Возвращение в СССР
Краткие биографические сведения
об Александре Подрабинеке
Родился 8 августа 1953 в г. Электросталь Московской области в семье врача Пинхоса Подрабинека; еврей. В 1974 году окончил фельдшерское училище, после чего работал в Москве в службе скорой помощи.
С начала 70-х гг. участвовал в изготовлении и распространении самиздата, сборе
материалов для «Хроники текущих событий». Зимой 1974 года прочитал «Архипелаг
ГУЛАГ» Александра Солженицына, сделал с него фотокопии для распространения.
Позднее он об этом напишет: «Мне казалось, что если советское общество
прочтет этот текст, то от коммунизма, советской власти не останется камня на
камне».
В январе 1977 года стал одним из четырех основателей Рабочей комиссии по
расследованию использования психиатрии в политических целях в СССР при
Московской Хельсинкской группе (МХГ), созданной в 1976 году Юрием Орловым. В
начале 1977 года на одном из обысков в Москве КГБ изъяло копию рукописи книги
А.Подрабинека «Карательная медицина». Вскоре после этого реферат рукописи был
представлен Amnesty International в качестве одного из
документов на Международном конгрессе психиатров в Гонолулу в 1977 году.
В декабре 1977 КГБ предложил всей семье Подрабинеков эмигрировать из страны; в
противном случае Александру и его брату Кириллу был обещан арест; Подрабинеки
уехать отказались.
14 мая 1978 был арестован по ст. 190-1 (распространение заведомо ложных клеветнических измышлений, порочащих советский строй) за написание книги «Карательная медицина». Приговорен 15 августа 1978 к 5 годам ссылки. (Брат Кирилл был арестован 29 декабря 1977 по обвинению в незаконном хранении огнестрельного оружия, был приговорен к 2,5 годам лишения свободы; за несколько дней до освобождения ему предъявили новое обвинение – в распространении «заведомо ложных измышлений», за что он был приговорен еще к 3 годам лишения свободы; вышел на свободу в 1983).
В ссылке, которую отбывал в поселке Усть-Нера в Якутии, написал поправки и
дополнения к книге «Карательная медицина». Написал и/или подписал ряд
правозащитных документов. 29 января 1980 подвергся в Усть-Нере обыску, в ходе
которого были изъяты «Доктор Живаго», 12 номеров Бюллетеня Рабочей Комиссии, 5
выпусков Хроники Текуших Событий. После обыска был доставлен в прокуратуру, где
отвечать на вопросы следователя отказался. 15 февраля 1980 при повторном обыске
у него были изъяты «Карательная медицина», сборники Бюллетеней Рабочей Комиссии
и письма; при обыске разобрали печь и пианино.
13 июня 1980 был арестован с предъявлением обвинение по ст. 190-1 –
инкриминировались дополнения к «Карательной медицине», написание совместно с
Татьяной Осиповой обращения к Конгрессу США относительно соглашения об ОСВ-2, а
также распространение книги о революции 1917 года. За несколько дней до ареста
его жена Алла была лишена московской прописки.
6 января 1981 был приговорен к трем годам лагерей. В июне 1981 г. в лагере пос. Большая Марка в Якутии был помещен в ШИЗО (штрафной изолятор) на пятнадцать суток за отказ ходить по территории лагеря строем. Из ШИЗО был 2 августа 1981 переведен в ПКТ (внутрилагерную тюрьму на 4 месяца за отказ работать на благоустройстве «запретки» – контрольно-следовой полосы.
Вышел на свободу по отбытии срока летом
1984 года. Поселился в г. Киржаче Владимирской области, где находился под
административным надзором. С 1984 по 1987 год работал в службе скорой помощи г.
Кольчугино Владимирской области.
С 1 августа 1987 и по 26 апреля 2000 – главный редактор независимой московской газеты «Экспресс-Хроника». В 1988 году был одним из организаторов Клуба независимой печати, куда входили редакторы около 40 самиздатских изданий.
Осуждал увлечение демократов Ельциным и Гдляном, критиковал за участие в выборах академика А.Д. Сахарова. В сентябре 1993 «Экспресс-Хроника» одобрительно отнеслась к указу Ельцина о роспуске Верховного Совета и Съезда народных депутатов. В то же время она была одной из немногих демократических газет, старавшихся отслеживать факты нарушения гражданских прав со стороны властей после указа от 21 сентября и штурма Белого Дома 3 октября (избиения демонстрантов ОМОНом и милицией, этническая чистка Москвы от чеченцев и т.п.).
В 1993-99 оставался в оппозиции к новой власти. Осуждал правозащитников,
согласившихся сотрудничать с властью и, в частности, вошедших в состав Комиссии
по правам человека при Президенте (Сергея Ковалева, Людмилу Алексееву, Валерия
Борщёва и др.).
Пороки постсоветского режима склонен объяснять коммунистическим происхождением его лидеров. Ввод российских войск в Чечню в декабре 1994 года откомментировал параллельной публикацией фрагментов из Обращения президента Ельцина к гражданам Росии и Заявления ТАСС по поводу ввода войск в 1968 году в Чехословакию – под общим заголовком «Пока у власти вчерашние коммунисты, Россия будет жить вчерашним днем».
10 февраля 1997 был избит и задержан милицией (попытался защитить фотокорреспондента «Э-Х» Наталью Моисееву) возле здания приюта «Остров надежды», где милиция проводила обыск в рамках уголовного дела, возбужденного против директора приюта и лидера ХДС Александра Огородникова.
В октябре 2001 г. заявил, что правозащитники, пытаясь сотрудничать с властью, повторяют ошибку конца 80-х, ошибку академика Сахарова: «В результате, кроме потери репутации, ничего не получилось». (КоммерсантЪ, 12 октября 2001).
31 декабря 2003 г. по заказу А.Подрабинека в Москву из Риги должен
был быть доставлен тираж книги «ФСБ взрывает Россию». На
111-м километре Волоколамского шоссе фуру остановили сотрудники
ДПС, которые изъяли весь тираж. 28
января 2004 Подрабинек был задержан и доставлен на допрос в качестве свидетеля в
Следственное управление ФСБ России в Лефортовской тюрьме, где ему сообщили, что
по факту издания книги возбуждено уголовное дело о разглашении государственной
тайны. Отказался отвечать на вопросы. (Подробно об этой истории см. статью
самого Подрабинека «Костер тщеславия на Лубянке» в августовском номере
«Рубежа»).
В 2005-2008 гг. – обозреватель «Новой газеты». С начала 2006 года – постоянный автор интернет-издания «Ежедневный Журнал» (ЕЖ).
Женат; трое детей (1980, 1986 и 1990 гг. р.).
Несколько подробнее осветим предложение КГБ в 1977 г. всему клану Подрабинеков эмигрировать из страны и их реакцию на это предложение.
1 декабря 1977 г. братья Александр и Кирилл и их отец Пинхос Абрамович Подрабинеки были вызваны повестками к начальнику одного из отделов УКГБ по г. Москве и Московской области Ю.С. Белову для «беседы». Александр явиться на беседу отказался.
Белов сказал Кириллу и П.А. Подрабинекам: «От имени Комитета государственной безопасности предлагаю вам вместе со своими семьями в течение 20 дней уехать за рубеж Советского Союза через Израиль. Против вас, Кирилл Пинхосович, имеется достаточно материалов для возбуждения уголовного дела. Вы, Пинхос Абрамович, также известны нам своей антиобщественной деятельностью. К вам проявлен акт гуманизма – советую вам им воспользоваться».
В тот же вечер Александр был задержан на улице и доставлен в КГБ. Белов предъявил и ему ультиматум: все трое должны покинуть страну, иначе против обоих братьев будут возбуждены уголовные дела. Белов дал понять, что отсутствие вызова и денежные затруднения не будут служить препятствием. Он подчеркнул, что уехать они могут только все вместе.
6 декабря 1977 на квартире А.Д. Сахарова была устроена пресс-конференция, где
Александр сделал следующее заявление:
Я бы хотел привлечь внимание мировой общественности к тяжелому положению моего брата и к подлой тактике КГБ – тактике запугивания и террора. Несмотря на то, что весь мир осуждает практику угона самолетов и захвата пассажиров в качестве заложников, КГБ использует в отношении моего брата такой же метод – метод, принятый у террористов. В сложившейся ситуации самое тяжелое для меня – судьба брата.
В КГБ мне настоятельно советовали воспользоваться этим, как они выразились,
«гуманным актом советского правительства». Я расцениваю это предложение как
откровенный шантаж КГБ. Мне дали на размышление 4 дня. 5 декабря я должен дать
ответ. Ответ, значащий для меня очень многое. И я отвечаю.
Я не хочу сидеть в тюрьме. Я дорожу даже тем подобием свободы, которым пользуюсь сейчас. Я знаю, что на Западе я смогу жить свободно и получить, наконец, настоящее образование. Я знаю, что там за мной не будут ходить по пятам четверо агентов, угрожая избить или столкнуть под поезд. Я знаю, что там меня не посадят в концлагерь или психбольницу за попытки защитить бесправных и угнетенных. Я знаю, что там дышится вольно, а здесь – тяжело, и затыкают рот, и душат, если говорить слишком громко. Я знаю, что наша страна несчастна и обречена на страдания.
И поэтому я остаюсь.
Я не хочу сидеть за решеткой, но и не боюсь лагеря. Я дорожу своей свободой, как и свободой своего брата, но не торгую ею. Я не поддамся никакому шантажу. Чистая совесть для меня дороже бытового благополучия. Я родился в России. Это моя страна, и я должен оставаться в ней, как бы ни было тяжело здесь и легко на Западе. Сколько смогу, я буду и впредь защищать тех, чьи права так грубо попираются в нашей стране.
Это мой ответ. Я остаюсь.
* * *
К изложенному стоит добавить, что в то время, когда было сделано это заявлениe, многие тысячи советских граждан – евреев и не евреев – мечтали о том, чтобы им дали выехать из страны.