Адвокат Мирославы Гонгадзе Валентина Теличенко заявила, что плёнки Мельниченко не хотят признавать подлинными именно потому, что на них есть голоса руководителей государства. Собственно, в этом нет никакой особой новости – известно, что в кабинете Леонида Кучмы побывало немало представителей украинской политической элиты. И среди этой элиты есть не только бывшие, но и действующие руководители – в частности, председатель Верховной Рады Владимир Литвин и премьер-министр Николай Азаров. Вслушиваясь в содержание или тональность чиновничьих высказываний, поневоле задумаешься – а что изменилось во власти с тех пор? И изменилось ли?
Обнародование – и признание подлинными – всего массива плёнок грозит серьезнейшими проблемами украинской политической элите в целом. Вслед за делом Гонгадзе могут вскрыться ещё десятки других дел или просто неприятных обстоятельств, свидетельствующих, что люди в главных кабинетах страны зачастую занимаются решением своих собственных, а вовсе не государственных проблем. Да, мы это и так хорошо знаем. Но одно дело – просто понимание эгоистичности власти, а другое – признание самой властью факта этой эгоистичности и даже факта собственных преступлений. На этом фоне плёнки Мельниченко выглядят настоящим ящиком Пандоры, который только начала приоткрывать Генеральная прокуратура страны.
В этой связи закономерен вопрос: а понимают ли в окружении Виктора Януковича последствия возбуждения уголовного дела против Леонида Кучмы или уверены, что можно спокойно обвинить и скомпрометировать (или даже оправдать, какая в этом случае разница) бывшего президента по делу Гонгадзе, а обо всех других разговорах в его кабинете можно забыть.
Или даже так: если мы согласимся с доказательствами защиты Кучмы о том, что он непричастен к убийству журналиста, означает ли это, что государственные лица вообще могут вести разговоры о тех, кто им не нравится, в тональности, которую избрали для этих бесед тогдашний президент и его собеседники? А тональность всех остальных разговоров? Власть или преступное сообщество, власть или «малина» – вот вопрос который возникает, когда слушаешь все эти разговоры вроде бы уважаемых людей, которые до появления на главных должностях страны были директорами, служащими, партийными работниками – а вовсе не уркаганами.
Самое страшное в деле Кучмы – это разоблачение нравов. Сам бывший президент это великолепно понимает. Именно поэтому его защита и выражает сомнение, что суд примет к рассмотрению пленки Мельниченко. Именно поэтому уже в который раз откладывается очная ставка президента и майора. Кучме не нужен ни Мельниченко, ни его плёнки. Но разве только Кучме?
Виталий Портников,
www.newsru.ua, 31 марта