Морские хроники

ЧЁРНЫЙ КОРСАР НА СЛУЖБЕ АМЕРИКИ  И  РОССИИ

По давнишней, сложившейся у моряков традиции он c полным правом мог бы носить в левом ухе медную серьгу – знак того, что ее обладатель проходил грозным штормовым проливом Дрейка между Огненной Землей и Антарктидой. Обладатель такой серьги по неписаному закону мог получить в любой таверне портового города Англии бесплатную выпивку и закуску. Таких обладателей было немного, их ненавидели владельцы таверн, а моряки, наоборот, относились с почтением, называли их любимчиками Нептуна. Подгулявшие «любимчики» вместе с остальными посетителями таверн часто распевали свою любимую песню:  

Мы круги ада все прошли,

На пир к чертям мы забрели,

В проливе Дрейка, у мыса Горн

Мы рифы брали, пивали грог.

Капитан Пол Джонс не раз ходил проливом Дрейка, но серьгу не носил, не желая вспоминать и афишировать свое пиратское прошлое. Весной 1788 года по личному приглашению Екатерины II он прибыл из Франции в Санкт-Петербург. Из приемной императрицы Пол Джонс, которого она на русский лад нарекла Павел Жонес, к удивлению придворных вышел уже в чине контр-адмирала с назначением на  высокую должность на Черноморский флот к светлейшему князю Григорию Александровичу Потемкину. Не всех иностранцев так ласково привечала  императрица. В ту пору Россия очень нуждалась в офицерах, особенно на флоте. Правительство вынуждено было приглашать датских, голландских, французских, английских и даже испанских офицеров. Существовало правило: давать иностранцам звание на одну ступень ниже, чем они имели ранее, или, в редких случаях, оставлять им их прежние звания. Присвоение Полу Джонсу звания на одну ступень выше было редким исключением. Известно, например, что лейтенант Наполеон Бонапарт также предлагал свои услуги России, но его не устроило то, что ему предложили тот же чин, в котором он служил во французской армии. А как могла бы по-другому пойти история Европы, если бы Екатерина не пожалела тот чин, коего добивался Бонапарт? Но вернёмся к Джонсу.

Итак, все: с пиратским прошлым покончено, недолгое занятие работорговлей старательно забыто, теперь Пол Джонс – адмирал русского флота и отправляется на Черное море сражаться с турками! Через двенадцать дней после приема у императрицы, в середине мая 1788 года перед дворцом в Херсоне, где располагалась ставка главнокомандующего всеми войсками юга России князя Потемкина, остановилась пропыленная карета, и из нее молодцевато выскочил сухощавый адмирал. Его прибытие поставило «светлейшего» в довольно щекотливое положение. Под началом князя были сухопутные войска и две флотилии недавно (в 1783 г.) созданного Черноморского флота. Гребной флотилией командовал немец контр-адмирал Нассау-Зинген, парусной – греческий капитан Паниоти Алексиано, давно находившийся на русской службе и отмеченный за храбрость в предыдущем Чесменском сражении с турками двумя орденами «Св. Георгия» 3-й и 4-й степеней. Присланному Екатериной Джонсу места пока не находилось. Между тем, накануне курьер привез Потемкину письмо от Екатерины: «…именитый английский подданный… весьма способен в неприятеле умножить страх и трепет, а посему велю принять его, тем более что он показывает великое желание проявить свое усердие на службе». Пришлось сделать перестановки: парусную флотилию возглавил прибывший Пол Джонс, его заместителем был назначен Алексиано. Собрался великолепный квартет: стремительный русский Суворов, неустрашимый грек Алексиано, вельможный немецкий принц Нассау-Зинген и отчаянный англичанин Пол Джонс! Мужественный Алексиано, вначале обиженный понижением, сумел преодолеть свою обиду и стал у Джонса незаменимым помощником, смягчая отношения между резким, прямолинейным Джонсом и заносчивым Нассау. В целом же как офицерами, так и херсонским светским обществом Пол Джонс был принят благожелательно. Смуглый, с обветренным лицом, подвижный, с веселым  общительным характером, он производил хорошее впечатление. Интересной была его встреча с Суворовым. Оба небольшого роста, худощавые, порывистые, решительные, они с первого знакомства прониклись симпатией друг к другу. Суворов писал о Джонсе: «...вчера с Паулем Жонесом увиделись мы, как столетние знакомцы…». Тот в свою очередь несколько лет спустя вспоминал о своем старшем русском друге (Суворов был старше на 17лет): «это был один из немногих людей, встреченных мною, который каждый раз казался мне все интересней. Он неописуемо храбр, безгранично великодушен. В его лице Россия имеет великого воина, какого ей когда-либо дано было иметь. Он не только первый генерал России, но и наделен всем, чтобы считаться первым в Европе…». Пол Джонс недолго повоевал на Черном море, но успел блестяще проявить себя в разгроме турецкой эскадры под Очаковом. За его удаль, веселый нрав и широкую натуру запорожские казаки, воевавшие бок о бок с Джонсом, приняли его в свои ряды также, как до этого были приняты Потемкин и Кутузов. Правда, для этого Джонсу пришлось принять православие, так как иноверцев в казаки не принимали.

Но при всей широте души и общительности характера Джонс был не столь покладистым, как это могло показаться, и к тому же весьма честолюбив. У него сразу не сложились отношения с равным ему по званию Нассау-Зингеном, к которому благоволил Потемкин. Из-за этого и  отношения с самим «светлейшим» были довольно прохладными. Может быть, по этой причине после Очаковского сражения Джонс был представлен Потемкиным к Св. Анне, Алексиано был произведен в контр-адмиралы, а менее всех отличившийся Нассау был награжден Св. Георгием  3-й степени и произведен в вице-адмиралы. Это больно ударило по самолюбию Джонса и вовсе расстроило его отношения с немцем, в подчинении у которого он теперь оказался. К счастью, их взаимная неприязнь уже не могла отразиться на боевых действиях флота, так как императрица осенью того же года затребовала Джонса в Петербург. Собственно, свою роль на Черном море он сыграл – русские моряки, ведомые интернациональной  троицей командующих, разгромили турецкий флот.

На севере России в этот период до предела обострились отношения со Швецией, дело шло к войне. Внезапно скончался командующий Балтийским флотом, шотландец и земляк Джонса адмирал Самюэль Грейг, которого Екатерина высоко почитала. На место Грейга предполагалось назначить Пола Джонса. И вот он едет к новому месту назначения. Долга обратная дорога в Петербург. Теперь Джонс не торопится, он присоединился к Кутузову, Багратиону и Бенигсену, которые также направляются в столицу. В компании ехать веселее. Играли в карты, пили вино, вспоминали и рассказывали друг другу о делах былых. Рассказывал о себе и Джонс.

Родился  он в Шотландии в июле 1747 года, его отец, которого звали также Пол Джонс, служил садовником у графа Селькирка. Младший Пол с детства мечтал о море, в 13 лет он уже плавал юнгой, в девятнадцать стал помощником капитана. В 1768 г. Пол неожиданно становится капитаном и владельцем небольшого брига «Джон», который он сумел привести в свой порт после внезапной смерти от жёлтой лихорадки старого капитана. Однако мирная жизнь не привлекает Пола, и вскоре он поступает на службу в Королевский флот, где вскоре становится капитаном. Но в ходе вспыхнувшего на его корабле бунта Пол убивает одного из бунтовщиков, оказавшегося сыном известной персоны. Начинается его судебное преследование, от которого Пол Джонс скрывается в Америке. В те времена Североамериканские колонии вели войну с Англией за независимость, и Пол, как уже достаточно опытный капитан, оказывается  востребованным. Он блестяще проявил себя в сражениях с англичанами и вскоре получил от Конгресса США звание первого лейтенанта. За короткое время он захватил два десятка английских торговых судов, решительно вступал в сражения с превосходящими по боевой мощи кораблями англичан, совершал нападения на приморские города, еще остававшиеся под властью колонизаторов. В июле 1777 года Конгресс США на одном из заседаний рассмотрел  два вопроса: сначала утвердил свой звездно-полосатый флаг, на котором тогда было лишь 13 полос и 13 звездочек – по числу объединившихся бывших колоний – штатов (сейчас на нём при тех же 13 полосах количество звездочек выросло до 50), а затем назначил Пола Джонса командиром большого военного корабля. По этому поводу Джонс имел обыкновение шутить: «наш флаг и я – близнецы. Мы родились в один час».

В октябре того же года, смело прорвавшись ночью сквозь английскую эскадру, блокировавшую Нью-Йорк, он доставил в осажденный город боеприпасы и продовольствие, во многом предопределив дальнейшие успехи Джорджа Вашингтона. За этот подвиг Конгресс присвоил Джонсу звание капитана (а он так мечтал об адмиральском чине!). Через месяц его посылают в Европу с задачей блокировать побережье Англии, нападать на корабли и прибрежные города. С весны следующего года Пол Джонс, шотландец родом, держит в страхе все западное побережье своей прежней родины до самых Оркнейских островов, расположенных на севере Шотландии, захватывает торговые суда англичан, с отчаянной смелостью вступает в сражения с военными  кораблями, грабит приморские города, захватывает пленных. По сути это было самое настоящее пиратство, узаконенное воюющим государством и скрывающееся под неопределённым термином «капёрство».Только раз в ходе своих налётов вспомнил Джонс о местах, где он родился и провел детство, да и то лишь затем, чтобы тщеславно напомнить о себе могущественному графу Селькирку, у которого когда-то служил его бедный отец. Не только тщеславие говорило в нем – Джонс рассчитывал, что взяв в плен графа, он сможет получить в обмен на него больше взятых в плен американцев. Операция неожиданно сорвалась – граф сумел ускользнуть. Взбешенные неудачей матросы хотели сжечь все поместье – Пол Джонс не позволил, но спасти владения графа от разграбления не смог. Потом ему пришлось выкупить у своих же головорезов серебряную посуду с фамильными гербами и вернуть ее графу, который в ответ назвал Пола Джонса самым благородным из пиратов.

В следующем году Пол Джонс командует уже группой кораблей, состоявшей из двух небольших французских судов под американским флагом и двух американских фрегатов, одному из которых он дал имя «Бедный Ричард». Командуя этой группой, Джонс во время одного ночного налета захватил громадные деньги, предназначавшиеся всему английскому экспедиционному  корпусу в Америке. После этой успешной операции Пола Джонса окрестили «черным корсаром». Предполагалось также, что это прозвище он получил якобы за то, что свои налеты он проводил преимущественно ночью, оснащая свои корабли чёрными парусами. Однако версия эта не нашла подтверждения. Как-то при очередном выходе из Брестской гавани, где базировалась его небольшая эскадра, Джонс неожиданно столкнулся с двумя английскими фрегатами, значительно превосходившими его по вооружению, которые сопровождали караван торговых судов. Оба французских судна и один из фрегатов из его группы сразу же набросились на «купцов», оставив Джонса одного против двух английских кораблей. Ему досталось очень крепко, все борта его «Бедного Ричарда» были разворочены ядрами английских пушек, корабль начал тонуть, но Пол Джонс отверг предложение англичан о сдаче. «Я еще и не начинал драться» – прокричал он в ответ и скомандовал матросам своего тонущего корабля идти на абордаж. Едва они успели зацепиться абордажными крючьями за борта неприятеля, как их корабль стал погружаться в воду. Однако команда с тонущего «Ричарда» уже успела перебраться на вражеский фрегат и бросилась врукопашную. Рядом со своими матросами в самой гуще схватки сражался и Пол Джонс. С коротким мечом, каким обычно пользовались пираты при абордаже, и несколькими пистолетами за поясом он появлялся в самых опасных местах, вдохновляя своих матросов. Теперь уже английский капитан, недавно предлагавший Полу сдаться, вынужден был отдать ему свою шпагу, сдавшись на милость победителя. Победа была полная. С двумя захваченными кораблями Джонс направился в голландский порт и сообщил французскому королю Людовику XVI, что он дарит Франции захваченные суда. Действительно, поистине королевский подарок! В ответ король награждает его орденом Святого Луи, лично вручает шпагу с золотым эфесом и возводит в дворянское звание. В честь Пола Джонса во Франции была выпущена  памятная медаль. В свою очередь, американский Конгресс присвоил ему звание коммодора (ранг командира соединения нескольких кораблей) и наградил высшим воинским знаком – золотой медалью Конгрессов. Но Пол мечтает только об адмиральском звании. Не забыл Джонса и английский  король Георг III – своего бывшего подданного он пообещал повесить, причем  дважды: «за шею – для лишения жизни и за ноги – для позора».

В 1783 году был заключен мир – Англия признала новое государство Соединенные Штаты Америки. Как бывает в таких случаях, военные оказались не у дел. США распустили свой военно-морской флот, президент издал указ о запрете каперства, и Пол Джонс при всех своих заслугах остался не у дел – о нем попросту забыли. Он отправляется в Париж, мечтая об адмиральском чине и назначении командующим французским флотом. Но в это время и Франция заключила мирный договор с Англией. Честолюбивые замыслы Пола Джонса рушатся, и он более трех лет скромно живет в Париже, не представляя себе своего будущего – ему еще нет сорока лет, у него нет семьи, вся его жизнь прошла в сражениях. Помощь неожиданно пришла с той стороны, откуда он вовсе ее не ждал – его позвала к себе Россия, где он получает наконец адмиральский чин. Но наметившееся было назначение его командующим Балтийским флотом не состоялось. Екатерина  не хотела осложнений с Англией: на российском флоте служило немало английских офицеров, считавших Пола Джонса предателем. В ожидании решения своей судьбы Джонс безбедно жил в Петербурге, все его расходы оплачивала казна, лучшие петербургские дома нарасхват приглашали его к себе. Балы, карнавалы и фейерверки – он старался поспеть всюду, русское гостеприимство было ему по душе. Этот период вспоминался ему позже как самое лучшее и беззаботное время в его бурной жизни. Последовавшее через некоторое время назначение главным инспектором флота мало что изменило.

Но однажды во время очередной проверки Джонс серьёзно простудился. Болезнь перешла в воспаление легких. Екатерина дала ему для лечения двухгодичный отпуск с выплатой пенсии и правом ношения мундира, и осенью 1789 года он выехал в свой любимый Париж. Длинна дорога до Парижа, было время вспомнить и то, о чем  умолчал в давешней дороге из Херсона в Петербург, – о темной стороне жизни, которую никому открывать не хотелось. Ещё молодым он достиг многого, от успехов кружилась голова, хотелось еще большего. И тут его, как говорят, бес попутал. По примеру более опытных, но неразборчивых в средствах капитанов Джонс решил заняться перевозкой рабов. Однако оказался не столь удачливым, а главное – не мог спокойно видеть страдания невольников в трюмах кораблей. Недолго занимался этим грязным промыслом, оставившем однако пятно на всей его жизни, которое всплывало всякий раз, когда в Конгрессе США решался вопрос об очередном награждении или присвоении звания. Не рассказал Пол в Петербурге и о том, как однажды по его команде был зверски избит матрос, впоследствии скончавшийся; как еще одного матроса, уже на другом корабле, он во время ссоры в припадке ярости заколол шпагой. Тогда нашлись покровители, дело сумели замять, сведя всё к «защите в целях самообороны». 

В Париж Джонс приехал к концу года, Русская страница его жизни была перевёрнута, но связь с Россией не оборвалась. Он продолжал переписываться, послал свой проект нового парусника, предлагал создать совместно с США объединенную эскадру для поддержания мира на Средиземном море. Его кипучая энергия не терпела бездействия, но вскоре он понял, что его идеи не интересуют русское правительство, и переписка постепенно прекратилась. Как-то Пол Джонс сказал о себе: «я до мозга костей  июльский». Действительно, большинство событий его жизни приходится на этот месяц: 6 июля он родился, 4 июля была провозглашена независимость Соединенных штатов, в достижение которой он внес свой немалый вклад; 14 июля Конгресс США утвердил свой звездно-полосатый флаг и назначил Джонса командиром корабля; в июле 1789 года, находясь в крепостной России, он открыто радовался революции во Франции. Но революционной Франции Пол Джонс оказался не нужен. Он и умер 18 июля 1792 года, прожив лишь 45 лет – в июле родился, в июле же ушел в иной мир. Умер в Париже, ставшем его последним причалом. Его тело было помещено в герметичный гроб, заполненный спиртом.

Ему довелось быть похороненным дважды. Торжественно, с воинскими почестями хоронила его Франция. На похоронах присутствовали члены Национального собрания и послы многих государств, в том числе и России. Не было только послов Англии и США, первая его прокляла и приговорила к смерти, вторая – приняла, наградила и… забыла. Через тринадцать лет после его смерти, в черный для Франции день, когда Нельсон у Трафальгара нанес сокрушительное поражение объединенному франко-испанскому флоту, Наполеон помянул добрым словом Пола Джонса: «Жалею, что Пол Джонс не дожил до наших дней. Будь он во главе моего флота, позор Трафальгара никогда бы не обрушился на голову французской нации». Через сто лет после столь высокой оценки в Америке, занявшейся поиском своих национальных героев (что же это за великая страна без героев), американский историк Август Бюэль разыскал человека, который сохранил дневник своего прадеда, служившего матросом у Пола Джонса на корабле «Бедный Ричард». Тот писал в своих записках о Джонсе: «…Xотя англичане и трубили о нем, как о самом худшем человеке на белом свете, но я должен сказать, что такого моряка и джентльмена я никогда еще не видел. Пол был храбр в бою, добр в обращении с нами, простыми матросами, он кормил нас отлично и вообще вел себя как следует…». В Америке спохватились – вот же он, национальный герой. С большим трудом на одном из старых парижских кладбищ разыскали могилу Джонса и произвели опознание останков. По свидетельству очевидцев, заспиртованный покойник лежал в гробу в мундире русского адмирала. Правительство США распорядилось со всеми воинскими почестями перевезти останки и перезахоронить их в церкви при военно-морской Академии США в Аннаполисе, носящей ныне имя Пола Джонса. Теперь у его могилы принимают присягу будущие морские офицеры США. В России наших дней для увековечивания памяти Джонса было сделано так много, как ни для одного флотоводца иностранного происхождения, коих немало было в русском флоте. В июле (опять июль!) 2001 года в С. Петербурге был создан Благотворительный фонд имени Павла Жонеса, а ещё через год 6 июля в день его рождения в Кронштадте был заложен памятный камень. Фонд объявил конкурс на проект памятника, намечена и съемка фильма о Поле Джонсе. Во время празднования 300-летия Петербурга на доме № 23 по Б. Морской, в котором некоторое время жил адмирал, была открыта прекрасно исполненная мемориальная доска с его барельефом и надписью на двух языках:

Джон Пол Джонс

Контр-адмирал Российского флота,

Национальный герой и основатель флота США.

Жил в этом доме в 1788 – 89гг.

Пол Джонс, шотландец по рождению, был подданным английского короля, гражданином и героем Соединенных Штатов, кавалером орденов трёх стран, православным по вере, казаком по духу и российским адмиралом по последнему званию. Того, что довелось пережить ему,  хватило бы на биографии многих людей, но соединилось всё это в судьбе одного человека,   прозванного «Черным корсаром». События его удивительной жизни легли в основу известных романов А. Дюма «Капитан Поль», Ф. Купера «Лоцман» и сценариев нескольких фильмов. Интересную книгу о Джонсе «Адмирал двух флотов» написали и русские авторы Коршунов и Поддубный.                                             

Анатолий Буровцев,

Константин Ришес