Утрата

Памяти Владимира Когана

В Аахене умер очень хороший человек – Владимир Коган.

В советские времена, правда, говорили, что хороший человек – это еще не профессия. Вероятно, чтобы как-то оправдать непорядочность во всех эшелонах власти. В. Коган и профессионалом был крепким.

Окончив электромашиностроительный факультет, он был назначен во Всесоюзный научно-исследовательский институт технологии электромашиностроения, где, конструируя транспортные устройства сборочных линий,  в конце концов возглавил отдел стандартизации. Этот отдел, собравший многих опытных инженеров, меньше  всего был похож на предпенсионный заповедник. Сохранив в портфеле заказов конструирование типовых устройств, отдел смог оказывать другим отделам эффективную нормативную поддержку новейших разработок.

Так было до середины 90-х. Оказавшись в эмиграции, он не сбросил оборотов. Фамилия Коган безоговорочно указывает на происхождение: все они потомки первосвященника Аарона, брата пророка Моисея.

В лице Володи блистательно подтвердились строки Игоря Губермана:

                 Сегодня только тот еврей,

                 Кто теплит русскую культуру...

Читатели «Рубежа» – самые непосредственные свидетели того, с каким блеском В.Коган ее теплил. При этом он не упускал возможности высветить какие-либо еврейские детали. Вспомним хотя бы его «Храни меня мой талисман» или статью о еврейской кавалерист-девице. Став автором «Рубежа», он воспользовался возможностью сказать похвальное слово также памятникам родного Харькова.

Его сосед и товарищ первых послевоенных лет, ныне живущий в Штутгарте, сказал мне: «Он и мальчиком был очень славным, и человеком замечательным стал».

Владимир Коган был дисциплинирован и целеустремлен, дорожил каждой минутой, что не мешало ему быть чутким и отзывчивым. Будучи старше его на один год, один класс, один курс, я, тем не менее, воспринимал его поддержку, как плечо старшего товарища, но было это на удивление не обидно.

Страдая многие годы астмой, он  являл нам пример достойного противостояния болезни, и это очень помогло многим справиться с хворью. Болезнь последних лет удивляла врачей необычно рано появившимися болями.

И тем не менее он продолжал публиковаться и писал, и писал до последней минуты...

Павел Краковский

От редакции.

Нам трудно представить, что Владимира Аркадьевича больше нет. Буквально за несколько дней до печального известия мы с ним разговаривали по телефону. Он был полон творческих планов, обсуждал с нами статьи, над которыми он сейчас работает, возможность их публикации в нашей газете. Узнав об издании на русском языке книги «Нюрнберг и нюрнбержцы», очень заинтересовался ей. Судя по разговору, у него появились какие-то планы в связи с этим изданием: попросил, если возможно, прислать ему экземпляр книги.

Его, как и многих из нас, не отпускала русская культура. Но подход у него к ней был не потребительский, а творческий. Особенное место в его творчестве занимала Пушкиниана. Но он живо интересовался и немецкой культурой, у него были работы, которые мы печатали и на эту тему, например, «Агентство „Рейтер“ сообщает…» об истории ныне всемирно известного агентства («Рубеж», № 4 за 2006 год), а также статьи о немцах в России: это, например, большая работа «Семья Коцебу в России» («Рубеж», №№ 3 – 6 за 2005 г.), или за тот же год в №№ 10 – 12 статья «Давно забытый филантроп» о Пауле Пезаровиусе.

Сколько наших эмигрантов пожилого возраста не знают здесь, куда себя деть. Владимир Коган был настоящим человеком. Он не сдавался ни перед обстоятельствами эмиграции, ни перед возрастом, ни даже перед страшной болезнью, работал практически до последнего дня.

Мы потеряли еще одного постоянного автора…