Наука и около нее

История одного плагиата

В последнее время в германской печати сообщалось о случаях плагиата в сфере науки. Наиболее скандальным из них был плагиат, совершенный военным министром Карлом-Т. цу Гутенбергом, имевшим ученую степень доктора наук. В своей диссертации, защищенной в Байройтском университете, он использовал научные труды других ученых без ссылки на авторов. Плагиат был сурово осужден как в научном мире, так и широкой немецкой общественностью. Университет лишил Гутенберга ученой степени. Он был вынужден подать в отставку с поста военного министра. Его позорный поступок, хотя и не нанес непосредственный ущерб его служебной деятельности и людям, был категорически недопустим с морально-нравственных позиций.

Был разоблачен еще ряд других случаев плагиата в диссертациях, совершенных высокопоставленными лицами, с таким же финалом. В связи с этими разоблачениями я вспомнил о потрясающем случае плагиата в науке, произошедшем в Советском Союзе (в городе Ленинграде, в 30-х годах прошлого века). Он стал известен почти четверть века спустя, я был непосредственным свидетелем его финала.

С середины 50-х годов я работал в ленинградском НИИ вакцин и сывороток, в отделении туберкулезных диагностических препаратов. Тематика проводимых исследований потребовала сотрудничества с туберкулезным отделом ленинградского НИИ ветеринарии, в основном с кандидатом ветеринарных наук Матильдой Алексеевной Журнаковой, глубоко эрудированной в проблемах туберкулеза домашних животных и птиц. За годы сотрудничества у нас сложились хорошие, доверительные отношения.

В начале 60-х годов она как-то сообщила мне, что уходит в творческий отпуск для завершения оформления докторской диссертации, работу над которой начала еще в середине 30-х. На вопрос о причинах такого длительного времени исследований она рассказала следующее.

Экспериментальные материалы и литературные источники по теме диссертации, о диагностике и лечении туберкулеза у крупного рогатого скота, были собраны к лету 1937 года; до конца осени диссертация была завершена и отпечатан черновой машинописный вариант в 4-х экземплярах. Один из них она дала для ознакомления своему научному руководителю – заведующему отделом. Другой, по его совету, она отвезла в Москву для предварительного рецензирования известному в стране специалисту по изучаемой проблеме профессору Скрябину. Два экземпляра хранились у нее в отделе в письменном столе. Через несколько дней после возвращения из Москвы Матильда Алексеевна была арестована органами НКВД. По сфабрикованному абсурдному обвинению в умышленном заражении туберкулезом колхозных коров и антисоветской агитации она была осуждена на 10 лет лишения свободы. Ей «повезло»: проходившие по этому делу другие ветеринарные врачи были расстреляны.

Матильде Алексеевне довелось испытать все ужасы карательной системы сталинского времени: арест, тюрьму, мучительное предвзятое и необъективное следствие, неправедный суд, тяжелейший этап в лагерь за Полярным кругом и многолетнее пребывание в нем. Ей снова повезло: ветеринарный врач был весьма дефицитной специальностью в тех далеких лагерных краях – почти все перевозки осуществлялись на лошадях и оленях;  охрана и конвоирование заключенных не обходились без большого числа собак. Работа по специальности помогла ей выжить. После окончания срока ее освободили, но выехать из тех краев не разрешили: одна из  статей ее обвинения предусматривала последующую бессрочную ссылку. Только через 19 лет после ареста, в 1956 году, после отмены ссылки для политических заключенных, она вернулась к семье в Ленинград. Придя в себя и немного отдохнув, она добилась пересмотра своего дела и вскоре была полностью реабилитирована.

Ей удалось поступить на работу младшим научным сотрудником в тот же ленинградский НИИ ветеринарии. Директором института был профессор, доктор ветеринарных наук Николаев. В Ленинграде он являлся видной фигурой: был членом Горкома КПСС, консультантом сельскохозяйственного отдела облисполкома. Матильда Алексеевна была немного знакома с ним: в середине 30-х годов, после окончания аспирантуры и защиты кандидатской диссертации, он работал в туберкулезном отделе института в одной с ней комнате. Встреча с ним через 20 лет оказалась подчеркнуто холодной.

Матильда Алексеевна попыталась найти оставшиеся в институте после ее ареста черновые экземпляры ее докторской диссертации и материалы к ней, но никаких следов ее прошлой работы не сохранилось. Ее научный руководитель погиб во время блокады Ленинграда. Она снова занялась исследованиями в области туберкулеза и начала знакомиться с литературными материалами, опубликованными за время ее отсутствия, а также диссертациями. В списке последних она обнаружила упоминание о докторской диссертации Николаева, защищенной через несколько месяцев после окончания войны. В библиотеке института ее не оказалось (позже выяснилось, что Николаев вскоре после зачисления Матильды Алексеевны в институт затребовал ее и не вернул). С трудом, при содействии Ленинградской Публичной Библиотеки, ее удалось выписать по межбиблиотечному абонементу из Ветеринарной Академии в Москве (где хранились экземпляры всех диссертаций). При чтении она с первых страниц с ужасом обнаружила, что это ее пропавшая после ареста докторская диссертация, слово в слово переписана Николаевым вместе со всеми таблицами, экспериментальными и статистическими материалами. Она была в шоке; было понятно, что Николаев присвоил и защитил диссертацию под своим именем. Что делать? Как доказать, что диссертация Николаева – это ее диссертация? У нее не осталось никаких доказательств!

Тут она вспомнила об экземпляре диссертации, отвезенном в Москву для рецензирования профессору Скрябину. К шестидесяти годам он был уже действительным членом Академии Наук СССР, широко известным ученым, не только в стране, но и далеко за ее рубежами. У нее возникли сомнения, помнит ли он ее, сохранился ли у него почти через четверть века экземпляр ее диссертации. Она поехала к нему  в Москву. Он узнал ее, упрекнул за столь долгое отсутствие. Когда академик узнал причину отсутствия, он еще с большим вниманием и сочувствием отнесся к ней. Экземпляр диссертации у него сохранился. Он нашел его, со своими пометками, замечаниями на полях. Академик Скрябин высоко оценил содержание ее научного труда, рекомендовал частично переработать, дополнить в соответствии с последними научными достижениями и представить к защите. Тогда она рассказала ему о плагиате, фактически краже ее диссертации Николаевым. Академик Скрябин пришел в неописуемую ярость, долго не мог успокоиться. Он обещал Матильде Алексеевне принять все меры для восстановления справедливости. Вскоре он подал документированное представление в ВАК – Высшую Аттестационную Комиссию при Совете министров СССР, была образована специальная комиссия по проверке этого дела. По результатам расследования президиум ВАКа принял постановление о лишении Николаева ученой степени доктора ветеринарных наук и звания профессора. После этого приказом министра сельского хозяйства СССР Николаев был освобожден от обязанности директора Ленинградского НИИ Ветеринарии.

Следует отметить, что ни правление президиума ВАКа, ни приказ министра сельского хозяйства не стали достоянием гласности, не были опубликованы в печати. О причинах смещения Николаева неофициально узнал лишь узкий круг сотрудников института. Это была обычная практика администрации в то время. Тем не менее, справедливость восторжествовала. Авторство Матильды Алексеевны было восстановлено.

Матильда Алексеевна переработала, дополнила и заново оформила докторскую диссертацию. Через год после того, как она рассказала мне обо всех вышеописанных злоключениях, на заседании Ученого Совета Ленинградского ветеринарного Института (учебного) состоялась защита диссертации. Она прошла блестяще: Матильде Алексеевне единогласно была присвоена ученая степень доктора ветеринарных наук. Вскоре Ленинградский НИИ ветеринарии был перепрофилирован и получил наименование Всесоюзного НИИ по болезням птиц. Она была избрана руководителем туберкулезного отдела.

А какова же дальнейшая судьба совершившего плагиат, по существу кражу, Николаева? На закрытом партийном собрании института его исключили из партии. Однако бюро райкома КПСС изменило это решение первичной парторганизации. Николаев отделался «строгим выговором с занесением в учетную карточку». А Ленинградский горком КПСС оставил Николаева в своем составе еще на пару лет – до очередных перевыборов. Вскоре член КПСС, кандидат ветеринарных наук Николаев (кандидатскую степень ВАК ему сохранила) был назначен директором Ленинградского Зоологического сада! Николаев был видным представителем партийной номенклатуры, где бытовало правило: «своих в обиду не давать!»

Прошло лет пять-шесть. Однажды, в конце 60-х годов в газете «Вечерний Ленинград» я прочитал статью под интригующим названием «Спасение тигров!» В ней сообщалось, что в Зоологическом саду произведена проверка хозяйственной деятельности. Обнаружено, что животные недополучали причитающееся им питание, в частности хищники – тигры, львы, волки и др. – мясо. Животные исхудали, болели. Констатированы также серьезные финансовые нарушения. Через пару месяцев в разделе газеты «По следам наших выступлений» была напечатана информация, что результаты проверки переданы в прокуратуру. Следствие установило, что в Зоологическом саду орудовала преступная группа, занимавшаяся хищениями и мошенничеством. Помимо кражи мяса, зерна, овощей и других продуктов питания животных и птиц, преступники не гнушались перепродавать входные билеты – не надрывали их у посетителей, а отнимали, пуская затем в повторную продажу! К уголовной ответственности были привлечены: директор Зоологического сада Николаев, его заместитель по хозяйственной части, заведующий складом, кладовщик, контролеры, кассир и др. Суд Петроградского района Ленинграда приговорил их к разным срокам лишения свободы, Николаева – к 6 годам. Так закончилась бесславная карьера этого проходимца и жулика!

Летом 1971 года в Москве состоялась международная научная конференция по туберкулезу. На ней присутствовали делегации более 80 стран. Мне посчастливилось быть ее участником. Профессор, доктор ветеринарных наук Матильда Алексеевна Журнакова прочитала прекрасный доклад на секции диагностики и лечения туберкулеза птиц. Ее исследования получили международное признание.