Также это интервью представляет интерес в связи с недавним высказываем актрисы Чулпан Хаматовой о том, что пусть лучше в России будет Северная Корея, чем революция (см. об этом материал выше). Из интервью с Никитиным становится понятно, что в Приморском крае, особенно в тюрьмах края, ситуация уже максимально приближена к северокорейской (видно, ввиду их географической близости), так что Хаматова может быть удовлетворена.
Во Владивостоке начался суд над
«Приморскими партизанами» Нам удалось передать вопросы находящемуся в СИЗО
предполагаемому участнику группы Алексею Никитину и получить от него ответы.
Естественно, источник и способ связи я раскрывать не буду.
Формально Алексей Никитин в группировку не входил. По версии следствия, в
сентябре 2010 года он был свидетелем убийства «партизанами» четверых
наркоторговцев, но своевременно не сообщил о преступлении. Сами «партизаны»,
сознавшись в нападении на сотрудников милиции, отвергают свою причастность к
убийству наркоторговцев, заявляя, что с ними расправились милиционеры.
Я не знаю, причастен или не причастен Никитин к тем деяниям, которые ему
инкриминируют. Исследовать доказательства и определять степень виновности или не
виновности того или иного лица должен суд. Я также не собираюсь давать моральную
или правовую оценку, равно как и обвинять или оправдывать Алексея Никитина. Я
просто приведу его речь, без комментариев и купюр. Как портрет страны и времени,
в котором мы живем.
Полагаю также, что прокуратура обязана заняться проверкой изложенных Никитиным
фактов. Особенно тех, что касаются выращивания конопли и наркоторговли
сотрудниками Кировского РОВД, а также пыток в ОРЧ-4 г. Владивостока. По словам
Никитина, все эти сведения он приводил в своем заявлении, но оно исчезло из
дела.
Ассоциация адвокатов России за права человека взяла дело Никитина под свой
общественный контроль. Представлять его интересы согласился московский адвокат
Евгений Архипов.
Судить будет суд присяжных.
Читайте.
– Алексей, расскажи, что там произошло у тебя…
– С 2007 года пошло всё это вот от сотрудников милиции – они начали нас
притеснять в Кировском районе. Они занимались непосредственно наркобизнесом,
вырубкой леса, продажей наркотиков. Конопли, изготовлением мака. Мы им мешали,
потом начали их плантации конопли сжигать, то есть конкретно мешать их бизнесу.
Потом уже, в 2009 году, начали завозить героин в Кировский район, это
непосредственно все сотрудники Кировской милиции.
Фамилии: Лекарев Валерий, Соболев Евгений,
Храпов, Черешов… Прокурор крышевал, прокурор Лавкин (или Лапкин – неразборчиво),
это следственный комитет при прокуратуре по городу Лесозаводску. Кировский
район, это курортная зона и плюс Лесозаводск и Лесозаводский район, вот там эта
банда курировала это всё дело, и плюс наркоконтроль города Лесозаводска, это всё
в одном… И плюс их рабочие, это такие же молодые парни, как мы. Они занимались
выращиванием, культивировали её, всё такое, и продавали, а милиция крышевала и
помогала – перевозку делала в город Владивосток, занимались уже наркобизнесом.
Это доказывает даже то, что посмотреть – у простых оперативников дома стоимостью
20 миллионов рублей, шикарные кортежи автомобилей самых навороченных…
– А вы стали выступать открыто?
– Да, мы начали препятствовать, к нам начали обращаться жители Кировского
посёлка, женщины, у которых дети потому что приходили домой или обкуренные
химкой этой, или обдолбленные героином, когда в 2009 году как поступил героин от
сотрудников милиции, когда начали продавать – вот эти, у нас по делу которые
идут, четыре трупа, – непосредственно они продавали детям героин от сотрудников
милиции. У нас имелись видеозаписи, которые доказывали их вину, милиция прям
приезжала к ним, прямо на видеокамеру было заснято, как они мешки с коноплёй им
передавали, как передача осуществлялась наркотиков, то есть это всё было. Когда
у нас забрали компьютеры, это всё куда-то исчезло…
– Компьютеры забирали, когда обыск был, когда уже вас задержали?
– Да, когда обыск был, они зачистили всё. Не знаю, можно где-нибудь забрать наши
компьютеры, тогда можно найти компромат на сотрудников милиции. Непосредственно
в деревне Марьяновка находится огромный терем начальника Кировской милиции,
стоимостью 30 миллионов рублей, вокруг этого дома всякие квадроциклы, а вокруг
деревни растут плантации конопли, гектары, по всему Кировскому району. Туда в
деревню только въедешь, сразу окружат на джипах, на кроссовых мотоциклах, с
рациями, и скажут: «ты чего сюда приехал?». Все отлажено у них, по всему району
гектарами растут плантации, а сейчас уже и героин пошел…
Местные жители запуганы, они пишут на прокуратуру, на Кировский отдел милиции, а
заявления никуда не уходят. Вообще никуда. Даже не принимаются. Если сделать
опрос жителей Кировского, там просто даже не примут заявлений, они всё
расскажут, как оно происходит. Приходишь с заявлением, его или при тебе рвут,
или ты его просто съедаешь, или просто тебя посылают куда подальше…
– ФСБ имеет к этому какое-то отношение?
– ФСБ-шники, это люди, которые уже при должностях каких-то, которые не смогут
сказать «иди подальше с заявлением» – тогда берут заявление и отказ пишут, а
ФСБ-шник, который там находится в Кировском районе, который следит за Кировским
районом – у него жена Игнатенко, которая там по делам несовершеннолетних – он
так же всё это покрывает. Он с ними в одном деле. Там до того всё отлажено…
Нераскрытые убийства, их там более десяти, их никто не раскрывает, о них уже
забыли, их выгодно не раскрывать, потому что это все там, кто приехал, из
бандитов, из мирных граждан, я не знаю, но это дело сотрудников органов власти.
Им невыгодно было, что эти люди приехали в посёлок Кировский, и их просто
устранили, и всё, а теперь дела до сих пор висят там не раскрытые. Так же было в
2009 году убийство Новосёлова, его расстреляли возле подъезда. Он вышел из
тюрьмы – до этого занимался наркобизнесом – вышел и опять начал себе возвращать
бизнес, его взяли и расстреляли около дома, много таких смертей у нас. Кого
избили в милиции, избитого – в канаву, и всё, он умер, только это ничего не
раскрыто, вот у Савченко, который сидит, один из «партизан», у него брата забили
до смерти в милиции, он умер там.
– А тебя прессовали там, задерживали?
– Меня вообще там на протяжении, не знаю, пяти лет убивали в этой милиции
Кировской… Дехан (Плеханов? – неразб.) Олег, приезжал такой, начальник милиции
Дальнереченска, он тоже там крутится. Когда всё это происходило, 29 июля 2010
года я явился сам в прокуратуру Кировского района с заявлением непосредственно
обо всём этом, заявление содержало текст – чем занимаются сотрудники
правоохранительных органов, то есть донести всё до власти. Мне сказали: «подожди
секунду, ну там, минут 20, сейчас приедут сотрудники города Уссурийска для более
тщательного опроса». Я пришёл туда в прокуратуру, у меня есть много свидетелей,
приехали сотрудники ОРЧ-4, надели мне без разговоров наручники, увезли, три дня
меня никто не мог найти, я три дня ночевал в отделе ОРЧ-4. Ещё до этого, когда
всех искали, меня задерживали, избивали, Олег вот этот вот избивал, после этого
в больнице лежал… Писал неоднократно, всё это возвращается в Кировский отдел
милиции, оттуда идёт отказ в возбуждении уголовного дела …
– Тебя пытали, когда задерживали?
– Они меня вообще избивали конкретно. Вот когда меня сюда привезли во
Владивосток 29 июля 2010 года, когда я пришёл в прокуратуру Кировского района
чтобы подать заявление, меня оттуда в три часа дня забрали ОРЧ-шники, привезли
сюда во Владивосток, по дороге избивали, в Уссурийск ещё завезли на часик,
избили конкретно, а когда сюда привезли, подняли на 9 этаж на Карбышева, 4, на 9
этаже в кабинете… Зафиксировали наручниками, и всё, после этого надевали пакет
на голову, я курил тряпку через противогаз, то есть мне надели противогаз, в
шланг напихали тряпки, подожгли. Я астматик, я ни разу в жизни не курил, и меня
вот этой тряпкой пытали, я этой тряпкой дышал на протяжении трёх дней…
Я все фамилии, всё знаю. Это были непосредственно ОРЧ-шники: Шашков Сергей,
Резников Максим – это два ОРЧ-шника города Уссурийска, потом города
Владивостока: Кудашов Алексей, это Незавитин – Евгений или Сергей его зовут,
потом Шулуканов (Силиканов? – неразб.), его звать как меня. Непосредственно
Кудашов там самый такой, который конкретно убивает. Если ты не соглашаешься с их
позицией обвинения, которую они тебе заставляют подписать, ты им говоришь,
рассказываешь: вот так вот сотрудники Кировского района делали, а они говорят:
ты нам не неси тюрю давай, вот так подпишешь, так и будет. Типа нам невыгодна
позиция, чтобы мы говорили о правоохранительных органах плохо… Они били,
избивали, пытали, на шпагат меня сажали – разорвали мышцы на ногах. Меня там
просто убивали три дня. Просто убивали… Чтобы я подписал то, что им выгодно.
– А дату помнишь?
– Это было 29 июля 2010 года, когда меня забрали в Кировске, и вот 29, 30 и 31
июля я находился в ОРЧ-4, ночевал там на полу, пристёгнутый к батарее. У меня
было только три часа отдыха, то есть я мог поваляться, отойти от ударов, от
мешка на голове, от тока, от этого всего, всего три часа было… После
продолжались опять пытки. Всю ночь я орал там. Меня ставили на окно на колени,
говорили: ты сейчас улетишь, как и все остальные, кто отсюда падали, и мы
спишем… И твоя жена, мы ей тоже накидаем – а она на тот момент беременна была –
мы ей тоже накидаем, и она всю жизнь будет винить тебя.
– Слушай, а то, что власть обвиняет, ваши действия были направлены против
бандитов в погонах, которые торговали наркотиками?
– Да, а теперь… Мы писали на них, что они наркотиками занимаются, доказательства
предоставляли, теперь они вот это всё делают на нас – типа мы бандиты, типа мы
наркотиками занимались, но ни разу никто не курил и не пил, спросите любого в
Кировке, к нам все положительно относятся. Там у нас спортклуб был, «Патриот», в
котором мы тренировались, его закрыли, чтобы не было спортсменов больше в
Кировке, чтобы лучше наркоту скупал народ. Мы против наркотиков, а теперь из нас
делают наркоманов, теперь на нас всё это льют, Аврора Римская (старший
помощник руководителя следственного управления Следственного комитета при
прокуратуре РФ по Приморскому краю. – А.Б.) чушь такую несёт, мы там
– бандиты, мы – наркоманы. Мы единственные были, кто могли встать и возразить
им. А теперь мы сели, а там…
– После этого тебя пытали, после этих трех дней в ОРЧ-4?
– Да, пытали после этого. На протяжении года меня возили в ОРЧ-4, меня пытали
здесь, и непосредственно СИЗО в этом тоже принимало участие… Я в карцерах пробыл
больше четырёх месяцев, водой со шлангов поливали, это никому нет дела Я
просидел в первом блоке два года, там грибок этот черный… Я астматик, два года
сидел там, а сейчас его закрыли, как не подлежащий содержанию человека. Там
ужас, там все течет, там водопады со стен. Там говно течет, канализации нет.
Непосредственно на днях меня перевели на подвал. Теперь я сижу на подвале. После
спецблока мне здесь условия кажутся нормальными… Сейчас не холодно, так как на
улице не холодно, а было холодно, да. Окна не закрываются до конца. Я один сижу,
я до сих пор в одиночке сижу. Не раз были комиссии, много-много раз приходили,
уполномоченный по соблюдению законности в исправительных учреждениях приходил. Я
жаловался, говорил им всё. Все, что они сделали, это один раз убрали прогулочный
дворик.
Аркадий Бабченко,
17.06.12 «Приморский партизан» Никитин сообщил
об угрозах от высокопоставленных представителей
правоохранительных органов
В приемную Ассоциации Адвокатов России за
Права Человека поступило срочное сообщение об угрозах в адрес «приморского
партизана» Алексея Никитина, содержащегося в СИЗО города Владивостока, со
стороны высокопоставленных представителей правоохранительных органов.
Согласно обращению, в течение трех дней камеру Алексея Никитина посещают высокие
чины, требующие письменно опровергнуть информацию о пытках в отношении него,
отказаться от интервью, вышедших в СМИ и обвинить СМИ во лжи. В сообщении
говорится, что в случае отказа от опровержения Алексею Никитину угрожают
смертью, в частности, угрожают, что «многие зэки умерли от сердечной
недостаточности», при этом принять решение об опровержении он должен до 18 июня
2012 года.
В обращении говорится, что Алексей Никитин не намерен
отказываться от собственных слов и просит поставить в известность об угрозах
общественность и Уполномоченного по правам человека в РФ Владимира Лукина.
Ассоциация Адвокатов России за Права Человека обращается к Уполномоченному по
правам человека в РФ Владимиру Лукину в связи с реальной угрозой жизни
заключенного о необходимости сформировать группу специалистов для выезда в
Приморский край и непосредственного посещения СИЗО №1 города Владивостока, где
содержится Алексей Никитин.
Напомним, дело Алексея Никитина находится под общественным контролем Ассоциации
Адвокатов России за Права Человека, состояние здоровья Алексея Никитина
находится на особом контроле в связи с обращением, поступившем 17 июня 2012
года.
www.rusadvocat.com,
17 июня
В документальном фильме об НБП режиссера Алены Полуниной «Да, смерть!» Андрей Сухорада появляется трижды. Сначала в виде силуэта в темном коридоре (если лично не знаком, то и не узнаешь), затем среди номеров газеты «Лимонка» курящим сигарету и, наконец, на мгновение во время сцены новогоднего застолья нацболов в бункере на 2-й Фрунзенской. Есть, впрочем, и еще один эпизод – фото с акции по захвату приемной «Единой России», на котором Андрей вместе с другими стоит прикованный по периметру офиса правящей партии.
В следующий раз об Андрее Сухораде мы услышали только спустя шесть лет. Тогда группа приморских партизан – пацанов, объявивших войну местной власти, – была блокирована спецназом в одной из квартир в городе Уссурийске. Для двоих партизан этот день оказался последним. Андрей Сухорада и Александр Сладких были то ли убиты снайпером, то ли застрелились сами, не желая сдаваться в плен. Запомните дату – это случилось 11 июня 2010 года.
На днях в
Приморье начался суд по этому громкому делу. Пока предварительное слушание. В
таких случаях заседание всегда закрытое, прессу и публику в зал не допускают,
однако мне с товарищами (мы оказались в те дни во Владивостоке) перед самым
началом процесса удалось зайти внутрь буквально на несколько минут.
На скамье подсудимых шестеро: Александр и Вадим
Ковтуны, Максим Кириллов, Владимир Илютиков, Роман Савченко и Алексей Никитин.
Двое последних были арестованы не сразу, их взяли позже, как пособников. «Ковтун
бородат, похож на „молящегося“. Общее впечатление – матерые русские парни,
честные, искренние и никак не хипстеры», – написал я о пацанах в тот же вечер.
Чувствовалось, что и так не слабые люди, они еще
больше закалились в тюрьме. И было от чего. По свидетельству Алексея Никитина,
«правоохранители» выбивали из него показания,
используя весь возможный арсенал пыток.
Обвинения у ребят серьезные, серьезней некуда. Два
милицейских трупа, плюс четыре трупа местных наркоторговцев. Плюс множество
мелких статей, что называется «до кучи», от краж до разбоев. Следствие видит в
них исключительно уголовную банду, намеренно игнорируя политическую или, скажем
так, идеалистическую составляющую. Между тем, она есть и только она и делает
этот процесс историческим.
По мне, так мы имеем дело с новыми робингудами,
рыцарями без страха и упрека, борцами за справедливость, так как они ее
понимают. Бесспорным доказательством этого является видеоролик, записанный
приморскими партизанами накануне трагической развязки. В такие моменты, знаете
ли, не врут.
Вот что говорит, например, Андрей Сухорада: «Нас
интересуют только нападения на власть и ее представителей…. Мы уже победили. Мы
победили в себе страх и трусость…. Все, что вы можете – это терроризировать свой
народ, но однажды ваша империя рухнет». «Вы самые настоящие бандиты. Крышуете
наркобизнес, проституцию, лес воруете. Это все знают», – продолжает лидер группы
Александр Ковтун. «Народ будет на нашей стороне по любому, потому что
справедливость на нашей стороне», – заключает Александр Сладких. Через два дня
Сухорада и Сладких будут мертвы. Ответят за базар.
Будет ли народ на стороне ребят, покажет время.
Главным результатом предварительных слушаний стало решение о рассмотрении дела
судом присяжных, то есть представителями народа. Не сомневаюсь, что власти
предпримут попытку повлиять на состав коллегии. Знакомый адвокат поведал: из
частной беседы с представителем местной администрации стало ясно, что местная
«власть»: чиновники плюс правоохранители – однозначно считают партизан
отморозками, не заслуживающими даже понимания, не то, что снисхождения.
В истории, впрочем, были примеры неожиданно
справедливого вердикта присяжных при всей тяжести преступления. Вспомним ту же
Веру Засулич, оправданную за покушение на столичного градоначальника Трепова.
Тогда, правда, это привело к ужесточению закона – выводу подобных преступлений
из под юрисдикции суда присяжных в ведение военного суда, предусматривающего
смертную казнь. Совсем как в наше время дела о терроризме. Однако царский режим,
как мы знаем, это не спасло.
Так что будем следить за процессом и «болеть» за
подсудимых. Российскому обществу следует понять, что вот так вдруг, беспричинно,
такие люди не появляются. Жизнь слишком ценна, чтобы ей рисковать без серьезных
мотивов. Хоть в Москве, хоть в уссурийской тайге.
Кроме того, есть стойкое предчувствие, что приморские
партизаны лишь предтечи чего-то большего. После фактического запрета на митинги
и шествия (только что подписанный Путиным закон кастрирует их, делает
организаторов массовых мероприятий фактически партнерами власти по контролю над
массами) выпускать пар негодования станет негде. Однако напор жизни от этого не
исчезнет. Курс Андрея Сухорады может быть востребован повсюду в стране.
Сергей Аксенов,
http://rusvesna.ru, 17 июня,
в сокращении