На апрель этого года пришлось два советских юбилея: 50-летие гагаринского полета в космос и 25 летие катастрофы в Чернобыле.
Первый полет человека в космос 12 апреля 1961 года, как и полет первого спутника 4 октября 1957 года, а также пуск первой опытно-промышленной АЭС 27 июня 1954 года, несомненно, вошли важными вехами в историю человеческой цивилизации. Что бы потом о них ни говорили и ни думали, но они в то время подтолкнули развитие соответствующих направлений науки и техники в мире.
Обратите внимание: все эти достижения пришлись на хрущевскую эпоху. Что это было – инерция Победы 1945 года? Как бы то ни было, это была эпоха наивысших достижений Советского Союза. Далее шло количественное развитие этих успехов, но уже никогда более страна не имела столь прорывных достижений, а вскоре все вообще покатилось под гору – к Чернобылю 26 апреля 1986 года, августу 1991 года и, наконец, Беловежским соглашениям 8 декабря того же года.
Достижения хрущевской эпохи стали результатом двух процессов: сжатия пружины советского общества до упора в годы войны и в послевоенные сталинские годы и затем некоторое ее расслабление в период хрущевской оттепели: высвобожденная энергия и дала эффект. Жалкие попытки повторить этот фокус при Андропове и затем ГКЧП привели к тому, что пружина лопнула: фокус был возможен только один раз и в определенных исторических условиях.
А, в общем, все достижения СССР, начиная от «экономического чуда» 30-х годов (так на Западе оценивали тогда советскую индустриализацию – на фоне свирепствовавшего у них кризиса) и Победы во Второй мировой войне и кончая отмеченными выше научно-техническими достижениями 50-х – начала 60-х годов, как и все его провалы, начиная от Афганистана и Чернобыля и кончая развалом страны, имели одну основу: доведенный до крайней степени тоталитарный режим (превзойденный в современной истории разве что Пол Потом в Камбодже). Режим этот имел одно огромное преимущество над всеми другими: он мог, не считаясь ни с какими жертвами и потерями, держа народ в нищем, полуголодном (с периодическими заходами в полный голод) существовании, сконцентрировать умственные, шпионские, трудовые и материальные ресурсы страны на одном – двух – трех направлениях (вооружения, космос) и за счет этого вырваться вперед.
Естественно, не надолго. Из большого лимона, если приложить усилия, можно выдавить целый стакан сока. Но… только один раз.
Среди жертв, на которые режим легко шел, была и техника безопасности. Когда в СССР началось широкое строительство АЭС, специалисты докладывали, что на Западе применяют более надежные конструкции реакторов, но они обходятся процентов на двадцать дороже. В Политбюро решили: дороже нам не подходит – нам надо их настроить побольше и побыстрее, чтобы догнать и перегнать. В 1986 году оно и бабахнуло…
Так что в каком-то смысле можно сказать: из апреля 1961 года дорожка вела в апрель 1986 года.
Слышу возражения: а как же нынешняя катастрофа на «Фукусиме-1» в Японии? Между чернобыльской и японской катастрофами имеется одно важное отличие. Первая была чисто техногенной: недостаточно надежная конструкция, не всегда надлежащее качество работ, ошибки персонала. Вторая имеет природное происхождение – мощнейшее землетрясение, а еще больше – цунами. Конструкция была рассчитана максимум на 9-метровые волны, пришла – 14-метровая.
О числе жертв радиации в Фукусиме пока говорить рано, но, думается, в любом случае оно будет несопоставимо с числом жертв Чернобыля.
И тут возникает вот какой еще аспект. Совсем недавно в России, а еще больше – за рубежом по случаю 80-летнего юбилея чествовали Михаила Горбачева. Но вдруг 30 марта Владимир Буковский, в прошлом – один из наиболее известных советских диссидентов, ныне живущий в Англии, обратился в Вестминстерский мировой суд с требованием арестовать и судить Горбачева – за жертвы разгона демонстраций в 1989 – 1991 годах в Баку, Тбилиси и Вильнюсе. Суд по формальным причинам отказал.
В России, в определенных кругах, прошли довольно ожесточенные споры по этому поводу, высказывались доводы за и против суда над первым и последним президентом СССР. Не вдаваясь здесь глубоко в существо спора, скажем все же, что, на наш взгляд, Горбачева за те акции судить не стоит. Один из доводов: при другом президенте жертв могло быть гораздо больше, достаточно сравнить с тем, что произошло при распаде Югославии во главе с Милошевичем.
Но почему-то все, включая Буковского, забыли о другой, гораздо большей и прямой вине Горбачева: это ведь он накануне 1 мая 1986 года, через 4 дня после взрыва в Чернобыле, звонил первому секретарю ЦК КПУ Щербицкому с предупреждением: «Положишь партбилет, если сорвешь первомайскую демонстрацию». Расстояние от Киева до Чернобыля – менее 140 км, и 1 мая 1986 года тысячи киевлян, включая детей, прошли по Крещатику, по которому уже гуляла радиация. Вообще, население Киева, Украины и всего СССР не информировали должным образом об угрозе Чернобыля. В Японии все было по-другому…
А теперь – об обещанной годовщине. Сегодня, 10 апреля, когда я пишу эти строки, исполнился год со дня крушения польского президентского лайнера под Смоленском. В результате авиакатастрофы погибли 96 человек, в том числе президент Польши Лех Качиньский, его супруга и высокопоставленные польские чиновники, которые направлялись на памятные мероприятия в Катынь.
В публикуемой на 10-й странице данного номера газеты материале «Govnomer» говорится о том, что российский МИД в связи с землетрясением в Японии выражал надежду, что «стихия поможет приглушить территориальный спор и сблизить Токио и Москву так же, как теракт 11 сентября 2001 года сблизил Россию с США или авиакатастрофа под Смоленском – Россию с Польшей». Сейчас мы вместе с вами глянем на это «сближение».
7 апреля премьер-министр Польши Дональд Туск
в интервью ВВС заявил, что российские власти скрывают подробности катастрофы президентского авиалайнера под Смоленском потому, что «не любят признавать свои ошибки и слабости».
9 апреля около тысячи человек, собравшиеся у здания российского посольства в Варшаве, тоже обвиняли Россию в попытках «скрыть правду» об авиакатастрофе под Смоленском. Участники митинга принесли польские флаги и транспаранты, на которых было написано «Только страшная правда о Смоленске и Катыни сможет нас объединить, а ложь – никогда».
А самую пикантную новость сообщило сегодня УНИАН: президент Польши Бронислав Коморовский во время визита в Россию 11 апреля не будет возлагать цветы к памятнику жертвам авиакатастрофы, так как местные власти на днях тайно поменяли мемориальную доску на этом обелиске, ранее установленную польской стороной. На новой доске нет слов о том, что погибшие направлялись на памятные мероприятия, «посвященные 70-й годовщине советского геноцида в катынском лесу над военнопленными польскими офицерами».
Вот такое «сближение»: к не закрытому между двумя странами «делу Катыни» (российская сторона так и не предоставила польской все относящиеся к нему документы) добавилось «дело об авиакатастрофе под Смоленском», в котором российская сторона тоже юлит. Нынешнее польское руководство – и премьер-министр Туск, и президент Коморовский – очень заинтересовано в улучшении отношений с Россией. Заинтересована в этом и Россия. Но маниакальное нежелание признавать свою вину в чем бы то ни было оказывается превыше всего.
«Die Welt» 17 января этого года писала: «На примере расследования причин смоленской катастрофы становится очевидным, что доверительное партнерство и истинная модернизация России возможны, скорее всего, после ухода поколения Путина». Позиция Медведева по вопросу Южных Курил, о которой мы писали, заставляет думать, что с «уходом поколения Путина» Россия так и останется «ни в чем не виноватой». Да и дело не только в государственном руководстве: читайте на странице 10 тот же «Govnomer».
Израиль Зайдман
P.S. 9 апреля «Московский комсомолец» и «Комсомольская правда» рассказали о том, что наконец-то обнародованы ранее засекреченные архивные документы, которые позволили раскрыть тайну гибели первого космонавта. Как пишет «Московский комсомолец», в падении самолета «МиГ-15УТИ», в результате которого в марте 1968 года погиб Гагарин, вероятнее всего, виноват сам первый космонавт. Правительственная комиссия, расследовавшая обстоятельства катастрофы в конце 60-х годов, пришла к выводу, что к катастрофе привел совершенный Гагариным резкий маневр.
На наш взгляд, в данном случае документы, скорее всего, отражают реальные факты. Распространявшиеся ранее некоторыми российскими изданиями конспирологические версии гибели Гагарина – якобы это было в интересах некоего авиационного начальства – всегда казались нам высосанными из пальца, на потребу определенного сорта читателей, падких на подобные «разоблачения».