Речь Ангелы Меркель

в конгрессе США 4 ноября 2009 года

(с небольшими сокращениями)

Госпожа спикер, господин вице-президент, 

Я благодарна вам за оказанную мне честь, сегодня, незадолго до 20-летия со дня падения Берлинской стены, произнести здесь речь. Я второй канцлер Германии, удостоенный этой чести. Первым был Конрад Аденауер, который произнес речь перед обеими палатами Конгресса в 1957 году.

Наши жизненные пути были слишком разными. В 1957 году я была трехлетним ребенком и жила со своими родителями в Бранденбурге, регионе, относившeмся к ГДР, части несвободной Германии. Мой отец был священником евангелической церкви. Моя мать, учившаяся на преподавателя английского и латыни, не имела возможности в ГДР работать по специальности.

Конраду Аденауэру был в 1957 году 81 год. Он пережил кайзеровскую империю, Первую мировую войну, Веймарскую республику, Вторую мировую. Национал-социалисты лишили его должности обер-бургомистра Кельна. После войны он был среди тех, кто видел ФРГ свободной демократической страной.

Нигде об этом не сказано лучше, чем в конституции Германии, которой уже 60 лет. В первой ее статье говорится: «Достоинство человека неприкосновенно». Это короткое, простое предложение является ответом на катастрофу Второй Мировой войны, на Холокост, убийство 6 млн. евреев, на ненависть, опустошение и уничтожение, которые Германия принесла Европе и миру.

Через несколько дней наступит 9 ноября. 9 ноября 1989 года пала Берлинская стена, но было и 9 ноября 1938 года, которое навсегда запечатлено в памяти немцев и европейцев. В этот день национал-социалисты опустошили и сожгли синагоги, многие люди были убиты. Это стало началом того, что позже вылилось в катастрофу. Я не могу сегодня выступать перед вами, не вспомнив жертв Шоа.

20 лет назад, незадолго до падения стены, то, что случится, не могло привидеться мне в самых смелых мечтах. Выше силы моего воображения было то, что я смогу путешествовать в Америку, не говоря уже о том, что однажды буду стоять здесь.

Страна неограниченных возможностей – это было для меня долгие годы моей жизни в моей стране недосягаемой мечтой. Стена, колючая проволока, приказ стрелять – они ограничивали мой выход в свободный мир. Мне приходилось представлять себе, что такое Соединенные Штаты Америки из фильмов и книг, которые мои родственники с Запада переправляли нам контрабандой.

Что я видела и читала? Чем восхищалась?

Я восхищалась американской мечтой – возможностью каждому добиться успеха, благодаря собственным усилиям.

Я, как и многие другие подростки, восхищалась джинсами определенных марок, которых не было в ГДР и которые моя тетя с Запада мне регулярно присылала.

Я восхищалась просторами американских ландшафтов, которые наполняли душу свободой и независимостью. В 1990 году я и мой муж первый раз в жизни полетели в Америку, в Калифорнию. Никогда не забудем мы, как впервые увидели Тихий океан. Это было просто грандиозно.

9 ноября 1989 г. пала Берлинская стена. Граница, которая десятилетия разделяла один народ на два мира, теперь была открыта.

Поэтому сегодня я прежде всего преисполнена благодарности. Я благодарна американским пилотам и пилотам союзников, которые в 1948 году услышали отчаянный призыв бургомистра Берлина Эрнста Ройтера, который сказал: «Народы мира, видите этот город?» Долгие месяцы эти пилоты доставляли продукты питания по воздушному мосту и спасли Берлин от голодной смерти. Многие военнослужащие рисковали при этом жизнью. Десятки их погибли. Мы будем об этом всегда благодарно помнить.

Я благодарна 16 миллионам американцев, десятилетиями пребывавшим в Германии в качестве солдат, дипломатов и помощников, без которых невозможно было бы преодолеть раздел Европы. Мы рады также сегодня и в будущем американским солдатам в Германии.

Я думаю о Джоне Кеннеди, который после строительства Берлинской стены во время своего визита в 1961 году завоевал сердца жителей города, сказав отчаявшимся берлинцам: «Я – берлинец».

Рональд Рейган много раньше других понял символ времени, когда перед Бранденбургскими воротами он уже в 1987 году призвал: «Мистер Горбачев, снесите эту стену!» Этот призыв мы не забудем.

Я благодарна Джорджу Бушу-старшему за то, что он доверился Германии и тогдашнему канцлеру Гельмуту Колю и предложил нам, немцам, уже в мае 1989 года нечто неоценимое: «Партнерство в лидерстве».

Дамы и господа, позвольте мне сказать в одном предложении: я знаю, скольким многим мы, немцы, обязаны нашим американским друзьям. Никогда мы, никогда персонально я не забуду этого.

Вообще тогда в Европе установилась общая воля к свободе невероятной силы: в профсоюзе «Солидарность» в Польше, при реформаторе Вацлаве Гавеле в Чехии, при первом открытии «железного занавеса» в Венгрии и при демонстрациях каждый понедельник в бывшей ГДР.

Там, где раньше была темная стена, открылась внезапно дверь. Мы все прыгнули в нее – на улицы, в кирхи, через границу. Каждый получил шанс что-то новое построить и на что-то осмелиться.

Так же и я круто изменила свою судьбу. Я уволилась из Академии наук в Восточном Берлине, где работала физиком, и занялась политикой. Потому что почувствовала: обстоятельства изменились, сейчас я могла что-то сделать.

Дамы и господа, минуло 20 лет с тех пор, как неожиданно мы обрели свободу. Но до сих пор не случилось ничего, что меня более бы вдохновляло, давало больший импульс, наполняло более сильными чувствами, чем чувство свободы.

Кто хоть однажды в жизни был так положительно поражен, тот сделается способным на многое. Или, как сказал это Билл Клинтон в 1994 году в Берлине: «Ничто не может нас остановить. Всё возможно».

Да, всё возможно, если такая женщина, как я, стою сегодня здесь, перед вами, и такой человек, как Арнольд Вац, который во времена ГДР был в Дрездене правозащитником и поэтому время от времени сидел в тюрьме, сегодня также здесь с нами как член немецкой делегации.

Всё возможно в нашем столетии, в 21-м веке, в эпоху глобализации. Мы знаем у нас в Германии, так же как и в Америке, глобализация страшит многих людей. Мы не можем просто закрыть на это глаза. Мы осознаем трудности. Однако это наша задача – переубедить людей, что глобализация предоставляет всем большие шансы, ибо побуждает каждого действовать совместно с другими.

Альтернативой глобализации было бы создание перегородок между странами, однако это была бы совсем не альтернатива. Она ведет только к нищете, потому что ведет к изоляции. Думать о союзах, о партнерстве – это ведет в хорошее будущее.

Дамы и господа, Америка и Европа действительно не всегда придерживаются единого мнения. Одни видят других порой чересчур медлительными и боязливыми, или, наоборот, слишком упрямыми и настойчивыми. Однако я глубоко убеждена: лучшего партнера, чем Америка, у Европы нет, но и у Америки нет лучшего партнера, чем Европа.

Ибо то, что держит вместе европейцев и американцев, есть не только общая история. То, что европейцы и американцы вместе и держатся друг друга, вызвано не только общими интересами и вызовами. Только этого было бы недостаточно для установления и длительного поддержания особого партнерства между Европой и Америкой.

То, что сближает и объединяет европейцев и американцев, – это общие базовые ценности. Это одинаковое представление о личности и ее неотчуждаемом достоинстве. Это общее понимание свободы и ответственности. Ради этого мы входим в единственное в своем роде трансатлантическое партнерство и в объединенный общими ценностями союз НАТО. Так, дамы и господа, «партнерство в лидерстве» будет наполняться жизнью. Это были те базовые ценности, которые покончили с холодной войной. Это те ценности, с помощью которых мы можем и должны выдержать испытания нашего времени.

Германия объединена, Европа объединена. Этого мы достигли. Сегодняшнее поколение политиков должно показать, что оно справится с вызовами 21 столетия, что оно в состоянии снести стены, в переносном смысле существующие в головах.

Для нас наш способ жизни есть лучший из возможных. Тем не менее, он не всем подходит. Имеются различные решения для хорошего сосуществования. Толерантность – это способ проявления уважения к истории, традициям, религии и идентификации других.

Однако никто не должен обманываться: толерантность не означает терпимость к чему угодно. Не должно быть никакой толерантности, когда не уважаются и попираются неотъемлемые права людей. Никакой толерантности не должно быть, когда, например, оружие массового поражения в руках Ирана может угрожать нашей безопасности. Иран должен это знать. Ирану известно наше предложение. И Ирану известна допустимая граница: атомная бомба не должна попасть в руки иранского президента, отрицающего Холокост, угрожающего Израилю и отказывающему ему в праве на существование.

Безопасность Израиля никогда не будет для меня предметом торга. Впрочем, это угрожает не только безопасности Израиля, но и всему свободному миру. Кто угрожает Израилю, угрожает нам. Поэтому свободный мир в случае необходимости ответит на эту угрозу жесткими экономическими санкциями. Поэтому мы в Германии всеми силами поддерживаем урегулирование конфликта на Ближнем Востоке, чтобы достичь цели – создания двух государств: еврейское государство Израиль и государство палестинское.

Мы видим также угрозу международного терроризма. Мы знаем при этом, что ни одна страна – сколь ни сильна она – не может в одиночку победить это зло. Мы нуждаемся в партнерах. Только все вместе мы сильны.

Потому после удара 11 сентября мы вместе с тогдашним президентом США Джорджем Бушем считали, что никогда больше из Афганистана не должна исходить угроза миру, поэтому там с 2002 года находится наш, третий по численности, воинский контингент.

Нет сомнений: НАТО есть и остается существенным и ключевым моментом нашей общей безопасности. Концепция безопасности организации постоянно развивается и приспосабливается к новым вызовам времени. Но ее фундамент – стремление к миру и свободе – не меняется.

Мы, европейцы – в этом я убеждена – могли бы в будущем этому еще больше содействовать. Ибо мы, европейцы, в эти недели собираемся подвести под наш Европейский Союз новый договорный фундамент. Под ним поставлена последняя подпись. Евросоюз станет после этого сильнее и дееспособнее, и у США будет сильный и надежный партнер.

На этой основе мы можем строить стабильное партнерство с другими, с Россией, Китаем и Индией. Так как, дамы и господа, мы живем сегодня в мире, который, как никогда ранее, свободен и взаимозависим. Падение Берлинской стены, технологическая революция в информационной и коммуникационной сферах, подъем Китая, Индии и других стран с бурно развивающимся народным хозяйством – все это делает мир в 21-м столетии совершенно другим, чем он был в 20 веке. Это хорошо, так как свобода – это жизненный закон нашей экономики и нашего общества. Только свободный человек может созидать.

Конечно, должно быть понятно: свобода не может быть сама по себе. Есть свобода и ответственность. К этому относится и порядок. Чуть не случившаяся катастрофа международного финансового рынка показала, что происходит, если нет порядка.

Если мир извлечет урок из финансового кризиса последних лет, тогда мы поймем, что глобальная экономика требует глобального порядка. Без дальнейшего расширения открытости и контроля мы не придем к победе свободы, а скорее к злоупотреблению свободой и нестабильности. Это словно вторая стена, которая должна пасть, стена, которая стоит перед глобальным экономическим порядком, стена регионального и узконационального мышления.

Ключ к совместной работе важнейших промышленных и пороговых стран находится у группы G 20. Также краеугольным камнем является совместная работа Америки и Европы.

G 20 показала, что она дееспособна. Мы должны противостоять давлению тех, которые почти привели государства мира на край пропасти. Миллионы людей в мире из-за кризиса потеряли свои рабочие места, им угрожает бедность и голод. Чтобы достичь благосостояния и справедливости, мы должны сделать все для того, чтобы такой кризис больше никогда не повторился.

Это означает также не поддаться искушению протекционизмом. Поэтому так важны переговоры в рамках организации мировой торговли.

Точно так же важную задачу может выполнить трансатлантический экономический совет. Я прошу вас: давайте вместе работать для организации мирового экономического порядка, что в интересах и Европы, и Америки.

Дамы и господа, что с глобальными вызовами можно справиться только с помощью активной международной совместной работы, свидетельствует также третье испытание 21 века, нечто вроде стены между настоящим и будущим. Эта стена не дает увидеть потребности будущих поколений. Она мешает созданию неотложной защиты естественных основ нашего существования и климата.

В какое будущее это ведет, можно видеть уже сейчас: в Арктике расплавляются айсберги, в Африке люди становятся беженцами, потому что окружающий их мир разрушен, поднимается уровень мирового океана. Я рада, что президент Обама и вы в вашей работе придаете большее значение защите климата. Мы все знаем: мы не можем терять времени. Нам нужно согласие на конференцию по климату в декабре в Копенгагене. Нам нужно согласие в достижении цели. Глобальное потепление не должно превысить двух градусов по Цельсию.

Нет сомнений: мир в декабре будет смотреть на нас, на Европу и Америку. Это правда: без обязательств Китая и Индии не обойтись. Однако я уверена: если мы в Европе и Америке готовы взять на себя обязательства, тогда мы сможем убедить в этом Китай и Индию. Тогда мы сможем в Копенгагене стену между настоящим и будущим преодолеть – в интересах наших детей и внуков и в интересах продолжительного развития всего мира.

Дамы и господа, я убеждена: так же, как в 20 столетии нам хватило сил свалить стену из колючей проволоки и бетона, точно так же нам достанет сил одолеть стену 21 века – стену в наших головах, стену близоруких собственных интересов, стену между настоящим и будущим.

Дамы и господа, мое глубокое убеждение исходит из особенного источника – звучания колокола свободы в ратхаузе Шёнеберга в Берлине. Там с 1950 года висит копия американского колокола свободы. Пожертвованный американскими гражданами, он есть символ обещанной свободы. 3 октября 1990 года колокол свободы звучал во вновь объединенной Германии, Это был момент наибольшей радости немецкого народа. 13 сентября 2001 года он звонил еще раз, а именно 2 дня спустя после 11 сентября – в момент наибольшей скорби американского народа.