Художник и власть

На верность бутерброду

Умер Сергей Михалков. Что ж, все мы смертны. Немногие порядочные люди могут похвастаться таким долголетием, которое выпало на долю этому бездарному приспособленцу. Пушкин погиб в 37 лет... Не могу понять, почему о покойниках принято говорить aut bene, aut nihil. Разные бывают покойники. Гитлер, Гиммлер, Геринг, Сталин, Берия, Ежов... Все мы, и живые, и мертвые, подчинены одному нравственному закону, который Сергей Михалков, слуга всем господам, нарушал до смертного часа. И смерть в своей постели, не на соломе, не в камере, едва ли может служить оправданием. Молодой Михалков вскочил на подножку этого красного трамвая и катался на нем до конца, даже в наши дни, когда в третий раз писал гимн на ту же барабанную музыку, теми же скудными, скаредными, бездушными словами.

Сергей Михалков – это феномен. Когда-то Иуда Искариот (тоже, кстати, покойник) только один раз в жизни получил 30 сребреников за жизнь Иисуса, который воскрес. А Сергей Михалков ухитрился получить 90! Три раза: при Сталине – 30, при Брежневе – 30 и последнюю тридцатку при Путине! А сколько ему причиталось от советской власти за жизнь Пастернака (который, кстати, не воскрес из мертвых, а умер, затравленный, в отчаянии, – навсегда)? Как бездарный гимнописец глумился над великим и добрым поэтом, который никому не сделал зла! «Некий злак, который звался Пастернак...»

Он не пропустил никого: ни Даниэля, ни Синявского, ни Солженицына, осудив всех, включая ни в чем не провинившегося писателя Константина Буковского – из-за сына-антисоветчика Владимира. Сталина в 60-е годы уже не было, но он продолжал жить по его подлым законам. Отец должен отвечать за сына. Уже было безопасно, за молчание уже не сажали, но он не мог молчать: зарабатывал следующие 30 сребреников.

Он был не только подл, но и зол. Предавая Россию, совесть, дворянскую честь, вечные истины, он не щадил и людей. Владимир Буковский остался один свидетельствовать против него, другие его жертвы, честные и порядочные люди (плюс великий Солженицын) предстали перед Всевышним раньше него.

Были ли у него какие-нибудь убеждения? Я думаю, что нет. Он вовсе не был твердокаменным большевиком, иначе не написал в 1995-м: «Рухнул "Союз нерушимый", похоронив под своими обломками, казалось бы, незыблемые структуры партийно-государственного аппарата с его равнодушной к судьбе человека правоохранительной и карательной системой, прогнившей экономикой, "развитым социализмом" и призрачными коммунистическими идеалами». Что это было, прозрение? Нет! Конъюнктурка! Ельцинский период! Придет Путин – и он опять напишет гимн.

А вот что писал этот великий поэт в начале 60-х, когда уже никто не стоял над ним с ружьем и с кандалами: «Чистый лист бумаги снова на столе передо мной, я пишу на нем три слова: слава партии родной». И снова: «Коммунизм"! Нам это слово светит ярче маяка. "Будь готов! – Всегда готовы!" С нами ленинский ЦК!»

Да, автор воистину велик, в нем чувствуется то Данте, то Шекспир. То есть убеждений нет, есть мимикрия, приспособленчество. Бесстыжая, голая подлость. Хозобслуга режимов: сталинизма, застоя, путинской реставрации.

Вы, конечно, вправе спросить: а что он сделал лично мне? Почему я его так ненавижу? Во-первых, я всегда ненавидела политических подонков, как Ланцелот – драконов. Помните, что он говорил на эту тему? «Ну не люблю я их». Вот и я тоже – подонков не перевариваю. А потом, г-н Михалков лично меня ограбил. Он украл у меня, вступив в преступное сообщество с г-ном Путиным, мое государство, то есть мой гимн «Патриотическая песнь» Михаила Глинки. В неустановленном месте, в установленных целях, за очередные 30 сребреников. И если михалковский гимн олицетворяет наше государство, то мне такое государство не нужно, и я опять бомж, как в СССР. В смысле «безродный космополит».

И на кого теперь подавать иск? На наследника, г-на Никиту Михалкова? Его, кстати, тоже загубило его происхождение. Великий актер, большой режиссер кончил очень плохо: лживыми «12-ю», лакейским фильмом «55» и изгнанием из киносоюза Виктора Матизена (не считая замордованного Марлена Хуциева). Кровь, господа, кровь. Гены. И кто теперь будет смотреть гениальную экранизацию «Несколько дней из жизни Ильи Ильича Обломова»? После таких-то деньков из жизни Никиты Сергеевича Михалкова? Надо было ему в свое время поступить с отцовским наследием как советовал Тенгиз Абуладзе в фильме «Покаяние».

Так что зря г-н Михалков писал: «Нас вырастил Сталин на верность народу». Сталин их, совписов, действительно вырастил. На верность бутерброду – желательно с икрой.

И самое печальное в михалковской кончине – это его похороны и показная, заказная скорбь телеканалов. Его хоронили как классика. И даже Виктор Шендерович, действительно великий сатирик, вдруг посмертно обнаружил у «гимнюка» талант. Да еще большой. Я лично отыскала три безвредных (на четверочку) стихотворения. Дело было вечером, делать было нечего. Мораль вполне советская. И тут еще кота с собой взяли. Лучше, чем ЦК.

Но единственный «шедевр» – это про неверующего Фому и крокодила. Это надо было раньше читать, в 1999 году. В начале путинской эры. Мы вас предупреждали, а вы не верили. Помните, дорогие члены покойного СПС? «Путина – в Кремль, Кириенко – в мэрию!» Так, да? «Уже крокодил у Фомы за спиной, уже крокодил поперхнулся Фомой, из пасти у зверя видна голова, до берега ветер доносит слова: "Неправда! Не ве..." Аллигатор вздохнул и, сытый, в зеленую воду нырнул». Не маловато ли для классика?

А насчет дяди Степы не надо. Кто сейчас станет восхищаться ментом? Дядя Степа наших дней – мздоимец и палач. Из тех, что забивают до смерти безвинных людей в участках, а потом, чтобы замести следы, топят их в реке или сжигают заживо. Да, Алексей Николаевич Толстой тоже продавался. Но «Золотой ключик» – это останется, это здорово. А Гайдар – тоже не антисоветчик, но пока есть дети, они будут его читать. И Катаева – тоже. Это большая литература. Останутся Маршак и Чуковский. А вот Михалков останется в другом качестве: с салфеткой, подносом и гимном наперевес.

Возможно, я плохая христианка, но я хочу, чтобы после смерти злодеев и лакеев ждал ад. Я не настаиваю на сере и огне, на средневековых пытках. Я просто хочу, чтобы хотя бы там, где есть праведный и неподкупный судья, таких, как Сергей Михалков, выгнали из-за стола президиума, подвергли остракизму и не подавали им руки. Люди этого не смогли. Уповаю теперь на ангелов. Или, на худой конец, на чертей.

Грани.ру, 10 сентября