Египетские ночи
В петле времени
Что мы знаем о Тунисе? Вернее, что первое приходит на ум, когда называют эту страну? – Лето. Море. Солнце…
Это одна из самых привлекательных для отдыха на море стран Северной Африки. Если в любом поисковике в интернете вы наберете слово «Тунис», то первыми на запрос «откликнутся» сайты, предлагающие туры в эту страну (по крайней мере, так было до начала последних событий в Тунисе). Вот что говорится об отдыхе здесь в Википедии: «Большая статья дохода (Туниса. – В. З.) – тунисский туризм: достаточно напомнить о развалинах Карфагена. Вообще стабильность политической структуры, динамичное развитие экономики и сравнительно высокий уровень развития в стране культуры и необходимой инфраструктуры выгодно выделяют не слишком богатый, но весьма привлекательный для иностранца Тунис среди прочих стран Африки, в том числе и Северной. Пожалуй, из всех стран Магриба Тунис является если не наиболее процветающим, то, во всяком случае, наиболее респектабельным и близким к европейским стандартам».
М-да… Некоторые положения статьи, пожалуй, уже устарели. Ну, например, насчет «стабильности политической структуры». А как можно было усомниться в ее стабильности, когда вот только в 2009 году, во время очередных выборов президента, Зин эль-Абидин бен Али, избиравшийся уже в пятый раз, набрал около 90 процентов голосов! Никому же не приходило в голову, что это местный Чуров постарался! И вдруг сегодня такой конфуз вышел! Оказалось: он не лидер, не отец, и вообще – поганой метлой его погнали…
Именно эти события и обогатили большинство обывателей новыми, не только географическими и туристическими, знаниями о Тунисе.
А ведь как хорошо каких-нибудь 24 года назад начиналось правление изгнанного теперь президента!
В 1987 году Зин эль-Абидин бен Али «мягко», в результате медицинского освидетельствования престарелого президента Хабиба Бургибы, первого президента Туниса, который бессменно руководил страной с момента получения ею независимости от Франции в 1956 году, сместил того со своего поста (неблагодарный; всего шесть недель прошло, как Бургиба недальновидно назначил его премьер-министром страны). Впрочем, дворцовый переворот был действительно «мягким», он получил название «Жасминовой революции» (нынешние события по аналогии назвали второй «Жасминовой революцией»), сам Бургиба дожил до 2000 года и похоронен в родном городе.
Бен Али до 1989 года был и.о. президента, оставаясь при этом премьер-министром. В 89-м году его избрали президентом страны.
Бен Али пришел к власти как реформатор; так его многие тогда и воспринимали. Еще в день, когда Бургиба назначил бен Али премьером, тот сформулировал следующие программные цели: построить в Тунисе процветающее, открытое, миролюбивое общество, основанное на справедливости и терпимости. Один из министров сказал тогда о своем новом шефе: «Он выбран не случайно, ибо соответствует обстановке в Тунисе. Он знает существующие проблемы, положит конец разброду и сведению счетов». В общем, намечалась перестройка тунисского разлива.
Справедливости ради надо отметить, что первые годы правления бен Али дали положительные результаты. Можно сказать, Тунис начал вставать с колен. Однако… Однако. Процитирую еще раз Википедию: «На деле, однако, Президент-реформатор, объявивший о демократизации „без спешки“ и либерализации экономики страны в начале своего правления, за годы пребывания у власти выстроил коррумпированный авторитарный режим, жестко контролировавший политическую обстановку в стране и нарушавший права и свободы человека». В закрытой авторитарной системе, где отсутствует обратная связь, подавлены гражданские свободы и свободная пресса, начала развиваться – кто бы мог подумать! – коррупция. Далее все по классическому сценарию: в 2002 году всенародный референдум снял всякие конституционные ограничения на количество президентских сроков, а также повысил предельный возраст кандидата на президентский пост с 70 до 75 лет – как нетрудно догадаться, сделано это было под бен Али. Отсюда уже рукой было подать до 90 % поддержки в 2009 году.
Полыхнуло 17 декабря прошлого года. Как это часто бывает (как это было и в Москве, когда 6 декабря убили Егора Свиридова), частный поначалу случай привел к массовым беспорядкам. И в итоге – к свержению казавшегося вечным режима. Пока только в Тунисе, в Москве на этот раз обошлось.
26-летний житель города Сити-Бузид с высшим образованием (выпускник факультета программирования) Мохаммед Буазизи облил себя бензином и поджег у здания мэрии после того, как полиция конфисковала у него лоток с фруктами и овощами – единственное, с помощью чего он зарабатывал на жизнь. Знакомая картина. Очевидно, реализовать свое высшее образование в стране, которую еще 24 года назад начал «модернизировать» пришедший к власти бен Али, не было никакой возможности; более того, несмотря на это, заматеревшая за 24 года власть даже не давала людям выживать кто как умел, своими силами – продажей, например, фруктов и овощей. Было от чего прийти в отчаяние.
После этого самосожжения (Мохаммед Буазизи скончался в больнице 4 января) по всей стране вспыхнули протесты среди молодежи, не имеющей будущего. Люди протестовали против безработицы, разгула коррупции, плохих социальных условий жизни. К январю массовые демонстрации, погромы из провинций докатились до столицы, а социальный протест перерос в политический. Власти применили силу – в столкновениях с органами правопорядка и армией к 14 января, дню падения режима, погибло до 100 человек. Был введен также комендантский час, но ничто уже не могло остановить народное возмущение.
К 13 января бен Али понял, что дело «пахнет керосином», и дал задний ход. Он отдал войскам приказ не стрелять в демонстрантов, в срочном порядке сместил главу МВД Туниса – видно, хотел сделать его козлом отпущения за гибель людей – выступил по телевидению, пообещав создать в течение двух лет более 300 тысяч рабочих мест (с таким же успехом он в этот момент мог пообещать каждой тунисской семье по дворцу на Средиземном море, тем более, через два года, а еще лучше – через двадцать). 14 января он отправил в отставку уже все правительство, но помочь не могло ничто. В этот же день ему пришлось спасаться из страны бегством, и он еще счастливо унес ноги – потому что уже через пару дней не успевшие бежать его родственники были арестованы, а кто-то даже убит. Спикер парламента Фуад Мбазаа, временно принявший на себя полномочия главы государства, 19 января, выступая по телевидению, объявил об аресте 33 членов клана семьи бывшего президента, точнее, клана Трабелси – семьи его супруги, одним словом – Семьи, с большой буквы.
Недовольство в народе наверняка копилось уже давно. Как сообщают СМИ, более всего тунисцы были недовольны даже не безработицей, которая составляла 15 % (что ниже, чем в других арабских или даже иных европейских странах), а именно размахом коррупции – все основные денежные потоки были сосредоточены в руках Семьи, клана Трабелси. (Очень живописно обо всех делишках этого клана рассказал Аркадий Дубнов в статье, которую мы публикуем на соседней странице). Можно предположить, что ранее бен Али тупо отказывался идти на любые послабления режима, любые уступки и либерализацию, опасаясь потерять власть (кто, например, мешал ему озаботиться созданием рабочих мест ранее, пока жареный петух не клюнул?), теперь же никакие, самые радикальные уступки спасти ситуацию не могли: Карфаген должен быть разрушен!
Здесь я должен сделать одно лирическое, точнее, литературное отступление. Помните «Звездные дневники Ийона Тихого» Станислава Лема? Конкретно – «Путешествие седьмое». О том, как прожженный космический волк Ийон Тихий, бродя просторами необъятной вселенной, попал в район гравитационных вихрей «в количестве ста сорока семи штук, существование которых объясняют шесть астрофизических теорий, и все по-разному». Следствием этого были релятивистские эффекты, попросту говоря – петли времени, в которых начало «мотать» его ракету. С героем стали происходить удивительные коллизии. Попадая то в одну, то в другую петлю времени, он то встречался с самим собой вчерашним, то с завтрашним. В какой-то момент они встретились втроем – сразу из трех дней. Где-то что-то не поделили и подрались друг с другом.
Наблюдая нынешние события в Тунисе (а теперь и в других странах региона, особенно в Египте), у меня возникло чувство, что мы тоже попали в такую своеобразную петлю времени и видим то, что России предстоит через некоторое время пройти – может быть, году этак в 17-м (а возможно, не только России, но и Белоруссии, и Украине, если события в ней будут развиваться в том же направлении, что и сегодня).
Проследим, что мы видели в телевизионной картинке 14 января и после. По улицам носится возбужденная и опьяненная падением режима толпа. Охотятся за бывшими сторонниками бен Али – попавшим в руки толпы не позавидуешь. Практически на каждом перекрестке группа молодых людей, вооруженная молотками, топорами и битами, рассматривает номера машин, вычисляя работников спецслужб, охранителей режима. Вот на экране в центре огромной толпы – окровавленный человек, его бьют по голове бутылками, все это телеканалы показывают крупно и натуралистично. Вот чье-то удостоверение сотрудника спецслужб. Камера показывает крупным планом красивую ксиву с разводными знаками. Еще недавно ее владелец имел практически безграничную власть над гражданами; теперь же выстроилась очередь желающих демонстративно – на камеру – плюнуть в эту корочку. Что стало с ее хозяином, мы можем только догадываться.
Вот на экране один из разграбленных дворцов бен Али. Все перевернуто, разбито, кругом груды щебня, в воздухе – то ли плотная пыль, то ли дым. Сквозь этот дым видится будущее другого дворца – пока еще даже не достроенного – в другом месте земного шара, в некой Прасковеевке под Геленджиком. Вот какие чудеса происходят в нашей петле времени: дворец еще строится, а мы уже видим, что станется с ним через некоторое время! Или кто-нибудь еще сомневается в подобном развитии сюжета? А явленная миру охота за работниками спецслужб заставляет содрогнуться при мысли об участи, ожидающей их коллег в стране, где дворец еще строится.
С другой стороны, петля времени показала нам еще вот такое будущее: сразу после падения режимы все политзаключенные будут выпущены на свободу. Запрещенные прежде партии обретут легитимность. Из-за границы вернутся изгнанники. Некоторые из них войдут в новое правительство, иные ввяжутся в президентскую гонку. Кстати, в президентских выборах, можно не сомневаться, на этот раз никакой Чуров верховодить не будет. Парламент – вы не поверите – станет местом для дискуссий. Начнутся расследования в отношении подозреваемых в коррупции в годы правления свергнутого президента. Причем, в отличие от лет его правления, когда риторики о борьбе с коррупцией тоже хватало, теперь, возможно, эта борьба перейдет в практическую плоскость. Новому режиму это нужно будет хотя бы для того, чтоб дистанцироваться от прежнего. Если же новые власти ограничатся лишь косметическими изменениями – а такая опасность, конечно, существует, в конце концов, и бен Али в свое время пришел к власти как реформатор, сместив закосневшего Бургибу – то все опять вернется на круги своя, и петля времени станет мертвой петлей.
Кажется, в такую мертвую петлю попали некоторые страны бывшего СССР – ну никак не могут освободиться от тоталитарного прошлого, которое всякий раз в той или иной форме возвращается. Но вот какой возникает вопрос: неужели «наши» временщики не понимают, что вечно это продолжаться все-таки не может, что рано или поздно и их власть закончится, и закончится их могущество, и никому они будут не нужны. Примеров кругом – пруд пруди, как трагических, так и фарсовых, а часто – трагифарсовых. Помимо бен Али, можно вспомнить судьбу четы Чаушеску. Саддама Хусейна. Киргизского президента Бакиева. Сейчас на наших глазах разворачивается драма бывшего всесильного мэра Москвы. Никому Юрий Михайлович не нужен, никто за него не заступится, все у него отобрали, кроме – оставив, словно в насмешку – какой-то гостевой домик, отовсюду его гонят, как ту кошку из сказки Маршака. Если ребята не в курсе, так хоть посмотрели бы новости по телевизору и воочию увидели, чтó бывает, когда власть всесильного президента и его спецслужб в один момент девальвируется до нуля.
Но, видимо, не смотрят – действия нынешних как российских, так и белорусских властей словно специально направлены на то, чтоб максимально озлобить людей; прессуют направо и налево всех, кто попадется под руку, задача, видно, одна – максимально напугать здесь и сейчас, чтоб неповадно было. Чем это аукнется через год-другой – сейчас этих временщиков не интересует. Когда же аукнется, на улицы выйдут уже не те, что с бороденками, которые призывают к ненасильственному противлению злу и к соблюдению Конституции. На улицы выйдут другие люди, которые согласовывать свои акции в мэрии не будут. Это мы уже видели 11 декабря на Манежной, а еще нагляднее – теперь в Тунисе и Египте.
Неудивительно, что арабские лидеры явно встревожились. Еще 19 января, до египетских событий, собравшись в Шарм-эль-Шейхе на запланированный ранее экономический саммит арабских стран, их руководители, по сути, обсуждали один главный вопрос: как избежать «эффекта домино», то есть не допустить сценария, подобного тунисскому, в своих странах. Их тревога была тем более понятна, что Тунис – это еще одна из самых благополучных стран региона (см. справку из Википедии в начале статьи).
По поводу относительной благополучности Туниса уместно будет еще привести мнение авторитетного эксперта, главного научного сотрудника института мировой экономики и международных отношений РАН Георгия Мирского, которое он высказал в интервью «Известиям»: «Кто бы мог подумать, что „рванет“ именно в Тунисе – тихой, благополучной стране, где нет никакого террора и нормальный уровень жизни. Президента Бен Али свалили молодые люди, которые получили образование, но не нашли работу. В Тунисе образованию всегда уделялось большое внимание. Здесь 98% детей ходят в школу – где еще вы найдете такие показатели в арабском мире? Люди постоянно ездят в Европу, вся интеллигенция говорит по-французски. Но уровень безработицы очень высок. Недовольство копилось годами, нужна была только вспышка... Газеты, радио, телевидение – все схвачено правительством. Нет никакой оппозиции, кроме нескольких липовых партий. Власти утверждали, будто никаких народных волнений нет – мол, орудует только шайка хулиганов».
Генсек Лиги арабских государств Амр Мусса, выступая на саммите в Шарм-эль-Шейхе, предупредил: недовольство жителей ближневосточных стран достигло небывалой силы. «Тунисский переворот происходит близко от нас, и его главная причина тоже нам близка – это недостатки социального и экономического развития наших стран. Арабские страны страдают от нищеты, безработицы и общего экономического спада».
Даже Муаммар Каддафи пошел на снижение цен в своей стране – настолько тунисские события впечатлили ливийского лидера. Большое беспокойство на форуме высказывал и египетский президент Хосни Мубарак (как показали последующие события – не зря), тем более, что он находится у власти поболее бен Али – все 30 лет – и собирался баллотироваться на очередной срок. Осторожную надежду на перемены в Египте «сверху» выражал экс-гендиректор МАГАТЭ, лауреат Нобелевской премии мира, а ныне – деятель египетской оппозиции Мохаммед эль-Барадеи: «То, что случилось в Тунисе, – это урок для политической элиты Египта и для западных стран, которые поддерживают диктаторские режимы (выделено мной. – В. З.). Я всё ещё надеюсь, что в нашей стране перемены произойдут не по тунисской модели. Но если не давать возможности для мирных изменений, не удивляйтесь, если то, что мы видели в Тунисе, распространится по всему региону».
Тем не менее, как известно, и в Египте, а также во многом и в Иордании, и в Йемене события стали развиваться по тунисскому сценарию. Слишком поздно спохватились. Мохаммед эль-Барадеи теперь возглавил протестные акции и предлагает себя в качестве временного руководителя страны – до проведения демократических выборов.
Демонстрации с требованием отставки президента Хосни Мубарака, начавшиеся в Египте 25 января, прошли не только в Каире, но также в Суэце, Александрии. 28 января Мубарак отправил в отставку правительство, сделав вид, что не расслышал главное требование демонстрантов. Видимо, как две недели назад бен Али в Тунисе попытался перевести стрелки сначала на министра МВД, а потом на все правительство, по той же схеме решил действовать и Мубарак. У авторитарных правителей очень скудная фантазия, идут по проторенной дорожке. Факт, что незавидная теперь судьба правившего в Тунисе клана Трабелси ничему Мубарака не научила: он отдал силовым ведомствам приказ при разгоне акций протеста применять в том числе и боевые патроны, что в данной ситуации, когда такие события происходят не только в Египте, но и в соседних странах, иначе как безумием назвать нельзя. Как там в «Федоте-стрельце» у Филатова? – «Не то время, чтоб бить в темя».
Разворачивающиеся события все больше напоминают волну демократических революций, захлестнувших страны Восточной Европы 20 лет назад. Вопрос в том, окажутся ли и эти революции «бархатными» и, что еще более важно, какие режимы придут на смену режимам свергнутым. Печатая на соседней странице статьи разных авторов с анализом происходящих событий, обратим внимание, что именно эта дилемма стала основной линией разлома развернувшейся дискуссии: установятся ли в арабских странах демократические режимы или такие же, а то и более авторитарные, или же вообще исламистские, по типу теократического режима в Тегеране. Созрели или не созрели эти народы для демократии. А по большому счету, это калька со споров о том, кто придет к власти в России, если уйдет Путин: демократические силы или же крайние националисты, и тогда Путин правильно делает, что изо всех сил держится за свои галеры, так как если не он – смотрите, кто придет.
В связи с возможным падением режима Мубарака заволновались многие в Израиле и сочувствующие ему в других странах. Все-таки, как ни крути, у Египта и Израиля более-менее нормальные отношения (такие нормальные, что, как пишет Аркадий Дубнов, прошли слухи, будто Израиль готов предоставить политическое убежище Хосни Мубараку в случае его свержения), а как будет относиться к Израилю новый египетский президент – неизвестно. Объективно это опасение имеет под собой почву, но ведь Мубaрак скоро все равно перестанет быть президентом Египта (вспомним, сколько ему годков), поэтому – что говорить?
В небольшой заметке Олега Козырева «А вы пугаете на ночь детей демократией?» (см. ниже), говорится о напрасности страхов иных наблюдателей по поводу установления в арабских странах демократических режимов: «Демократия – она и в Африке демократия». Над этим мнением в статье «Арабство и свобода» иронизирует Дмитрий Шушарин: «Разумеется, когда египетские события приветствуются словами „демократия – она и в Африке демократия“, остается только пожать плечами и отправить человека на поиски демократического режима на этом славном континенте». Видимо, он посчитал такое мнение величайшей наивностью. В чем-то Шушарин, конечно, прав. Несомненно, народы африканского континента несколько менее готовы к демократии, чем население западных стран. Ну так что же теперь – никогда им и не пытаться установить ее у себя? И главное, Дмитрий Шушарин обошел вниманием очень верное наблюдение, высказанное Олегом Козыревым: «Чем в большем тупике политическая система страны и чем более этот тупик властями охраняется – тем более радикальные усилия надо приложить для того, чтобы восстановить конституционные свободы. А значит, более вероятно влияние радикалов.» И приход их к власти – добавлю от себя.
Это все то же, о чем и мы не раз писали, в том числе в прошлом номере, в статье «Цапок всея Руси», посвященной событиям на Манежной 11 декабря прошлого года: чем дольше затягивается нахождение на «галерах» Владимира Владимировича, единственной, по мнению некоторых политиков и политологов, преграды на пути правоэкстремистских сил, тем с большей степенью вероятности эти силы таки придут к власти, когда плотину прорвет. А то, что ее прорвет, рано или поздно, и продемонстрировала нам петля времени в Тунисе, а теперь, похоже, и в Египте.
Что же касается этих стран и их будущего, то в каждой события могут развиваться по-разному, и скорее всего они будут развиваться по-разному. Никакой предопределенности, фатализма – обязательно придут исламские фундаменталисты – тут нет. Все будет зависеть от множества факторов.
Египет сегодня, 8 февраля, когда мы сдаем номер в печать, стал потихоньку возвращаться к нормальной жизни: открываются магазины, заработал транспорт, на улицы столицы вернулась полиция. Это дает надежду, что худшего варианта развития событий – от чего было бы плохо не только Египту – удастся избежать. Возможно, оппозиция все-таки примет план Мубарака, по которому он не будет больше баллотироваться в президенты, но останется руководителем страны до сентября этого года, когда пройдут выборы. Тем не менее, ставшая известной теперь всему миру площадь Тахрир по-прежнему запружена демонстрантами, которые не собираются расходиться.
Хочу напоследок сказать о еще одной особенности этой волны революций и, может быть, главной особенности. Это интернет, который, по меткому выражению диретора Центра им. Моше Даяна в тель-авивском университете (см. обзор инопрессы), стал горючим этих революций. Не зря первое, что попытался сделать Мубарак после начала событий – отключить интернет. Новые технологии определили новую ступень в развитии человечества, в том числе и в возможности выражения такого массового скоординированного недовольства. Нравится это кому-то или нет, но как и в случае с Wikileaks, это новая объективная реальность. Возможно, если бы не интернет, этой волны революций в арабских странах и не случилось. И эта новая реальность означает, что дни комфортного существования авторитарных режимов сочтены.
Ну, и совсем последнее. Случившееся с несомненностью показало, что консервирование ситуации для того, чтобы не было хуже – порочная практика. Тухлое, прогнившее – все равно рано или поздно взорвется. Это урок, который из событий в арабском мире стоит извлечь всем авторитарным режимам. Ну, конечно, тем, которые еще в состоянии извлекать уроки.