Итоги и перспективы
Система пошла вразнос
Данный обзор является продолжением опубликованного в предыдущем номере «Рубежа» под заголовком «Россия перед очередной развилкой истории». Российские власти вместо обещанной демократизации принялись закручивать гайки на крышке котла: спешно приняли драконовский закон о митингах, столь же лихорадочно протаскивают закон о финансируемых из-за рубежа некоммерческих (фактически – правозащитных) организациях (НКО), которые теперь будут именоваться «зарубежными агентами», со всеми вытекающими последствиями. На подходе – закон об уголовной ответственности за клевету. В правовом государстве оно бы и ничего, но в государстве российском с российскими судами… сами понимаете.
И как-то не приходит в голову руководителям этого государства давно известная вещь: если котел заглушить так, чтобы из него малейшая паринка не вырвалась, крышку котла неминуемо снесет.
В предыдущем обзоре мы рассказали о докладе на эту тему возглавляемого Михаилом Дмитриевым Центра стратегических разработок и обещали рассказать еще об интервью Дмитриева «Новой газете». Но теперь имеется более свежая статья Дмитриева и его коллеги в газете «Ведомости», с которой мы и начнем наш обзор. Все материалы публикуются со значительными сокращениями. Слова в текстах выделены нами.
Власть проходит период полураспада
Два месяца, прошедшие с момента инаугурации, – срок небольшой, но в масштабах ускоряющегося политического кризиса достаточный, чтобы пройти еще один пороговый рубеж. После него осенний политический сезон скорее всего привнесет новую волну изменений.
До недавнего времени кризис развивался преимущественно под влиянием внешних для системы факторов – падения доверия к властям и массовых протестов в Москве. Теперь к ним добавляются факторы, повышающие вероятность раскола внутри правящей группировки. Действия властей в истекшие два месяца свидетельствовали о дезориентации, слабой скоординированности, неспособности реалистично интерпретировать социологическую и политическую информацию.
Все это можно было бы списать на сложные для властей выборы, которые вынуждали к импровизации и ситуативным реакциям. Но поток ошибочных действий усилился уже после завершения политической кампании.
Массовые уличные протесты в период между парламентскими и президентскими выборами подтолкнули власти к декларации шагов в направлении демократизации. Однако сравнительно успешный для власти итог президентских выборов на фоне восстановления рейтингов доверия и ослабления протестных настроений за пределами Москвы создал впечатление возврата общественных настроений к докризисному состоянию. Власти попытались перейти к подавлению уличных протестов и начали выхолащивать заявленные демократические реформы. Но к началу июня рейтинги, как и было предсказано в майском докладе ЦСР, cнова упали до уровня осени прошлого года, а уличные протесты в Москве возобновились с новой силой. Стало ясно, что надежды на длительную политическую стабилизацию имели мало общего с реальностью.
Но действия властей по-прежнему продиктованы стремлением сохранить политический статус-кво, что уже не является выполнимой задачей. Демократизация политической системы не только необходима, но и неизбежна, однако усилия власти направлены в основном на ее сдерживание. Стремление выдать желаемое за действительное толкает на неадекватные шаги, которые не добавляют политической стабильности и противоречат реальным интересам самой правящей группы. По сути, речь идет об утрате связи с действительностью в сочетании с кризисом персонального лидерства.
В мае и июне власти с такой легкостью совершали ошибки, как будто кредит политического доверия был неисчерпаем. Но ужесточение курса на свертывание уличных протестов, включая аресты и недавние обыски среди лидеров оппозиции, привели к обратным результатам – заключительный митинг сезона оказался одним из наиболее массовых, несмотря на дождь и длинные праздники.
Многие недавние кадровые решения усугубляют положение властей. Это происходит на фоне заметного снижения качества политической пропаганды и ее примитивизации. Бросается в глаза избыточное апеллирование к тезисам внешней угрозы и идеологическая гиперэксплуатация темы Великой победы. Но при их безудержной эксплуатации они быстро исчерпают пропагандистский потенциал и породят неожиданные и нежелательные для власти идеологические эффекты.
Среди недавних сходных примеров – попытка властей опереться на авторитет церкви в предвыборной борьбе. Как показали наши исследования, население не одобряет политизации церкви. Попытка вовлечения церкви в политику обернулась для церкви не только скандалом с Pussi Riot, но и обостренной реакцией общества на историю с часами патриарха и на его конфликты с жильцами в Доме на набережной.
Прочая политическая пропаганда властей строится на раздаче обещаний, которые уже не вызывают доверия.
Одной из немногих адекватных реакций на кризис после выборов было глубокое обновление состава правительства. Наше социологическое исследование показало, что россияне активно поддерживали идею обновления состава правительства и ждали именно этого. Но уже через месяц этот важный шаг был публично дезавуирован созданием надправительственных комиссий по энергетике и макроэкономике, в которых ключевую роль играют кадры из старого кабинета. Принятие реальных решений выводится на уровень президента и старых лиц вокруг него, а Медведев и его министры фактически лишаются полномочий, но вынуждены нести ответственность за чужие решения. Такое распределение ответственности и полномочий – прямой шаг к расколу правящих элит.
Работать в такой системе некомфортно даже чиновникам высокого уровня. Ее нерациональность и непредсказуемость обостряет конфликты, порождает цинизм и подрывает лояльность. Но сейчас – не 2006 год, когда разрыв с властями мог бы означать конец политической карьеры. Наоборот, усиливаются стимулы исхода из власти и сплочения вокруг альтернативных центров влияния для свежего политического старта.
На низовом уровне признаки отторжения уже налицо. По нашим наблюдениям, нежелание работать с властью заметно усилилось среди прежде лояльных представителей гражданского общества, экспертов и политтехнологов. На местном уровне уже происходит массовое появление новых, более независимых от Кремля лидеров. Там полномасштабный раскол элит фактически уже начался.
Последние события лишили Медведева статуса политического лидера. Кризис персонального лидерства Путина обострился настолько, что попытка пойти на четвертый президентский срок вызовет слишком мощные протесты в элите и обществе. Это значит, что самое позднее через три года внимание правящей группировки сосредоточится на поиске способа передачи личной власти. На этот раз личную власть придется передавать всерьез, как сделал Ельцин в 1999 г. В условиях реальной, а не фиктивной смены лидерства ставки выигрышей и потерь для конкурирующих элитных групп возрастут. Это вызовет ожесточенную борьбу элит, которая начнется задолго до выборов и станет центральной темой, лишающей возможности проводить внятную политику по каким-либо другим вопросам.
Начало раскола внутри правящей элиты ускорит темп политических изменений. Это и есть тот естественный рубеж в эволюции старой политической системы, который можно назвать периодом ее полураспада.
Михаил Дмитриев, Сергей Белановский,
«Ведомости», 4 июля
У меня вопрос к г-ну нашему президенту Путину В.В. Он что собирается делать – Ленина из Мавзолея выносить (любимое занятие нового министра культуры) или Сталина обратно затаскивать, о чем, похоже, всерьез размечталось ближайшее президентское окружение.
Открою страшную тайну. Я очень хочу уважать президента своей страны – хотя бы
саму эту должность, стул, на котором эта должность помещается. Но как увижу
живую натуру, – не могу.
Не позволяет количество исходящего от нее (натуры)
вранья. Пусть хоть что-то скажет честно. Хоть раз в президентской жизни, но
честно. Коммунисты врали про коммунизм. Кстати, врали порой чарующе красиво.
Нынешние врут не изящно, мелко, временами просто пакостно.
Нынешняя главная власть выглядит мстительной, мелочной и пугливой, как ГКЧП.
Похоже, ее действительно больше всего заботит, как усидеть в кресле номер один.
В этом и заключается весь ее национальный интерес.
Я очень уважаю патриарха, точнее титул, однако хотелось бы уважать и его
обладателя. Но и тут выходит осечка. На месте почтенного, стоящего над
«схваткой», осененного мудростью местоблюстителя мы видим чиновника, в лучшем
случае одного из госидеологов, который со своими часовыми, квартирными и прочими
проблемами вполне вписывается в «Единую Россию».
И как же органично сошлись самодержавие и православие в схватке с тремя
неугомонными бабешками, пропевшими в святом храме что-то антипутинское. А если
бы они на том же самом месте под тот же мотив прокричали «Богородица, дай нам
Путина на веки вечные»? Тогда что? Глядишь бы не срок, а орденок какой
схлопотали.
Вот за что девчонкам надо сказать спасибо, так это за то, что их казус
показал, куда зашли, обнямшись, наша политика и наша церковь, чего они обе
стоят.
Недавно услышал я термин – «православные чекисты». Задумался, что
бы это могло быть такое. Может, вегетарианцы-людоеды?
Алексей Малашенко,
блог на «Эхе Москвы, 7 июля
автор – политолог, доктор исторических наук, член научного совета Московского центра Карнеги
Где кончается Путин?
Еще несколько дней назад все были уверены: нарочито унизительные и грубые обыски у видных оппозиционеров санкционированы высшими руководителями страны. Цель выглядела очевидной: запугать всех, кто собирался участвовать в протестных акциях. Но вот теперь публицисты, близкие к верхам, выдвигают совершенно иную версию. Оказывается, накануне глава Следственного комитета, будучи в «перевозбужденном состоянии», угрожал убийством Сергею Соколову, журналисту «Новой газеты». Поняв-де, что огласка этой чудовищной истории неизбежна, Бастрыкин принял единоличное решение об обысках, дабы продемонстрировать, во-первых, свою верность и незаменимость, а во-вторых, рассчитывая, что политический скандал скроет его выходку.
В самый разгар скандала с Бастрыкиным из США пришла новость о том, что тамошний Национальный совет по разведке направил доклад в Конгресс. Документ утверждает, что именно Россия передает Ирану технологию, позволяющую создать баллистическую ракету большой дальности. Такие обвинения звучали и раньше. Но на сей раз в них появилась некая новая, я бы сказал, сочувственная нота. «Полученные данные свидетельствуют, что Москва с большой долей вероятности не проводит политику поддержки иранской ракетной программы», – утверждает Национальный совет по разведке. По его мнению, контракты, заключенные Рособоронэкспортом, говорят о том, что «правительство РФ не способно контролировать деятельность госкомпаний и не может помешать им участвовать в незаконных сделках с Исламской республикой Иран».
Итак, после двенадцати лет бесконечного строительства вертикали власти, в жертву которой были принесены политические права россиян, есть обоснованные подозрения: она не работает. Путинский авторитаризм не выглядит уже как самодержавная монархия, где решения принимает только венценосец. Теперь режим все больше напоминает раннефеодальную вольницу. Вассал, конечно, обязан выполнить волю сюзерена. Но, когда воля монарха не выражена прямо, вассал волен делать в своей вотчине все, что заблагорассудится. Путинские «новые дворяне» вполне искренне считают ведомства, которыми их назначили руководить, своею собственностью. У этих столоначальников вдруг появляется своя внутренняя и внешняя политика.
При этом всякий раз остается загадкой, то ли г-да Бастрыкин и Исайкин, возглавляющий Рособоронэкспорт, выполняют указания Путина В.В., то ли они действуют в сугубо собственных эгоистических интересах. Самое время задаться сакраментальным вопросом: где кончается Путин и где начинаются Бастрыкин, Исайкин и прочие «бароны».
Именно сейчас разложение путинской системы управления становится очевидным. Причины понятны. Для оправдания авторитарного управления государством необходима идеология, основанная на некоей сверхидее. Нынешний режим, слава богу, в этом не преуспел. Единственной базовой идеей власти Путина стало предоставление друзьям и бывшим коллегам государственных институтов – правоохранительных органов, спецслужб, министерств, госкорпораций, суда и парламента – исключительно для личного обогащения. В результате чем дальше, тем больше система управления приходит в упадок. Путин «кончается», едва «начавшись»…
Александр Гольц,
«Ежедневная газета», 16 июля
В феврале 1956 г. на закрытом от прессы заседании ХХ съезда КПСС Никита Хрущев зачитал доклад с осуждением преступлений сталинизма. Доклад и последовавшее смягчение внутренней политики – все это породило надежды на демократизацию советского режима. Особенно отчетливо эти надежды проявились в среде интеллигенции в период 1960-х годов – так называемое поколение шестидесятников.
В числе «шестидесятников» были и ученые-социологи, стремившиеся возродить в СССР эту науку, с конца 1920-х гг. запрещенную советскими властями. Годы «оттепели» стали для социологов временем интенсивного научного поиска путей и способов совершенствования жизни советского общества.
Однако постепенно становилось ясно, что результаты работы ученых властям не нужны, и к их рекомендациям никто не собирается прислушиваться. Власть стала рассматривать работу социологов не как конструктивное сотрудничество, а как «подрывную деятельность». В итоге все усилия ученых донести критичную информацию до населения и побудить советские власти провести необходимые реформы оказались тщетны, и Советский Союз развалился.
Получается, что истинными патриотами, обладавшими подлинным мужеством и гражданской ответственностью, были те, кто, стремясь сохранить СССР, настаивал на проведении политических реформ с целью повышения исторической устойчивости советской государственности.
На постсоветском пространстве прогремел целый ряд конфликтов: две Чеченские войны, полномасштабная война между Арменией и Азербайджаном за Нагорный Карабах, гражданские войны в Грузии и Таджикистане, конфликт между Молдавией и Приднестровьем. Общее число погибших эксперты оценивают примерно в 400 тыс. человек. Так заплатил советский народ за примитивную и своекорыстную политику советской номенклатуры.
Далее автор обращается к ситуации в нынешней России:
Ученые Института социологии РАН фиксируют:
– большая часть работников, занятых в российской экономике находится в положении
либо частичной деквалификации, либо общей деградации;
– постепенную люмпенизацию рабочих низкой квалификации;
– практическое отсутствие у большинства молодых людей шансов на изменение их
жизни и профессиональных траекторий.
Весьма выразительны и оценки, опубликованные ведомственным изданием Росстата «Вопросы статистики» (июнь 2011г.): Россия являет собой пример отчетливо асоциальной структуры распределения доходов, не обеспечивающей даже воспроизводство населения. В стране почти нет среднего класса, поскольку до 96% россиян относятся к категории бедных и различаются между собой лишь уровнем бедности. Если применить западные оценки минимально необходимых доходов, Россия попадает в группу бедных стран третьего мира.
Таковы результаты многолетней преднамеренной политики распределения доходов, осуществляемой правящим классом России. Осознание людьми отсутствия у них самих и у страны реальных перспектив стало причиной возрождения организованного протестного движения зимой 2011 – летом 2012 гг.
И вновь власти игнорируют требования протестующих, стремясь дискредитировать их в глазах массовых слоев населения. Контролируемые государством СМИ приклеивают оппозиции ярлык врагов российской государственности, чью деятельность оплачивают США.
И вновь ученые предостерегают власти предержащие. На состоявшемся зимой 2012 г. IV Всероссийском конгрессе социологов с одним из основных докладов выступил академик Геннадий Осипов. Основной тезис доклада – «Результаты исследований социологов должны использоваться в практике государственного управления». Но основной вывод пессимистичен: «Власти игнорируют рекомендации ученых-социологов». В XXI в. повторяется ситуация позднего СССР – правящий класс вновь загоняет общество все в ту же исторически тупиковую колею.
В нынешнем политическом контексте весьма современно предостережение выдающегося русского историка Василия Ключевского: «Отечественная история, в сущности, не учит ничему; она только наказывает за невыученные уроки». Достаточно вспомнить разгул массового низового насилия начала ХХ в., акции тогдашних социал-революционеров, мстительные «столыпинские галстуки» и все то, что за этим последовало… Отечественный ХХ в. отчетливо продемонстрировал, каким может быть финал.
Между тем время уходит, и главной задачей для России все больше становится необходимость воспитать подлинно национально ответственную элиту.
Сергей Магарил,
«Ежедневная газета», 20 июня
автор – полит-социолог, кандидат экономических наук, преподаватель факультета социологии Российского гуманитарного государственного университета.
Мы привели мнения о ситуации в России разных людей. Их, подобных, гораздо больше. В общем, все сходятся на том, что «зрелый застой» имени Путина подходит к концу, как в свое время пришел брежневский. Грядут перемены. Как быстро, это будет зависеть от ситуации в мире, от цен на энергоносители, но в любом случае это произойдет в течение нескольких ближайших лет.
Скорее всего, это будет, как в августе 1991 года, опять схватка двух элит (или двух частей элиты), одну из которых поддержит продвинутая часть столичных жителей. Не исключено, что какие-то территории России под шумок попытаются отделиться, и новой власти придется решать, как на это реагировать.
Станет ли жизнь россиян лучше? Не сразу и не всех. Хочется думать, что в России наконец начнет формироваться элита, которая будет хоть немного заботиться о государстве, а не только о собственных интересах.
Обзор подготовил Израиль Зайдман