Теракт
ДомоДедовщина
24 января в 16-32 в самом большом российском аэропорту Домодедово, в зале международного прилета, прогремел взрыв. Как установило следствие, замешавшийся в толпе встречающих смертник привел в действие взрывное устройство мощностью от 2 до 5 килограммов тротила. 35 человек, не считая самого смертника, погибли на месте, еще один скончался в больнице. Ранения различной степени тяжести получили более 180 человек, более 120 из них были госпитализированы.
Личность смертника установлена с помощью дактилоскопической экспертизы и анализов ДНК. Им оказался 20-летний житель селения Али-Юрт в Ингушетии Магомед Евлоев, тихий, ничем не примечательный парень. Учился на бухгалтера – не доучился, бросил техникум. В 2009 году был призван в армию, но через 3 месяца комиссован по состоянию здоровья. В сентябре 2010 года ушел из дома, сказав родителям, что едет на заработки в Краснодарский край.
Что именно он стал смертником в Домодедово, подтверждается показанным в первых числах февраля «Кавказцентром» видеороликом, снятым до взрыва в Домодедово. На этой записи Доку Умаров, именующий себя верховным амиром «Имарата Кавказ», обещает России «год крови и слез. Кроме Умарова в ролике фигурирует амир Хамзат, командующий батальоном смертников «Рийядус Салихийн», а также юноша, похожий на Магомеда Евлоева.
А далее мы предлагаем вам оценки различных аспектов происшедшего из российской и зарубежной прессы.
Полный провал
«The Financial Times», 25 января. Алексей Малашенко, эксперт Московского центра Карнеги: «Это ответ на полный провал политики Кремля на Кавказе».
Сайт kasyanov.ru, 25 января. Михаил Касьянов, бывший премьер-министр РФ: «За десять лет сворачивания властями гражданских свобод и подавления инакомыслия под лозунгами „борьбы с терроризмом“, за десять лет неуклонного расширения полномочий спецслужб и практически неограниченных ассигнований на их деятельность не сделано ничего для действенной защиты жизни и безопасности простых россиян».
Livejournal.com, 25 января. Юрий Пронько, радиоведущий: «Мы сами заключили договор с дьяволом. Мы согласились променять контроль над чиновниками, силовиками, властью – на „крошки с барского стола“. Что бы сейчас ни говорил Путин и его компания, всерьез к этому человеку и его политике, думаю, уже никто не будет относиться. Этот так называемый „национальный лидер“ вышел в тираж. Именно воровская вертикаль власти и стала пособницей террористов. Именно эта вертикаль взорвала невинных людей в Домодедово!»
«Le Nouvel Observateu», 28 января. Венсан Жовер: «До сих пор терроризм служил целям Владимира Путина и его клана. Одиннадцать лет назад взрыв двух домов в Москве привел незаметного полковника КГБ в Кремль. В 2004 году захват заложников в Беслане позволил президенту начать строительство „вертикали власти“ и закрепить свою власть над страной. Но на этот раз кризис может обернуться против него. Россияне начинают замечать очевидный факт: за одиннадцать лет пребывания у власти „национальный лидер“ не урегулировал конфликт на Северном Кавказе, скорее наоборот. Его провал бросается в глаза. Но это еще не все. Начиная с лета, путинская власть неоднократно демонстрировала свою несостоятельность. В августе она не смогла потушить пожары, осенью правоохранительные органы не справились с фанатами „Спартака“, в декабре было разоблачено сращивание власти с криминальными группировками, а перед новогодними праздниками десятки тысяч пассажиров застряли в московских аэропортах. Вертикаль власти – это катастрофа».
Причины
ИТАР-ТАСС, 25 января. Президент РФ Дмитрий Медведев напомнил, что в августе 2004 года именно из аэропорта «Домодедово» вылетели самолеты Ту-154 и Ту-134. В результате подрыва этих самолетов террористками погибли 90 человек. Тогда Генпрокуратура установила, что террористки попали на борт самолетов за взятку в 1000 рублей.
Радио Свобода, 25 января. Геннадий Гудков, зам. председателя комитета Госдумы РФ по безопасности, генерал-майор милиции в отставке: «Причина терактов – массовая коррупция! Пока будет коррупция, будут совершаться теракты. Пока не будет нормального правосудия, пока нормально не заработает правоохранительная система, пока не будут отвечать перед хотя бы парламентскими комиссиями спецслужбы».
«Московский комсомолец», 26 января. Александр Минкин. «Они опять восстали из сортира»: «Массовая коррупция, отсутствие правосудия, серьезнейшие социальные противоречия, некомпетентность. Мы живем в тотально коррумпированной стране, где легко купить любой документ, любую справку, легко дать взятку гаишнику и проехать по закрытому маршруту, просто откупиться в случае какого-то правонарушения. Понятно, что никто не повезет из Дагестана взрывчатку, когда ее немерено в Москве и в Подмосковье. Здесь помогают террористам натурализоваться, зарегистрироваться. А проблем с исполнителями сегодня нет. Значит, теракты неизбежны. Надо менять страну. У нас вся власть сосредоточена в исполнительной ветви. Все остальные – статисты. Исполнительная власть сама перед собой отчитывается; сама себе дает обязательства; сама себя назначает. Причина терактов – в политике. Значит и вина за них напрямую ложится на власть».
Хотели как лучше…
«The Financial Times», 25 января. Сергей Марков, политолог, депутат Госдумы РФ от «Единой России»: «Кремль проиграл, когда сепаратистов сменил новый враг, пришедший с усилением радикального международного ислама, который смог глубоко проникнуть в регион и воспользоваться социальной ситуацией, при которой молодежь не имеет работы, образования и будущего».
«Time», 27 января. Фарид Закакрия. «Как Россия сама себе создала проблему исламского терроризма»: «Почему за последние 10 лет в России произошло больше всего серьезных терактов, если оставить за скобками такие страны, как Афганистан, Пакистан и Ирак? Ответ на этот вопрос выставляет в неприглядном свете контртеррористическую стратегию России. Коренные причины борьбы Чечни с Россией не имеют ничего общего с исламом. В 1990 году, когда СССР распадался, съезд всех чеченских политических групп в один голос призвал к независимости от Москвы. В ответ российское правительство вторглось в Чечню. На протяжении последующих двух десятилетий оно провело там две яростные войны, убило десятки тысяч мирных граждан Чечни и опустошило значительную часть республики, сровняло с землей Грозный. Сепаратистское движение, первоначально секулярное, стало принимать помощь от кого угодно, в том числе от исламистов-экстремистов. Таким образом, можно утверждать, что российские власти в гораздо большей мере, чем Усама бен Ладен, умудрились своими действиями создать крупнейший и самый активный новый центр исламистского терроризма в современном мире».
Сравнения
«Эхо Москвы», 24 января. Леонид Радзиховский: «Насколько я помню, в США не было „успешных“ терактов после 11 сентября. Это притом, что Америка ведет две войны и является официальным врагом исламских террористов № 1 в мире. Как не было успешных терактов в Лондоне после 2005 (хотя мусульман там поболе, чем в Москве!). Как нет и в других западных столицах... Наши спецслужбы со своей работой (если исходить из гипотезы, что их работа – защита населения от террористов) не справляются – катастрофически».
«Ведомости»,
26 января. Редакционная статья «Взрывная карьера»: «Взрывы с
человеческими жертвами в Париже в 1995 г., Нью-Йорке в 2001 г., Мадриде в 2004
г. и Лондоне в 2005 г. стали первыми и последними в современной истории всех
этих столиц. Государства сумели изменить законодательную базу борьбы с
терроризмом и перестроить работу спецслужб так,
что мы регулярно читаем отчеты о судебных процессах против вовремя обезвреженных
полицией и контрразведкой членов подпольных ячеек. Руководители спецслужб и их
ключевых подразделений понимают, что провал неминуемо окончит их карьеру. В
России таких случаев единицы и это исключения из правил. Ни Дубровка, ни Беслан,
ни взрывы в Москве не помешали ни руководителям ФСБ, ни ГУВД, ни УФСБ спокойно
жить и строить свою карьеру дальше».
«Der Standard», 27 января. Пауль Лендвай. «Раковая опухоль России»: «По данным адвоката Игоря Трунова, число занятых в различных службах безопасности в России в 5-6 раз выше, чем в странах Запада… Опасность терактов со стороны радикальных исламистов существует во всем мире, но за несостоятельность спецслужб российский народ платит исключительно высокую цену».
«Handelsblatt», 27 января. Флориан Виллерсхаузен. «Политика вместо полиции»: «При сравнимой потенциальной угрозе безопасности Россия позволяет себе 1,2 млн. милиционеров, что на треть превышает количество полицейских в США, где население больше в 2,5 раза. Однако российские милиционеры получают маленькую зарплату и зачастую не имеют должного образования, ФСБ также не в состоянии квалифицированно реагировать на террористические угрозы…»
«The Washington Post», 28 января. Редакционная статья «Почему Россия не может остановить террористов»: «Во-первых, российские спецслужбы, в отличие от европейских и североамериканских, не смогли выработать методы выявления террористических сетей, предотвращения терактов и защиты общественных мест типа аэропортов и метро. Во-вторых, автократическая форма правления Путина и его империалистическая политика в отношении нерусских народов не позволяют разрешить коренную проблему, на почве которой происходит большая часть терактов».
Так они же жутко перегружены
«Газета.ру», 25 января. Кирилл Лебедев. «Террористический конвейер»: «Взрыв в Домодедово показал, что поглощенные дележом властных полномочий и распилом денег силовики не в состоянии наладить сколько-нибудь эффективную борьбу с терроризмом».
«Эхо Москвы», 25 января. Борис Немцов: «Провал антитеррористической деятельности вызван двумя группами причин. Первая – спецслужбы заточены на защиту власти, собственности и денег правящей группировки. В частности, на борьбу с оппозицией бросаются самые мощные подразделения спецслужб. Провал политики на Кавказе – это вторая группа причин. Провалена агентурная работа, а сам Кавказ отдан на откуп коррумпированным группировкам, которым российский бюджет выплачивает сотни миллиардов в год контрибуции».
«Интерфакс», 26 января. Татьяна Морозова, официальный представитель Московского межрегионального Следственного управления Следственного комитета РФ на транспорте: «Среди сотрудников линейного управления внутренних дел аэропорта „Домодедово“ выявлены многочисленные факты вымогательства денег у прибывающих авиапассажиров. Получение денежных средств сотрудниками постовой службы милиции в „Домодедово“ было поставлено на поток. Вместо охраны общественного порядка и обеспечения безопасности пассажиров сотрудники ЛУВД в аэропорту „Домодедово“ занимались поборами с граждан, в основном – гастарбайтеров, совершали иные преступления. В ряде случаев злоумышленников удалось задержать с поличным и даже привлечь к уголовной ответственности, однако представления следователей всякий раз игнорировались руководством ЛУВД, и реальные меры не принимались».
«Ежедневный журнал», 25 января. Андрей Солдатов, Ирина Бороган. «Домодедово: не теракт, а катаклизм»: «Избранная властью тактика может иметь лишь одно объяснение: теракт в Домодедово приравнен к природному катаклизму, где по определению нет виновных, а есть лишь спонтанно возникшая трагическая ситуация… Создается впечатление, что по крайней мере два последних года спецслужбы приравнивают терроризм к явлению природы». Ну, раз природный катаклизм, с кого же спрашивать? Разве что за устранение следов разрушений…
Сайт inliberty.ru, 25 января. Кирилл Рогов: «В нашей вертикали все устроено так, что максимум прав находится наверху, а максимум ответственности – внизу. Вертикаль работает не на защиту тех, кто внизу, от терактов, а на защиту тех, кто наверху, – от ответственности за них».
«Stern», 26 января. Катя Глогер. «Безопасность? Только для режима»: «Тандем Путин-Медведев, коррумпированная бюрократия, произвол в системе правосудия – все это измученный кризисами народ терпит в обмен на гарантии стабильности и, прежде всего, безопасности. Что касается стабильности, то последние два года живо продемонстрировали, насколько катастрофична экономическая устойчивость страны, мощь которой основывается лишь на экспорте энергоресурсов. А безопасность? Сегодня как никогда люди понимают: безопасность существует лишь для тех, кто прячется за спины телохранителей, разъезжает в бронированных лимузинах и имеет „запасные аэродромы“ в Лондоне. Безопасность распространяется только на тех, кто пользуется VIP-зонами аэропортов и многие годы не спускался в московское метро».
«Frankfurter Rundschau», 28 января. Андрей Солдатов. «Спецслужбы продемонстрировали свою несостоятельность»: «С точки зрения Кремля ФСБ должна обеспечивать политическую стабильность, чем она и занимается. Террористы-смертники политической стабильности не угрожают. Теракты – трагедия простых людей, а не угроза для руководства».
«Slate», 25 января. Маша Гессен. «Россияне склонны к суициду?»: «Неужели русские так беспечно относятся к личной и общественной безопасности? Ну, в общем-то да. Россия – единственная в мире развитая страна, где последние полвека средняя продолжительность жизни устойчиво снижалась. Причины смерти россиян – сердечно-сосудистые заболевания, СПИД, несчастные случаи, самоубийства, алкогольные отравления и т.п. – имеют между собой нечто общее: все это риски, на которые люди напрашиваются сами. Рискованные поступки начинают казаться абсолютно рациональными: если в 15 лет не рассчитываешь дожить до 50, зачем волноваться из-за курения или не пристегнутого ремня в автомобиле?».
«The Christian Science Monitor», 25 января приводит мнение российского писателя и журналиста Леонида Млечина: «Российское общество не осознает серьезности положения на Северном Кавказе, где нерешенные проблемы год от года все труднее устранить».
«Stern», 26 января. Катя Глогер в цитированной выше статье: «Теракт в московском аэропорту Домодедово пошатнул „пакт, заключенный Путиным с народом“. Власть больше не может гарантировать народу стабильность и безопасность».
«Ежедневный журнал», 27 января. Антон Орех. «Переводя стрелки»: «Я не хочу присоединяться к общему хору тех, кто сейчас поносит Путина, Кремль, Вертикаль. Не потому что считаю, что Путин, Вертикаль и Кремль хороши и что они никакого отношения к подобным трагедиям не имеют. Но мы постоянно говорим о плохих властях и ждем, когда они начнут что-то менять. Не власть сделала нас такими, а мы выбрали, приняли и удерживаем эту власть, потому что большинство из нас она устраивает.
Не Путин сделал этих людей подлецами, а эти подлецы сделали Путина. И первая их реакция на взрыв была самой естественной, в смысле рефлекторной. Бомбилы подняли цены, и без того грабительские, до размера среднемесячной зарплаты. А другая дрянь рассылала провокационные смс, мол, вышли срочно денег, я в Домодедово (что-то в этом роде). Мы видим подобное всякий раз, когда случается беда.
А рядом с подлостью идет раздолбайство. Вот я могу искренне и при всех признаться, что ненавижу аэропорт Домодедово. Под Новый год и вся страна увидела всю домодедовскую современность в действии. Поэтому простите, но если где-то, в каком-то аэропорту и должны были что-то взорвать, то лучшего варианта, чем сделать это в Домодедово, не было. Я думал о том, что здесь не все в порядке, всякий раз, когда проходил через неработающую рамку в дверях, и не чувствовал ни малейшего интереса со стороны скучающей службы безопасности. А разве для кого-то стало сюрпризом, что менты занимались там двумя вещами – собирали дань с тех же бомбил и шмонали среднеазиатские рейсы? Сейчас дадут по заднице начальнику службы безопасности, создадут давку на входе, но пройдет неделя – и все станет по-старому.
Помимо подлости и раздолбайства есть еще обычное безразличие ко всему. Не зря в эти дни на экранах столько израильских специалистов. Потому что в Израиле, как и у нас, идет война. Но израильтяне смогли это осознать. Они – как один за всех, и все понимают, что человеческая жизнь стоит бдительности, жестких мер, дотошности, потерянного времени, перестраховки, а порою и определенного вмешательства в частную жизнь. А мы, реально воюя 15 лет, все еще уверены, что взорвут где-то в другом месте и погибнет наверняка кто-то другой. Что ко мне это никогда не будет иметь отношения. Поэтому в донорских пунктах нет ажиотажа, поэтому музыка и ржач из приемника в машине не уменьшаются.
Не надо переводить стрелки на власть или таксистов. Из множества хороших людей рождается хорошая власть и хорошая страна. А из множества не пойми чего рождается то, что мы видим вокруг себя. Воронье и гробы».
«Эхо Москвы», 25 января. Алексей Малашенко: «Какие могут быть последствия? Все те же – ужесточение федеральной политики на Кавказе, очередная порция разглагольствований о том, что теракт совершили бандиты (вот только среди настоящих бандитов смертников не наблюдается), призывы к отделению Северного Кавказа, рост ксенофобии… Ничего нового не придумано.
Кстати, что касается выхода России из Северного Кавказа и наоборот, пусть каждый, кто эту мысль поддерживает, пусть представит себе это отделение практически. А заодно и себя любимого, охраняющего российско-дагестанскую и российско-чеченскую границу. Между прочим, у большинства населения в регионе нет желания покидать пределы Российской Федерации, так же, как далеко не все там испытали гордость за очередную успешную акцию.
Выход? Спросите у Путина. Если он не знает, – у Медведева. Кто-то там наверху, в конце концов, должен знать. А если таких нет, то зачем нам они все нужны?»
Ключевой вопрос – «зачем нам они все нужны?». Боюсь, что прав Антон Орех, написавший: «мы выбрали, приняли и удерживаем эту власть, потому что большинство из нас она устраивает». Правда, январские опросы общественного мнения показывают, что рейтинги обоих тандемократов и партии «Единая Россия» в январе, еще до взрыва в Домодедово, несколько снизились, но это, скорее всего, явление сезонное – синдром долгих новогодних празднеств.
И теракт в Домодедово, может быть, как пишет Катя Глогер, «пошатнул пакт, заключенный Путиным с народом». Так ведь только пошатнул, не повалил. Пошатается, пошатается, да и выпрямится, как это было после прошлогодних взрывов в метро. Случись в скорое время выборы, большинство в Думе, даже без ухищрений Чурова, получила бы «Единая Россия», а президентом стал бы Владимир Путин.
Для спокойствия в России важнейшее значение имеет ныне проблема Северного Кавказа. Прав Леонид Млечин, когда говорит, что «Российское общество не осознает серьезности положения на Северном Кавказе». И дело даже не в том, что последние теракты в Москве заставили задуматься немногих. Просто, ситуация там действиями российских властей загнана в тупик, который представляется безвыходным.
С «сепаратистами» Дудаевым и, тем более, Масхадовым можно было договориться – на условиях широкой автономии Чечни. Упорство российских властей привело к тому, что пожар с Чечни распространился на весь Северный Кавказ, и место сепаратистов заняли исламисты. Совершенно прав Алексей Малашенко: теперь даже отделение всего Северного Кавказа не решит проблемы. Подробнее об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз.
Израиль Зайдман