История

Владимир КОГАН

ТРИ ПАМЯТНИКА

Провинциальная история начала XX века

Моим дорогим друзьям-харьковчанам,

живущим сейчас в Нюрнберге и в его окрестностях.

Во многих городах России и Украины предпринимаются попытки восстановить памятники, разрушенные за 70 лет советской власти. В Одессе восстановлен памятник Екатерине II и основателям города, планируется восстановление памятника императрице в Днепропетровске, в Риге хотят восстановить памятник М.Б. Барклаю-де-Толли и памятник П.А. Столыпину в Ульяновске. Везде попытки восстановления разрушенных памятников вызывают протесты и демонстрации отдельных политических партий и групп населения: коммунисты против Екатерины, националисты в Полтаве обливают краской памятник Пушкину, во Львове разрушают памятник Пушкину, в Риге протестуют против памятника царскому генералу Барклаю-де-Толли, а в пригороде Санкт-Петербурга в городе Пушкин взрывают памятник Ленину. У памятников проходят пикеты, демонстрации, митинги и возникают схватки наиболее радикальных противников и сторонников знаменитых людей Российской империи, память которых увековечена памятными досками, бюстами, статуями в полный рост или конными или многофигурными монументами. Оказывается, что многое из методов той борьбы, которую мы видим сейчас, уже использовались в XIX веке, когда по городам Российской империи прокатилась инспирированная царским правительством волна чествования и увековечивания Пушкина.

Во второй половине XIX века в России Пушкин приобрёл статус национального поэта. У Пушкина появились многие новые читатели: учащиеся гимназий и реальных школ, студенты и преподаватели высших учебных заведений, количество которых резко увеличилось не только в Петербурге и Москве, но и в губернских и уездных городах страны. Больше стало специалистов, как говорили тогда, людей свободных профессий: преподавателей, врачей, фармацевтов, адвокатов, инженеров и юристов, получивших образование в России и за рубежом. Зародился и увеличивался класс профессионалов – их называли новым словом «интеллигенция». Всё чаще к книге Пушкина обращалось молодое поколение купечества и квалифицированных рабочих. Эти любители поэзии и поклонники поэта познакомились с его творчеством в учебных заведениях, где произведения Пушкина включались в программу русской словесности. А полвека назад, по воспоминаниям И.И. Панаева, который в 1830-х годах учился в Благородном пансионе при Санкт-Петербургском университете, преподаватель с опаской говорил о стихах Пушкина, осторожно оглядываясь на дверь, где за стеклом мог появиться инспектор, – ведь Пушкин считался либеральным и безнравственным поэтом.

Но новые читатели появлялись в губернских и уездных городах и среди поместного дворянства, а основное население страны, в своей массе безграмотные крестьяне, долгое время мало или в самом странном виде знало о великом поэте. Первые «лубочные картинки» с изображением Пушкина по портрету Кипренского и рисунками-иллюстрациями к прологу «Руслана и Людмилы» появились в сёлах Центральной России в 1880 году. Значительную роль в популяризации среди крестьян личности Пушкина и его произведений сыграли школы низшего уровня, которых всё больше появлялось на селе. С народной точки зрения стихотворство предполагает наличие выдающихся или сверхъестественных способностей, и поэт мыслился человеком необыкновенным. Когда в 1899 году, во время празднования 100-летия со дня рождения поэта, крестьян спрашивали о Пушкине, то часто получали самые обескураживающие ответы:

«Слышать-то слышал, да не очень понял: ведь он не святой был, а вот его празднуют; должно быть, богатырь».

Иногда на неглубоком знакомстве с произведениями поэта рождались причудливые легенды о жизни Пушкина:

«Пушкина глядеть приехали? А что в нём хорошего, в вашем Пушкине? Я вам вот что, девки, скажу: повесить его мало! Привязать за ноги, за руки к осинам, да отпустить – вот как с ним надо! Вот вы, девки, не знаете, а стояла тут раньше мельница, и жил мельник, и была у него дочка-красавица. А Пушкин-то ваш, как приехал сюда – ну за ней бегать. Бегал, бегал... Обрюхатил девку да и бросил. А она со сраму-то взяла да и утопилась – там в озере. Вот как оно было...»

Пушкинские торжества 26 июня 1880 года и открытие памятника поэту в Москве, которым был придан всероссийский характер, вызвали новую волну интереса к Пушкину, его жизни и творчеству. Выступления на торжествах известных русских писателей И.С. Тургенева, Ф.М. Достоевского, А.Н. Островского, А.Ф. Писемского, Я.П. Полонского, А.Н. Майкова, других писателей и ученых стали явлением русской культуры. При закрытости и неразвитости русской общественной жизни литература становилась той областью, где формировались мнения и убеждения, писатели приобретали роль пророков и учителей жизни. На почитании и любви к творчеству Пушкина объединились идеологи правительства, сторонники «самодержавия, православия и народности» и демократическая общественность, считающая поэта и его творчество знаменем свободы и либерализма.

Но многие мещане и крестьяне по своему воспитанию и религиозности о массовых праздниках в честь Пушкина имели иное мнение, несовпадающее с «ура-патриотизмом» и энтузиазмом интеллигенции. Л.Н. Толстой так писал об этом явлении:

«... Я получил больше десяти писем от разных крестьян с вопросами о том, почему так возвеличили Пушкина? На днях заходил ко мне из Саратова грамотный мещанин, очевидно сошедший с ума на этом вопросе и идущий в Москву для того, чтобы обличить духовенство за то, что оно содействовало постановке „монамента“ господину Пушкину ... Со всех сторон он читает и слышит об этом и полагает, что если  воздаются такие почести человеку, то вероятно человек этот сделал что-нибудь необыкновенное, или сильное, или доброе ... Но каково же должно быть его недоумение, когда он узнает, что Пушкин был человек больше чем лёгких нравов, умер он на дуэли, т.е. при покушении на убийство другого человека, что вся заслуга его в том, что он писал стихи о любви, часто очень неприличные» («Что такое искусство?», 1897).

После торжеств 1880 года царское правительство, всячески способствуя объединению разных групп интеллигенции вокруг Пушкина, шло навстречу возникшим инициативам по сохранению памяти поэта; к 100-летию со дня рождения Пушкина многие города Российской империи решили установить ему памятники. К пяти памятникам, установленным в 1880-1892 годах в Москве, Санкт-Петербурге, Кишиневе, Одессе и Тифлисе – в городах, которые как-то были связаны с жизнью и деятельностью Пушкина, добавились памятники в городах, которые не могли похвастаться пребыванием поэта, но бюсты и фигуры разного художественного достоинства, многие из недолговечных материалов, украсили площади и скверы Саранска и Пензы, Каширы и Курска, Киева и Житомира.

Хотели отметить установкой памятника Пушкину столетие поэта и в центре зарождающейся промышленности на юге России – Харькове. Инициатором увековечивания памяти Пушкина в городе установкой памятника поэту выступил выдающийся учёный и общественный деятель, гласный городской Думы, профессор университета Николай Фёдорович Сумцов (1854 – 1922). Ученик академика А. Потебни, воспитанник Харьковского и Гейдельбергского университетов, специалист в области народных обычаев, русского и украинского фольклора и литературы Николай Фёдорович был горячим сторонником украинской культуры.

Первым из университетских профессоров, Сумцов начал читать лекции на украинском языке, большое количество работ он опубликовал по украинской литературе, только жизни и деятельности великого украинского поэта Тараса Шевченко он посвятил более двадцати научных работ.

Любимым русским поэтом Сумцова был Пушкин, о котором он издал две фундаментальные монографии. В пропаганде творчества русского поэта проявились огромная эрудиция и широта взглядов украинского патриота Сумцова, сумевшего подняться над узкими национальными интересами. Он понимал выдающееся значение творчества Пушкина в развитии русской культуры, говорил и писал о том, что только свободная русская культура может обеспечить подъём и процветание культуры украинской. Выступления Сумцова с лекциями и публикациями о творчестве и судьбе Пушкина возбудили интерес у многих харьковчан к личности и произведениям поэта.

Конечно, филолог Сумцов знал, что Пушкин никогда не бывал в Харькове и довольно пренебрежительно отозвался о Харьковском университете. О своём намечавшемся посещении Харькова в поездке на Кавказ летом 1829 года поэт писал в «Путешествии в Арзрум» (1835):

«Мне предстоял путь через Курск и Харьков; но я своротил на прямую тифлисскую дорогу, жертвуя хорошим обедом в курском трактире (что не безделица в наших путешествиях) и не любопытствуя посетить Харьковский университет, который не стоит курской ресторации».

Приводя эту цитату, Сумцов всегда подчёркивал, что на фоне огромных заслуг Пушкина перед русской культурой его невысокая оценка Харьковского университета первой половины XIX века не подрывает авторитет города и университета, а почтить память Пушкина для Харькова, в котором поэт никогда не бывал, большая честь. Если сейчас многим кажется, что такие аргументы не стоило бы и обсуждать, то можно сказать, что в 2009 году группа жителей Кишинёва подписали заявление с требованием убрать из города памятник Пушкину, так как поэт оскорбил город, написав знаменитые строки:

Проклятый город Кишинев!
Тебя бранить язык устанет.
Когда-нибудь на грешный кров
Твоих запачканных домов
Небесный гром, конечно, грянет,
И – не найду твоих следов!

.................................................

(из письма к Ф.Ф. Вигелю, ноябрь, 1823 год)

Несколько раз Сумцов выступал на заседаниях городской думы и её комитетов с предложением установить памятник Пушкину к столетию со дня его рождения. Наконец-то городская дума согласилась с предложениями Сумцова. Но отцы города всё никак не могли изыскать средства для его строительства. Политическая воля городской думы была парализована разгоревшейся схваткой депутатов, которые разделились на «украинофилов» и «русофилов». Если «русофилы», полностью поддерживая политику петербургского правительства, выступали за установку памятника, то «украинофилы» развернули борьбу против навязывания Украине русской культуры и выступали против установки памятника русскому поэту.

Интеллигенция Харькова, как и во всей Украине, занятая решением «украинского вопроса», политически не была едина. Старшее поколение, к которому относились профессора университета, купцы и предприниматели, многие врачи и адвокаты, отдавало приоритет умеренным реформам, которые должны были ликвидировать национально-культурные ограничения для украинцев в Российской империи. Идеи социализма увлекали студенческую и учащуюся молодёжь, считавшую, что национальное освобождение может быть достигнуто через политическое и социальное освобождение, добиться которого можно совместной борьбой с русским и другими народами России против существующего строя. Некоторая часть украинской интеллигенции отстаивала идеи национальной независимости Украины, когда украинский народ сможет создать собственное независимое государство, в котором будут для украинцев решены все политические, социальные и национальные вопросы.

Неформальным лидером «украинофилов» Харькова, объединённых вокруг кружка «Громада», была Христина Даниловна Алчевская (1841 – 1920). Члены «Громады» характеризовали Алчевскую, как «привiтну й щиру українку», за глаза ласково называли её «Гетманшей».

Христина Даниловна была женой известного олигарха Алексея Кирилловича Алчевского, основателя крупнейших Земельного и Торгового банков, владельца угольных шахт, рудников и сталелитейных заводов в Донецком железо-угольном бассейне. Огромные финансовые возможности мужа позволяли Алчевской широко заниматься благотворительностью, педагогической и просветительской деятельностью. Основное внимание уделяла Христина Даниловна созданию и работе частной женской воскресной школы. Для школы на углу Мироносицкого переулка и Чернышовской улицы, которая называлась по фамилии предпринимателя Чернышова, чьи фабрики здесь размещались (ныне эту улицу называют Чернышевской в честь Н.Г. Чернышевского), было построено специальное здание по проекту академика архитектуры Алексея Бекетова. В школе учились женщины разного возраста: фабричные работницы, модистки, служанки и горничные, жёны и дочери ремесленников. Курс школы соответствовал программе начальных училищ; со школой Алчевской сотрудничали видные учёные – профессора Харьковского университета: Д.И. Багалей, В.Я. Данилевский и другие.

Кружок «Громада» выступал за реформы в области культурной политики, обеспечивающие свободное функционирование и развитие украинского языка, литературы, музыки и изобразительного искусства. Но Алчевская поддерживала и так называемую Революционную Украинскую партию (РУП), идеологом которой был известный харьковский адвокат, депутат городской думы Николай Михновский (1870 – 1924), призывавший к борьбе за независимую Украину. Соединение в едином государстве всех украинских земель и создание «самостнiйноï, державноï та незалежноï» Украины от берегов реки Сан до Кубани и от Карпат до Кавказа – так декларировала свои цели РУП, предлагая самые крайние меры борьбы. Радикальная программа партии, открытая борьба и эмоциональные выступления успешного адвоката и блестящего оратора Михновского привлекали многих молодых украинцев.

И пока в городском руководстве шли дебаты об установке памятника Пушкину, Алчевская решила действовать, как «украинский патриот»: семья Алчевских заказала известному скульптору, профессору Санкт-Петербургской Академии художеств Владимиру Беклемишеву бюст Тараса Шевченко. В 1898 году беломраморный бюст Кобзаря был привезен в Харьков и установлен в саду усадьбы Алчевских в Мироносицком переулке, многие харьковчане хорошо знают этот прекрасный особняк, в 1950-1970-х годах, когда Мироносицкий переулок назывался Совнаркомовской улицей, в нём располагался клуб милиции. Политика царского правительства в отношении Тараса Шевченко была предельно жёсткой – ни о какой-либо популяризации и увековечивании украинского поэта речи быть не могло. Устанавливая бюст Кобзаря в своей усадьбе в городе, где Шевченко никогда не был, Алчевские сделали первый шаг в публичном признании таланта поэта и художника, его поэзии и его взглядов. Так возник первый в мире памятник Тарасу Шевченко. Несмотря на то, что памятник не был установлен в каком-либо публичном месте, многие в городе знали о его существовании и видели его, в доме у Алчевских бывали сотни харьковчан, чиновники, предприниматели, профессора, преподаватели и студенты университета. Фотографии памятника начали распространяться среди членов «Громады». «Украинофилы» одержали первую моральную победу в борьбе против установки памятника Пушкину в городе.

Тяжёлый финансовый кризис начала XX века привёл к банкротству Алексея Алчевского. В 1901 году он покончил жизнь самоубийством, а разорённая семья вынуждена была покинуть роскошный особняк в Мироносицком переулке. Алчевские увезли мраморный бюст Шевченко, и свыше тридцати лет он хранился в семье, а в 1933 году был подарен Государственной Шевченковской картинной галерее.

К концу 1898 года сторонникам установки в городе памятника Пушкину стало ясно, что к 100-летию со дня рождения поэта изготовить памятник уже не удастся. Но для того, чтобы как-то отметить знаменательную дату, городская дума решает переименовать улицу Немецкую в Пушкинскую – в дореволюционной традиции улицы назывались с использованием притяжательного местоимения. Немецкая улица по благоустройству и содержанию домов была одной из лучших в городе, здесь в начале XIX века селились приглашённые из Германии во вновь открытый Харьковский университет профессора, мастера механики и оптики, трудившиеся над оснащением новых лабораторий. Имя Пушкина было присвоено также общедоступному начальному училищу в Малопанасовском переулке, попечителем которого был профессор Николай Сумцов.

Казалось, что раздираемая политическими противоречиями городская дума так и не сумеет решить вопрос об установке памятника Пушкину в Харькове, но в марте 1900 года разразился муниципальный кризис, и в отставку подали городской голова Иван Голенищев-Кутузов и его заместители. Полгода в городе царило безначалие, и лишь 15 октября новым городским головой был избран профессор физики Технологического института Александр Константинович Погорелко. Ведущую роль в городской Думе начали играть университетские профессора историк Дмитрий Багалей и филолог Николай Сумцов. Вопреки расхожему мнению об оторванных от жизни учёных, которые занимаются далёкими от интересов простых людей вопросами, харьковские профессора оказались людьми практичными, знакомыми с экономикой и проблемами городского хозяйства. Дума заняла центристскую позицию, дистанцируясь и от местных черносотенцев, однопартийцы которых захватили власть в Киеве и Одессе, и от социал-демократов, развернувших агитацию среди промышленных рабочих города. Городские власти в Харькове были заняты строительством трамвая, водопровода, канализации, нового торгового здания на Благовещенском рынке, развитием сети школ и народных училищ. Деятельность «профессорской» думы превратили Харьков в привлекательный для инвестиций город, удобный для развития промышленности, торговли, культуры и науки. «Профессорская» дума руководила городом вплоть до 1920 года, когда городское самоуправление было ликвидировано большевиками.

«Профессорская» дума всё же решила вернуться к вопросу об установке в городе памятника Пушкину. Была учреждена специальная комиссия для наблюдения за ходом работ по созданию памятника. Комиссия разработала реестр рекомендаций, коим должен соответствовать бронзовый бюст на гранитном постаменте общей высотой 4,5 метра. Портретное сходство поэта рекомендовалось обеспечить по портрету Пушкина, выполненному в 1827 году художником Василием Тропининым, и посмертной гипсовой маске, снятой скульптором Самуилом Гальбергом. Сумма гонорара скульптора за выполнение бюста была установлена в 1000 рублей. Памятник планировалось установить на взгорке оживлённой части Сергиевской площади (ныне Пролетарская площадь), напротив центральных торговых рядов, располагавшихся у реки Лопань. Уже после получения из Петербурга «Высочайшее Государя Императора соизволение» на установку памятника, комиссия отказалась от первоначального плана его размещения и решила установить бюст поэта на стыке Театрального сквера с Пушкинской улицей, здесь образовалась небольшая площадь, которую также назвали Театральной.

В творческом конкурсе на создание памятника победил скульптор Борис Васильевич Эдуардс. Он родился в Одессе 27 мая 1860 года в семье английского предпринимателя Базиля Эдуардса (Basil Edwards), который приехал в Одессу во второй половине 1850-х годов с острова Мальта. В новом быстро растущем черноморском городе молодой и энергичный предприниматель, имевший прочные связи среди коммерсантов Мальты и в английской администрации острова, в которой его дед и отец занимали высокие должности, добился некоторых успехов. В Одессе Эдуардсу понравилось, и он надолго в ней задержался, женившись на девице, которая происходила из известного на Полтавщине старинного казацкого рода Максимовичей.

Выросший в благополучной и культурной семье, Борис получил хорошее домашнее образование, говорил на нескольких европейских языках, в семье говорили на русском и английском, и рано обнаружил художественные способности. Родители поощряли его художественные увлечения, и в 1876 году, после окончания гимназии, он поступил в Рисовальную школу.

Одесская Рисовальная школа, открытая 30 мая 1865 года, была создана одесским Обществом изящных искусств, добровольной общественной организацией, которой покровительствовали светлейший князь С.М. Воронцов и генерал-губернатор П.Е. Коцебу. В первый год после открытия, в школе, где многие педагоги работали на общественных началах, обучалось 190 учеников, из которых только 33 платили за обучение по 3 рубля в месяц. Время обучения Эдвардса в рисовальной школе было временем её расцвета. Благодаря поддержке зажиточной части одесситов, школа стала лучшим художественным училищем на юге России, началось строительство нового здания, вводились новые курсы по общеобразовательным предметам.

Борис Эдуардс был одним из лучших учеников школы, и после её окончания в 1881 году поступил в петербургскую Академию художеств. Студенческая жизнь началась успешно, но с наступлением зимы для уроженца юга наступили тяжёлые дни. Промозглая и сырая погода столицы всё чаще заставляла Эдуардса пропускать занятия, простуда следовала за простудой, и по настоянию врачей он был вынужден оставить занятия в Академии и вернуться в Одессу. Но Эдуардс твёрдо решил стать скульптором и при поддержке семьи отправился в Париж, где начал занятия в престижной частной художественной школе – академии Жульена. Академию основал в 1868 году французский живописец Рудольф Жульен (Rodolphe Julian, 1839 – 1907), который привлёк для преподавания в академии известных французских художников, скульпторов, деятелей искусств. Славу академии Жульена составляли её ученики, в разное время в академии учились выдающиеся французские живописцы Анри Матисс, Пьер Боннар и Фернан Леже, немецкие скульпторы и графики Кете Кольвиц и Эрнст Барлах, известный немецкий художник Эмиль Нольде. Академия обеспечивала прекрасное художественное образование, при этом студентам была предоставлена значительная свобода в области творчества и новых художественных исканий.

В 1888 году Борис Эдуардс принял участие в очередной выставке Санкт-Петербургской Академии художеств и за представленные работы был удостоен звания классного художника 3-й степени. Для организации собственной скульптурной мастерской, о которой мечтал скульптор, ему не хватало практических знаний, и в 1888-1889 годах он работал разнорабочим на парижском заводе Фердинанда Барбадьена, изучая технологию бронзового литья.

Наконец, в 1890 году в домовладении №3 по Софиевскому переулку в Одессе Борис Эдуардс открыл собственное «Ателье художественной и промышленной скульптуры и бронзово-литейный завод». Были оборудованы несколько отличных студий с верхним светом для работы скульпторов, каменотёсная и литейная мастерские, во дворе студии размещались и жилые помещения владельца ателье. Для работы на своём предприятии Эдуардс привлёк высококвалифицированных мастеров – литейщиков и каменотёсов, появились у него и талантливые помощники – начинающие скульпторы. Ателье начало изготавливать архитектурные и скульптурные элементы для городских зданий, спрос на которые был велик – южные губернии России переживали строительный бум. Напряжённо работал скульптор и над камерной скульптурой, с которой участвовал в выставках Санкт-Петербургской академии художеств. Работы Эдуардса охотно приобретали собиратели в России и Европе, некоторые работы приобрёл Русский музей.

Ко времени, когда Эдуардс получил заказ на изготовление бюста для памятника Пушкину в Харькове, он был уже известным специалистом и в области монументальной скульптуры. В родной Одессе в 1900 году был установлен выполненный скульптором многофигурный монумент в честь Екатерины II и основателей города, была также окончена фигура полководца Суворова для памятника в Очакове, в разгаре была работа над грандиозным памятником Екатерине II по эскизам умершего в 1896 году Михаила Микешина для Екатеринодара.

В 1903 году Борис Эдуардс представил на согласование комиссии Харьковской городской думы вылепленный бюст поэта. При выполнении бюста скульптор принял за образец не портрет поэта художника Василия Тропинина, как было рекомендовано комиссией думы (этот портрет в то время был мало известен в России), а популярный портрет Ореста Кипренского; гравюра Ивана Уткина с этого портрета печаталась во многих изданиях произведений Пушкина. Кипренский изображал Пушкина погружённым в свои мысли, поэт как бы прислушивается к зарождающимся рифмам, он отгорожен от зрителя, взгляд его трудно уловим. Таким видел Пушкина и скульптор Александр Опекушин, автор известного московского памятника (1880), скульптор тиражировал свои решения в памятнике в Санкт-Петербурге (1884) и бюсте в Кишинёве (1885). Бюст, выполненный Эдуардсом, при портретном сходстве не следовал этим традициям, его Пушкин не задумчив, не отделён от зрителя, а как бы с интересом всматривается в новую жизнь, на губах поэта вот-вот появится улыбка.

Комиссии Харьковской городской думы решение скульптора понравилось, бюст был одобрен, и со скульптором заключён договор. Как сообщала харьковская газета «Южный Край» в заметке от 27 июня 1903 года:

«Художник-скульптор Б.В.Эдуардс прислал в городскую управу заявление, в котором указывает, что согласно договору с городской управой, предполагаемый к постановке на Театральной площади бюст Пушкина вместе с гранитной колонной будет иметь 6 аршин высоты (около 4,3 метра), причём собственный бюст с пьедесталом будет от 1,25 до 1,5 аршин (от 0,89 до 1,07 метра). Надпись „А.С.Пушкин“ будет вырублена из гранита и позолочена. Вся работа будет выполнена в течение 10 месяцев со дня получения им задатка».

Как видно из письма скульптора, все работы по отливке бюста и изготовлению постамента, на котором он был установлен, выполнялись в Одессе на предприятии Эдуардса. Общая стоимость памятника составила 2 тысячи 338 рублей.

26 мая 1904 года, в день рождения поэта, в Харькове состоялись торжества, посвящённые открытию памятного бюста Александра Сергеевича Пушкина. Газеты «Харьковские губернские ведомости» и «Южный край» сообщали, что регламент торжеств был утверждён городской думой и согласован с губернатором. Городская дума, учитывая противостояние вокруг памятника, решила, что никаких выступлений на открытии его не будет.

Весенний ливень не помешал празднику, площадь перед памятником заполнили гимназисты и студенты всех имеющихся в Харькове учебных заведений. Играл военный оркестр 202-го резервного пехотного полка. Мелодии военных маршей сменялись выступлением большого хора артистов городских театров и сводным хором мальчиков и девочек учащихся Пушкинского городского училища. Почётные гости, имеющие на руках именные пригласительные билеты, занимали места у подножия памятника. Затем начался молебен, сопровождаемый пением большого церковного хора, а в момент снятия с памятника покрывала прозвучала «Вечная память».

Под звуки гимна «Боже, царя храни» бюст окропили святой водой, возложили живые цветы и венки. Газеты сообщали, что вечером, когда дождь перестал, Театральный сквер посетили много горожан. Возле памятника была разбита красивая клумба, на одной стороне которой из высаженных цветов была образована лира, а на другой – герб Харькова. С наступлением темноты памятник был освещён новыми стилизованными под старину электрическими фонарями и гирляндами, обрамлявшими пьедестал. Вечером в драматическом театре состоялся концерт из произведений Пушкина, весь сбор от которого был передан на благотворительные нужды.

Харьковчанам памятник Пушкину понравился, ведь это был первый памятник, появившийся в городе. Памятник сразу вписался в окружающий его небольшой сквер, он не был велик, не подавлял, а создавал некий уют в зелёном оазисе в центре города. Сквер как бы образовывал внешнее фойе городского театра, расположенного против другого конца сквера на Сумской улице. Перестроенный в 1883 году театр, ныне это украинский драматический театр имени Тараса Шевченко, пользовался популярностью у харьковчан. В то время движение по Сумской улице, отделявшей Театральный сквер от театра, вечером затихало, и публика во время антракта прогуливалась по скверу, а после окончания спектакля зрители здесь же обсуждали игру любимых артистов, повторяли запомнившиеся им реплики из новой пьесы. В это время в сквере часто играл духовой оркестр, что создавало особое настроение приподнятости и веселья.

На расположенных вокруг памятника Пушкину скамейках днём сидели молодые мамы, няньки и кормилицы с детьми, а вечером под электрическими фонарями прогуливались молодые люди, завязывались знакомства. Всё это и поэзия Пушкина создавали вокруг памятника некую романтическую атмосферу, и наши бабушки и дедушки с умилением вспоминали первые свидания у бюста поэта на Театральной площади.

Но противники установки памятника русскому поэту не унимались, и уже осенью 1904 года, когда в России праздновали 250-летие «присоединения Малороссии», на памятник Пушкину было совершено покушение. Вот как сообщалось об этом в полицейском донесении:

«31 октября в 1 час 20 минут по полуночи в Театральном сквере около бюста Пушкина раздался взрыв, который был слышен в отдалённых районах города. Взрывной волной выбило окна в близлежащих домах, Лютеранской церкви и детском приюте. На месте взрыва образовалась глубокая воронка, и от пьедестала откололся кусок гранита. Только благодаря тому, что взрыв прогремел глубокой ночью, несчастных случаев с людьми не произошло. Утром в сквере было обнаружено множество осколков, по рассеянию которых можно сделать вывод, что взрыв произошёл от заряда мощной взрывной силы».

В распространённой в городе листовке организаторы взрыва так объясняли свои действия: «Пушкин в поэме „Полтава“ обесчестил Украину, а потому памятник российскому писателю на украинской земле лишний…».

Сразу по горячим следам полиции не удалось найти организаторов и исполнителей взрыва у памятника, но сейчас известны многие подробности этой акции. Взрыв планировала и осуществила радикальная Украинская народная партия (УНП) во главе с Николаем Михновским, отколовшаяся в 1901 году от Революционной украинской партии. Террористический акт выполнила боевая группа членов УПН, которой руководил Виктор Чеховской. К счастью, это была первая и единственная террористическая акция, подготовленная и осуществлённая партией.

(окончание следует)

г. Аахен