Происшествия

Еврейский нос немецкой старухи

Вчера мы с женой оказались рядом с одной из остановок трамвая.  Трамвай стоял. Наверное, стоял долго. Двери его были закрыты и никто не мог ни выйти из него, ни, соответственно, зайти.

На улице нарастал гул множества полицейских сирен.

Все машины неслись с разных сторон к трамвайной остановке.

Когда они подкатили, из них повыскакивали полицейские и встали наизготовку у каждой трамвайной двери. Через секунду двери открылись – и на наших глазах началась жесткая полицейская операция.

В трамвае достаточно грубо, можно даже сказать – очень грубо полицейские заковывали в наручники арабов (человек семь), которые пытались как-то сопротивляться. Один из них был моментально завален на пол – как у нас говорят, «мордой в землю». Второго, орущего на своем языке вперемежку с немецкими ругательствами, полицейские «приложили» по ребрам, третьего саданули мордой об поручень, четвертого, который пытался вырваться, остановили парой прилетевшими ему навстречу кулаков и быстро защелкнули наручники на его запястьях. Еще один араб сдался сразу, упал на колени и поднял руки к небу, но полицейские тут же заломили их за спину. Еще двух заковали в браслеты не менее грубо...

Нам, стоявшим на остановке, было удивительно столь близко наблюдать полицейскую операцию по задержанию мусульман – тем более, в такой форме.

Когда арестованных рассаживали по машинам, из трамвая начал «вываливаться» народ и все, как один, просили у полиции записать их в свидетели происшедшего по дороге к этой остановке. Разные люди – старики и старухи, молодые парни и девушки, старые и средних лет, разного социального уровня и положения в обществе, – выстраивались в очередь, чтобы подойти к полицейскому и сообщить свое имя, фамилию, адрес и телефон. Все они готовы были выступить на стороне обвинения.

И пока продолжалась вся эта процедура записи свидетелей происшедшего, трамвай стоял в ожидании своих пассажиров.

Еще через минут пятнадцать полиция уехала, пассажиры заняли свои места – и трамвай отправился по своему обычному маршруту. А нам, нескольким невольным свидетелям «штурма» трамвая, удалось узнать, с чего же всё началось и почему полиция так бескомпромиссно и жестко провела захват молодых арабов.

Оказывается, эти мусульмане, войдя в вагон трамвая, громко о чем-то говорили на своем языке, свистели, что-то горланили, размахивали руками и над чем-то так же громко потешались. И вздумалось одной старушке, сидящей у входа в вагон, сделать им замечание – мол, могли бы и потише говорить, ведь не одни едут в трамвае.

Арабы, на секунду опешив и даже прервав свое бурное общение, глянули на старушку, как на пустое место: мол, кто это там еле слышно вякает.

И продолжили гоготать, орать, но теперь уже – издеваясь над старушкой.

Для этого они специально перешли на немецкий язык, говорили так же громко и нагло:

– Нет, вы представляете!? Эта старая немецкая шлюха будет нам еще указывать! Посмотрите на нее, у нее еврейский нос! Эй ты, старая вонючая еврейка! – обратились они уже прямо к ней, – пошла вон отсюда! Juden raus!.. (Евреи, вон!).
 

Старушка молчала. Арабы орали всё громче:
– Juden raus aus Deutschland! (Евреи, вон из Германии!).

Молодые арабы были настолько уверены в своей безнаказанности, что совершенно не заметили, как вокруг них образовалась толпа пассажиров: старых и молодых немцев, которые вдруг тоже обрели голос и стали кричать, что этого так не оставят и что скорее из Германии выметут всех недоделанных арабов, которые сидят на их трудовых шеях, чем позволят хоть одному волосу упасть с головы евреев.

И тут арабы очнулись, увидев, что их всё плотнее окружают люди.

Что им оставалось делать?

Они начали «отстреливаться» традиционными арабскими «песнями о главном» – о том, что «во всем виноваты проклятые евреи, которые оккупируют землю родной Палестины».

Толпа немцев в трамвае заявила им в ответ, что евреи – молодцы, правильно делают, надо вообще арабов оттуда выгнать к такой-то матери. «Мало того, что мы впустили вас, арабов, к себе в страну, – кричали немцы в трамвае, – так вы еще здесь гадите, подонки, куски исламского дерьма! Мы вам не дадим устроить здесь лондонские погромы!».

Арабы сразу сообразили, что дело для них «пахнет керосином» и, продолжая по инерции тихо переругиваться с наступавшей на них толпой граждан Германии, начали озабоченно поглядывать в окна трамвая, когда же ближайшая остановка. Один из них, как ненормальный, стал давить на красную кнопку на поручне, сигнализируя водителю, что пассажирам надо выйти.

Чего проще! Трамвай остановился, двери автоматически открылись, можно было выскочить и убежать. Конечно же, наговорив немцам гадостей на арабском, презрительно пообещать, что придет время и всех этих неверных вырежут, как стадо баранов.. И при этом подтвердить свои слова жестом руки, будто нож перерезает горло. Но...

Арабские «бараны» просчитались... Они не учли того факта, что у немцев мышление рациональное: даже ругаясь, немец не забудет о полиции, о соблюдении закона, и немец, когда захочет, может поставить на место любого иностранца. Водителя трамвая уже предупредили, двери мгновенно были заблокированы, полиция вызвана.

Трамвай замер. Арабы продолжали давить на кнопки, чтобы двери открылись, а окружившая их толпа издевательски улыбалась. Немцы с удовлетворением смотрели на арабов, которые стали напоминать крыс, попавших в мышеловку.

Мусульмане начали кидаться на немцев, а те, в свою очередь, не оказывали никакого сопротивления. Зачем? Пусть эти исламские мудаки себе статьи наматывают, пусть побольше проявят себя, – глядишь, суд надолго запрёт этих подонков, а может, и вышлет к чертовой матери из страны...

Павел Слободяник,

г. Эссен

«Мы здесь», № 319