Путин со слезами на глазах отпраздновал со своим штабом победу. В новостных сюжетах мелькали знакомые лица, обнимающиеся с национальным лидером – Станислав Говорухин, Никита Михалков, Олег Табаков, Федор Бондарчук – все тоже со слезами на глазах. Что ж на них так набросились всевозможные пользователи интернета – действительно, не корысти ради поддерживали они Путина, а токмо из самых искренних чувств, это же было видно!
Они злорадствовали по адресу проигравшей оппозиции и массы по сути своей аполитичных сограждан, которых возмутила постоянная кража их голосов. Всевозможные прикремленные политологи тонко передали чувство триумфа, воцарившееся в этой компании: «Обвинения в фальсификации предъявлять можно, но это именно то, что французы называют „остроумием на лестнице“. Когда и если вы уже за дверью – спорьте, сколько влезет. Поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Обвинения в использовании служебного положения и властного ресурса предъявлять тоже можно, но выглядеть они будут уж совсем смешно. Власть на то и берут, чтобы удерживать». Это из статьи Евгения Сатановского (саму статью и мой комментарий к ней читайте на стр. 10 этого номера газеты). Вот так, по-детски непосредственно. Предъявление претензий по поводу выборного мухлежа, что является уголовным преступлением и в России, у них, понимаешь, вызывает смех.
В свое время так, наверное, радовался царь Николай II, частью задавив, а частью спустив на тормозах революцию 1905 года. И министры (хотя и не все, думается), и всевозможные прихлебатели поздравляли его с этой победой. В коридорах власти, наверное, царила подобная сегодняшней эйфория; царь и его «штаб» думали, что с этой победой кончились все их проблемы. А они только начинались.
Конечно, любая параллель всегда условна, а данная, можно сказать, вообще хромает. Толчком к Первой русской революции послужило «Кровавое воскресенье», сейчас, слава богу, ничего кровавого не случилось, всего-навсего 4 декабря правящей партии приписали процентов 20 голосов – это же, по Сатановскому, смешно. Та революция длилась два года, с многочисленными жертвами с обеих сторон. Сейчас все, похоже, выдохлось (пока) за три месяца, оппозиция все время говорит о мирном характере выступлений, и власть по серьезному силу не применяла. Хочется надеяться, что обойдется совсем без крови.
Но есть нечто, что роднит обе ситуации, между которыми пролегло 100 лет: болезнь загнана вглубь, а верховный правитель не способен решать стоящие перед страной проблемы.
Медведев, уходя, внес в Думу кое-какие либеральные законопроекты. Но и Николай II в свое время отреагировал на революцию Манифестом 17 октября 1905 года, учреждением Парламента, состоявшего из Государственного Совета и Государственной Думы – это для России начала ХХ века было революционнее сегодняшних робких полумер Медведева, о которых Владимир Рыжков, побывавший на встрече с Дмитрием Анатольевичем, высказался так: «Средний формат реформ он (Медведев. – В. З.) готов и хочет осуществить до своего ухода из Кремля, но крупные, комплексные, системные реформы он не может, не хочет или не готов делать» (из интервью каналу «Евроньюс»). А как «мочь, хотеть и быть готовым», когда тебе уже самое время с благодарностью освобождать место на троне?
Благие начинания Николая II, те, которые вообще не остались на бумаге (власти на местах, как правило, не соблюдали провозглашенные в Манифесте права и свободы граждан), к 1907 году были, в основном, свернуты. А чего ж нет? – Ведь царь и его «штаб» полагали, что уже победили. Думается, примерно такая же судьба ожидает и все либеральные поползновения Дмитрия Анатольевича, тем более, что эта судьба вскоре будет зависеть уже не от него.
«…Социальное напряжение, вызвавшее Первую русскую революцию, не было полностью разрешено, что определило предпосылки для последующего революционного выступления 1917 года», – это цитата из Википедии. Бесстрастная констатация факта.
Кстати, до 17 года ХХI века осталось пять лет, это меньше, чем новый путинский срок. А многие умные люди как раз и предсказывают, что этот срок он не досидит…
Вадим Зайдман