Записки охотника

Яростная погоня

В ранее опубликованных рассказах о природе («Рубеж» № 10, 2005 г.) я уже упоминал, что лагерь Джамбулской геологоразведочной партии располагался у подножия Каратаусского хребта в Казахстане. Рассказывал также и об огромной, нависшей над нашим лагерем скале, которая оберегала нас от пронзительных холодных степных ветров. Справа от этой скалы-утёса был вход в большое длинное, уходящее далеко вверх в горы ущелье – моe любимое место охоты.

Обычно охотничьи походы начинались с того, что я поднимался на этот утёс, и с его вершины отправлялся вверх по ущелью. Но всегда, прежде чем уйти на поиски дичи, я на четверть часа присаживался на большой валун, похожий на кресло, и обозревал окрестности. Чего только не довелось мне видеть с этого превосходного наблюдательного пункта, высоко приподнятого над окружающим меня миром.

Однажды на дне ущелья увидел высоко прыгающего зайца, лихо исполнявшего то ли брачный танец перед наблюдавшей за ним зайчихой, то ли просто демонстрирующего хорошее игривое настроение. Затем зверьки вплотную сблизились, коснулись носиками, и, наклонив головы, долго обнюхивали друг друга. Сверху казалось, что они целуются.

В другой раз, в полусотне метров справа от меня, из-за скалы бесшумно появились пять горных козлов – архаров. У вожака были огромные, толстые, круто закрученные рога, у остальных поменьше. Я сидел не шевелясь, и мы в течение минуты наблюдали друг за другом. Затем архары в мгновение ока, громко цокая копытами, скрылись за скалой.

Через неделю со своего валуна я уже наблюдал, как чуть ниже меня по узкой горной тропке, изредка останавливаясь и принюхиваясь, двигался молодой дикобраз. Он явно не видел меня, поэтому перемещался по тропе без всякой опаски и довольно громко звенел своими длинными иглами.

Зимой, сидя в своём каменном кресле, наблюдал в бинокль, как далеко в степи в районе Верблюд-горы в поисках корма мигрируют тысячные стада сайгаков. А в некотором отдалении от них двигаются небольшие стаи степных санитаров – волков. Они не гнались за стадами, им это не нужно было. Волки просто подбирали отставших и ослабленных антилоп, которые всё равно погибли бы во время этого переселения.

Как-то раз, совсем рядом увидел спокойно спускающихся в ущелье пару волков. За ними тут же погналась моя верная помощница – спаниель Марго и почти настигла серых разбойников… В этот день я еле успел отбить её у безжалостных хищников. Опоздай я тогда на несколько секунд, не пришлось бы мне ещё 10 последующих лет наслаждаться охотой с прекрасно обученной собакой…

Было ещё несколько случаев, когда я наблюдал с утёса за волками, но один из них запомнился мне в мельчайших подробностях.

В тот день стояла ненастная, холодная погода. Над степью низко стелились тяжёлые свинцовые тучи. Моросил мелкий противный дождь. Через окуляры бинокля я обводил взглядом близлежащую степь. В поле зрения попала железная дорога, соединяющая провинциальный городок Каратау с Жанатасом – центром горной добычи фосфоритов. Мой взгляд привлекло какое-то движение, которое происходило в большой бетонной трубе под дорогой. Такие трубы прокладывают под полотном, чтобы паводковые воды не скапливались у насыпи и не размывали её, а свободно уходили в степь, подальше от путей. Присмотревшись внимательнее, я увидел, что в трубе прячутся от непогоды четыре волка. Сразу возник вопрос, что делает стая хищников вблизи нашего лагеря? Уж не за нашими ли собаками они пришли охотиться? Я стал наблюдать за волками.

В нескольких километрах выше нашего геологического лагеря находилась стоянка чабанов, и я перевёл взгляд туда. Моему взору открылась привычная картина: на плоской возвышенности стояли две юрты. Рядом с ними расположилась лёгкая кошара для овец и небольшой навес для лошадей. Я повёл биноклем дальше и увидел несколько лошадей, пасущихся поодаль от юрт. Продолжая обозревать окрестности, я увидел, как по пологому склону хребта разбрелась большая отара. Чабан верхом на лошади неспешно гнал овец к кошаре. До неё оставалось чуть больше километра. Отара мериносов, пощипывая травку, медленно двигалась в направлении кошары. (Мериносы – тонкорунная, шерстяная порода овец – С.А.).

Я взглянул в сторону волков. Они, уже покинув трубу, выстроились в цепочку и довольно быстро продвигались в направлении чабанской кошары. Я снова перевёл взгляд на кошару. Там жена чабана открывала ворота овечьего загона. Видимо, она увидела показавшуюся вдали отару, и заранее готовилась к встрече.

Неожиданно волки несколько изменили свой маршрут. Скрываясь в низинах между небольшими холмами, теперь они направлялись к лошадям. Не доходя с полкилометра до беззаботно пасущихся животных, хищники разделились: двое остались на месте, а два других волка стали обходить лошадей по большой дуге с правого и левого флангов. Причём этот манёвр они выполняли очень осторожно, чтобы оставаться вне поля видимости. Однако лошади всё же почувствовали хищников. В волнении они заметались, стали бить копытами по земле, хрипеть и беспокойно оглядываться по сторонам.

Тем временем волки уже «взяли в клещи» лошадей и стали наступать. Наконец-то лошади увидели заклятых врагов. Пара скакунов встала на дыбы, и все разом сорвались с места в карьер. Началась бешеная скачка. Небольшой табун нёсся вперёд, с трёх сторон обложенный волками. Справа, слева и сзади пути были отрезаны. Открытой оставалась только дорога домой, и лошади во весь апорт неслись к кошаре! Позади всех, нелепо подпрыгивая, сбивая темп и явно отставая от остальных, скакал молодой жеребчик. Вдруг из скачущего галопом табуна отделилась белая лошадь. Она резко развернулась назад и понеслась навстречу отстающему жеребцу. Поравнявшись с ним, она заняла место позади жеребёнка, как бы прикрывая его от преследовавших волков, и в то же время грудью подталкивая его вперёд. Во время этой скачки кобыла периодически взбрыкивала задними ногами, как будто отбивалась от наседающих преследователей. По её отчаянной самоотверженности я понял, что она – мать жеребёнка.

С моего наблюдательного поста мне хорошо была видна вся картина волчьей погони, но, из-за большого расстояния, вмешаться в происходящее я не мог. Я понимал, что даже если я выстрелю в воздух, то на таком расстоянии волки попросту не услышат мои выстрелы. Стрельба не смогла бы изменить ход событий. Так что мне оставалось только наблюдать и уповать на лучший исход.

А между тем, расстояние между волчьей стаей и лошадьми быстро сокращалось. Но до юрт было уже совсем недалеко. Когда расстояние между преследователями и жертвами не превышало двух десятков метров, лошади понеслись не к привычному для них месту под неогороженным навесом, а к открытым воротам овечьей кошары, и на полном ходу ворвались в загон. Жена чабана, видевшая заключительный этап погони, чётко среагировала, быстро закрыв за лошадьми ворота кошары, и сама спряталась за её оградой. К тому же чабан, подъезжавший к дому вместе с отарой и своими собаками, и ещё издали видевший эту яростную погоню, уже во весь апорт скакал к кошаре. Волкам ничего не оставалось, кроме как развернуться и ретироваться в степь, несолоно хлебавши.

Меня тогда поразила сила материнской любви и смелость кобылы. Ведь она очень сильно рисковала, когда вернулась назад и, защищая собой своё чадо, заняла место между жеребёнком и мчавшимися по их пятам волками. Удивили меня также тактика и слаженность действий волков во время этой загонной охоты. Ведь вожак должен был выработать стратегию погони и руководить манёврами стаи.

Ещё много интересных наблюдений за природой и животными довелось мне увидеть с того утёса. Но это уже другие истории.

Нюрнберг, февраль 2010 г.