы Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата (ОВЦС МП) протоиерей Всеволод Чаплин в эфире православного телеканала "Союз".
По его мнению, в этой ситуации России прежде всего необходимо отстаивать свой свободный, самобытный политический выбор, не бояться говорить Западу: "вы живете так, как считаете нужным, мы будем жить так, как мы считаем нужным… Нам нужно быть сильными, в том числе в военном отношении, иметь волю и способность остановить любое посягательство на наш образ жизни, наши интересы в мире, нашу способность влиять на происходящие в мире процессы". Он подчеркнул, что Россия может предложить миру другой путь, "и мы будем это делать". "А для этого нам нужно оставаться сильными, иметь решимость сказать твердое "нет" всем, кто пытается за наш счет, путем ущемления наших интересов распространить свое влияние в мире", – подчеркнул замглавы ОВЦС МП».
Обратите внимание на лицемерие этого заявления. Вначале объявляется: пусть каждый живет, как считает нужным; но далее говорится: мы будем предлагать миру свой путь, мы будем влиять на происходящие в мире процессы, но другим распространять свое влияние в мире – не сметь. Откровенная пропаганда великодержавной, имперской внешней политики – той, которую и проводит путинский режим. И ни слова уже о том, что такая политика может привести «ко всеобщей катастрофе». Ну, а в «двойных стандартах» виноват, конечно, Запад, кто же еще…
Все говорят об амбициозности Кирилла, но внимательные наблюдатели еще тогда, полгода назад, обращали внимание на то, что его амбиции имеют не столько духовное, сколько политическое направление.
Но как объяснить столь резкую перемену во взглядах Кирилла всего за каких-то 7-8 лет?? Видимо, десятилетия пребывания в церковной иерархии, под недреманным оком КГБ, научили его колебаться вместе с «генеральной линией».
Как бы то ни было, программные заявления Кирилла во время его визита в Киев однозначно засвидетельствовали, что в основных вопросах жизни общества, внутренней и внешней политики сохраняется симфония между Церковью и российским государством, РПЦ как была, так и остается на державнических позициях. Единственно, в чем наметилось различие в позициях Церкви и государства, была оценка деятельности Сталина, но и здесь Церковь предпочла отступить.
В свете изложенного поразительными для меня стали последние аккорды рассматриваемой дискуссии в «ЕЖе» – статья социолога, преподавателя РГГУ Андрея Игнатьева от 31 июля и телеведущего Николая Сванидзе от 3 августа. Мечтания Радзиховского (весьма робкие) имели место до визита Кирилла в Украину, двое же последних авторов вещали уже после того, как все точки над «i» были расставлены.
Игнатенко начинает с констатации: «Источником политических, экономических или социальных проблем, существующих в нашем обществе, является вовсе не персона „национального лидера“, кто бы им ни был (Сталин, Ельцин или Путин), не состав так называемой правящей клики и даже не её идеология или разделяемые ею политические мифы… Это всё следствия… гораздо более существенного обстоятельства – реального состояния этого нашего общества, его исторически сложившейся культуры, социальной структуры и того типа идентичности, который здесь утвердился. В том обществе, которое реально существует на просторах постсоветской России, ничего другого, кроме нынешней „суверенной демократии“, быть не может, потому что не может быть никогда. Для меня очевидно, что это общество никогда не изменится». Возразить тут особенно нечего, кроме разве что против последнего, чересчур уж безнадежного прогноза.
А далее автор пишет, что чаемые либералами изменения все же возможны, но «либо вследствие какой-либо крупномасштабной (техногенной, социальной, природной) катастрофы, которая это общество разрушит „до основанья“, либо в результате появления „центра власти“, альтернативного государству». И, оказывается, второй вариант достигается довольно просто. Вот же: «Именно церковь сыграла ключевую политическую роль в Италии и Германии после Второй мировой войны, в постколониальной Латинской Америке, в постфранкистской Испании или в посткоммунистической Польше». А раз так, то «перенять, в случае необходимости, „передовой зарубежный опыт“ ничто не мешает».
Господи, да ведь только что сам нарисовал, насколько косным является российское общество и как все коснеет вокруг него. А порожденная этим обществом Церковь вдруг – раз-два – переймет чужой опыт, и все кругом заблагоухает?
Еще выше в облака взмыл Николай Сванидзе. Он соглашается с Радзиховским – с «поздним» Радзиховским – не от 22 июля, а от 30 июля: «У меня такое впечатление, что действительно крандец. В том смысле, что более или менее обозримые позитивные перспективы у нашей страны не просматриваются». И даже признает: «Представление о значительном и самостоятельном политическом влиянии РПЦ представляется преувеличенным… РПЦ как институт никогда не позволит себе прервать диалог с Кремлем (или с Белым домом – не суть), и диалог в той тональности, которая устраивает Кремль».
А далее следует вот такой восхитительный вираж: «Поэтому значительно более предметен… разговор не о РПЦ, а о патриархе Кирилле. Поскольку Кирилл, со всей очевидностью – фигура яркая, мощная, амбициозная, нетривиальная…»
Это примерно то же самое, как если бы Саакашвили (или Ющенко) сказал: ну, не хочет нам Америка помочь, авось Барак Обама поможет.
Нет, ребята, так можно совсем в безвоздушное пространство улететь…
В заключение я бы сказал: несмотря на все свои действительно незаурядные качества, не станет Кирилл Великим патриархом – ни консервативным, ни либеральным. Не видно очереди католиков и протестантов, желающих вернуться «в лоно истинной православной церкви», как предрекал пресс-секретарь Союза православных граждан России Кирилл Фролов. Не будет при нем «церковной победы над государством», как пророчествовал Максим Шевченко. Но и не отлипнет Церковь от государства, не нарушит «симфонию» с ним, не станет вторым «центром силы», как о том позволил себе чуть-чуть помечтать Леонид Радзиховский.
Каких мы знаем в мире Великих или, по крайней мете, выдающихся общественных (не государственных!) деятелей за последние сто лет? Я бы назвал Альберта Швейцера, Мартина Лютера Кинга, мать Терезу и Иоанна Павла II. Люди они разных национальностей, но объединяет их одно: все они принадлежат западному христианству. Кого поставить рядом с ними из восточного христианства – православия? Некого.
А вот еще несколько штрихов из биографии Кирилла. В брежневские времена советские идеологи смекнули, что, если сильно не притеснять, Церковь тоже можно поставить на службу режиму, особенно в отношениях с зарубежьем. Но в той пустыне, которую оставили в Церкви Сталин и Хрущев, почти не было священнослужителей, которых не стыдно было показать миру. Одним из немногих был Кирилл. И замелькал он на множестве международных встреч и мероприятий, естественно, под соответствующим надзором.
Известен такой эпизод из его деятельности в тот период. В ноябре 1975 года на экуменической ассамблее в Найроби он осудил письмо о. Глеба Якунина о гонениях на верующих в СССР и, соответственно, отрицал факты нарушения прав верующих. А другой эпизод случился в 1984 году. Вдруг зарубежные командировки практически прекратились, и Кирилл был «сослан» архиепископом в заштатный Смоленск. Одной из возможных причин опалы называют то, что при голосовании в ЦК Всемирного Совета Церквей резолюции, осуждавшей ввод советских войск в Афганистан, он – нет, не проголосовал, Боже упаси, «за», – а только воздержался…
Я думаю, что человек, прошедший двойную школу – РПЦ и КГБ, – даже при самых выдающихся личных качествах Великим стать не может.
И. Давидович
Часы патриарха Кирилла сочтены
Я имею в виду стоимость его часов Breguet – из белого золота, с ремешком крокодиловой кожи, – запечатленных на запястье святейшего бесстыжим киевским папарацци во время молебна на Владимирской горке.
Стоимость эта, как утверждают знатоки, колеблется в промежутке между 28 и 36 тысячами евро. Как говорилось в эстонском анекдоте, «меньше не имело смысла».
А кризис, если вы еще не забыли, это результат греха, который проник в современную экономику – в результате чего люди честного труда расплачиваются за тех, кто стяжал миллионы и миллиарды из воздуха. Поэтому именно сейчас так важно научиться христианской аскезе…
Предыдущий абзац – это, если кто не понял, череда незакавыченных цитат из речей нашего патриарха.
Совет (уже из еврейского анекдота) или снять крестик, или надеть трусы кажется, увы, совершенно непригодным ввиду опасной буквализации метафоры, поэтому – бог троицу любит – придется закончить цитатой из анекдота русского: «И эти люди запрещают нам ковыряться в носу…»
Виктор ШЕНДЕРОВИЧ,
«Ежедневный журнал», 31 июля
* * *
На прошлой неделе патриарх Кирилл с триумфом проехал по Украине. Имея на руке часы ценой в 30 тыс. евро, патриарх объяснял, что финансовый кризис на Западе случился из-за греха потребления. Я ничего не имею против часов ценой в 30 тыс. евро. И было бы разумно, если бы патриарх, скажем, читал цикл лекций «как стать миллиардером», имея на руке эти часы. Но в ситуации, когда человек проповедует нестяжание, часы за 30 тыс. евро выглядят неуместно, а оправдания его пресс-службы о том, что патриарх – святой человек и поэтому не знал, сколько стоят его часы – малоубедительны. Франциск Ассизский проповедовал птицам, Савонарола клеймил роскошь – как-то трудно представить себе св. Франциска или Савонаролу в часах за 30 тыс. евро.
Так вот, учитывая привычку Путина к строительству резиденций, причем резиденций в недоступных местах, стоимость строительства в которых исчисляется миллиардами и для которых заповедными объявляются сотни и тысячи гектар земли, не разумней ли было патриарху обратиться с проповедью против потребления к более близким, нежели Запад, адресатам?
Мы все имеем возможность полюбоваться (в интернете) на Миллергоф – резиденцию, судя по всему, главы Газпрома, которая представляет собой копию Константиновского дворца в натуральную величину. Нетрудно заметить, что ни один бизнесмен из общества потребления – ни Билл Гейтс, ни Уоррен Баффет – не выстроил резиденции в виде копии императорского дворца. Просто по той причине, что императорский дворец – это административное здание, характеризующее определенную эпоху и определенный стиль государства, и в обществе потребления его содержание обойдется в миллионы долларов в месяц. Частный человек может жить в таком дворце только в двух случаях: либо если его содержание оплачивает компания, либо если на него трудятся бесплатно рабы.
Так вот: если уж патриарх Кирилл решил обличать бездумное потребление, неужели он не нашел мишеней поближе, чем на Западе?
Юлия Латынина,
из статьи «Дороги и резиденции»,
14 августа «Ежедневный журнал»