Литературная страница
ЗЕЛЁНЫЕ ШТОРЫ
(очень выборочная хроника жизни)
1. Сентябрь текущего года. Полдень
Лето прошло. По узорной плитке бульвара бегал муравей, как в лабиринте: на зиму все заготовлено – что теперь делать?
В этом городе было теплее, чем дома. Хотя езды-то: легли вечером – утром попили кофе, забрали билеты у проводника – и уже на месте.
Особых дел не было. Заскочила в офис здешнего отделения партии: познакомились, поговорили, решили совместные мероприятия с молодежью проводить.
– Вам в столице виднее – вдруг что-то намечается интересное – не молчите, приглашайте, – завидовала коллега.
Местных газет читать не хотелось: «Дома проанализирую все эти рейтинги», – решила и почти тотчас ощутила зачастивший в последние месяцы приступ головокружительной пустоты.
На набережной редкие прохожие: рабочий день, сентябрь. Море – бескрайнее озеро, тихое-тихое. Пособирала камешки, посидела на скамейке, даже мороженное съела. Вспомнился утренний разговор с мужем:
– Вечером сходим в какой-нибудь клуб, или в Оперный, или – снимем яхту? – муж любил делать подарки.
Что такое подарок? То – что дают, не требуя взамен ничего? Не требуя-то, не требуя, но надеясь, ожидая. А иногда – чтобы не надеялись и не ожидали ничего – другого. Подарок – это начало или конец.
Вроде бы все в их семье было в порядке: вместе работали, вместе жили, вместе растили детей. Но неуютное ощущение пустоты нарастало.
Свернув непонятно зачем в переулок, ответвляющийся от Дерибасовской, и действительно необыкновенно похожий на усыхающую надломленную веточку, ОНА что называется наткнулась на ступеньки в маленький магазинчик со старенькой невзрачной вывеской «ТКАНИ».
Старые неисполненные обещания, как старые раны, – болят.
Когда жизнь обволакивает и увлекает, можно долго не противиться ее силе. Но люди не могут жить в одном измерении. Говорю это без горечи и печали. Кстати, и без пафоса тоже. За одну жизнь мы проживаем несколько, причем одновременно – об этом уже говорено-переговорено. Но держимся за то, что есть постоянным. Или, скорее, сквозным – что есть всегда и везде. Кстати, о нем можно и не думать вовсе. Разве думают о нитке, пока бусы не рассыплются.
2. За двадцать лет до сентября текущего года.
Последний день научной конференции подходил к концу – завтра все разъезжались по домам. Но студенты есть студенты:
– Давайте придумаем что-то глупое-глупое, такое несуразное, чего никогда не позабудешь, – Сашка так бесповоротно увлекся ассоциативной памятью, что ни о чем другом с ним говорить было просто невозможно. Как в анекдоте про студента, выучившего на экзамен по биологии «только про блох». Вот-вот, и я о том же: если бы у рыб была не чешуя, а шерсть, то в ней бы были блохи – ну а блохи… :) Да, приятно иметь дело с читателем, не понаслышке знающем о высшем образовании.
Из всего набора экстравагантных глупостей, посыпавшихся в первые десять минут, как горох из дозревшего стручка, веселые студенты, гуляющие по улицам несравненной «жемчужины у моря» почему-то ничего толком не запомнили: какой уж тут ассоциативный ряд.
Но потом в небольшом магазинчике «Ткани» (куда заглянули совершенно случайно и бессмысленно), ОНА торжественным голосом, полным несравненного юного жеманства, провозгласила:
– Здесь и сейчас, перед лицом своих товарищей, торжественно клянусь: на этом самом месте через год купить зеленые шторы и… выйти замуж за Сашку.
…Бедный магазин! Никогда (ни до, ни после) его стены не подвергались большей опасности разрушения: что такое любые природные (и даже неприродные) катаклизмы перед здоровым молодым смехом.
Этого забыть было невозможно.
3. Краткий экскурс в ЕЕ уже семейное прошлое.
Есть покупки, которые всегда откладываешь: наверное, и без них можно прожить. Новые шторы: назвать это мечтой… Странная мечта, мелковатая какая-то. Но это была ЕE мечта, а с мечтой не поспоришь.
Теперь даже страшно представить, как вообще можно было тогда выжить да еще с двумя детьми: в шкафчике на черный день лежало – аж! – двадцать пять долларов – и это были страшные деньги!
С первой же премии (вся зарплата тупо уходила «на жизнь» – так называли еду, одежду, оплату за квартиру…) были куплены шторы. Золотистые, с тисненым рисунком. ОНА так быстро их купила, почти не выбирала (говорячи українською – похапцем) и в тот же день повесила в большой комнате, даже не подрубив краев.
4. Ночное шоссе (лирическое отступление)
– Сверчок, ты меня не разлюбишь? – однажды прозвучав, этот вопрос никак не мог вылететь из ЕЕ жизни. Он отскакивал от чего угодно, иногда закатывался в какой-нибудь темный угол, но всегда возвращался – «…не разлюбишь?»
Почему бывает так, что вопросы задают одни, а слышать их хотелось бы от других. Вообще, вопросы вещь самая неопределенная, зыбкая, как туман на вечернем шоссе. Густой он или так себе, понимаешь только тогда, когда синий старенький «Жигуленок» (в котором на этот раз никто так никуда и не доехал) болтается покореженной железячкой среди дебелых фур. И нет разницы, задыхаешься ли ты от рыданий, потому что человеку, который не задает тебе вопросов, гораздо больше дела до всех на свете автокатастроф, чем до того, что у тебя поезд через какие-то два с хвостиком часа. Нет разницы – стерва ты, способная переступить через все ради достижения цели, или самая обычная неудачница, которая «все могла и ничего не сумела» (как сказали об одной русской поэтессе начала 20 века). Туман уже выбрал: кому задавать вопросы, для кого быть густым, а для кого – так себе.
– Не разлюбишь?
– Что ты, дурачок. Разлюбить нельзя.
5. Сентябрь текущего года. Пополудни
– Пакет нужен? – заученно произнесла молоденькая продавщица, отмерив зеленой ткани на шторы.
– Пакет?.. Нет, о пакете речи не было. Купить нужно только зеленые шторы.
Внутренний монолог молоденькой продавщицы, совершенно не вписывающейся в допотопный интерьер магазина, звучал (если бы не был внутренним монологом) примерно так:
– Покупатель всегда прав, даже если… Причем здесь «если»? Работайте, продавайте, вспомните тренинги: на фига вам сдались нестандартные покупатели с эмоциональным спросом, это разовые покупки – самые безосновательные и несуразные. Это уже не ваш покупатель, не тратьте на него силы, внимание, голосовые связки, наконец. Вон ваш покупатель, понятный и прогнозируемый, на него работает вся Великая индустрия Рекламы. А эта… Разве она разбирается в товаре, разве она знает куда повесит эти шторы. Пришла за новыми ощущениями – «о пакете речи не было». Сразу видно, сама уже не помнит, когда последний раз была в магазине: домработница, няня, массаж, косметолог. Конечно, какой уж тут пакет – «речи не было».
Почему таким всегда везет: наверняка, муж богатый и любящий, каждую секунду спрашивает: «Ты меня не разлюбишь?».
* * *
Неупакованные шторы под мышкой, конечно, выглядели нелепо. Ну и что?
Памятники прошедшего двадцатого века – телефонные будки в небольшом почтовом отделении.
– Пройдите в третью кабинку, – бесцветный голос оператора-кассира…
Номер телефона вспомнился как-то сразу (слава Богу, код города не изменился).
– А дядя Саша уже давно не с нами живет. Попробуйте на мобильный, – голос совсем юный и трогательно деловой. – Сейчас скажу – у него новый.
По мобильному говорить привычнее. Идти, не разбирая дороги, и говорить, говорить:
– Привет. Это я…
– Слышу.
– Только что на углу Дерибасовской купила зеленые шторы…
– Выбирала долго…
– Но ведь выбрала.
–…Приезжать?
– Если еще нужно.
– Нужно… Как-то без зеленых штор – все не то.
– Правда?
– Я тебя когда-нибудь обманывал?
– Не знаю еще…
Анна Лупинос,
г. Запорожье