20 лет «бархатным» революциям

«Правда и любовь должны победить ложь и ненависть»

Падение Берлинской стены, 20-летие которого отпраздновали в ноябре, было не первым и не последним событием в череде «бархатных» революций, прокатившихся по странам Восточной и Центральной Европы осенью 1989 года. Но это был, несомненно, пик, апогей, когда пал материальный символ «железного» занавеса – стена, почти 50 лет разделявшая одну страну, один народ. До этого кардинальные перемены, связанные с отстранением от власти коммунистов, произошли в Польше, Венгрии, почти одновременно с Германией – в Болгарии. После падения стены 17 ноября случилась «бархатная» революция в Чехословакии.

Завершила череду революций Румыния. И, как бывает, зима в разгар весны все еще не хочет сдавать позиций, так и в Румынии коммунистический режим попытался продлить агонию. Последняя революция не оказалась бархатной, пролилась кровь. Впрочем, агония была недолгой, уж слишком изменились время и обстановка. В итоге чета Чаушеску своими жизнями поплатилась за безумную попытку остановить ход времени.

А застрельщиком событий, в результате которых коммунистические режимы в одночасье были сметены по всей Европе – что явилось абсолютной для всех неожиданностью – послужила Польша. Еще весной 1989 года власти вынуждены были организовать круглый стол с оппозицией, что, по сути, оппозицию легализовало, а уже 24 августа впервые в истории социалистического лагеря премьер-министром страны стал не коммунист Тадеуш Мазовецкий. Это явилось логическим завершением событий, начавшихся в Польше в начале 80-х, когда в СССР мы впервые услышали о польском профсоюзе «Солидарность».

В то время я учился на первом курсе института. Помню, преподаватель по научному коммунизму, сам недавний выпускник нашего ВУЗа, но уже член партии, однако, не позиционировавший себя как твердолобого догматика, рассказывая о польских событиях, говорил нам: «Все сторонники „Солидарности“ и участники беспорядков должны быть интернированы и уничтожены». Или, кажется, он даже употребил глагол «будут», то есть он не сомневался в сценарии. Обкатанном уже в 56-м и 68-м. Помню, я поежился, страшновато стало. А ведь это был излет брежневской эры. (В эпоху «незалежности» этот преподаватель стал народным депутатом Украины от партии коммунистов; думаю, с ним и сейчас все в порядке).

Ввода войск, однако, на этот раз не случилось. Правда, польская власть действительно интернировала многих лидеров «Солидарности», в том числе и будущего премьера Тадеуша Мазовецкого, но Советский Союз войска не ввел. Может, потому и не ввел, что поляки подсуетились, сами приняли меры (сегодня многие ставят это Ярузельскому в заслугу, мол, спас Польшу от советской интервенции), а может, всё было гораздо проще: cоветская империя с престарелым Полибюро становилась все более импотентной, да и Афган силушки не прибавил...

Дальше, как говорил Михаил Сергеевич, процесс пошел. Неостановимо и необратимо. 9 сентября правительство Венгрии открыло границу с Австрией, многие немцы (между ГДР и Венгрией было свободное передвижение) таким образом смогли легально попасть в ФРГ. Все это сделало существование Берлинской стены бессмысленным, и ее падение стало вопросом времени. Очень, как оказалось, короткого. 18 сентября в Венгрии уже была введена многопартийная система.

Через месяц 18 октября подает в отставку глава ГДР Эрих Хонеккер. Буквально накануне падения Берлинской стены – 10 ноября – туда же уходит руководитель Болгарии Тодор Живков. 17 ноября полохнуло в Чехословакии, Густав Гусак еще худо-бедно продержался до 10 декабря, когда, сформировав некоммунистическое (!) правительство, отправился в том же направлении, что и его коллеги в ГДР и Болгарии. Все происходило столь молниеносно, что создавалось впечатление, будто руководители соцстран соревнуются, кто из них раньше уйдет в отставку. Однако, как мы знаем, не все прошло гладко. Опереточный ход событий дал сбой в Румынии. К счастью, время застопорилось там всего на неделю: 15 декабря разразились массовые волнения в Тимишоаре, а уже 22 числа Чаушеску был свергнут.

Достойной кульминацией всех этих событий стало избрание 29 декабря президентом Чехословакии Вацлава Гавела, писателя и диссидента, отсидевшего в свое время срок в тюрьме. Который своей деятельностью на посту президента опроверг, по моему и не только моему мнению, расхожее представление о том, что политика априори не может быть нравственной.

Казавшийся еще полгода назад немыслимым распад социалистической системы в Европе случился. Рухнуло как карточный домик то, что, по замыслу строителей, строилось на века. Об уроках произошедшего хорошо сказано в аналитической статье РИА Новости от 24 августа «20 лет “бархатным революциям“»: «Это был уникальный в современной истории случай поражения системы, казалось, имевшей все для увековечивания своего существования, – мощную пиар-машину, сильную армию и тренированную в уличных схватках полицию, а также население, состоявшее из вчерашних селян и всегда прежде поддававшееся самым простым пропагандистским манипуляциям. Урок тех событий: в условиях экономического кризиса даже самая сильная власть, не имеющая ответа на вызовы современности, порой рушится быстро и неожиданно».

 Вацлав Гавел в 1989 году

Не совсем бы только согласился с тем, что это «уникальный в современной истории случай». Если считать историю всего 20-го века современной, то уже в его начале случилось поражение системы, «имевшей все для увековечивания своего существования» – я имею в виду падение царского режима. А совсем недавно мы были свидетелями, как рухнул режим Саддама Хусейна. Правда, это случилось не без помощи извне, но для нас здесь важно то, что практически никто из подданных диктатора не захотел его защищать. Армия так просто разбежалась, растворилась, бросив главнокомандующего на произвол судьбы. Единственно, что действительно уникально в «бархатных» революциях – это практически бескровный их характер (исключение – Румыния). Все-таки Европа.

Но, судя по всему, иным наследникам тоталитарных правителей урок не пошел впрок: они пытаются выстраивать свои, хоть и модернóвые, но все те же тоталитарные системы. Об этом говорил (уже не в первый раз) и Вацлав Гавел, устроивший накануне 20-летия пражской революции дебаты на философском факультете Карлова университета в Праге. «Возможно, эра диктатур и тоталитаризма, известных нам по XX веку, закончилась, но рождаются новые, более изощренные способы управления обществом, по отношению к которым необходимо вести себя более осторожно, предусмотрительно, со знанием проблематики и осознанием перспективы».

Между тем, президент страны, в чей адрес, прежде всего, относилась эта гавеловская инвектива, на праздновании годовщины падения Берлинской стены как ни в чем не бывало говорил о заслуге России в этом событии. Что мирный путь к германскому единству был бы невозможен без той открытой миру позиции, которую 20 лет назад заняла Россия. То есть, таким образом, отсвет той заслуги российского (советского, между прочим) руководства как бы падает, получается, и на руководство нынешнее. Многие ли из рядовых обывателей заметят подмену?! Тонкая, однако, штучка этот Медведев! А почему, если уж на то пошло, он не похвастался ролью России (СССР) в возведении стены?

Еще Медведев сказал, что падение стены, насаждавшей «вражду и противостояние», оказывается, было предопределено «теми преобразованиями, которые набирали силу в Советском Союзе, других государствах бывшего советского блока». Позвольте, а как же геополитическая катастрофа 20 века, которую все избывает и никак не избудет его патрон по тандему?

И ведь дело не только в подмене, которую так по-шулерски допустил Медведев. Ладно бы это сказал президент, пусть формально и непричастный к событиям 20-летнeй давности, но ощущающий себя их продолжателем. Но известно, преемником чьей власти позиционирует себя Медведев и в особенности его патрон. Можно себе представить, наблюдал ли бы безучастно Путин на разворачивавшиеся революционные события, будь он в то время руководителем СССР. Вряд ли бы все произошло так «бархатно».

Но закончить эти заметки о свободе хотелось бы, конечно, не Путиным, который свободу на дух не переносит. Приведу фразу Вацлава Гавела, которую он вспомнил на упоминавшихся дебатах в Карловом университете и которую он в 1989 году произнес с балкона одного из зданий на Вацлавской площади: «Правда и любовь должны победить ложь и ненависть». По мнению экс-президента Чехии, она актуальна до сих пор, хотя многие, по его признанию, считают ее смешной. Хотя и я понимаю, что многие из наших читателей посчитают ее смешной и наивной, но соглашусь с Гавелом: по большому счету он прав. И это он доказал не только будучи диссидентом, но и, что, наверное, много труднее, оказавшись во власти.

Правда и любовь должны победить ложь и ненависть.

Вадим Зайдман