Иран: долгое эхо выборов

Иран на пороге – то ли революции,

то ли обладания атомной бомбой…

Начиная с 12 июня 2009 года в Иране происходят бурные события. В этот день в стране прошли очередные президентские выборы. И после того, как было объявлено о победе на них действующего президента Махмуда Ахмадинежада, на улицы и площади Тегерана и других крупных городов Ирана вышли сотни тысяч демонстрантов с протестами против фальсификации итогов выборов.

Выборы эти случились вскоре после празднования 30-летия Исламской революции в Иране, в результате которой в стране был установлен клерикальный режим. Публикуемая на этой странице статья из британской «Independent», посвященная этой дате, позволяет лучше понять причины и движущие силы нынешних событий в Иране. Оказывается, правление аятолл имело и положительные стороны. Одной из них стало резкое повышение уровня образованности населения. В итоге Иран ныне является самой развитой в технологическом и научном отношении страной в регионе.

Но режим мог бы вслед за вещим Олегом воскликнуть: «Так вот где таилась погибель моя!» Как видно из той же статьи в «Independent», образованная молодежь как раз больше всех и недовольна своим положением и ситуацией в стране. Да, Ахмадинежаду популистской политикой удалось снискать лояльность и поддержку нижних слоев населения, но в студенческой массе его ненавидят.

За два дня до выборов в Иране, 10 июня, «The New York Times» опубликовала статью «Накануне выборов в Иране главный вопрос – ситуация в экономике», в которой, в частности, говорится: «Противники Ахмадинежада в основном относятся к более обеспеченным и образованным слоям населения. Такие вопросы, как права граждан и репутация Ирана на международной арене, имеют для них важное значение. Многие из них также считают, что его „перераспределительный“ уклон укрепляет популярность президента, но подрывает экономику страны. „Ахмадинежад губит нашу страну“, – считает Бахрам, двадцатитрехлетний студент из Тегерана. Нам нужна работа. Мы хотим, чтобы наши деньги шли на наши нужды, а не на финансирование „Хезболлы“ в Ливане“».

Газета ссылается также на мнение иранского экономиста Саида Лейлаза: «„Проблема заключается в том, что Ахмадинежад сосредоточивается на распределении, а не создании материальных благ“, – отмечает Лейлаз. Ирану, где чрезвычайно высока доля молодежи в составе населения, остро необходимо повышение темпов экономического роста и создание новых рабочих мест. По словам г-на Лейлаза, доходы от экспорта нефти в последние несколько лет резко увеличивались, но нефтедоллары, закачанные в народное хозяйство, подпитывали инфляцию, а не рост производства. По его словам, обвинение в адрес президента в разбазаривании нефтяных доходов соответствует действительности. Кроме того, в Иране быстро повышается уровень безработицы. Четыре года назад, по словам Лейлаза, она составлялa 10,5 %, а сегодня – 17%».

То есть вместо обещанного снижения безработицы Ахмадинежад «добился» ее значительного повышения. Надо еще учесть, что 17%  – это по официальным данным, по неофициальным она составляет выше 20%. Особенно тяжело безработица бьет по молодежи.

Еще в 2002 году, до «эры Ахмадинежада», сайт Иран.ру разместил под заголовком «Безработица в Иране с дипломом о высшем образовании» следующую информацию: «Заместитель министра Ирана по научным исследованиям, обучению и развитию Абулкасем Махдави назвал существующую безработицу в Иране экономической и социальной болезнью, добавив, что в настоящее время в Иране безработными являются более 3,1 миллиона человек, причем 13,88 % из них имеют дипломы об университетском образовании… По его словам, Иран занимает первое место в мире по утечке мозгов. 90% иранцев – победителей научных студенческих олимпиад уезжают за рубеж». Нетрудно подсчитать, что число безработных с университетскими дипломами тогда составило почти полмиллиона человек. Не будь утечки мозгов за рубеж, их число было бы значительно выше.

Министр также сказал, что для создания необходимого количества новых рабочих мест промышленность должна расти ежегодно не менее, чем на 8%.  В 2007 году она дала именно такой прирост производства, но в 2008 – уже только 4,5%, а на 2009 год МВФ прогнозировал и вовсе 3,2%. Понятно, что безработица еще более возросла. Вообще, Ахмадинежад, как мы уже говорили, заботился об улучшении материального положения бедных, что само по себе можно бы приветствовать. Одно плохо: из-за его экономической политики число бедняков в стране с каждым годом растет.

Н. Тер-Оганов из российского  Института Ближнего Востока в докладе «Экономическое положение Ирана» писал в мае 2008 года (напомню: это было время пиковых цен на нефть и газ): «Несмотря на резкий подъем стоимости нефти на мировых рынках и, соответственно, рост валютных поступлений от ее продажи, иранская экономика переживает, мягко говоря, не лучшие времена… В последнее время все чаще слышны критические высказывания в адрес нынешнего иранского правительства за неумелое руководство экономикой страны. В связи с этим студенты из восьми университетов направили открытое письмо руководителям трех ветвей власти с требованием – разъяснить им ход борьбы с экономическими преступлениями… Огромный экономический вред ИРИ наносит и контрабанда… По признанию контрабандистов, некоторые чиновники таможенного контроля за взятку дают разрешение на ввоз в иранские порты контрабандного груза».

 

А что правительство могло ответить студентам, если крупнейшим контрабандистом в стране является Корпус стражей исламской революции – главная опора режима. Как, однако, все знакомо…

Немецкая «Tageszeitung» 9 декабря 2009 года в статье «Дни режима сочтены» написала: «В Иране усугубляется экономическая катастрофа. В потенциально богатой стране с высокими валютными поступлениями от продажи нефти и газа, по официальным данным, 50% населения находится в лучшем случае на грани прожиточного минимума. В стране множество безработных и высокая инфляция». В 2008 году инфляция в стране достигла 30%.

Но пора нам обратиться конкретно к выборам 12 июня 2009 года и к тому, что за ними последовало. Кандидаты в президенты республики, как и в депутаты парламента, должны быть одобрены Советом стражей конституции. В этот раз Совет из 475 претендентов одобрил 4-х. Кроме Ахмадинежада это были Мир-Хосейн Мусави, бывший премьер-министр Ирана (1981 – 1989 гг.), Мехди Карруби, бывший спикер парламента (меджлиса) Ирана (1989 – 1992 и 2000 – 2004 гг.) и Мохсен Резаи, бывший командующий Корпусом стражей исламской революции. Мусави и Карруби представляют реформистские круги иранской элиты, Резаи, напротив, – ультраконсерваторов.

Согласно официальным результатам, опубликованным ЦИК Ирана, победу уже в первом туре одержал Махмуд Ахмадинежад, получивший 62,6% голосов, сторонник реформ Мир-Хосейн Мусави набрал 33,7%, Мохсен Резаи – 1,7%, Мехди Карруби – 0,85%. При этом ЦИК даже признал, что в Тегеране Мусави получил на 300 тысяч голосов больше, чем Ахмадинежад.

В Иране до сих пор держится такой патриархальный обычай: на выборах города и провинции голосуют за «своего» кандидата, не особенно даже вдаваясь в его политическую платформу. Оппозиция как на верный признак фальсификации выборов указывала на то, что в Тебризе, родном городе Мусави, тот набрал в несколько раз меньше голосов, чем Ахмадинежад, а в провинции Лорестан, откуда родом другой кандидат-реформатор Карруби, он получил даже в 18 раз меньше голосов, чем Ахмадинежад. Это было верным признаком фальсификаций. В интернете была опубликована информация, со ссылкой якобы на неких сотрудников ЦИК Ирана, согласно которой Мусави набрал около 45% голосов, Карруби – примерно 30%, Ахмадинежад – около 13%, Резаи – 12%.

Швейцарская «Le Temps» в те дни опубликовала интервью с экспертом Вашингтонского Института ближневосточной политики Мехди Халаджи, иранцем по происхождению. Комментируя итоги голосования в Иране, он сказал, что предвидел массовые фальсификации, но «то, что произошло, – хуже». Бюллетени для голосования вообще не пересчитывали, утверждает он. То есть просто нарисовали «нужные» цифры, и все дела.

Халаджи также отметил: «После теледебатов власть поняла, что Махмуд Ахмадинежад проиграет. Во время этих дебатов иранцы, даже самые наивные, могли видеть, как их президент лжет в прямом эфире. Режим предпринял активные действия в последние дни перед голосованием». И справились – не хуже Чурова.

В Иране, в отличие от России и Украины, видимо, не принято кандидатам уклоняться от теледебатов, избиратели могут расценить такое поведение, как признак слабости и неуверенности. Мы можем привести образцы выступлений в этих дебатах Ахмадинежада и его главного оппонента.

Ахмадинежад: «Правительство за короткий срок в четыре года, служа народу, добилось потрясающих успехов во внутренней и внешней политике. Достижения, без сомнения, – заслуга нации. Мы видим сегодня нацию, полную радости, возможности страны в науке, технологиях, политике расцветают. Это особенно верно в том, что касается нашей внешней политики. Сегодня иранскую нацию уважают так, как никакую другую нацию в мире». Правда, что-то очень сильно напоминает? Не хватает только «вставания с колен»…

Мусави: «Поскольку дебаты начались с внешней политики, давайте я буду сразу о ней и говорить. Именно в этой области мы нанесли ущерб чести нашего народа, мы унизили нашу страну. Что касается Холокоста – мы подняли эту тему и сами же от этого пострадали. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию, которая определяет как преступление подобные разговоры о Холокосте. Нас осудил Совет Безопасности ООН. То, что произошло недавно в Швейцарии – если бы я не видел это собственными глазами по телевидению, я бы не поверил, какой жесткий отпор был дан нашему президенту. Наш народ страдает от последствий этой политики. Он страдает экономически, у нас нет необходимого оборудования для промышленности, у нас нет торговли с миром. Люди страдают оттого, что их паспорта не принимаются в других странах мира».

Уже на предыдущих выборах 2005 года кандидаты от реформаторов обвиняли власти в фальсификациях. Но тогда и недовольство в обществе не достигло еще нынешнего накала, и руководители оппозиции не были готовы к борьбе. На этот раз произвол не сошел властям с рук. Как только были объявлены предварительные итоги выборов, в Тегеране и других крупных городах Ирана вспыхнули демонстрации и митинги, каких страна не видела с 1979 года. Демонстрации проходили под лозунгами «Смерть тирану!», «Смерть тирании!»

Уже в ночь на 15 июня власти ввели в Тегеран, Исфахан и Мешхед бронетанковые части полиции, на подавление демонстраций были брошены силы народного ополчения «Басидж», формируемого, в основном, из низов общества. Появились первые жертвы, сотни людей были ранены, сотни арестованы. В тюрьмах к ним применяли пытки, появились сообщения об изнасилованиях женщин и мужчин. Потом начались судебные процессы, которые пресса сравнила со сталинскими судилищами тридцатых годов.

Но оппозиция не сдается. После выборов волнения, то затихая, то вновь разгораясь, длились больше месяца. Только за один день 21 июня, по данным оппозиции, в столкновениях с полицией погибли десятки человек, власти признали 13 погибших. Сообщалось о ранениях 400 полицейских.

И позднее оппозиция находила все новые поводы для антиправительственных демонстраций и митингов. 9 декабря это был «День студента», в конце декабря нашлось сразу два повода – религиозный праздник Ашура и кончина оппозиционного аятоллы Монтазери. 29 декабря немецкая «Handelsblatt» высказала мнение, что «новые демонстрации впечатляют даже больше чем те, что состоялись после подтасованных выборов президента в июне».

Чем объяснить такой накал и упорство оппозиционных режиму сил? Очень просто: совпали, сложились два практически обязательных для подобных взрывов фактора: широкое народное недовольство режимом и раскол элиты, правящего класса. Вы видели: оппозиционные кандидаты в президенты Мусави и Карруби были не последними людьми в этой элите. Но за их спинами стоят еще более значимые персоны – два высоких духовных лица, оба – бывшие президенты Ирана: Али Акбар Хашеми Рафсанджани (1989 – 1997 гг.) и Мохаммад Хатами (1997 – 2005 гг.). Первый из них вообще является вторым лицом в духовной иерархии Ирана, возглавляя два важных государственных органа – Совет целесообразности, который разрешает спорные вопросы, возникающие между Меджлисом и Советом стражей конституции, и Совет экспертов, который избирает Высшего руководителя и имеет право сместить его с должности в любое время. Кстати, в 1988 году, после смерти основателя Исламской республики Иран (ИрИ) аятоллы Хомейни, именно Рафсанджани убедил членов Совета экспертов проголосовать за избрание Высшим руководителем ИрИ (рахбаром) не слишком авторитетного аятоллу Али Хаменеи.

Несколько отвлекаясь, заметим, что, хотя Исламскую республику Иран трудно назвать образцом демократии, но ее основатель аятолла Хомейни, видно, был неглупым человеком и не зря прожил годы эмиграции на Западе. В политическую систему ИрИ он заложил ряд противовесов, и Высший руководитель страны не может, как в некоторых странах, назначить себе преемника. Избирающий его Совет экспертов состоит из 86 духовных лиц, которые, в свою очередь, избираются на 8 лет, но не духовенством, а всенародным голосованием.

Чем объяснить нынешний раскол в шиитском духовенстве Ирана? 15 июня 2009 года «Frankfurter Allgemeine» писала: «Иран больше нельзя назвать теократией. Власть в руках людей с оружием. В первые четыре года правления Ахмадинежада стражи революции захватили более половины ведущих постов в правительстве, они контролируют сегодня экономику Ирана. Ахмадинежад постоянно демонстрирует свое презрение к духовенству. Под его руководством исламская республика дистанцируется от мулл и превращается в авторитарную военную диктатуру. Сохранение власти и обогащение становятся важнее религии».

Ничего не напоминает? Но как же так, во главе страны по-прежнему стоит представитель духовенства, которому ничего не стоит сместить выскочку Ахмадинежада. Но вот другая газета, «Los Angeles Times», 15 июля в статье «Аятолла Хаменеи упал в глазах иранцев» сообщала: «В течение двух десятилетий верховному руководителю Ирана аятолле Хаменеи удавалось оставаться над политическими дрязгами и заниматься преимущественно богословскими вопросами. Теперь же, когда в ходе недавнего кризиса он принял сторону одного из кандидатов, его авторитет неизбежно упадет. „Быть против Хаменеи больше не то же самое, что быть против Бога“, – поясняют эксперты. Прежде почитаемый Хаменеи стал объектом критики и мишенью сатиры в иранском обществе. Недавно, 9 июля, протестующие открыто насмехались над сыном Хаменеи, который, как многие предполагают, надеется занять пост отца. Последние двадцать лет Хаменеи занимался преимущественно налаживанием тесных связей с силовыми структурами».

СМИ сообщают, что многие аятоллы, опасаясь стражей исламской революции, то есть тех же силовиков, спешат перевести капиталы в банки других мусульманских стран. Многие из аятолл принимают участие в митингах оппозиции. Что происходит и зачем это Хаменеи?

А зачем Сталин в свое время, опираясь на силовиков из НКВД, уничтожил «ленинскую гвардию»? Полной аналогии никогда не бывает, но… Вы обратили внимание на выделенную нами фразу о том, что сынок лелеет мысль занять пост отца? В любой автократии рано или поздно возникает вопрос о передаче власти. Али Хаменеи 70 лет, здоровьем он слаб, некоторое время назад даже распространились слухи о его смерти. В Иране поговаривают, что он тоже был бы не прочь передать пост сынку. Сынок тоже аятолла, но молод, неавторитетен, Совет экспертов никогда не назначит его Высшим руководителем страны. И вот мы рискуем высказать собственную гипотезу: не вознамерился ли Али Хаменеи осуществить желаемую передачу власти с помощью силовиков. А тех это тоже более чем устроит: неавторитетный Верховный руководитель будет игрушкой в их руках…

Впрочем, все, возможно, проще: Хаменеи слывет жестким консерватором, и ему импонирует отмороженный Махмуд, рвущийся к атомной бомбе, грозящий стереть Израиль с лица Земли и т.п.

Ленин оставил власть преемнику без всяких признаков противовесов. Это очень дорого обошлось России. Иранцам, возможно, повезло больше. По всем признакам, Рафсанджани готовится сместить Хаменеи с его поста. Возможно, он не набрал еще нужное число голосов в Совете экспертов, возможно, выбирает подходящий момент. Поступает информация, что часть полицейских отказывается стрелять в народ, и даже не все стражи исламской революции готовы к этому. Из 12 членов Совета стражей конституции 4 на стороне реформаторов. Чаши весов качаются…

Мировое сообщество больше всего интересует отношение иранских реформаторов к проблеме атомного оружия. В прессе на этот счет высказываются разные мнения, в том числе и такое, что в иранском обществе по этому вопросу существует консенсус. Конечно, Рафсанджани и некоторые его сторонники – либералы и реформаторы весьма ограниченные. Но они, в отличие от отмороженного Ахмадинежада, по крайней мере, прагматики. Можно надеяться, что остерегутся идти на рожон, особенно учитывая экономическую ситуацию в стране. Придя к власти, им нужно будет что-то показать народу.

Сейчас все реформаторы в Иране зовут вернуться к «заветам Хомейни» – как у нас в начале перестройки звали вернуться к «ленинским партийным нормам». Что было потом, мы помним. Иранские реформы, начавшись, могут тоже проскочить станцию «Хомейни».

Характерный эпизод имел место 17 июля в Тегеранском университете, где во время пятничной молитвы Рафсанджани выступил с проповедью, в которой, в частности, сказал, что пророк Мухаммед и аятолла Хомейни, в отличие от аятоллы Хаменеи, всегда прислушивались к голосу народа. На видеозаписях слышно, как выступающий привычно произносил в громкоговоритель «Смерть Америке», «Смерть лицемерам», «Смерть Англии», а в ответ толпа, насчитывавшая до миллиона человек, скандировала «Смерть России», «Смерть Путину!» и «Россия – позор тебе! Оставь мою страну в покое!»

Россия, как уже заведено, одной из первых поспешила поздравить Ахмадинежада с победой на выборах. А сам виновник торжества сразу же отправился на саммит ШОС в Екатеринбург, где, как писала 19 июня «Handelsblatt», «Дмитрий Медведев с лучезарной улыбкой на лице еще раз поздравил его с триумфом». Газета так комментировала это: «Правительства в Москве и Пекине нисколько не заинтересованы в демократических переменах в Тегеране». В Тегеране об этом знают…

Иранский народ вызывает большое уважение. Иранская оппозиция в Европе – самая деятельная и прогрессивная. Да, Ахмадинежад поддерживает террористов из «Хезболлы» и «Хамаса», но вы что-нибудь слышали об иранских террористах? У Ирана есть шанс стать самой демократической и самой успешной мусульманской страной в мире. Пожелаем иранцам этого.

И. Зайдман