Встреча для вас

Виктор Топаллер:

«Считаю сегодняшнюю Россию врагом тех стран,

гражданином которых я являюсь и которые люблю»

– «Родился Виктор в 1958 году в Москве в простой украинской семье питерских рабочих. Отец его Олекса Аполлонович и мать Глафира Степановна долго не могли понять откуда у них взялся еврейский ребенок». Это строки из вашей биографии. Поскольку наши читатели, как известно, с советских времен привыкли доверять печатному слову, то, чтобы кто-нибудь не упал в обморок, спешу уточнить, что из биографии шуточной. А кто на самом деле ваши родители, в какой среде вы росли и «варились»? Типичный московский мальчик из еврейской семьи?

– Достаточно хулиганистый московский мальчик... Родители – чистой воды технари. Как шутили друзья, папа был кандидатом «тех» наук, а мама – «этих». Она работала доцентом в Московском Институте химического машиностроения. А папа был завлабораторией в ВНИИМЕТМАШЕ. Мама ушла из жизни сразу после августовского путча в 1991 году. Ей было всего 62 года... А папа умер уже в Израиле. Он отлично знал литературу, живопись, историю. Именно благодаря ему я в детстве прочитал массу замечательных книг, полюбил поэзию, живопись…

– Виктор, вы не раз в своих интервью отмечали, что вам не пришлось сталкиваться с антисемитизмом по отношению к себе лично. А не было ли у вас проблем в связи, как я предполагаю, с несовпадением вашего мироощущения с окружающей советской действительностью? То есть, вы, при вашем-то характере, не могли, как я понимаю, быть хорошим пионером, затем – комсомольцем, делать доклады на политинформации про империализм и «израильскую военщину» и про самое прогрессивное государство трудящихся, да просто слушать всю это херотень практически ежедневно. Или относились к этому как пофигист, держа фигу в кармане?

– Я вырос на песнях Галича и тоненьких книжечках Самиздата, в атмосфере «московских кухонь». Уже лет с 15 я мечтал уехать, поскольку ненавидел Совдепию всеми фибрами души... А от антисемитизма я действительно по большому счету нe страдал. Был молодой и горячий, по роже в случае чего съездить мог моментально, и со мной предпочитали не связываться. У нас была такая серьезная компания – это уже в театральной школе, где я учился 9-й и 10-й классы – Дудник, Топаллер, Гринберг, Гороховский – мы себя там серьезно заявили. Я никогда не скрывал своей национальности и с 8-го класса ходил в рубашке нараспашку, чтоб был виден магендавид. У меня была знакомая девушка, которая подарила мне его, – назывался он, я уже не помню, почему, солдатский, вот я его и носил с тех пор, не снимая. Мама говорила, что я слишком этим козыряю.

– Хотя бы коротко, пожалуйста, о вашей театральной учебе и затем о творческой деятельности до отъезда.

– Я учился в Щукинском училище при Вахтанговском театре на актерском факультете, затем перешел в ГИТИС  (ныне называется РАТИ – Российская академия театрального искусства), который и закончил в 1981 году, кстати говоря, с красным дипломом. Хвастаюсь, поскольку горжусь тем, что мой диплом подписан великим Леонидом Осиповичем Утесовым. Он был у нас Председателем государственной экзаменационной комиссии. А курс наш вел народный артист Иоаким Георгиевич Шароев. После окончания Института Шароев предлагал мне остаться в аспирантуре, но я отказался, поскольку хотел заниматься режиссурой и стремился к самостоятельности. Много лет со своим другом Валерой Левушкиным я работал с ансамблем «Бим-Бом». Когда мы начинали, они были еще студентами МАИ… Параллельно с этим работал в Москонцерте, Росконцерте, ставил спектакли, проводил фестивали, ставил эстрадные шоу-программы, драматические и музыкальные спектакли в Москве, в Питере, Риге, на Дальнем Востоке. Объездил весь Союз. Последней моей работой был спектакль «Птичий рынок». Пьесу мы написали с Анатолием Трушкиным, главную роль играла Лия Ахеджакова.

– Вы уехали в Израиль в 1990 году, за год до путча. Что стало причиной отъезда? Чувствовали, что перестройка ничем хорошим не закончится, профессиональная неудовлетворенность, сионистские идеи?

– Я был уверен, что перестроечная эйфория кончится разочарованием. К тому же, моему сыну было семь лет, и, как говорил один мой приятель, я уезжаю, чтобы через 15 лет сын не ломал голову, решая проблему отъезда. Мы жили в Москве недалеко от Белого дома, рядом с гостиницей «Украина», и когда в 1991 году случился путч, мама носила защитникам Белого дома кофе и бутерброды. После путча мама сказала мне по телефону: «Сынок, мы победили! Теперь не стыдно быть москвичом. Мы – люди! Это счастье!» Через день ее не стало... И хотя я тогда уже жил в Израиле, тоже был счастлив, узнав о победе над путчистами. В какой-то момент мне даже показалось, что теперь-то Россия может и станет нормальной, цивилизованной страной. Увы... Я считаю, что в России все стало еще более мерзким, чем до перестройки. Вся эта обкомовская-горкомовская-гэбешная сволочь просто перекрасилась. Помните? «Грязь есть грязь, в какой ты цвет ее не крась…» Раньше они сидели на спецпайках и спецдачах. Теперь сидят на ворованных нефти и газе. Раньше они развешивали портреты партийных вождей. Теперь валом валят в церкви и там бьют поклоны. Как была эта номенклатура, так она и осталась. Только еще более обнаглевшая и зажравшаяся. Я счастлив, что уехал из России, и никогда об этом не жалел.

– Теперь от путча ГКЧП к путчу путинскому. Я считаю всю деятельность Путина именно путчем. Ельцин, рисковавший в 91-м году жизнью, в 2000-м добровольно отдал власть Путину, который, по сути, тихой сапой совершил все то, что не удалось путчистам в 91-м году. Как вы думаете, была ли эта катастрофа заранее предопределена? И кто более всего виноват в том, что произошло: Ельцин ли с «семьей», народ, который получил, что заслуживает, или это несчастливый рок России?

– Я думаю, что все вами перечисленное, вместе взятое. Считаю сегодняшнюю Россию врагом тех стран, гражданином которых я являюсь и которые люблю. А с врагами иметь ничего общего не хочу. Также не хочу иметь ничего общего с теми говноедами (любимое слово моего ближайшего друга, ныне покойного Жоры Вайнера), которые туда ездят, выпрашивают всякие цацки, приворовывают бабки, которые им швыряет Лубянка на то, чтобы они продолжали здесь петь на темы любви и дружбы с Москвой.

Пришел тут ко мне однажды один болван и говорит, что в посольстве просили мне передать: ты – в «черном списке» российского МИДа. Я его просил в следующий раз поинтересоваться, что именно сегодня подразумевается у них под «черным списком» – визу не дадут или уже ледоруб приготовили?.. Мне ненавистен нынешний российский режим, я отношусь к нему со стыдом и омерзением. В свое время Александр Евгеньевич Бовин, с которым мы были очень дружны, – первый и последний посол Советского Союза в Израиле, сегодня время таких послов из России закончилось – мне предлагал восстановить российское гражданство. От меня требовалось только подать заявление. Я сказал тогда Бовину, что не хочу быть российским гражданином. Мне не нужен российский паспорт.

– А ваш прогноз: есть ли у России будущее, или ее ждет судьба Советского Союза и останется от нее что-то величиной чуть побольше Московского княжества?

– Сегодня там у власти настоящие преступники, планомерно уничтожающие надежду на то, что Россия в обозримом будущем станет нормальным государством. Лично я, к сожалению, просвета не вижу...

– Теперь переходим к Израилю (вопросы блоками, в соответствии с географией вашего перемещения по земному шару). То, что вы в Израиле, а затем в Америке переключились с вашей основной профессии – театрального режиссера – на, в основном, журналистику, это так жизнь сложилась или это был ваш осознанный выбор?

– Журналистика появилась уже после отъезда в 90-м году. Переехав в Израиль я работал по профессии в театральной школе. Моя первая статья «Нужен ли русский театр?» появилась в газете «Спутник», после чего от них последовали еще заказы. Я довольно быстро открыл рубрику «Вредные заметки». Это была чистой воды публицистика и сатира. Естественно, нажил сразу много врагов. В первую очередь, среди «ревнителей веры» и старожилов, которые встречали вновь прибывших известной формулой: «Каждый должен съесть свою порцию дерьма!» На что я написал фразу, которая до сих пор цитируется в Израиле: «Мы давно съели бы свою порцию, если бы вы постоянно нам не подкладывали». В те времена в Израиле вообще не было принято критиковать или над чем-то смеяться. Надо было постоянно благодарить партию и правительство еврейского государства за то, что они нас, убогих русских евреев, приняли. Поэтому статьи мои действовали на истеблишмент и старожилов, как красная тряпка на быка. С другой стороны, «Вредные заметки» принесли мне популярность среди вновь прибывших.

Работал в газетах «Новости недели», «Время», «Наша страна»... В 1993 году мне предложили ставить спектакли и шоу-программы в Бельгии, и я уехал с семьей в Брюссель, где проработал по контракту два года. В 1995 году вернулся в Израиль, и тогда произошел очередной поворот судьбы: меня пригласили вести программу на телевидении. Вообще телевидение и радио стали для меня очень важным событием в жизни, потому что тут сошлись как бы все три мои ипостаси: режиссура, актерство, журналистика. Ничто, кроме телевидения и, в какой-то степени, радио, не может дать объединения этих трех профессий. И мне представляется, что без них настоящим телевизионным ведущим быть практически невозможно.

Чуть позже добавилась вторая программа. Кроме того, мы создали одну из самых популярных в стране газету «Русский израильтянин». Это была единственная в Израиле газета, в которой не было ни одной перепечатки – только оригинальные материалы. У нас работали лучшие журналисты Израиля, для нас писали лучшие московские «перья». Но в 1998 году совладельцем газеты стал «Московский комсомолец», и ситуация изменилась… Кроме того, и с режиссурой я не порывал: сделал музыкальный коллектив, поставил в центральном концертном зале Тель-Авива театрализованный гала-концерт, посвященный пятилетию алии, затем во Дворце спорта Первый международный фестиваль юмора, здесь в Америке поставил в прошлом году спектакль в театре «Хаверим»...

– Я знаю ваше мнение о предыдущем премьере Эхуде Ольмерте – эпитеты в его адрес, в основном, не относятся к печатным. А о нынешнем премьере каково ваше мнение?

– Все познается в сравнении... Конечно, Биби несравним с таким ничтожеством, как Ольмерт. Только, чтобы не расстраиваться, не надо сравнивать Нетаниягу с Бегином или с Шамиром. С другой стороны, похоже, в нашем измельчавшем и проститутском мире прошли времена таких лидеров, как Черчилль, Рейган, Тэтчер..

– Чем вы объясните бессовестное отношение мирового сообщества к Израилю? Как написали недавно в газете «Le Monde» 30 общественных, культурных и политических деятелей Франции, в т.ч., например, мэр и вице-мэр Парижа, с израильской демократией мировое сообщество обращается так, «как не обращается ни с одной из стран мира, даже с самой мерзкой диктатурой». Что тут главное – старый добрый антисемитизм, новая, но не менее «добрая» политкорректность, страх перед мусульманским миром?

– Да опять же, все вместе. Коктейль... Я чрезвычайно болезненно воспринимаю тот абсолютно паскудный беспредел, который творится в мире в отношении Израиля. Израиль – лакмусовая бумажка, отношение к еврейскому государству демонстрирует мерзопакостные и подлые процессы, происходящие на планете. И эта бумажка наглядно показывает, что в нашем общем «датском королевстве» все очень неблагополучно. 

– Кстати, о политкорректности. Известно, что большой вклад в становление этой идеологии внесли американские евреи. Не могли бы они востребовать этот вклад обратно, хорошо бы с процентами?

– Я считаю политкорректность очень серьезным злом. Политкорректность, доведенная до абсурда, наносит страшную нравственную травму стране, поскольку воспитывает лицемерие и равнодушие, ложь и подлость, и все, что угодно. Лицемерие стало синонимом этой мерзости. Очень хорошо об этом сказал Миша Веллер, во время одной из наших встреч: «Мы все знаем, что перед нами кошка, но кошку нельзя называть кошкой, а можно называть четвероногим хвостатым. Все знают, что кошка жрет рыбу, но этого сказать нельзя, а то она обидится, поэтому надо говорить, что она питается сырыми морепродуктами... В результате кошка гадит нам на голову, а в подъездах стоит такая вонь, что невозможно войти...» Очень точное определение политкорректности и той вони, в которую мы попали благодаря ей. 

– Помните, еще Довлатов где-то писал о советской политкорректности: по телевидению показывают бокс, комментатор говорит: спортсмена из Африки вы можете отличить по голубой каемке на трусах. Во времена Довлатова понятия политкорректности еще не существовало, но само явление уже было. По крайней мере, в Советском Союзе… Ну, поехали дальше.

Недавно одна пожилая женщина в передаче вашего канала «Израиль за неделю» сказала, что евреи, эмигрировавшие в Германию, это нехорошие евреи. А небезызвестная вам Лариса Герштейн на своем выступлении здесь по этому поводу сказала следующее: «У нас жизнь очень опасная. Я не знаю, что произойдет – и с нашей страной, и  с нашим народом ... Поэтому живите, плодитесь, богатейте, ради Бога, будьте здоровы и не культивируйте в себе чувство вины ... Наоборот, я считаю, что чем больше наших людей расселилось по планете Земля, тем это лучше для нашего народа. Это не пафос. Это выстраданное мною ощущение, что, к сожалению, при нынешней геополитической ситуации наша страна превращается в ловушку». Мнение, интересное само по себе. Но кто здесь прав? Нужно нам здесь, в Германии, мучиться комплексом вины?

– Лара абсолютно права. И у вас нет никаких причин комплексовать...

– А что вы скажете по поводу собственно пессимизма Ларисы Герштейн? Все так плохо для Израиля?

– Те проблемы, которые существуют вокруг Израиля, – это ничто по сравнению с теми проблемами, которые существуют внутри. Столько мерзости, гадости и уничтожения всего того великого, что сделали сами евреи по отношению к своему государству, никакие палестинцы сделать не смогут. Столько дряни вокруг! А в последние годы это приобрело просто катастрофические масштабы. Страну проболтали, проворовали. То, что сегодня существует там, существует не благодаря, а вопреки. Я был в Израиле совсем недавно, повидался с друзьями... Когда я вижу в Музее Холокоста этих пацанов, которые сбрасывают свои М-16 и баулы на пол, оставляют это караулить двух-трех мальчиков или девочек, а сами идут по музею, у меня, человека не сентиментального, начинает щипать в глазах... Вот эти пацаны и девочки и есть то, на чем держится страна. Вопреки той швали, которая сидит в Кнессете и других позорных организациях и продолжает разворовывать и пробалтывать страну.

– Даже в Штатах идет быстрая ассимиляция евреев, главным образом, из-за смешанных браков. Как вы думаете, через сколько поколений евреи в Америке кончатся? Подпитываться-то американскому еврейству практически уже неоткуда.

– Оставьте это кликушество... Уже века идут вопли по этому поводу. Кончились евреи? И кто такой еврей? Исключительно человек с пейсами, регулярно посещающий синагогу и соблюдающий все традиции и предписания? А остальные кто? 

– Америка. Барак Обама, этот нобелевский лауреат авансом. В свое время мы знакомили наших читателей с вашей статьей «За державу обидно», где вы высказали свое отношение к его расшаркиванию перед «исламскими фашистами». У меня уже тогда возникло ощущение, что вы к Обаме так же неровно дышите, как к Путину. В какую сторону сдвинулась сегодня ваша оценка американского президента, оправдались ли ваши опасения? И как вы считаете, сполна ли отработал он премию мира?

– Да, моя оценка несколько изменилась. Он оказался еще большим ничтожеством и опасностью для страны, чем я предполагал.

– А как вы оцениваете результаты его политики перезагрузки с Москвой? И каковы, по-вашему, ее шансы при новом составе Конгресса?

– Результаты? Как и во всем, к чему он прикасается – безнравственные и самоубийственные для Америки. Очень надеюсь, что нынешний состав Конгресса «порубит» все эти постыдные и аморальные «перезагрузки».

– Как вы относитесь к позиции некоторых еврейских кругов, например, Эфраима Зуроффа, главы израильского отделения Центра Симона Визенталя, настаивающих на том, что никак нельзя  сравнивать преступления Гитлера и Сталина, нацистов и коммунистов?

– Я с ними согласен: Сталину и всей этой коммунистической сволочи удалось уничтожить намного больше людей...

– Вы не раз в интервью говорили о «пятой колонне» в Америке. У нас здесь в Германии та же самая проблема. Но кроме сознательных провокаторов, «агентов Путина», еще бóльшая беда, по-моему – это масса людей с зацементированными мозгами. Бóльшая, потому что таких «честных идиотов» намного больше, чем агентов влияния. Представляете, люди, не один год живущие в Европе, т.е. им есть, с чем сравнивать, не могут жить, оказывается, без своего любимого совка и очень обижаются, когда мы пишем о том, что происходит в путинской России. В августе 2008 г., когда у нас вышел спецномер, посвященный российской агрессии против Грузии, окна и двери нашей редакции размалевали надписями «Здесь живут лучшие друзья убийцы Саакашвили». Возникает вопрос – от чего они уезжали, что их не устраивало?

– Гэбэшная клика, пришедшая к власти в России, отбросила ее к временам доперестроечным, и сегодня занимается самой настоящей экспансией на Запад. Это касается и всей русскоязычной диаспоры. Проникновение мощное, наглое, чрезвычайно опасное. Я уверен, что у вас, как и в Америке, действует очень сильная «пятая» путинская колонна, безусловно представляющая опасность не только для «русской» улицы, но и для страны в целом. Не так давно я встречался с бывшим резидентом КГБ в Японии Константином Преображенским, он знает ситуацию, что называется, «изнутри» и уверял меня, что в КГБ созданы специальные отделы по работе с  русскоязычным населением на Западе, т.е. с бывшими гражданами бывшего СССР. Я вижу как нагло, жестко, вполне по-гэбэшному, они вербуют здесь своих сторонников. Причем в этой «пятой колонне» плечом к плечу маршируют просто наивные и недалекие люди, пытающиеся увидеть что-то хорошее в путинской России и платные сексоты, и продажные журналисты, и беспринципные холуи, кормящиеся от российских подачек и своих «бизнесов» с Россией.

– Вы очень жестко, нелицеприятно отзываетесь об, условно говоря, «сталинистах», т.е. людях, которые, по большому счету, не дают нынешней России уйти от своего ужасного прошлого. Но зоологические антисемиты самой жизнью оттеснены уже в маргиналы, да их уже и не так много – вымирают, как динозавры. Гораздо опаснее, на мой взгляд, те, которые, соглашаясь числить Сталина в кровавых палачах, вместе с тем призывают быть объективными и признать, что без Сталина, а, значит, и без Октябрьской революции Россия бы пропала.

Как вы в этой связи оцените такую позицию Михаила Веллера, вашего друга, высказанную им в статье «Код Октября» (цитата длинная, но она необходима, чтобы не выглядеть голословным): «Ложь утверждать, что Октябрьская революция вообще ничего хорошего не принесла, а только ввергла страну в ужас террора и бесправия, длившийся 70 лет. Даже Черчилль, имевший все основания ненавидеть коммунизм и Советскую Россию, сказал о смерти Сталина: „Он принял Россию с сохой, а сдал ее с атомной бомбой“. Научно-промышленный рывок, который сделала Россия за 30 лет – с 1922-го по 1950-е, – уникален в мировой истории. За него заплачена безмерно дорогая цена. Десятки миллионов заключенных и десятки миллионов умерших, замученных, расстрелянных. На их костях и их усилиями была создана могучая держава с передовой экономикой в тех отраслях, которые интересовали тоталитарное государство, – связанных с вооружением, ядерным оружием, освоением космоса. Без Октябрьской революции у нас не было бы Т-34 и Миг-15, Гагарина и первого лунника, атомных подлодок. Не было бы и политического влияния в мире. Так и осталась бы Россия полуколонией, каковой и являлась, говоря откровенно, на момент 1914 года». В скобках замечу, что Черчилль фразу про соху, которая является чуть не главным аргументом в пользу успешного менеджмента Сталина, никогда не произносил; фраза на самом деле принадлежит польско-еврейскому коммунисту, троцкисту Исааку Дойчеру, с 1939 года жившему в Англии; британскому премьеру эту фразу приписали наши доморощенные сталинисты.

– У Миши, при всей моей симпатии к нему, на мой взгляд, бывают «приливы». Данная цитата к ним и относится. Оправдать рабский труд, миллионы замученных людей идиотизмом лунохода, показухой с Гагариным и прочей ахинеей? Точно по Визбору: «Зато мы делаем ракеты и перекрыли Енисей, а также в области балета мы впереди планеты всей...» Бред. Россия как была страной третьего мира, так и осталась. Помните, раньше говорили – «Верхняя Вольта с ракетами»? Сегодня это еще больше соответствует действительности, чем вчера.

– Виктор, вопрос, который, как я знаю, не дает вам покоя и которым вы мучаете многих своих гостей. Недавно вы мучили им Юрия Роста и Виктора Шендеровича. Это вопрос о том, что случилось со многими уважаемыми людьми, которые в свое время были демократами, а сейчас, как вы сказали, «скурвились». Кстати, мне в свое время Виктор Шендерович на аналогичный вопрос ответил следующее: «Диапазон для оценки таких восторженных захлебов (в адрес власти, Путина. – В. З.) довольно небольшой, и весь располагается между идиотизмом и подлостью». По-моему, он несколько упростил задачу. Речь идет не об очевидных конъюнктурщиках. Речь о тех, которые не боялись в советское время говорить правду. Например, Солженицын, Ростропович. Диссиденты советского разлива, а с Путиным просто закадычными друзьями стали. С Солженицыным я еще могу объяснить подобную метаморфозу тем, что Путин, на взгляд Солженицына, воплощал его мечту о российской империи. Но Ростропович? Что заставляло его лобызаться в буквальном смысле с Путиным? В этот ряд можно добавить Марка Захарова, Геннадия Хазанова и многих других. У вас есть свое объяснение таким метаморфозам?

– Шендерович, безусловно, прав... В случае с Ростроповичем граница, на мой взгляд, проходит ближе к идиотизму, чем к подлости. Гениальный музыкант вовсе необязательно умный человек. У многих – наоборот. Ближе к подлости. Ну устали люди, так хочется хорошо жить... А где еще так хорошо живется, как при королевском дворе?.. Как там у Стругацких?

«Он вдруг встал и громко нараспев выкрикнул:

                 Велик и славен, словно вечность,

                 Король, чье имя – Благородство!

                 И отступила бесконечность,

                 И уступило первородство!

Король перестал жевать и тупо уставился на него. Гости втянули головы в плечи. Только дон Рэба улыбнулся и несколько раз беззвучно хлопнул  в ладоши. Король выплюнул на скатерть кости и сказал: „Бесконечность?.. Верно. Правильно, уступила... Хвалю. Можешь кушать“».

– Кстати, Лия Ахеджакова, которую вы упомянули, когда говорили о своем последнем спектакле в СССР, – на мой взгляд, одна из тех немногих деятелей культуры, которые «не скурвились». Она мне больше всего напоминает свою же героиню в фильме Рязанова «Гараж». Маленькая, слабая, но мимо зла, несправедливости пройти не может – вот она сама такая и в жизни, по-моему.

Виктор, а что случилось с передачами «Перекресток» и «Точка зрения»? Вы говорили где-то в интервью, что руководство RTVi не всегда бывает в восторге от вашей точки зрения, но терпит – демократия. Но теперь передачи закрыты. Следует ли это понимать так, что руководство все-таки не выдержало испытания свободой слова, или тут другие причины?

– Отвечу так: эти программы были закрыты по причинам далеким от творчества.

– Ну, и напоследок закончим нашу беседу так, как гости в вашей студии? Прочтете любимое стихотворение? А может, вы сами кропаете?

– Нет, сам не кропаю. Не люблю дилетантизма.. А прочитать – обязательно прочитаю, но на вечере, договорились?

– Номер газеты с вашим интервью, точнее – я знаю, вы не любите слово «интервью» – с нашей беседой должен выйти практически день в день вашего выступления в Нюрнберге, 13 января. Поэтому я желаю вам полного зала, благодарных слушателей и будьте, пожалуйста, благополучны.

– Спасибо на добром слове.

Фото автора